скачать книгу бесплатно
– Как мило! – отреагировал Евгений.
Он, наконец, поднялся на ноги, и я с удовлетворением отметила, что он выше меня, наверное, на целых две головы.
– Я вижу, вы, Вера, собаковод начинающий, – произнес он. – Давайте договоримся, я оставлю вам свою визитку, звоните мне в любое время. С удовольствием проконсультирую вас по всем собачьим вопросам.
Он выудил из кармана своего роскошного пальто кусочек белоснежного картона с золотым тиснением и протянул мне:
– Прошу вас, не стесняйтесь.
– Не буду, – с готовностью заверила его я. – Мне, знаете ли, действительно нужна помощь.
И он ушел, дав знак своим псам следовать за ним. Те неприязненно покосились на меня, а затем поднялись и послушно побрели за своим хозяином.
Стоило им скрыться из виду, как я жадно впилась глазами в визитку. «Евгений Леонидович Шерер. Адвокат».
Ого! Вот это мне, кажется, повезло по-настоящему.
Схватив Констанцию, я прижала ее к сердцу и побежала домой. Интересно, почему я раньше не замечала, какая у нее мягкая и приятная на ощупь шерстка?
Спустя полчаса я уже сидела в трамвае и не отрываясь смотрела в окно ничего не видящим взглядом. Кто бы мог подумать, что дурацкий гуру Юра окажется прав! Я ведь была только в начале пути, выполнила то всего три просьбы. И вот, пожалуйста, результат налицо.
Нет, теперь я это дело точно не брошу. Какой нелепицей мне бы не казалась вся эта идея, практика показала, что метод действительно работает. Да пусть меня просят хоть переплыть океан, хоть свернуть Монблан, все сделаю. Евгений Шерер этого точно стоит.
Глава 5
Визитной карточкой нашего отдела можно было смело считать кособокие шали всех оттенков осенней грязи. Вязание кривоватых невзрачного вида косыночек было основной страстью нашей бессменной начальницы Любови Викторовны. Одна за другой из-под ее спиц сходили изделия из грубых толстых ниток. Отличали их незамысловатые узоры и блеклые невразумительные цвета. Даже интересно, где она умудрялась находить такую пряжу.
Так или иначе, на дни рождения мы все неизменно получали такие творения. Избавляться от начальственных презентов было чревато, так что у каждой нашей кадровички на спинке стула висело блеклое шерстяное изделие. А каждый сотрудник предприятия знал: если по коридору идет женщина, закутанная в бабушкин платок, это точно из отдела кадров.
Но, сколько бы мы не подтрунивали втихаря над этими творениями, в холодную погоду охотно закутывались в них. Все же они были непревзойденно теплыми. После короткой перебежки от трамвайной остановки промозглым осенним утром – самое то.
В то утро я закутывалась в шаль под ворчание ее создательницы Любови Викторовны.
– Как ты не вовремя ты опаздывать вздумала, Вер, – отчитывала она меня. – Знаешь же, если Зеленов за нас взялся, нельзя промахов допускать, хуже будет.
– Больше не буду, – заверила я начальницу, втайне надеясь, что в самое ближайшее время начну задерживаться по более уважительным причинам. Например, Евгений Шерер не захочет меня выпускать из объятий слишком рано…
Я включила компьютер, намереваясь исправно делать вид, что читаю резюме, а в это время поискать информацию о красавце-адвокате.
– Тебя вон уже полчаса человек ждет, – разрушила моя планы начальница. – На должность секретаря гендира кандидатура пришла.
Вот ведь! Совсем забыла о назначенном собеседовании. Тихо вздохнув, я свернула окно с открытой поисковой системой. Кем бы ни была эта кандидатура, минус один балл ей уже засчитан.
При личном знакомстве я скостила сразу еще десяток баллов. Ну разве так должен выглядеть секретарь самого генерального? Вообще я рассчитывала подобрать ему цацу модельного вида с отличными рекомендациями. Может, тогда он, очарованный моей находкой, забыл бы о всей этой ерунде с привлечением молодежи и прочих нововведениях. И мы бы снова зажили своей обычной тихой размеренной жизнью. А что, человек он неженатый, авось, из этого что и вышло бы.
Но цацы, как назло, к нам в очередь не выстраивались. И вместо длинноногой пышногрудой красавицы передо мной предстала девушка весьма посредственных внешних данных. Худенькая, невысокая и неприметная, она к тому же была одета в строгий костюм, который явно был ей велик на пару размеров.
