скачать книгу бесплатно
– Он предал меня, – говорила она всякий раз, когда её посещали мысли об отце. Ненависть подбиралась к душе, которая только начинает свой жизненный путь. Всё, что любила, ценила, чем дорожила, превратилось в тоненький отголосок прошлого. Ей хотелось увидеть другую жизнь, где нет горя, слёз и разочарований. Придуманный ею мир был лучше, чище и светлее. Это давало ей надежду на лучшее будущее. Какое оно, девочка не знала, потому что всегда находилась рядом с мамой. Но открыть для себя новые просторы было тайным её желанием. Но прежде всего ей хотелось увидеть маму снова счастливой. Лера пыталась вызвать мамину улыбку, но отчетливо понимала, что справиться с этим должна она сама. Отец приходил нечасто. Тяжело было осознавать, что семья не будет прежней и время, унося наши воспоминания, не оставляет нам выбора всё начать сначала. Что человек, кем бы он ни был, разрушая судьбы других людей, пускает семена зла в сердца тех, кого он предал. Порочный круг замыкается не на том, кто совершил ошибку, а на том, кто не попытался её исправить. Память сердца имеет свойство запоминать только плохие события, не давая прорваться наружу прекрасным и светлым моментам нашей жизни. Основа семьи – это не власть и богатство, а сплоченность людей вместе преодолеть все испытания, выстоять и защитить свою любовь от внешнего мира. Царь не может выиграть войну без войска, так как один в поле не воин.
4.глава. Мария.
Монастырь Святой Анны.
Иметь всё и потерять в одно мгновение – вот в чём противоречие. Парадокс заключается том, что обвиняя кого- то в своих собственных страданиях, человек берёт на себя большой грех и ломает другую жизнь, даже если речь идёт о судьбе своей собственной дочери.
Вот наступило еще одно воскресенье. Семья Рокс собиралась в церковь прославить Бога. Глава семьи никогда не пропускал службу. Порядочный семьянин Вильям Рокс волновался за духовное состояние своей 14 летней дочери Марии, взбалмошный характер которой он старался изменить. На улице стоял жаркий день, были слышны разговоры торопившихся на базар людей; дети подшучивали во дворе; откуда-то доносился запах жареного. Дома стояли совсем рядом друг другом: двухэтажные с черепичной красивой красной крышей, этажные, маленькие с приусадебными участками. Высокие каменные заборы чередовались с коваными оградами и простым деревянным частоколом. На лавочках сидели соседи, провожая глазами прохожих, шахматисты громко обсуждали очередную партию. Бабули нашёптывали друг другу свежие события, кто-то просто сидел под утренним солнцем, отдыхая от забот. Где- то сосед запрягал кобылу в лес за сеном для домашней скотины. Автолюбители собрались возле одного из соседских домов и рассматривали купленный кем-то новый автомобиль. Пока одноклассники радовались обычному летнему дню, Мария выбирала себе подходящий наряд.
– Надеюсь, ты не собираешься идти в этом открытом наряде? Все платья были длинные, осталось одно розовое до колен. Его просто не успели отдать портнихе.
– Почему я должна одевать чёрную одежду? Только чтобы угодить тебе? Это действительно так необходимо? – Пытаясь руками удлинить любимую вещицу, спрашивала Мария.
– Придётся наказать тебя за твоё непослушание. Вильям взял ремень и ударил дочь по ладошкам.
– Не надо. Мария заплакала от боли, посмотрев на красные полосы на ладонях. Она спрятала свои руки за спину, уклоняясь от следующего удара, и побежала в комнату. На ходу девочка крикнула:
– Я пойду переоденусь.
Воспитываясь в жёстких христианских традициях, Мария искала место, чтобы сбежать от жизни, навязанной родителями. Всё лучше гневного взгляда отца недовольного всеми присутствующими в доме и брани матери, которой не нравилось, когда её отвлекали глупыми расспросами.
Только и слышно: «Замолчи, уйди, сделай то или это».
