скачать книгу бесплатно
«Офицеры… Бьюсь об заклад, в прошлом году они ещё разбойничали на дорогах, убивая мирных жителей. Вот только тогда они делали это? нарушая закон, а теперь делают тоже самое под его эгидой».
Он вгляделся в заплывшие, пропитые глаза мужчин.
«Сломить их волю точно не будет проблемой».
Одаренный мельком огляделся, убеждаясь, что народу вокруг немного и все спешат по своим делам, бросая нервные взгляды на недовольных офицеров, сосредоточился и проник в их разум. Прикосновение Тени заставило его сердце петь, но, прикоснувшись к сознанию вояк, у Морканта возникло стойкое чувство, что он опустился в чан с нечистотами.
На него обрушились воспоминания об убийствах безоружных крестьян, которые не смогли оплатить проход по дороге, изнасилования, истязания: бравые воины успели запачкаться почти во всех возможных преступлениях, и далеко не все преступления были совершены до поступления на службу.
В мирное время солдатская служба в Западной Империи не сулила больших карьерных перспектив, поэтому шли туда скорее от безысходности, и это оставило отпечаток на личном составе войск. Отпечаток, воняющий насилием, невежеством и тупой жестокостью.
Одаренного привлекло одно из недавних воспоминаний: всем офицерам приказали собирать свои отделения и готовиться к выступлению на запад. Империя готовилась поглотить ослабевшего соседа – Сантию.
Это было неизбежно. Как смена зимы весной, дня ночью, и жизни смертью. Это было неизбежно, но Моркант всё равно оторопел, не желая верить ужасной новости.
Такова человеческая природа: с нетерпением представлять маловероятные события, если они желанны, и до последнего не верить в нежеланные трагедии, даже если они стоят у самого порога.
«Имперские ублюдки!»
Моркант подавил гнев – нельзя терять контроль. Тень была рядом и нашёптывала манящие обещания о том, как легко будет сокрушить всех врагов, стоит лишь открыться силе, впустить её полностью – сладкая ложь, преследующая каждого Одаренного на протяжении всей жизни. Нельзя поддаваться гневу. Только не сейчас, когда у него появилось так много долгов, которые нужно взыскать.
Моркант тяжело вздохнул, борясь с искушением заставить эти пародии на офицеров утопиться в ближайшей луже нечистот, но это вызвало бы слишком много шума, так что Одаренный просто слегка направил их в противоположную от себя сторону и внёс в воспоминания достаточно сумятицы, чтобы они не смогли вспомнить всадника, преградившего им дорогу.
Избавившись от назойливых солдат, Моркант погрузился в размышления.
Лживый сосед Сантии решил воспользоваться положением терпящей крах страны. Вдохновляемые своим воинственным богом Микелосом, имперцы собирали войска, желая отобрать себе плодородные земли и хвойные леса, богатые хорошей древесиной.
Понятия чести и благородства, такие красивые и удобные во времена, когда любой сосед может дать сдачи, быстро ушли на второй план, уступая место громогласным заявлениям о величии Империи и ненависти к сантийцам. Тем самым сантийцам, с которыми только недавно торговали и братались на границе. И тем самым сантийцам, которые сейчас изнывали под гнётом неизлечимой болезни.
«Не боятся Бледной Погибели? Или что-то знают?»
Первая мысль казалась более вероятной. Скорее всего император готов принести в жертву некоторую часть своих войск ради того, чтобы захватить соседа пока тот слишком слаб.
«Слишком слаб, а ещё лишён короля».
Он покачал головой. Отношения между Сантией и Западной Империей никогда не были слишком теплыми. Правители Сантии не одобряли воинственные действия своего восточного соседа и всегда были готовы дать отпор его агрессивной экспансии. Но несмотря на некую натянутость в отношениях, раньше не шло даже разговоров о войне между ними. Торговля была выгоднее войны, а обещания взаимопомощи с обеих сторон подкреплялись сталью тысяч копий и мечей.
Так было раньше, но Бледная Погибель изменила расклад, и он оказался не в пользу Сантии.
«Распространится ли Бледная Погибель на Империю? Или останется в границах Сантии? Будет ли она косить имперцев также безжалостно, как косила коренных жителей, или ослабнет?»
Слишком много вопросов, и ответ на каждый из них можно использовать в своих целях…
– Эй, ты чего встал посреди дороги? А ну, подвинь свою клячу!