«Отказать», – сразу вынесла я вердикт и заглянула в резюме в поисках убедительной причины для того, чтобы отправить ее домой. Вертящееся на языке «Вы мне не нравитесь», боюсь, прозвучало бы не слишком профессионально.
К моему большому облегчению, ее послужной список выглядел так же невразумительно, как и она сама. Ну а графа «семейное положение» и вовсе предоставляла простор для действий.
– Итак, Анна Сергеевна, – я посмотрела на кандидатуру поверх распечатанного резюме. – У вас двое детей и вы не замужем.
– Да, – коротко кивнула она, опустив глаза. – У меня мальчик и… мальчик. Они оба ходят в садик, так что проблем не будет.
Я удивленно приподняла брови и взглянула на нее насмешливо. Это она мне, многоопытному кадровику собирается рассказывать об отсутствии проблем с малышней?
– У вас есть с кем оставлять ребят во время болезней? – спросила я.
– Нет, – она сокрушенно покачала головой. – Но я их с младенчества закаляла, и иммунитет у них хороший. Болеть они не будут.
Да уж, такого мне слышать еще не приходилось. Пожалуй, посмеемся сегодня с коллегами за чашечкой чая.
– Спасибо за отклик на вакансию, – сказала я, откладывая в сторону резюме. – Мы рассмотрим вашу кандидатуру и в случае положительного решения свяжемся с вами.
Я говорила подчеркнуто-деловито и холодно. Для любого соискателя это могло означать только одно: вы нам не подходите. Поняла это и Анна Сергеевна. Она подняла на меня свои огромные глаза. Казалось, она вот-вот расплачется.
– Мне очень нужна эта работа, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Дайте мне шанс, пожалуйста!
От неожиданности я вздрогнула. Просьба! Еще один маленький шажок в направлении к Евгению Шереру. Ну почему все это так не вовремя? Конечно, принимать на работу эту кандидатку было непрофессионально. Но что делать, если так хочется простого семейного счастья? И ведь не прошло и часа, как я решила сворачивать Монбланы на пути к нему. И что теперь, вот так вот сдамся?
А, была не была! В конце концов, работаю я здесь так долго, что наверняка меня не уволят за этот маленький промах. Ну, решат, что у меня временное помутнение, да и простят. Наверное.
– Хорошо, – с трудом произнесла я, все еще борясь с тобой. – Но учтите, приступить к обязанностям вы сможете только после личного собеседования со Степаном Викторовичем.
– Спасибо! – с чувством воскликнула девушка, и я испугалась, как бы она в порыве чувств не бросилась мне на шею. Уж слишком большой радостью светились ее глаза.
Провожая девушку в кабинет директора, я все еще удивлялась себе. Учитывая мое вчерашнее, отнюдь не блистательное выступление на оперативке, было бы разумнее не навлекать на себя новую беду. Кажется, сейчас у Степана Викторовича развеются последние сомнения в моей некомпетентности.
Я даже была готова свернуть на полпути и выгнать эту так не вовремя подвернувшуюся девицу. Но вспомнила замечательные бархатные глаза Евгения Шерера, и решила идти дальше по этому пути, выстланному позором.
Собеседование директора с секретарем явно затягивалось. Полчаса я я сидела в приемной, нервно отбивая ногой Марш Мендельсона и недоумевая, о чем можно так долго разговаривать. Надеюсь, эта странная барышня не упала ему в ноги, умоляя не выгонять с теплого места.
Наконец, дверь в кабинет отворилась:
– Значит, Анечка, жду вас утром, – довольным голосом произнес Степан Викторович, придерживая дверь перед девицей.
Он повернулся ко мне и коротко кивнул:
– Оформляйте. Удовлетворен.
Я перевела взгляд на нашего новенького сотрудника, светящегося как новогодняя елка.
– Степан Викторович – великий человек, – с придыханием сообщила Анечка и счастливо улыбнулась.
Глава 6
Найти информацию об Евгении Шерере мне в тот день так и не удалось. Отправив счастливицу Анечку домой собирать документы, я еще долго отвечала на вопросы коллег. Все-таки, секретарь директора – фигура на предприятии ключевая.
– Так и сказал, «удовлетворен»? – смеялась Лариса.