Родители были фанатами. Вера составляла главную часть их жизни, но больше всего, они боялись плохих слухов; на людях даже не скажешь, что в них что-то не так, просто идеальная семья. Если заходил человек в дом, ему сразу давали понять, что здесь чтят имя Бога; люди за порог – и всё по-старому. Отец читает свои новости, пролистывает свои бумаги, мать уходит на кухню выполнять очередную прихоть отца, а девочка – в свою комнату, дабы не раздражать обоих. После богослужения традиционный ужин, который стал строгим правилом этого дома. Понятия отца были поистине мудрыми, все остальные – неверными, не подлежащими никакому обсуждению. Посещение церкви было обязательным. Даже в жару приходилось носить тёмную закрытую одежду. Друзья подбирались отцом с детства. В возрасте четырнадцати лет обителью девочки стал маленький сарайчик. Поглаживая серенького кролика, вдали от деспотов родителей, девочка представляла себе замок с множеством слуг и лазейку в другой мир, где она больше не увидит отца и мать.
– Доброе утро, красавица. Прошлый раз я совсем тебя не заметил, – был голос священника.
– Я сидела на последнем ряду. Молилась Господу Богу, чтобы он смягчил сердце моего отца. В последнее время он всё время мной недоволен. Как вы думаете, сможет ли отец полюбить меня, если я буду всегда послушной?
Пётр хорошо знал отца Марии. Вильям рассказывал ему о своих проблемах в семье. Он приглашал его в свой дом и во время долгих прогулок в саду просил проводить беседы с его дочерью. За время общения с подростком, Пётр пытался найти точку соприкосновения между отцом и дочерью. За несколько месяцев общения с семьёй Рокс священник стал для них хорошим другом.
– Ты должна быть мягче к своему папе, он хочет тебе только добра.
Мария не любила людей одетых в тёмную рясу, но к отцу Петру относилась хорошо. Его улыбка во время службы подбадривала подростка, а органная музыка возбуждала чувствительность и придавала определенности её мечтам. Чтобы привить девочке смирение, отец Пётр попросил её помогать ему при божьем храме. Ей нравилось чувствовать себя полезной. Храм стал для неё местом, куда она могла всегда приходить. Отец Пётр был всегда добр к ней, разговаривал, интересовался её делами. Иногда девочка спрашивала себя, почему она не может иметь такого отца, как он.
– Мой отец никогда не будет ко мне так относиться. Мария наблюдала за своими родителями, стоящими возле храма. Они общались с друзьями и совсем не торопились домой. Неожиданно какая-то сила заставила девочку обернуться.
– Мария, это ты? – спросил Григорий. – Сколько времени прошло, ты стала еще красивее, чем раньше.
Мария была влюблена в парня с детства. Они встречались в церкви, иногда на обедах в доме родителей Григория, которые были прихожанами той же церкви. Год назад начались отношения и прервались по неизвестной для девушки причине. Молодому человеку скорее всего стала неинтересна дружба с тринадцатилетней девочкой. Сейчас этот красивый блондин с голубыми глазами и обворожительной улыбкой настоящий адвокат, больше не тот подросток, по которому страдали все девчонки в её классе.
– Мария, родители устраивают ужин после мессы, ты тоже будешь?
– Куда я денусь. Не смогу ослушаться, – был ответ.
– После ужина я еду в пригород, хочешь со мной? Будет весело. Если ты не против, я заеду за тобой.
– Вдали от дома и папиных нравоучений. Не могу, отец не простит, если я его ослушаюсь.
– У меня есть идея. Я приду к тебе вечером, а ты незаметно спустишься вниз. Соглашайся, – уговаривал Григорий Марию. Он не мог много сказать, находясь в нескольких шагах от Вильяма, который своим пронизывающим взглядом уже проделал дыры в его костюме.
– Буду ждать тебя около одиннадцати. Попытаюсь проскользнуть незамеченной. Мария понимала, что ей может достаться от отца, но её это не тревожило. Папа найдёт любую причину быть с ней грубым.
