скачать книгу бесплатно
Наконец они миновали главный вход, где их обыскали, заставив выложить в специальный лоток все фотоаппараты и обязав выключить камеры и вспышки на телефонах. Однако у «экспедиции» ничего подобного не было, поэтому они смогли быстро прорваться внутрь, в прохладу кондиционированного помещения музея.
Войдя в холл, Марго первым делом устремила взгляд вверх и ахнула. Девушка как будто оказалась на перекрёстке миров. Холл представлял собой средокрестие, откуда в обе стороны и вперёд тянулись залы, доверху набитые артефактами древнеегипетской цивилизации. Его, собственно, и создали более ста лет назад именно как хранилище древностей, призванное прекратить постоянные разграбления погребальных камер и храмов. Сначала для этой цели был сооружён небольшой музей в Булаке, затем его переместили в Гизу и только потом создали это здание как полноценный музейный комплекс. Музей вмещал в себя около пяти тысяч экспонатов, имел отдельный зал для каждой исторической эпохи Древнего Египта, начиная с додинастического и заканчивая эллинистическим периодами. Мумии и папирусы располагались в отдельных экспозициях.
Однако артефактов и монументов от древних египтян осталось столько, что в 2002 году началось строительство гигантского комплекса неподалёку от плато Гиза, которое уже прозвали Большим египетским музеем. В него собирались перевезти всё то, что уже не помещалось в запасниках Каирского музея.
Несмотря на свою функцию как хранилища древностей, он не смог уберечь бесценные артефакты от похищения во время беспорядков в Каире в 2011 году. Несколько экспонатов были похищены предположительно группой радикальных исламистов, лидеры которых выступали за тотальное уничтожение древнеегипетского наследия, включая подрыв пирамид Гизы. Такое варварство стало бы катастрофой для Египта, живущего прежде всего за счёт туризма, поскольку никаким производством он похвастаться не может.
Позади Марго послышался глухой звук голосов Ряховского и Ковальского:
– Мы удалимся ненадолго в мужскую комнату, ладно? – сказали федералы Алисе. – Приглядывай за нашими спутниками. Если сможешь выцепить гида или уговоришь кого-нибудь позвать хранителя музея, будет очень здорово.
С этими словами двое мужчин удалились на поиски туалета, оставив секретаря одну с Ратцингером и Маргаритой.
Поражённая мрачной красотой архитектуры музея, Марго подняла глаза вверх. Второго этажа как такового у музея и не было. Чтобы создать как можно больше свободного пространства, его функцию выполняло множество объединённых друг с другом балконов по периметру здания. Впереди простирался огромный главный зал, в котором расположилось множество сидящих мужских статуй вперемешку с приоткрытыми каменными саркофагами. В дальнем конце зала возвышалось самое большое изваяние – Аменхотеп III со своей супругой Тией, с бесстрастным удовлетворением оглядывающие всех гостей.
Но в глаза Маргарите бросились вовсе не эти гиганты, макушкой достававшие до второго этажа. Прямо перед ней на постаментах лежали несколько каменных пирамид, высотой всего около метра. Хоть они и были вовсе не чёрными, а серо-зелёными, по коже у Марго пробежал холодок.
– Что это такое? – шёпотом спросила она у Ратцингера, показывая пальцем на пирамиды.
– Оу, не переживайте, фройляйн, – усмехнулся немец. – Вам нечего бояться. Это явно не то, на что намекали сеттиты. Эти артефакты называются пирамидионами. Это навершия, которыми венчали при строительстве усыпальницы фараонов.
– Они несут какую-нибудь ценность?
– Для археологов и египтологов, безусловно, несут, но для нас никакой. Нам нужно как-то попасть в секретную секцию библиотеки.
Алиса отвлекла гида с группой туристов и аккуратно спросила его о том, как связаться с представителями Министерства по делам древностей. Тот ей что-то наскоро отвечал по-русски, усердно кивая.
– А где она? – спросила Марго, наблюдая, как гид с пониманием посмотрел на Алису, а затем махнул охраннику, подзывая к себе. Что-то наскоро спросил, шепча на ухо.
– Вон там, – Ратцингер повернулся направо и указал на балкон. – Вся восточная часть здания отведена под библиотеку, которая в свою очередь поделена на две части: доступную для учёных и недоступную ни для кого.
