скачать книгу бесплатно
Он явно издевался над ней, тогда как она терялась под его пристальным взором. При слове «этакого» Глория вспомнила о письме, которое привело ее в ловушку. Почему-то она не призналась мужу, кто прислал ей приглашение в ад… Неужели она все еще любит Павла, а Зебрович все еще ревнует?..
– Послушайте, хватит дурачить меня. Скажите прямо: я сплю или…
– Мы все спим! – с воодушевлением заявил карлик. – И ты, и я… и Санта… и те двое, что держали тебя в подвале…
Страшная догадка молнией поразила Глорию.
– Вы… убили их?
– Зачем? – искренне изумился Агафон. – В этом не было нужды!
– Это вы написали мне письмо с того света, чтобы заманить меня в Прокудинку и…
– Нет! Клянусь… – Он, скрестив, приложил длинные ручищи к груди, и в его глазах появилось умоляющее выражение. – О письме я услышал от тебя!
Она резко выдохнула, надув щеки. Разговор принимал опасный оборот. Карлик напрягся, его благородные черты исказились.
– Что же Соломон? Как он загладил свою оплошность?
Агафон не ожидал, что она вернется к истории с волосатыми ногами царицы Савской. Улыбка тронула его губы. Слабое место женщин – их неуемное любопытство.
– Царь был великий кудесник! Он послал разгневанной гостье средство для удаления волос. Его изготовили джинны. В старину оно называлось нура. Это смесь мышьяка и негашеной извести.
Глория невольно развеселилась.
– Вероятно, то был самый древний состав для эпиляции? Жуткая вещь! Мышьяк… негашеная известь… Кожа не слазила вместе с волосами?
– Полагаю, при правильном приготовлении и использовании никакого вреда нура не наносила. И вообще… алхимики обожали мышьяк!
– А вы кто? – в лоб спросила она карлика. – Добрый дух или злой демон?
– Нечто среднее, как и все люди…
– Почему вы заперли меня здесь?
– Хочешь, чтобы я вернул тебя туда, где нашел?
– Я хочу домой!
– Считай, что ты дома…
– В пещере тролля! – хрипло засмеялась она. – Вы все врете про сон! Я не сплю! Я ваша добыча, ведь так? Что вы собираетесь со мной сделать? Продать мужу за большие деньги? Так он много не даст! Особенно когда узнает про письмо и про то, куда я ехала… Что тогда? Станете отрезать у меня то ухо, то палец и посылать ему? А потом убьете?
Ее понесло. Стресс всегда плохо влиял на ее психику. Она кричала, потом утихла и заплакала. Агафон отнесся к ее истерике со стоическим терпением. Позволил ей выкричаться, выплакаться. Он сидел не шевелясь и не произносил ни слова. Только подал ей батистовый платочек, когда она зашмыгала носом.
– Ты моя добыча, – спокойно подтвердил он. – Я очень долго охотился за тобой. Я думал, что не успею…
– Отпустите меня…
– Я не могу! Ты мне нужна.
– Зачем? Для алхимических опытов? Или мыло варить?
– Тебе ничего не угрожает, поверь.
– А я не верю! Не верю! – взвилась Глория. – Кто были те двое, на джипе? Вы их наняли?
– Нет. Я их не знаю.
– Рассказывайте! – саркастически усмехнулась она. – Господи! За что мне все это? Почему я? Все было так хорошо… так легко… Наверное, за легкую жизнь надо платить? Да?
Ее запал быстро иссяк, и она поникла, погрузилась в апатию. Ей вдруг стало безразлично собственное будущее. Она больше не жалела о прошлом. Она даже не хотела вырваться из этой увешанной гобеленами клетки на волю, туда, где шумят деревья, где стоит по оврагам талая вода… где весна рассыпает первые цветы и проливает на стылую землю теплый дождь…
– Тебе не нужно меня бояться, – печально произнес Агафон. – Никто не собирается тебя убивать. Давай… сыграем в шахматы!
Она уставилась на него как на полоумного. Шахматы! Он что, совсем свихнулся?