Церковь – это место, где даже после служения, во время простого ужина можно услышать голос Бога.
– Отец Пётр, служение сегодня было поучительным, – вымолвил Вильям. Он поражался способности священника открыть в стихах священного писания новые истины.
– Как всегда.– Вальдемар тоже посещал церковь, и христианские истины не были ему чужды, он относился с уважением к служению отца Петра, по натуре не был фанатичен, позволял себе рюмочку красного вина перед обедом и не зацикливался на библии, как Вильям.
– Должен заметить, ваша дочь очень помогает мне. Я видел, как красиво она играет, и могу сказать – у неё талант схватывать всё на лету. Священнику нравилась простая открытая душа девушки. Она всегда говорила о том, что происходит в её сердце.
– Непристойное это занятие для молодой леди Я не против, чтобы она пела дома или играла в церкви. Но отправлять её далеко от себя, значит подвергнуть её искушению.
– Почему? – возразил Вальдемар. Может в ней есть потенциал музыканта. Если в человеке есть божий дух, то и вдали от дома он сможет устоять перед искушением.
– Не будем искушать Бога своими словами и предадим этот разговор забвению, – предложил отец Григория.
Ужин оказался очень скучным. Мария не могла дождаться, когда последний гость покинет их дом. Она сидела тихонько, почти не говорила, отвечала короткими фразам и посматривала на улицу, завидуя пению птиц. Ей очень хотелось забыть сейчас о строгих правилах отца и выйти на улицу.
– Тебе нехорошо? – спросил Вильям.
– Можно я поднимусь к себе. У меня очень болит голова. Меня ничего не беспокоило, когда мы были в храме. Думаю, до завтра всё пройдёт.
– Наверняка ты слишком много съела за ужином. Надо следить за своей фигурой. Мать встала и потрогала губами лоб девочки. Её беспокойство показалось Марии странным.
– Оставь её в покое, – приказал отец матери. Можешь идти к себе. И не забудь помолиться. Вильям бросил недовольный взгляд, как будто обвиняя дочь во лжи.
Марии не нравилось обманывать, но это был единственный способ снова увидеть парня. Она закрыла двери в свою комнату на ключ и, выключив свет, ждала пока весь дом заснёт. Спускаясь тихонько по лестнице с фонариком в руках она на цыпочках вышла во двор, где её уже ожидали.
– Поехали, – сказал Григорий.
Он надел на Марию шлем и посадил её позади себя. Она оглянулась в сторону дома, где в комнате отца ещё горел свет. Пробежала мысль: вернуться назад. Никто не дал ей этой возможности. Григорий выехал из подворотни на главную улицу. Хорошо, что девочке удалось взять незаметно запасной ключ от дома, иначе пришлось бы ночевать на улице.
– Не волнуйся ты так. Твой папа ничего не заметит, – проговорил Григорий. Он остановился возле набережной, где наверняка никто не догадается искать девушку, если обман раскроется до их возвращения.
Вечер оказался удивительным для влюблённой парочки. Взявшись за руки, они наблюдали за кораблём, отплывающим от берега. Григорий наклонился к Марии. Его жаркий поцелуй был для девушки приятной неожиданностью. Ноги подкашивались от волнения. Голова закружилась от сладостных речей молодого парня.
– Помнишь, я подарил тебе розочку? Ты обворожила меня своим розовым платьем и красными балетками. Я ничего не забыл со дня нашей последней встречи.
– А потом уехал.– Мария отстранилась на некоторое время, давая понять парню, что она еще не совсем простила его.
– Мой отец отправил меня за границу. У меня не было времени тебе сообщить. Не злись на меня. От меня мало зависело тогда. Студент, которого финансирует отец. Положение незавидное. Может, со временем я буду ему благодарен. А пока это просто утопия. Влево пойдёшь – врагов наживёшь, вправо пойдёшь – отца разозлишь.