– Значит, простые посетители не могут туда попасть? – разочарованно вздохнула Марго.
– Только если они получат разрешение правительства Египта, а это вряд ли.
– Но у нас ведь нет такого разрешения, насколько я знаю.
В толпе туристов внезапно материализовались Ковальский и Ряховский. Насупившись, они присоединились к Марго и Ратцингеру, украдкой оглядываясь по сторонам.
– Не факт… – протянул Ратцингер вполголоса, чтобы его слышала только Марго.
Алиса подскочила к Ряховскому и сказала:
– Мне удалось договориться. Скоро к нам подойдёт представитель министерства.
– Отлично, – коротко кивнул начальник.
– Всё в порядке? – настороженно спросила Марго, видя, насколько напряжены оба федерала.
– Более чем.
– Вы ведь смогли организовать нам приглашение в библиотеку музея?
– Нет. Таких каналов у меня нет.
Марго показалось, что у неё что-то ухнуло в груди.
– Как же мы тогда попадём внутрь?!
– Есть пара идей, – ответил Ковальский. – Даже несколько запасных вариантов. Но надеюсь, к ним прибегнуть не придётся.
В коридоре возникла статная фигура араба в сером костюме. Ухоженные прямые волосы и вьющаяся борода в сочетании с накрахмаленным воротничком рубашки и дорогими фирменными запонками плохо вязались с той разрухой, что царила за этими стенами в самом сердце страны. На небольшом бейджике цвета металлик Марго смогла прочесть имя и должность.
Представитель канцелярии Министерства по делам древностей подошёл к группе из пяти туристов и представился:
– Добрый день, меня зовут Юсуф. Мне доложили, что вы хотели бы поговорить с кем-то из министерства. Могу я узнать цель вашего визита? Вы хотите сообщить о некой находке на территории Египта?
Марго едва сдержалась, чтобы не выпалить первое, что пришло в голову. Мы хотим сообщить о находке, которая спасла бы весь мир, если бы не была спрятана где-то в песках пустыни.
Ряховский сделал шаг вперёд, представился именем из фальшивого паспорта, который ему наскоро оформили в Москве, и почти вплотную приблизился к Юсуфу.
– Мы бы хотели посетить библиотеку музея, – вкрадчиво дипломатичным тоном произнёс он.
– Боюсь, это невозможно без официальной бумаги от правительства Египта, – уверенно возразил араб.
– Это дело чрезвычайной важности, Юсуф. Мы выслеживаем членов организации, совершившей вчера несколько террористических актов в Москве. Есть основания полагать, что в ваших архивах могут храниться сведения, которые помогут нам отыскать их убежище.
Араб изогнул дугой бровь, но не растерялся.
– Звучит слишком размыто, господин Петров. Сформулируйте чётко, какой документ из собрания библиотеки вам нужен, и мы рассмотрим ваше обращение в течение пяти рабочих дней. Министр лично примет решение о возможности вашего доступа в библиотеку.
Марго почувствовала, что ей не хватает самообладания. За пять рабочих дней сеттиты успеют подорвать весь Египет к чёртовой матери!
Ряховский негодующе вздохнул. Упрямство собеседника начало его утомлять.
– Министерства иностранных дел наших стран почти закончили оформление бумаг, – спокойным тоном соврал он. – К сожалению, та самая террористическая организация, которую выслеживает наша группа, весьма опасна и планирует новый теракт на территории вашей страны. Нам нужно предотвратить трагедию как можно скорее. Официальной бумажной волокитой мы можем заняться потом, когда всё будет окончено.
В ответ на это сотрудник министерства лишь с негодованием покачал головой.
– Вы сами понимаете, в каком веке мы живём. У меня нет никаких оснований верить вам на слово. Поэтому я дождусь официального заявления от вашего правительства. А вы пока можете пожить в каком-нибудь ближайшем отеле.
По его тону и округлившимся от ужаса глазам Ратцингера Марго поняла всё. Даже если бы сейчас они не врали и их на самом деле отправили сюда власти России, то никто из египетских властей никогда не пустил бы их в святая святых Каирского музея. Если Ратцингер не ошибался, то здесь хранились документы, касавшиеся самых страшных тайн истории Древнего Египта, а возможно, и всего человечества. Если даже египтологам с мировым именем сюда были закрыты двери, то что уж говорить о них пятерых.