Моркант вздрогнул, очнувшись от размышлений. Мелкий купец вёл свою старую телегу на рыночную площадь, и Буревестник перегородил ему проезд. Крепкий, с суровым обветренным лицом мужчина погрозил кулаком, усиленно пытаясь остановить вола, который упрямо шёл вперёд, не обращая внимания на щелчки кнута и понукания хозяина.
У него не было желания снова использовать силу, так что Одаренный слегка сжал ноги, и послушный жеребец отошел на край дороги. Здраво рассудив, что ему нужно передохнуть и собраться с мыслями, Моркант направил коня вперёд, выискивая глазами подходящую таверну.
***
«Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу».
Следуя этой нехитрой мудрости, Моркант расположился в роскошной гостинице «Честь имперца», на вывеске которой красовался золотой олень – герб Западной Империи.
Здание гостиницы возвышалось над соседними домами: четыре этажа удобства и услужливого подобострастия. Окна из наилучшего прозрачного стекла сверкали первозданной чистотой на фоне грязных улиц и замызганных вывесок соседних заведений, а изображение оленя было начищено до такого блеска, что, казалось, излучает собственный свет. Рядом с «Честью имперца» вонь большого города отступала, теряясь на фоне запаха свежих накрахмаленых простыней, первоклассного мяса и дорогих духов.
Если бы его спросили, Одаренный сказал бы, что гостиница отражает саму суть Западной Империи: великолепие и роскошь на фоне бедности и отчаяния. Люди, бывавшие в столице Империи, говорили, что нет более прекрасного города на земле, что даже Небесные Чертоги поблёкнут перед его великолепием и богатством. И это было правдой. Но также правдой было, что остальные города не могли похвастаться таким величием. Всё золото стекалось в столицу, оставляя остальным гражданам жалкие крохи и стальной кулак, который всегда готов наказать недовольных.
Хозяин начал было задавать вопросы, но стоило Морканту выложить золотой сидмон, самую крупную монету Сантии, как тот сразу замолк и стал крайне услужливым. Такая щедрость должна уберечь Одаренного от слухов хотя бы на первое время, пока хозяин не убедится, что Моркант не является важным имперским чиновником или одним из друзей и родственников имперской семьи.
«Деньги надо будет поменять» – отметил про себя бывший король Сантии: нечего привлекать ненужное внимание, сверкая золотом «вражеской» страны.
Одаренный взял лучшую комнату на десять дней и поднялся на третий этаж. Рука легко скользила по гладким, отполированным перилам, и ни одна ступенька не скрипнула под его тяжелой поступью: слуги хорошо заботились о том, чтобы любовницы и любовники высокопоставленных гостей могли приходить и уходить совершенно бесшумно.
«Любовницы или убийцы» – мысль снова всколыхнула болезненные воспоминания о побеге из Антика, но рана в душе Морканта уже не кровоточила. Его всё ещё мучили кошмары и вспышки гнева, но Одаренный принял произошедшее. Принял, но не смирился.
Внутреннее убранство гостиницы выглядело впечатляюще и полностью соответствовало её внешнему виду: деревянные стены сплошь покрыты гобеленами с вышитыми на них военными сценами из истории империи, мебель из крашенного дерева отделана замысловатой резьбой, и посетители вполне подходили под это роскошное и вычурное окружение.
Богатые купцы, облаченные в расшитые серебром и золотом костюмы, пытающиеся каждым словом и жестом показать, что они богаче и выше всех вокруг, несмотря на своё низкое происхождение; путешествующие аристократы со свитой, степенно расхаживающие по коридорам, глядя на всех как на грязных свиней, и отпускающие сальные шутки в адрес горничных высокопоставленные офицеры, от которых вечно разит алкоголем.
В коридорах было на удивление тихо, но из комнат всё же периодически раздавались сладострастные вскрики, азартные ругательства и, чаще всего, грубый солдатский смех и пьяные выкрики. Войска стекались на границу и теперь Моркант везде замечал мелкие детали, указывающие на это.
«Грядёт война» – мог бы пафосно провозгласить какой-нибудь далёкий от сражений, изнеженный имперский аристократ, для которого война – это просто развлечение, где можно посмотреть на битву и даже поучаствовать в сражении, добивая разгромленных крестьян на своём увешанном бронёй благородном скакуне.
Но бывший король Сантии не был далёк от сражений, он знал, что не будет никакой войны.
«Грядёт резня».