– Теперь, надеюсь, твой отец доволен. Слышала, ты получил диплом адвоката.– Мария сказала это совсем не в укор молодому парню, а чтобы показать ему, что на самом деле, несмотря на тяжёлые отношения с родителями возможно извлечь и положительные стороны.
– Ненавижу своего отца. Когда у меня будут дети, не буду заставлять их делать то, что им не по душе.
– Наверно, ему хотелось как лучше, – заметила девушка, чтобы не подпитывать недовольство Григория к отцу. Она знала, как важно для парня мнение родителей.
– Ты всё такая же добрая и немного доверчивая. Видишь в людях только хорошее. И это мне в тебе нравится, – продолжал Григорий, чтобы получить её прощение.
– Твой папа лучше, мой меня ни разу не спросил, кем я хочу стать. Держит меня при себе и никуда не отпускает.– Мария посмотрела на длину своего платья и снова вспомнила укоры и побои накануне службы. Разве может человек, который близок к Богу, заниматься рукоприкладством?
– А что ты делаешь в церкви? – спросил Григорий.
Несмотря на цвет и форму чёрного одеяния, которое скрывало все девичьи прелести, ему нравилось, что Мария осталась в душе прежней девушкой. Вильям был очень строг даже к выбору школьной одежды для своей дочери.
– Помогаю отцу Петру. Ты же знаешь моего папу. Он мечтает видеть меня монахиней. Я позволю ему распоряжаться моей жизнью только через мой труп. Посмотри, в кого он меня превратил, поднимая платье до колен, сказала девушка.
– Ты мне и такой нравишься. Платье можно обрезать, а душу и сердце изменить нельзя. Потерпи еще немного. Мне предложили хорошую работу за границей. Я приеду будущей весной. Мы сможем быть вместе и со временем поженимся. Как ты на это смотришь?
Мария улыбнулась. Она села на песок и оказалась к Григорию ближе дозволенного. Ей было хорошо известно, сколько молодых девушек попадают в сети коварной любви. Девушка была уверена, что этого с ней не произойдёт.
– Я тебе обещаю. Время пролетит быстро. Не успеешь соскучиться, как я уже вернусь.
Первая ночь, проведенная на берегу под открытым небом и звёздами, взволновала сердце Марии. В ту ночь, совсем потеряв голову и отдавшись во власть своих чувств, содрогаясь под нежными объятьями Григория, Мария стала женщиной.
Прошло лето. Вестей от Григория всё не было. Мария почувствовала лёгкое недомогание, непонятные изменения в своём теле. Она обратилась к местному врачу, подозревая неладное.
– Доктор, что со мной? – Она встала с больничной кушетки. Голова кружилась, состояние тошноты становилось всё сильнее.
– Это нормальное состояние в вашем положении.
– О чём это вы? – испугалась Мария, которая думала, что причиной обмороков является её недосыпание.
– Вы ждёте ребёнка. И давайте договоримся, будущая мамочка, что будете беречь себя. Есть много фруктов, не нервничать, это очень важно для вашего малыша. Я выпишу вам витамины. Придёте ко мне через месяц на осмотр. Договорились?
– Да, конечно.
Боясь подозрения родителей, Мария стала одевать закрытые, расклешенные платья. Под широким одеянием она скрывала свою беременность. Неведомые ранее ощущения и чувства постепенно развивались в её сердце. Несмотря на жестокость матери, она надеялась растопить её холодность своим признанием. Дождавшись, пока отец уедет на работу, она постучалась к матери в спальню.
– Мне нужно тебе сообщить кое-что, – сказала Мария в надежде, что если мама не поймёт её, то даст нужный совет в этой ситуации.
– Ты не могла дождаться пока я выйду из комнаты, – сказала грубо мать, украшая свой туалет.
– У меня будет ребёнок. И я собираюсь рожать. Времени совсем мало осталось, а я не имею понятия, куда в этих случаях обращаются.
Мама не успела отреагировать на слова дочери, как ворвался отец.
– Этому не бывать! Вильям взял нож со стола. С налитыми кровью глазами набросился на дочь. Мария отстранилась и упала на пол.