Не поддавшись вежливому отпору араба, Ряховский запустил руку в карман и выудил оттуда пачку банкнот.
– Мы ведь можем договориться, я полагаю? – сказал он заговорщицким тоном, но эти слова возымели вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал:
– Вы живёте стереотипами, господин Петров. В Египте нужно уметь торговаться, но это касается мошенников с сувенирами на базаре. А здесь вы вынуждаете меня совершить должностное преступление ради каких-то грошей? У нас так дела не делаются. По крайней мере не в этих стенах.
Услышав эти слова, Марго и Ратцингер сникли. Им попался крепкий орешек: с какого фланга ни зайди, араб был непреклонен, вопреки стереотипам о его народе. С другой стороны, наивно было полагать, что все те, кто пытался попасть в библиотеку прежде, не использовали подобных приёмов. Раз ни у кого прежде это не срабатывало, с чего должно было получиться у них?
Потупив голову, Ряховский выдохнул и пробормотал:
– Видит бог, я не хотел этого делать.
В следующую секунду он резким движением левой руки схватил сотрудника министерства за шею и почти вплотную прижал к себе. Его правая рука согнулась в локте, а кулак упёрся арабу в живот. На мгновение Марго показалось, что сейчас федерал начнет его избивать.
Но девушка ошиблась. В руке Ряховского полированным дулом блеснул пистолет.
* * *
Что ж, судьба снова свела нас вместе…
Стоя посреди парка древностей перед Каирским музеем, жрец внимательно проследил за тем, как пятеро туристов вошли в здание. Трое мужчин, две девушки.
А они настырнее, чем ему показалось в первый раз.
Прошлой ночью, когда он принёс в жертву того федерала, жрец видел выражение всепоглощающего ужаса на лице Маргариты Романовой. Именно тогда все члены следственной бригады по делу о терактах на московских вокзалах осознали масштабы могущества его сыновей.
Жрец знал, что у федералов уйдёт некоторое время, прежде чем они обнаружат пропажу беглецов. Сразу послать группу быстрого реагирования в другую страну они не смогут. Ещё одна потеря времени на согласование. Братство Сета могло себе позволить действовать без подобных проволочек.
К тому времени мы успеем реализовать задуманное.
Жрец и не рассчитывал, что у этих пятерых хватит смелости вступить в противостояние с Орденом. Но они его приятно удивили.
Как только пришла информация о побеге Наследницы, силы братства в Египте были мобилизованы. Жрец лично вылетел в Каир ближайшим рейсом и проследил за беглецами. Его восхищало то, как эти пятеро сами лезли на рожон. Словно мотыльки на огонёк.
Удовлетворённо хмыкнув, жрец быстро зашагал к воротам. Шестерёнки завертелись быстрее, чем он ожидал. Медлить нельзя, нужно постоянно оставаться минимум на шаг впереди своего врага.
Пятеро смельчаков восприняли убийство Нефёдова как вызов ФСБ и лично им. Сеттит усмехнулся. Пусть будет так. Хотя на самом деле перчатка была брошена гораздо раньше.
Первая фаза плана Хозяина была успешно реализована в Москве. Теперь пришла пора начинать вторую, куда более сложную и рискованную.
И у сеттитов не было ни единого шанса на ошибку.
На кону стояло их будущее.
Глава 82
Всю свою сознательную жизнь Штефан Ратцингер мечтал оказаться в запретной секции библиотеки Египетского музея в Каире. Но он даже в бреду не мог себе представить, что попадёт туда при подобных обстоятельствах.
Вдруг его считают беглым преступником из России, наверняка подозреваемым в причастности к терактам на вокзалах в Москве и убийству сотрудника спецслужб. А теперь он ещё и участник вооружённого нападения на сотрудника Министерства по делам древностей уже в Египте. Послужной список стремительно удлинялся, а вот к Нубету немец пока что не приблизился.
Отбросив эти мрачные мысли, Ратцингер предпочёл сосредоточиться на насущном. Им предстояло отыскать архив профессора Уильяма Питри и найти в нём материалы, посвящённые его раскопкам в храме Сета в Нагаде.