Санта, как обычно безмолвный, принес дорогую доску из разных пород дерева и тонко выточенные фигурки. Карлик расставил шахматы. Себе – белые, Глории – черные.
– По-моему, все наоборот. Черными играете вы.
– Это заблуждение, которое скоро рассеется…
Она ленилась обдумывать ходы, и партия стремительно завершилась победой Агафона. Впрочем, он не обрадовался.
– Почему вы называете этих всадниц «Русалочьей охотой»? – спросила она, кивая в сторону гобелена над кроватью.
Карлик продолжал сидеть в кресле, и ей пришлось поддерживать беседу. Молчание пугало ее.
– Существует поверье о «дикой охоте», – равнодушно начал он. – Когда по небу несутся рыцари на черных конях, а за ними бежит свора черных псов… это дурной знак. Кто его увидит, тому следует остерегаться. Когда в лесу внезапно покажутся пышно разодетые всадницы с длинными волосами – их называют «русалочьей охотой»…
– Что же предвещает «русалочья охота»?
– Близкую смерть…
Глава 9
Южная Африка, XIX век
В долине реки Лимпопо водились хищники, и это заставляло путешественников постоянно быть настороже. Один из них был белым, другой имел смешанную кровь. Когда-то его чернокожая прабабка полюбила европейца и родила от него нескольких малюток. Благодаря этой любви потомки получили вьющиеся черные волосы, большие губы и смуглую кожу.
– Правда ли, что здесь обитают львы-людоеды? – с опаской осведомился молодой человек, одетый в военную форму колониальных войск без знаков отличия.
– Думаю, любой лев может полакомиться человеческим мясом… – лениво отозвался смуглый проводник.
Он был красив, как бывают красивы люди от смешанных браков. Белый явно уступал ему и в росте, и в мужской привлекательности, и в выносливости. Он отставал, часто садился отдыхать, боялся насекомых и змей и очень много говорил. Его звали Андре. Он приехал в Африку из России – далекой страны, о которой его проводник Мануэль слышал в первый раз.
Андре считал себя прирожденным путешественником. Он рьяно изучал языки и все свои деньги тратил на поездки по миру. Например, в прошлом году он побывал в Англии, и сырой туманный климат этой страны пробудил в нем желание посетить Южную Африку.
Мануэль слушал его вполуха, шагая чуть впереди и поглядывая по сторонам. Здешние племена не жаловали белых, и проводник старался обходить места, где можно было встретить воинственных африканцев. Кто знает, не занесет ли их сюда каким-нибудь недобрым ветром?
– Ты действительно веришь в древние руины? – обернулся он к Андре. – По-моему, это вранье! Англичанин обманул тебя.
– Что ты? Джентльмены не обманывают. К тому же сэр Роджерс известный охотник, который не станет портить себе репутацию пустыми выдумками.
– Англичане врут так же, как и все остальные люди! Я никогда не слышал о развалинах каменного города. Откуда здесь, в саваннах, камень? Местные жители испокон веков строят себе хижины из пальмовых листьев.
Андре остановился, снял пробковый шлем и вытер струящийся по лицу пот.
– В трехстах километрах от реки должны быть густые заросли, в них-то и скрываются руины.
– Как по мне, брехня все это! – упрямо твердил проводник.
Они спугнули стадо антилоп, которые кинулись врассыпную. Андре с восторгом наблюдал за грациозными животными, забыв об усталости и сожалея, что нельзя подобраться к ним поближе. Вдали в желтоватом знойном мареве паслись зебры.
– Послушай, на что тебе сдались эти камни?
– Ты не понимаешь! – не отрывая глаз от антилоп, воскликнул путешественник. – Каменные стены могли возвести здесь, в глубине континента, только могущественные правители. Это либо царь Соломон, либо царица Савская. Ты читал Библию?
Мануэль был набожным католиком, но читать не умел. Никто не позаботился обучить его грамоте. Разглагольствования миссионеров, которые наводнили Африку в надежде обратить в истинную веру дикие племена, усыпляли его еще быстрее, чем стрекот цикад. Он что-то слышал от переселенцев о золотых шахтах в лесах мопани[3 - Мопани – африканское железное дерево.], но не придавал этому значения. Золотая лихорадка обошла его стороной.