– Ты сошел с ума! Она же твой ребёнок! Мать загородила собой Марию, тем самым пытаясь предотвратить наихудшее. В гневе Вильям был ужасен, но слова жены заставили его бросить нож на пол.
– Твоё плохое воспитание – причина этого позора. Не потерплю вольности в доме! Лучше ей умереть при родах или утонуть в реке. Не позволю порочить моё имя. Убирайся с глаз моих вон! – крикнул Вильям. Он взял статуэтку девы Марии, которую он получил в подарок от отца Петра, и разбил её вдребезги.
– Уходи из дома. Он тебе этого никогда не простит, сказала мать, зайдя к дочери в комнату. Я не могу тебе больше ничем помочь. Беги туда, где он тебя не сможет найти. Жаль, что я так и не смогла привить тебе моральные принципы.
– Вы готовы избавиться от меня из-за единственной ошибки в жизни. Оставайтесь со своей злостью одинокими, – грубым тоном крикнула Мария. Она положила несколько вещей в котомку и выбежала из дома. Девушка не могла рассчитывать больше на отцовское покровительство. Она еще раз обернулась и запечатлела для себя несколько печальных моментов, которые будут ей напоминанием на всю жизнь. Незаметно она подошла к зданию, где провела почти всё своё детство.
– Мария, куда направляешься? – спросил отец Петр девушку, стоявшую у ворот храма. Даже окутанную в тёмный шарф, с полуголыми ногами и быстрой походкой, я мог бы отличить тебя от других девочек.
– Чем же я такая особенная? – всхлипывала девушка. Она дрожала не то от холода, не то от боли в сердце.
– Это неважно, пойдём внутрь, ты совсем промокла. Сухой нитки на тебе нет, – сказал Отец Пётр. Он накинул на Марию плащ и провёл её под навес во внутренний двор.
– Я не знала, куда мне еще обратиться. Вы всегда были добры ко мне. Мне стыдно говорить обо всём, что случилось со мной, – проронила Мария и опустила глаза. Если папа и мама не смогли понять и простить её, то как сможет совершенно чужой человек войти в её положение. – Вы теперь будете думать обо мне плохо? – продолжала она.
– Нет стыда, если человек хочет раскрыть свою душу. Я держу в себе столько тайн. Каждый, кто приходит в нужде, получает кров над головой и пищу для тела и души. Чем я могу тебе помочь? – прозвучал вопрос священника.
– Я хочу исповедаться. Мои родители против моих отношений с Григорием и ненавидят моего будущего ребёнка. Я хочу скрыться от них, чтобы спокойно родить. Помогите мне, пожалуйста, – просила Мария. Она не могла говорить из-за потока слёз, которые непроизвольно катились по её щекам.
– Я отправлю тебя в монастырь святой Анны. Передашь письмо в руки матери настоятельницы и она примет тебя под своё покровительство. Никто не может заставить тебя стать детоубийцей. Бог этого не допустит, – уверенно сообщил священник. Петр наблюдал за девушкой с самого детства и уважал её родителей. Ранее, заметив искру симпатии между молодыми людьми, ему был известен исход этой истории. Но вмешиваться он не имел права. Узнав об отношении отца к создавшейся ситуации, Петр не мог оставаться в стороне.
– Спасибо вам. Передайте Григорию, я буду его ждать. Вы же сможете сделать это для меня? Мария черкнула пару строк на клочке измоченной дождём бумаги и передала священнику. Сейчас Отец Пётр оказался единственным звеном, связывающим её с любимым человеком и дающий ей надежду, что всё еще может быть хорошо.
– Обещаю. Береги себя. Помни, Бог любит тебя. Я не знаю, как сложится в будущем твоя судьба, но эти слова помогут тебе, если ты этого захочешь. Прощай. Отец Пётр посмотрел ей вслед и благословил на дорогу.