Как это часто бывает, своим увлечением Древним Египтом Уильям Мэттью Флиндерс Питри был обязан отцу, астроному Чарльзу Смиту, после путешествия в Гизу. Там юный Питри измерил великие пирамиды и опроверг теорию отца, что футы и дюймы как единица измерения пришли прямиком из долины Нила. Вскоре подающего надежды молодого исследователя заметила Амелия Эдвардс, лондонская меценатка и, по сути, основоположник египтологии как таковой. Таланты Питри настолько впечатлили её, что Эдвардс профинансировала сразу два сезона раскопок тридцатилетнего египтолога из средств своего фонда «Общество исследования Египта». Под покровительством Эдвардс Питри сделал свои первые научные открытия, которыми та с радостью делилась с общественностью на лондонских конференциях. Например, он предложил способ сравнительной датировки древних культур на основании образцов оставленной ими керамики. А уже через два года Питри отыскал Навкратиду – утраченную древнегреческую колонию в дельте Нила.
И сейчас мы пытаемся повторить его подвиг. Отыскать мифический, затерянный в песках золотой город.
Затем пошла череда путешествий и успешных раскопок: Танис, Навкратида, Дафна, Нагада, Файюм. В итоге Питри получил такую славу, что Каирский музей попросил у него часть обнаруженных им файюмских портретов, вместе с которыми в библиотеке музея оказались и некоторые фрагменты его рабочих архивов.
Флиндерс Питри оказал огромное влияние на египтологию как науку, оставив за собой целый шлейф важных открытий. Первое упоминание Израиля как государства на стеле Мернептаха, захоронения в Нагаде времён медного века, древнейшие гробницы фараонов в Абидосе и дворец Эхнатона в Амарне – это основное, что смог с ходу вспомнить Ратцингер касательно наследия профессора. В Амарне же ему навязали в команду археологов Говарда Картера, за которого поручился один влиятельный англичанин, желавший взамен получить свою долю от найденных на раскопках ценностей. Тридцать лет спустя научившийся многому у Питри Картер отыщет знаменитую гробницу Тутанхамона.
Сотрудник министерства послушно повёл всех пятерых вверх по лестнице и дальше по балкону мимо толп туристов. Ряховский хоть и спрятал пистолет под полу жилета, оставался готовым выхватить его в любой момент. Руку с оружием он придерживал так, будто мучился от боли после ушиба, и старался идти всего в шаге от проводника.
С балкона главный зал Каирского музея производил неизгладимое впечатление. Ратцингер невольно вздохнул, восхищённый увиденным. Тонкие и плавные изгибы статуй, тончайшей работы узоры и письмена на саркофагах, немыслимые размеры – всё это вызывало благоговение перед цивилизацией долины Нила, смешанное с непониманием. Как они смогли создать всё это, якобы не имея современных технологий, которым даже сейчас подобное не под силу? И ведь самые впечатляющие образцы искусства древних египтян оставались за этими стенами.
Шестеро человек бодро прошагали мимо зала, посвящённого мумиям фараонов, миновали балкон и оказались перед дверями в восточную часть здания музея. Ратцингер старался не думать о том, что времени у них не так чтобы много. Ведь рано или поздно их провожатого хватятся. А им ещё предстояло успеть найти то, о чём сам Ратцингер имел самое смутное представление.
Подсказка сеттитов, оставленная в храме их покровителя в Нагаде.
Как она выглядела? Надпись среди тысяч иероглифов, из которых складывались тексты молитв? Статуя, как это было с Цербером в Триумф-Паласе?
Сотрудник министерства достал из кармана карточку и приложил её к устройству рядом с дверной ручкой. Когда зажглась панель с цифрами, Юсуф ввёл восьмизначный код. Толстая деревянная дверь с зарешеченным окошком из матового стекла мягко открылась. Все шестеро вошли внутрь.
Ряховский не спускал с провожатого глаз, держа пистолет наготове. Марго, Ковальский и Алиса старались не терять самообладания, но от Ратцингера не укрылось, что обе девушки были на грани.
Всё пошло наперекосяк, когда Ряховскому пришлось прибегнуть к угрозе оружием. Ратцингер видел ужас на лице Марго, когда у федерала в руках появился пистолет, но ничуть не удивился. Он знал о разработках российских спецслужб, которые уже вовсю использовались оперативниками ФСБ, хотя эта информация и не афишировалась.