Пожав плечами, он двинулся дальше. Солнце светило прямо ему в лицо, но он привык к зною. Зато Андре просто изнемогал. Его нос покраснел и облупился, ресницы и брови выгорели, губы потрескались.
– Давай отдохнем, – гундосил он в спину Мануэля, который неторопливо шагал вперед. – Я больше не могу…
– Дойдем до тех кустов, там, в тени, остановимся.
Проводник махнул рукой в направлении высоких густых зарослей. Андре брел из последних сил.
– Это акация? – удивленно пробормотал он, разминая в пальцах узкие листочки. – Ей-богу, акация!
Проводник отстал, подыскивая место для привала.
Углубившись в заросли, Андре вскрикнул от неожиданности. Кусты поредели, и его восхищенному взору открылась величественная стена высотой около десяти метров. Камни были не обработаны и сложены один на другой без всякого скрепляющего материала.
– Мануэль! – вне себя от возбуждения завопил Андре. – Иди сюда! Скорее!
Они изъяснялись на ломаном испанском и зачастую толком не понимали друг друга. В таких случаях интонация и язык жестов успешно заменяли им слова.
Проводник прибежал на крики белого путешественника, вообразив, что тот увидел ядовитую змею или произошло нечто еще более ужасное. Уставившись на каменное сооружение, он застыл как вкопанный…
Они обошли стену, имевшую закругленную форму, дивясь тому, как посреди саванны кто-то сумел построить такую махину.
– Это развалины дворца Соломона! – лихорадочно повторял Андре. – Или царицы Савской! Здесь она добывала из-под земли золото и продавала в Иерусалим. Финикийцы причаливали в Софале… потом добирались сюда… потом… Но где же копи?.. Где рудники?..
Он метался вдоль стены, ощупывал камни руками, смеясь и плача. Мануэль смотрел на него как на безумца, опасаясь за его рассудок. Обнаружив проем в стене, Андре устремился внутрь грандиозного сооружения. Там тоже росли деревья и выступали из травы обломки каменных стен, правда, куда меньших размеров…
Проводник шел за ним по пятам. Вдруг в углу между камнями что-то блеснуло. Неужели… кости? Человеческие кости! От скелета почти ничего не осталось, кроме черепа, нескольких выбеленных солнцем ребер и косточек от позвоночника. Путник как будто присел на плоский широкий камень… где его настигла смерть. Дело довершили птицы, муравьи и прочие обитатели саванны. Кости покрупнее, вероятно, растащили гиены.
– Смотри, Мануэль… – испуганно вымолвил русский. – От чего погиб этот человек?
– Может, от укуса змеи… Или его кто-то убил.
Рядом с костями валялись пара железных пряжек и нательный крестик с распятием.
– Это европеец?
– Похоже на то… или один из африканеров[4 - Африканеры – народ в Южной Африке, потомки европейских переселенцев.]…
– Надо бы похоронить его…
– Я не собираюсь копать яму! – возмутился проводник. – Я буду отдыхать, а ты копай, если хочешь.
Андре решил не настаивать. В конце концов, несчастный пролежал тут не один год, полежит еще немного. Пока сюда не заявятся ученые и золотоискатели.