– Угу, – мрачно ответила я. Чувство, что проблемы с этой девицей обеспечены, меня не покидало. Наверняка Степан Викторович даже не спросил ее о наличии детей, и теперь во время каждого ее больничного будет проклинать меня. Хорошо, если все ограничится только этим.
Любовь Викторовна мои опасения разделяла.
– Вер, ну ты, конечно, дала маху, – недовольно произнесла она. – Ты что, специально это делаешь сейчас, когда у нас такие проблемы с Зеленовым?
– Все будет хорошо, – повторяла я. – Дети у нее закаленные….
Ну а что еще я могла сказать? Только, боюсь, на мою начальницу это объяснение подействовало так же, как и на меня, когда я в первый раз его услышала. Хотя, нет, ей было не так смешно. Запах валерианы, разлившийся по кабинету, явно указывал на то, что и у нее на сердце неспокойно.
– Раз, два, три… – демонстративно отсчитывала Любовь Викторовна, капая темную жидкость из пузатого пузырька в свою чашку.
В этот момент дверь порывисто распахнулась, и на пороге возник сам Зеленов собственной персоной.
– Здравствуйте, дамы! – провозгласил он. – Давайте-ка проведем мозговой штурм. Что бы нам такого интересного организовать!
Как всегда он был излишне бодр и весел. Вот этот точно свернул бы любую гору, вставшую на его пути.
Но мы были настроены не так оптимистично, как начальник производственного цеха. Я непроизвольно глубже завернулась в шаль. Краем глаза отметила, что остальные девушки повторили тот же жест. По сравнению с нашим гостем мы выглядели, как спокойное болото, которое он всколыхнул своим внезапным появлением.
– Ну, что вы придумали? – спросил он и обвел нас глазами.
Без приглашения он схватил первый попавшийся ему под руку стул и, вытащив его в центр кабинета, устроился, сев на него как на лошадь, задом наперед и положив руки на спинку.
Вообще-то, мы так ничего и не придумали. И сказать нам было нечего. Так что в кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь шепотом Любови Викторовны, так и продолжающей отсчитывать капли:
– … тридцать восемь, тридцать девять, сорок….
– Ну, барышни, скажите, хоть что-нибудь, пожалуйста… – протянул Зеленов.
И я, услышав заветное слово, сделала стойку. Просьба! Еще одна и снова так не вовремя! Да что ж такое? Но упустить такой шанс я не могла.
– А давайте устроим КВН! – не долго думая, предложила я. – Это весело. А заодно пригласим студентов и выпускников. Пусть посмотрят, как у нас весело.
Вообще эта идея зародилась у меня в голове только что. Мы с коллегами, конечно, пытались что-нибудь придумать сообща, но в итоге все заканчивалось обсуждением того, какой противный и мерзкий тип этот Зеленов.
– КВН? – враг смерил меня внимательным взором и ухмыльнулся. – А, может, «А ну-ка, девочки»?
– Может и их, – ответила я, не заметив в его предложении насмешки.
– КВН – это вчерашний день, – припечатал тот, подтвердив свое звание наипротивнейшей личности предприятия. – И никто из студентов уж точно смотреть на это не придет. Сейчас у молодежи другие развлечения. Если они и смеются, то смеются над стендапом.
– Ну так давайте устроим стендап, – предложила я. – Какая разница?
– А давайте! – неожиданно согласился Зеленов. – Вот эта мысль мне нравится. Вы тут посовещайтесь и решите, кто мне будет во всем этом помогать. А я побегу с директором нашего клуба договариваться, чтобы он нам помещение предоставил.
– А что тут совещаться то? – подала голос Любовь Викторовна. – Пусть Вера и помогает. Она у нас самая активная.
По голосу начальницы я поняла, что возражать не стоит. Кажется, я начала здорово ее раздражать.
– Ну… если больше никто не хочет… – пробормотала я и с надеждой посмотрела на коллег.
Те же исправно делали вид, что их очень интересует узор на полу. Да уж, инициатива явно должна выглядеть как-то иначе.
– Вера, значит, Вера, – кивнул Зеленов и выскочил из кабинета так же стремительно, как и ворвался в него.
Как только дверь за ним захлопнулась, в кабинете повисла тяжелая тишина.
– …сорок два, сорок три, – продолжила отсчет Любовь Викторовна, и в каждом слове мне чудился укор.