Одаренный в очередной раз одёрнул себя, возвращаясь из трясины сожалений о прошлом в водоворот надежд настоящего:
«Гостиница и в правду стоит своих денег».
Моркант вошёл в свою комнату и в глазах зарябило от пышного убранства.
Роскошная кровать, укрытая пологом, с нежнейшим матрасом, набитым тончайшей шерстью, и вышитой золотыми оленями простынью. Такая кровать способна выдержать целую дюжину куртизанок, и, несомненно, их тут побывали многие сотни. Ложе стояло у дальней стены, оставляя место для массивного письменного стола из черного дерева, который вернее всего лишь играл роль декорации, чьей целью была демонстрация того, как важен и значителен человек, снимающий комнату.
В стороне от стола стоял отделанный красным бархатом диван для гостей: идеально чистый, без единого пятнышка или потёртости.
Слева находился небольшой камин и два направленных на него кресла, а дальнюю стену украшали плотные шторы, из-за которых едва пробивался свет.
В воздухе комнаты витал терпкий и неуловимый запах, состоящий, кажется, из десятка разных ароматов, но его смысл был очевиден любому: роскошь, богатство и излишества.
Одаренный положил фолианты на стол, скинул плащ на кресло и, сняв обувь, рухнул на кровать, полностью оправдавшую все надежды. Свежие простыни и мягкий матрас, пришедшие на смену долгим дням в седле и неспокойным ночам в захудалых постоялых дворах, отправили Морканта в глубокий сон без сновидений. Долгая дорога вымотала его, а применение сил на офицеров окончательно добило и так безмерно уставшего мужчину.
Очнувшись утром, Моркант обнаружил на столе поднос с завтраком, а его обувь и плащ были старательно вычищены. Одаренный проверил кошель: золото на месте. Перстни на пальцах тоже остались на месте, так что можно было приступать к завтраку, который призывно дымился на украшенном гравировкой подносе, распространяя манящие запахи, от которых живот Морканта отчаянно завыл.
Поспешно перекусив яичницей с мясом и овощами, Одаренный уселся за письменный стол и раскрыл древний фолиант на той самой странице, на которой остановился, будучи ещё королём Сантии. В пути он не рисковал доставать книги, опасаясь, что, если придётся срочно бежать, бесценные фолианты могут быть утеряны. Но теперь, будучи в безопасности настолько, насколько в безопасности может быть опальный король, страна которого скоро будет захвачена, Моркант мог снова погрузиться в бездну догадок и предположений.
Солнце достигло зенита, а потом скрылось за горизонтом, но Одаренный не двинулся с места. Словно древняя статуя ученого, он сидел недвижимо, лишь иногда переворачивая страницы книги. Горничная заносила обед и ужин, но хозяин комнаты лишь недовольно махнул рукой, приказав оставить подносы на обеденном столике и продолжал неотрывно следить за мыслью древнего ученого, которая казалась очень близкой к истине.
«Не было замечено достоверных фактов присутствия божеств в нашем мире…» – писал ученый – «однако же, неоспоримым фактом является их существование как неких сущностей в Тени».
– Тень… – Моркант потёр подбородок. – Одаренные влияют на Тень, забирая оттуда энергию, но могут ли божества настолько сильно влиять на наш мир?
Большинство «чудес», которые фанатики, верящие в тех или иных богов, пытались выдать за их вмешательство, были совершены Одаренными и Моркант знал об этом. Существовали случаи, когда оказалось сложно доказать причастность Одаренного, но их было слишком мало и они могли оказаться обычной фальсификацией.
Моркант заскрипел зубами, перечитывая абзац снова и снова, пытаясь найти связь, собрать части головоломки и увидеть полную картину.
«Если во всем виноваты боги, действующие из Тени…»
В Сантии люди поклонялись Аману – богу Созидания, который не требовал жертв и предписывал лишь жить в мире, совершенствуя себя и все вокруг.
«Кроме непосредственного влияния со стороны сущностей, возможно взаимодействие с людьми при совершении обрядов и молитв. Они передают свою энергию в мир за Завесой…» – гласила следующая глава.
– Обрядов и молитв… – Моркант напряг память.
Перед тем как началась эпидемия Бледной Погибели, жрецы Амана ввели новые ритуалы и молитвы – это объяснялось тем, что патриарху было видение, в котором перед ним предстал сам Созидатель и передал священные указания.
– Это просто безумие.
