Единокровные. Киносценарии и пьесы

– Или я, или она! – крикнула Наташа в лицо онемевшего Алекса и убежала из комнаты.

– Ну, я же говорила, что она хочет меня выжить, – захныкала девочка.

Алекс с недоумением взглянул на нее, и в то же время прижал ее к себе.

– Не бойся, я тебя никому не отдам, – зашептал он.

– Дай-то Бог, – улыбнулась она и поцеловала его в губы.

– Черт! – отшатнулся с испугом он от нее.

– Да, не бойся, я больше не буду! Честное слово!

Крупным планом ее лукавая улыбка, задумчивый взгляд Алекса и тело рыдающей Наташи под деревом в саду, а рядом с ней сочувственно воющий дог – Рэй.

Сцена 22.

Жаркий летний день. Алекс с девочкой, качаются на качелях, сидя на раскачивающейся доске, привязанной цепями к толстому суку дуба.

– Хочешь, я почитаю тебе собственные стихи, – шепчет Алекс, с обожанием глядя на смеющуюся девочку.

– Так вы, оказывается, поэт, – улыбается удивленная девочка и кивает в знак согласия головой.

– Ну, вот, послушай, – говорит Алекс и начинает читать стихи, закрыв глаза:

К далеким снам неведомой тоскилетит моя безвременная сущность,Я утешения ищу вблизи могил,по горло в лес зарывшись на исходе ночи,Где вся земля в соитии с растеньемгрехом безмолвным словно ветер изошла,Сплетая свои темные просторывокруг Души, сидящей у костра,И ждущей самой просветленной силы,идущей сквозь померкшие миры,Как-будто по веленью ясновидца,скрывающим рождение Творца,Как скорбь обыкновенного мгновенья,летящего из пропасти в глаза,И тающего в утренней свободе,под неподвижным осмысленьем жизни,Весь в придыхании грядущего огня,в глухой оледенелой ямеЯ плоть свою навек освобождаюот тонкого покрова вечной Тайны…В туманных объяснениях с природой,измыслив в снах чуть видимую нить,И ощутив ее дорогою заблудших,я вспомнил вдруг блаженную Тебя,Дающую мне право на сожженье, в распахнутой Вселенной спят века,Печальным небом Вечность выражая,и я молчу, как-будто нет меня,Одна лишь Ты в моих глазах живая,рукою трогаешь поникшие цветы,И образ моей Смерти обживаешь,везде царит раздвоенность Души,В прикосновенье к праху есть еще надежда —Любой ценой из прошлого уйти…

Во время чтения у Алекса из прикрытых глаз пробегает слезы.

– Вы, это кому-то посвятили? – спросила девочка.

– Да, я посвятил эти стихи своей девушке. Она погибла в автокатастрофе, – прошептал Алекс.

– Я знаю, как ужасно терять своих близких, – вздохнула девочка.

– Это ужас всей моей жизни, – задумался Алекс.

– Ваши стихи чем-то похожи на поэзию Лермонтова. Моя мама очень любила стихи Лермонтова и часто читала мне их. Вот, послушайте, я запомнила эти, любимые стихи моей мамы.

Я, матерь божия, ныне с молитвоюПред твоим образом, ярким сиянием,Не о спасении, не перед битвою,Не с благодарностью иль покаянием,Не за свою молю душу пустынную,За душу странника в свете безродного;Но я вручить хочу деву невиннуюТеплой заступнице мира холодного.Окружи счастием душу достойную;Дай ей сопутников, полных внимания,Молодость светлую, старость покойную,Сердцу незлобному мир упования.Срок ли приблизится часу прощальномуВ утро ли шумное, в ночь ли безгласную,Ты восприять пошли к ложу печальномуЛучшего ангела душу прекрасную.

Пока девочка читает стихи, у нее из глаз текут слезы, тихо звучит «Сицилиано» Баха, а Алекс осторожно опускается с качелей на землю возле девочки и смотрит на нее завороженными глазами.

– А что с твоей мамой, где она сейчас? – спросил Алекс, когда она перестала читать стихи.

– Моя мама сейчас на небе, – сквозь слезы улыбнулась девочка.

– То есть ее нет в живых?

– Да, ее убил мой отец и сейчас он в тюрьме, – девочка закрывает лицо руками.

– А за что он ее?!

– Не знаю, – беспомощно разводит руками девочка, – он пил, она гуляла от него! Однажды он приходит домой, а у нее любовник в кровати.

Сцена: В квартиру заходит пьяный мужчина и слышит в спальне стоны, и вбегает в спальню.

Он видит на кровати голых любовника и свою жену. Любовник сидит на ней верхом и оборачивается к нему с испуганными глазами.

– О, Боже, прости меня, – плачет женщина под любовником, который застыл от удивления и страха как статуя.

– Ни за что! – кричит пьяный мужчина и неожиданно выхватывает из-за пазухи нож и наносит множество ударов в грудь любовнику и в грудь своей жены.

В этот момент в комнату вбегает девочка и кричит: Мама!

– Не представляю, как ты все это пережила, – вздыхает Алекс, прижавшись лицом к ее ногам, свисающим с качелей.

– Человек может пережить все, что угодно, – убежденно говорит девочка.

– Наверное, ты права, и все равно о таких вещах тяжело думать.