До конца дня я действительно просматривала резюме. Отвлекаться в сложившейся ситуации на поиски личной информации было бы, по меньшей мере, неразумно. Коллеги со мной не разговаривали. Словно, согласившись работать в одной команде с Зеленовым, я себя запятнала.
Да уж, дел за этот день я наворотила немеряно. Может, эта идея послушать гуру Юру была не так уж и хороша?
Впрочем, все сомнения развеялись, стоило мне выйти из офиса. Вдохнув холодный осенний воздух, я словно зарядилась энергией. Этот вечер явно должен быть лучше, чем день. Я планировала позвонить Евгению Шереру. Ведь это нормально, что вопросы по воспитанию собаки у меня появились так быстро, правда?
Но сначала мне нужно было кое-что приобрести. Хотя я была начинающим собаководом, но смутно догадывалась, что котлеты и пирожные – не лучшая еда для маленькой собачки. И вообще наверняка ей нужно что-то еще. Нужно сделать так, чтобы один мой знакомый адвокат был уверен, что я стараюсь быть хорошей хозяйкой. Как раз недалеко от моего дома располагался магазинчик с говорящим названием «Один хвост, четыре лапы». Туда-то я и забежала по дороге.
– Мне нужно все необходимое для щенка, – возвестила я. – И самое лучшее. Корм, игрушки и что там еще надо.
Моя Констанция это заслужила. И это еще что! Если у меня действительно получится что-нибудь с Евгением Шерером, лично буду носить ее на руках и чесать за ушком при каждом удобном случае.
– Возьмите вот этот корм, – оживленно залепетала девушка, – в нем все идеально сбалансировано, чтобы щенок рос здоровым, а еще мисочку, смотрите какая красивая, и лежанку, и мячик, и ошейник, и игрушечную косточку, а комбинезончик на холодную погоду не нужен? Какой размер?
Груда вещей передо мной становилась все больше. Складывалось впечатление, что маленькой собачке для счастья их нужно гораздо больше, чем мне.
– С вас двадцать пять тысяч, – наконец, довольным голосом объявила продавщица.
– Сколько? – удивленно уставилась на нее я. Вообще-то я не ожидала, что обустройство собачьего быта будет настолько дорогим.
Я заглянула в свой кошелек и пробурчала:
– Знаете что, уберите, пожалуй, комбинезоничик. И лежанку мне пока не надо.
В общем, из магазина я выбралась с одним пакетиком корма и мячиком. Может быть, для всяких там адвокатов содержание двух псин плевое дело. А по моему карману даже один щенок бьет как-то очень сильно.
Продолжая возмущаться, я поднялась к себе, ворча открыла дверь в квартиру, привычно щелкнула выключателем и обомлела.
Ощущение было такое, что за время моего отсутствия сюда ворвалось мамаево войско с целью разрушить все до основания. Обувь, всегда аккуратно стоявшая на тумбочке, была разбросана в хаотичном порядке. Было бы еще полбеды, если бы она была целая. Но нет! От моих любимых сапог остался, кажется, только правый каблук и левое голенище. Уютные мягкие тапочки были порваны на тысячу плюшевых кусочков. Обои печально свисали со стены. Сверху все это безобразие было прикрыто зверски разодранной туалетной бумагой.
Не ожидая увидеть ничего хорошего, я шагнула в комнату и, громко ойкнув, схватилась за сердце. На моем любимом удобном креслице образовалась дыра размером… со все сиденье. Куски уцелевшего поролона вырывались наружу, словно намереваясь сбежать из этой мясорубки. По полу была разбросана земля вперемешку с осколками цветочных горшков. Посреди них погибала любимая бегония.
Но самое страшное творилось на моей кровати. Здесь смешалось все: клочки простыни, пух из подушки, глянцевые кусочки бумаги, когда-то, видимо, бывшие журналами, очистки от картофеля, наверняка изъятые из мусорного ведра. А посреди этого всего гордо возлегало отвратительное чудовище по имени Констанция.
– Сейчас я буду убивать, – тихо, но с явно читаемой угрозой произнесла я и сделала шаг вперед.
И тут же поскользнулась на чем-то вонючем и, не удержав равновесие, грохнулась на пол. Собака, поняв, что в ближайшие минуты ничего хорошего в ее жизни не произойдет, юркнула под кровать. И, блестя оттуда любопытными глазами, наблюдала, как я стараюсь подняться, отряхивая налипшую на платье грязь и пытаясь убрать запутавшийся в волосах листок бегонии.