Одаренный не желал верить, что такое количество людей погибло просто из-за неверных молитв. Или же молитвы и в правду были переданы партиарху самим Аманом, который желал обрести могущество за счёт жизней своих почитателей.
«Нельзя быть уверенным, что это правда» – Одаренный листал книгу, отчаянно надеясь найти ещё какие-то факты, опровергающие его теорию, но больше не смог найти подходящих утверждений.
«Чем хуже становилась эпидемия, тем активнее молились жрецы, и тем отчаяннее обращались к Аману жители» – Моркант сжал голову руками и закрыл глаза – «Но если Западная Империя оккупирует Сантию, они навяжут свою веру, или как минимум изменят существующую».
Сможет ли алчный бог распространить своё влияние на целый континент, или же болезнь захлебнётся, подавленная влиянием других божеств? Какова их истинная сила и истинная цель? Какова в этом роль алхимиков?
– Есть только один способ узнать, – мрачно усмехнулся Одаренный, потирая ноющие виски.
«Направиться по стопам завоевателей. Ответы на эти вопросы имеют решающее значение для выживания людей на Железном континенте».
Военная машина Империи только набирала обороты, поэтому Морканту пришлось ещё несколько недель провести в гостинице. Впрочем, Одаренный не терял времени и успел подкорректировать свою внешность, чтобы никто не смог узнать в богатом путнике бывшего короля Сантии. Он отрастил густую бороду, длинные волосы, и, самое главное, смог раздобыть эликсир, меняющий цвет глаз. Ярко-синие, сапфирового оттенка глаза Морканта могли выдать его вернее, чем что-либо ещё, но теперь Одаренный был в безопасности.
«По крайней мере пока не закончится эликсир».
Он завёл некоторые полезные знакомства, а также услышал, что дальше к востоку на политическую арену вступил новый игрок – известный за своё воинское искусство и мудрость, Арнбранд объединил разрозненные аристократические дома и создал королевство Теренис.
***
– Я мог бы помочь вашим отважным воинам в наступлении на Сантию. Я хорошо знаю местность и особенности расположения войск сантийцев, – Моркант что есть сил расхваливал свои способности перед Первым советником императора, но его терпение заканчивалось.
Худой, словно его морят голодом, с лицом, навевающим мысли то ли о крысе, то ли о хорьке, Первый советник только морщил нос, слушая слова Одаренного.
– Напомни мне ещё раз свое имя. Говоришь, ты был советником Морканта, последнего правителя Сантии из рода Сидмон?
– Верно, мое имя – Тельварт, – Одаренный едва не закатил глаза, но в последний момент удержался, напоминая себе, что этот разговор слишком важен и нельзя относиться к нему легкомысленно.
Советник спрашивал его имя уже третий раз, видимо пытаясь что-то вспомнить, но дипломатические отношения между Сантией и Западной Империей были не настолько тёплыми и тесными, чтобы перезнакомить между собой всех чиновников.
Моркант продумал легенду до мелочей и занёс нужным людям значительные суммы золота, прокладывая путь на аудиенцию к Первому советнику, а тот оказался законченным идиотом, который не может связать двух слов и не способен запомнить одно единственное имя. Нельзя было рисковать отказом: время утекало сквозь пальцы, а ставки были слишком высоки. Если не получится здесь и сейчас, он попросту не успеет снова пройти все бюрократические и коррупционные проволочки, чтобы попасть к другому значительному чиновнику.
Кабинет, в котором Морканта принимал Первый советник императора, когда-то давно блистал роскошью, но сейчас от неё остались лишь вычурные лохмотья, вызывающие скорее сострадание, а не восхищение. Наполненный пылью и воспоминаниями о былой славе он навевал тоску и клонил в сон.
Горы бумаг возвышались с пола и до потолка: списки призывников, перепись офицеров, обозов, оружия и ещё тысячи мелочей, каждая из которых представляла собой песчинку в теле колосса имперской армии.
Было странно, что на Первого советника взвалили столько обязанностей, что ему пришлось приехать в пограничный город, но у Морканта не осталось времени разбираться в перипетриях имперских интриг, и он лишь сжимал кулаки, наблюдая как Либер в очередной раз пытается собрать разбегающиеся мысли в кучу.
«К черту!»
Одаренный осторожно оглянулся на охранников, но те недвижимо стояли у стены со скучающим видом, какой умеют принимать только те, кому долгие годы приходилось охранять то, на что никто и никогда не посягал. Эти безразличные глупцы никак не смогли бы увидеть, что он применяет свои способности.