Наивный, он не предполагал, чем закончится их с Мануэлем вылазка и что пройдет несколько лет, прежде чем древние развалины посетит немецкий геолог Карл Маух и его «открытие» станет сенсацией. В Африку хлынут любители легкой наживы, но загадочная страна Офир так и останется мифом. Только в 1890 году отряд англичан отправится в долину реки Лимпопо и официально подтвердит рассказы Мауха. Будут ходить упорные слухи о старых свитках, в которых описаны копи, откуда раз в три года премудрый Соломон получал золото, – однако своими глазами никто этих свитков не увидит и несметных сокровищ не отыщет. «Копями царя Соломона» попеременно будут объявлять то одни, то другие древние рудники, и охота за библейским золотом пойдет на спад…
А пока что Андре, презрев усталость и ужасающую жару, обшаривал траву вокруг камня, на котором лежал скелет. Вдруг еще какая-нибудь находка прольет свет на личность умершего? Возможно, это заблудившийся в саванне миссионер… или одинокий охотник, который забрел в развалины, не подозревая, что обретет здесь вечный покой…
Мануэль демонстративно дремал, не глядя в сторону своего беспокойного спутника. Тот же, преодолевая отвращение к кишащей в зелени живности, рыскал между стеблями и листьями в надежде наткнуться на какую-нибудь вещицу, принадлежащую покойнику. Его усилия были вознаграждены. Из земли торчало нечто наподобие большой монеты из желтого металла. «Золото!» – екнуло сердце Андре. Он украдкой вытащил монету и бросил взгляд на проводника. Мануэль мирно посапывал, прикрыв лицо широкополой шляпой.
Затаив дыхание, Андре оттер монету от грязного налета и внутренне ахнул. На одной стороне ее было изображено лицо женщины, на другой – буквы на неизвестном языке. Женщина заворожила молодого путешественника. Им овладела жажда единоличного обладания чудесной находкой.
– Это не монета… – возбужденно шептал он. – Это что-то другое… Должно быть, брошь с отломанной застежкой… или подвеска от ожерелья… от царского ожерелья…
Андре то и дело поглядывал на проводника. Мануэль теперь представлял для него опасность. А ну как тот захочет отобрать у него золотую вещицу? При этой мысли сознание Андре помутилось, и он потянулся к притороченному к поясу чехлу с охотничьим ножом. Нет… таким образом ему с проводником не справиться! Мануэль силен как лев и будет сопротивляться, если быстро не покончить с ним. Не так-то просто зарезать человека… Андре не был уверен, что сумеет.
Тут ему на глаза попался острый камень величиной с два кулака. Если с размаху ударить таким камнем по голове, можно оглушить проводника. Андре, на мгновение ужаснувшись чудовищному замыслу, схватил камень. Он не узнавал себя. Что-то темное овладело им, заставляя действовать вопреки совести и здравому рассудку. Даже мысль о том, как он выберется отсюда без Мануэля, не остановила его…
Наше время. Москва
Гога глотал таблетки и прикладывал к голове лед. Игореха, чертыхаясь, варил в обшарпанной кухне пельмени. Приятели по настоянию последнего решили отсидеться в Москве. За городом их машина, да и они сами будут бросаться в глаза. Сняли захудалую хрущевку в тихом районе и затаились. Номера внедорожника заляпали грязью. Береженого Бог бережет.
«Ты куда?» – спрашивал Гога, когда не в меру ретивый кореш собирался делать вылазку в город. «Пожрать купить надо, блин? – огрызался тот. – И водки!» – «Что ж ты сразу не брал?» – «Тебя не прокормишь! Типа больной, а лопаешь за троих!»
Толстяк ужасно раздражал Игореху. Из-за его жадности они по уши вляпались в дерьмо. Надо было отдать бабу заказчику, как договаривались, получить свои кровные и укатить куда-нибудь подальше… туда, где набегают на белый песок синие волны, а по вечерам горячие мулатки танцуют в тавернах под гавайскую гитару. Эх! Упустили они свой фарт!.. Улыбнулась им удача всего на миг, раздразнила и бросила… словно гулящая девка.
Игореха не умел выразить вслух своих желаний. Дешевая романтика морских курортов манила его, как манит бабочку засиженная мухами лампа на террасе дачного домика. А Гога все испортил! Да еще теперь валяется бревном, возись с ним…
Порывшись в сумочке пленницы, парень вытащил ее водительское удостоверение, паспорт и прочитал фамилию упорхнувшей пташки. Глория Зебрович.
– Слышь, ты, Гога! – обратился он к толстому. – Если ее Гном у нас выкрал, блин… муж наверняка отвалит бешеные бабки за любые сведения о пропавшей жене. Мы можем типа большой куш срубить!
– А если не Гном? Вдруг то был сам Зебрович?
– Узнаем… разведаем, блин…
– Как? Нам лучше носа без нужды не высовывать.