Созданный из композитных материалов, по физическим свойствам схожим со сталью и свинцом, такой пистолет был невидим для металлодетекторов, поскольку фактически и не являлся металлическим. А чтобы на экране рентгеновской установки не было никаких жутковатых силуэтов, оружие было создано разборным.
Вот, что сделали на самом деле Ряховский и Ковальский, когда отлучились вроде как по нужде. Теперь каждый из двух федералов был вооружён передовым образцом огнестрельного оружия, при этом находясь внутри одного из самых загадочных музеев мира.
Пятеро незваных гостей и сотрудник министерства оказались в огромном помещении, по площади сопоставимом с главным залом музея. Только здесь почти всё пространство было занято длинными рядами книжных полок, подпиравших потолок. Сердце Ратцингера замерло в предвкушении небывалого опыта для любого египтолога, тем более любителя. Но в то же время он был и несколько разочарован увиденным. Никаких ультрасовременных кубов с дозированной подачей воздуха определённого состава. В реальности всё было куда банальнее и прозаичнее.
Солнечный свет не проникал в библиотеку, поскольку здесь отсутствовали окна, а сияние ламп из соседних залов было слишком слабым, чтоб сюда доходить. Их провожатый нажал на выключатель, и под потолком вспыхнули специальные лампы щадящего освещения. В углу Ратцингер увидел рабочее место архивариуса, сейчас пустовавшее. Рядом на отдельном столе лежали две большие коробки – одна с хлопчатобумажными перчатками, а другая с масками.
– Что именно вы хотели увидеть? – сказал араб, стараясь сохранить достоинство и скрыть дрожь в голосе.
– Дневниковые записи профессора Уильяма Питри, – ответила Алиса. – Нас прежде всего интересуют материалы из его экспедиции в Нагаду.
В ответ мужчина коротко кивнул и не спеша повёл группу вдоль полок, перемежавшихся просмотровыми столами среднего размера.
Немец вновь окинул взглядом стеллажи. Честно говоря, он не ожидал такой сговорчивости от пленника. Ратцингеру хотелось верить, что всё обернётся не так плохо, как ему казалось, но после произошедшего в Москве ему везде чудился подвох. Что мешало арабу вывести их прямо на пост охраны? Почему он так легко решился вести людей с оружием в запретную секцию библиотеки, куда не пускают никого, даже именитых учёных-египтологов?
Где-то на этих полках лежали одни из самых таинственных документов в истории Древнего Египта. Например, те манускрипты, что извлекли из потайной комнаты между передних лап Сфинкса. Сразу же правительство Египта доставило их сюда, запечатало и с тех пор никому не показывало, хотя желающих изучить артефакты было немало. Поскольку все они получили отказ, среди простых людей поползли слухи, что арабские учёные узнали содержание материалов из-под Сфинкса. И что, похоже, оно настолько невероятно, что может потрясти мир, полностью перевернув привычные представления об истории человечества как вида.
Но дневники профессора Питри, наверное, едва ли несли в себе угрозу подобных масштабов, хотя и оказались в запретной секции. Поэтому их провожатый предпочёл всё-таки показать их незваным гостям, чем получить пулю в живот. Ратцингер не исключал, что араб выжидал удобного момента, чтобы поднять тревогу.
Бросив взгляд через плечо, немец внимательно осмотрел потолок и стены зала. На удивление, ему пока не попалось на глаза ни одной видеокамеры. Похоже, арабы решили сэкономить на видеонаблюдении, полагая, что почти ни у кого не было шансов официально попасть в эту часть библиотеки.
Или же всех пятерых на самом деле уже засняли с десяток раз? Через камеры, которые так ловко спрятаны, что их почти невозможно заметить?
Глава 83
Сердце Александра Ковальского гулко и часто колотилось в груди. Профессиональные навыки позволяли ему легко контролировать эмоции, но сейчас это было особенно нелегко. Несмотря на довольно широкие полномочия ФСБ, Ковальский никогда прежде не участвовал в операциях за границей, скромно довольствуясь статусом невыездного и наслаждаясь пребыванием в пределах своей страны.
А вот на этот раз всё было совершенно иначе. Федерал боялся представить, сколько законов международных, российских и местных они с Ряховским успели нарушить с момента вчерашнего побега.