Закутавшись в плащ, чтоб её никто не узнал, Мария отправилась в путь. Монастырь святой Анны находился в нескольких километрах ходьбы. Мария слышала о нём понаслышке. Говорили, настоятельница монастыря очень добрый человек, и помогает нуждающимся людям. На Бога и на неё рассчитывала молодая девушка. Подойдя ближе, она постучала в железные ворота. Ей открыла монахиня. Заметив её положение, она провела девушку к игуменье. Женщина в чёрном одеянии откинула свой капюшон и повернулась к незнакомке прервав молитву.
– Я просила не беспокоить меня во время молебни, – строгим, но добрым голосом обратилась она к молодой сестре.
– Простите, особый случай. Вам письмо, – промолвила спокойным голосом Сарра. Она поклонилась ей и отдала записку.
– Это Сарра, она покажет вам место для вашего ночлега, а завтра мы обо всём поговорим, – оторвав глаза от письма, сказала монахиня. Она повернулась к алтарю и продолжила молитву.
Мария сильно дрожала. Её сердце пронизывал холод отчуждённости. По божьему провидению, она попала в то место, которое старалась избежать.
– Вставайте, – мать настоятельница приглашает вас на утреннюю молитву, сказала Сарра. Она закрыла жалюзи и помогла девушке одеться.
– Я уже проснулась. Дышать ночью было тяжело. Вставала несколько раз с постели и стояла возле открытого окна пытаясь отдышаться. Первый раз в жизни мне так хорошо на душе. В монастыре так спокойно. Даже дома на пуховой перине, мне не было так уютно спать, как на деревянной кровати в этой комнате.
– Ставни монастыря всегда закрыты, но я открыла их на ночь, так как в этой комнате давно никто не жил. Да, ночи сейчас жаркие. Тогда вам пойдёт на пользу свежий воздух.
– Уже встали? Подойдите ближе. Не бойтесь. Здесь вы в безопасности. Я изучила с утра вашу ситуацию. Вы можете пожить пока в доме при монастыре. Сестра Сарра, позовите Агнес, она покажет Марии дом.
Сестра Агнес была самая старшая из сестёр. По еле заметным морщинкам, видневшимся сквозь тоненькую ткань монашеской одежды, ей можно было дать лет шестьдесят.
– Пойдёмте со мной, – подняв с пола подол своего платья, сказала Агнесс. Её голос прозвучал для Марии так, как будто сам ангел спустился с небес и загородил её своими крыльями, не давая ей снова подвергнуться пыткам своего отца.
– Пусть папа попробует меня сначала найти, – проговаривала Мария. Бог не даст меня в обиду. Агнесс, была очень добра к ней, как впрочем и все остальные монахини. Они оказались гораздо добрее её отца и матери.
Агнес завела Марию в маленькую комнату. Да, в тесноте, но не в обиде. Она открыла шкаф и показала ей полку, дала всё необходимое на первое время.
Раньше Мария представляла обитателей монастыря по-другому. Жизнь в монастыре была обычной и даже в чём-то лучше мирской. Со временем она привыкла к утреннему сбору всех сестёр и молитвам. Пришло время ребёнку появиться на свет. Вызвали повивальную бабку, не имея денег на больницу. Вместо одного ребёнка Мария родила двойняшек. После известия любимого человека, Мария воспрянула духом. Это был самый счастливый день в её жизни, после долгого ощущения одиночества. Она не догадывалась, что приехав домой, Григорий пытался поговорить с её родителями. Его пугала данная ситуация. Он был ошарашен известием, что Мария родила двойню. Как содержать свою семью он не знал. Григорий только закончил практику за границей, и перед ним открывалось много возможностей. Проработав год, чтобы набраться опыта, он приехал, чтобы забрать Марию с собой как свою законную жену. Каково было удивление, что за это время столько всего изменилось! Теперь их четверо!
– Слава Богу, ты в порядке, – заметив тёплую атмосферу, царящую в доме, говорил парень. Его успокаивало то, что его будущая жена и новорождённые дети ни в чём не нуждались в его отсутствии.
– Я думала, ты уже не вернёшься.