Глаза Одаренного вспыхнули синим огнём, в сознании зазвучали шепчущие голоса, сулящие исполнение всех желаний, и он проник в сознание советника.
Разум мужчины распахнул свои врата перед силой Морканта, его воля ослабла давным-давно и все сокровенные желания, надежды и чаяния предстали перед мысленным взором Одаренного во всей своей неприкрытой откровенности и простоте.
Худоба советника объяснилась долгой и тяжелой болезнью. Мужчина боролся с ней уже несколько лет и сейчас находился одной ногой в могиле. Следствием болезни было и ослабление памяти, и общая заторможенность мышления, из чего Моркант сделал разумный вывод, что скоро у императора появится вакантное место советника. Мужчину сослали в пограничный город, взвалив на него непосильные обязанности, желая поскорее избавиться от сломанного винтика бюрократической машины.
Дни славы Либера давно прошли, но их отголоски защитили мужчину от кинжала убийцы, позволив дожить последние дни в мире. Если миром можно назвать предательство, неблагодарность и безразличие императора к своим верным слугам.
«Ты порекомендуешь меня императору, я твой очень давний знакомый».
Моркант напрягся и по его виску скатилась капля пота. Изменение воспоминаний было одним из сложнейших элементов его дара. Он нашёл подходящее воспоминание: в нём советник выпивал с одним из своих друзей молодости, с которым больше никогда не виделся. Моркант осторожно внушил ему свой образ и имя Тельварт, аккуратно заменяя старый полузабытый образ. Отпуская разум советника, Одаренный ещё раз впустил в его воспоминания свой образ, запутывая и без того слабеющие связи между событиями прошлого в голове больного мужчины.
– Тельварт… Да мы же знакомы! – вдруг встрепенулся советник и на его лице возникло бледное подобие улыбки. – Фехтовальная школа в Крескентиуме, уже лет двадцать прошло, а ты как будто бы и не постарел.
– Ты мне льстишь, Либер, – план Морканта сработал, и мужчина позволил себе улыбку, поглаживая длинную бороду, волоски которой он предусмотрительно подкрасил под седину. – Так что, ты попросишь у императора о моем принятии на службу? Или может ты и сам можешь меня принять, ты же один из главных советников самого Атанасиса Вечного.
Лицо Либера дернулось при упоминании императора, и Моркант понял, что лесть не удалась. Тем не менее тень быстро исчезла, и советник торопливо закивал головой.
– Ты просишь о высокой должности Тельварт, но я могу предложить тебя и, думаю, император не будет возражать. Тем более сейчас он очень занят. Наступает месяц Тимеры, богини сострадания, и к императору каждый день приходят жрицы, чтобы вместе помолиться за благополучие народа Империи.
Моркант приподнял бровь. Он не слышал о том, что в единоличный пантеон, посвященный Микелосу, смогла пробраться ещё одна богиня. Видя удивление собеседника, Либер неодобрительно покачал головой, и, бросив опасливый взгляд на охранников, пояснил:
– Император в своей мудрости решил, что не одними только завоеваниями живет Империя, и для умиротворения населения нам нужна богиня-мать. Так что теперь Тимера и Микелос, священные покровители Западной Империи. Тимера пока ещё не успела проникнуть в умы граждан Империи за пределами столичной провинции, но это лишь вопрос времени.
– Вот как. Спасибо, Либер, я буду у тебя в долгу, – Моркант пожал руку советника и встал. – Может как-нибудь встретимся? Выпьем, обсудим счастливые давние времена, когда мы ещё были молоды?
«Откажись, ради своей новообретенной богини Тимеры, откажись».
Одаренный тут же пожалел о мимолётном порыве, который должен был закрепить успех. Не стоило лишний раз светиться и рисковать придуманной за несколько дней легендой.
– Конечно! С удовольствием! – советник как будто бы даже стал живее. – Где ты остановился? Я пришлю слугу с приглашением на неделе.
– В «Чести имперца». Буду ждать, – Моркант кивнул на прощание и покинул приемную первого советника императора. Хоть и не без проблем, но он выполнил свою миссию, а от приглашения можно будет отказаться по без сомнения «уважительной» причине.
Через три дня ему пришло приглашение на военную службу в качестве военного советника генерала имперской армии, направляющейся в Сантию.