– Просто мои родители никогда не любили друг друга, – задумалась девочка и провела ладонью по голове Алекса, – никогда!

– Но он же ее убил из ревности, а значит, любил, – попытался возразить ей Алекс.

– Он убил ее из ненависти. Он уже давно ее ненавидел, а поэтому и напивался как скотина, и жил он с ней только из-за меня! – лицо девочки искривилось в яростной ухмылке, – О, если б я только могла, я бы его сама убила собственными руками!

– А может, все же лучше по-христиански простить, а там уж Бог его за все накажет! – с жалостью поглядел на нее Алекс.

– Да какой там Бог, – вскричала девочка, вскочив с качелей, – сказки все это, Бог! Где он был, когда мой отец убивал мою мать прямо у меня на глазах?! И ты хочешь сказать, что ты веришь?! – с недоумением взглянула на него девочка.

– А почему бы и нет, – Алекс уже шел за ней по саду, девочка шла по дорожке, обернувшись к нему, – ведь кто-то все это создал, землю, небо, солнце, нас! А потом Бог дал свободу человеку, чтобы тот мог осуществить свою волю, самого себя!

– Все мы звери, а не люди! – прошептала со злобой девочка и топнув ногой о дорожку.

– Несчастье подломило тебя, – прошептал Алекс, – просто нужно время, чтобы все это понять и успокоиться! Хочешь, выпьем?!

– Давай, – мотнула головой девочка.

Алекс сбегал в дом и вернулся с бутылкой вина и двумя стаканами, и двумя яблоками.

– Давай, присядем здесь, – предложил Алекс. Они молча сели и Алекс разлил вино.

– Я хочу выпить за тебя, – сказал Алекс, подняв стакан, – я хочу, чтобы тебя убили!

Девочка вздрогнула от его слов.

– И не просто убили, а убили из ревности и когда тебе исполнится двести лет!

Девочка молча, без улыбки с ним чокнулась и выпила.

– Как жалко, что все быстро проходит, – прошептала она, привалившись к Алексу, и положив голову ему на колени.

– Ты о чем? – удивился Алекс.

– О жизни, – вздохнула она, – ведь и ты тоже, когда-нибудь уйдешь из моей жизни!

– Надеюсь, что это случится не скоро, – улыбнулся Алекс.

– Ты знаешь, я очень хочу стать твоей женой, и хочу скорее вырасти, чтобы ты меня не стеснялся! Хочешь, я отдамся тебе?!

– Ну, что ты, – смутился Алекс, – ты еще маленькая!

– А я не хочу быть маленькой, я очень и очень хочу стать взрослой! Хочу носить красивые платья, хочу нравиться тебе и вообще я хочу учиться! Я уже два класса школы пропустила! Ты ведь поможешь мне окончить школу и получить образование?!

– Конечно, помогу, – Алекс налил себе вино и выпил, – а кем ты хочешь стать?!

– Я хочу стать переводчиком, как моя бабушка и ездить по заграницам!

– Да по заграницам и так можно ездить, – засмеялся Алекс, – хочешь, оформим документы и через недельку махнем куда-нибудь на Кипр или в Грецию?!

– Не знаю, – мечтательно вздохнула девочка, – я до сих пор не верю, что я с тобой, все это мне кажется сном, каким-то обманчивым и коварным сном!

– Сны бывают разные, – Алекс снова налил себе вина и выпил.

– А почему ты мне не наливаешь, – хмельная девочка потянулась к нему и поцеловала его щеку, поскольку Алекс уклонился от поцелуя в губы.

– Я?! – удивленный и одновременно счастливый и довольный ее вопросом, всем ее существом, спросил Алекс, – потому что тебе еще пока рано, и пока ты не повзрослеешь, я буду тебе и папкой, и мамкой!

– Глупый, – девочка села ему на шею. Алекс поднялся с земли и с веселым криком побежал с ней по саду.

– Ну, ладно, сучка, ты у меня еще узнаешь, где раки зимуют! – показалось из-за яблони разгневанное лицо Наташи. У ее ног стоял дог, который с преданным умилением терся о ее ноги.

Сцена 23.

Вечер. В кабинете у Алекса Алекс с девочкой увлеченно играют в шашки.

– Ты только не поддавайся! – улыбается девочка.

– А разве мы играем не в поддавки? – удивляется Алекс, и они вместе громко смеются.

В кабинет Алекса заглядывает Наташа.

– Можно тебя на минутку?! – обращается она к Алексу.

– Можешь говорить здесь! У меня от Маши секретов нет! – Алекс внимательно изучает лицо Наташи, словно видит в нем какие-то явные изъяны.

– Может, ты ее еще к нам в постель положишь?! – злится Наташа и с ненавистью смотрит на девочку.

– Ну, думаю, до этого не дойдет, – задорно отзывается Алекс, и все же встает и выходит за Наташей из кабинета.

– Ты немного подожди, – говорит он девочке, – я скоро!

Наташа выходит из дома на веранду, Алекс идет за ней. Потом она останавливается и со страстью кидается на него, обнимает, целует, горячо приговаривая: Мой! Мой!

– Да, что с тобой, – отталкивает ее от себя Алекс, – с тобой все в порядке!

– Со мной-то все, а ты вот из-за этой лахудры совсем уже чокнулся! Только с ней и возишься все дни и ночи напролет! Совсем уже про меня забыл! Словно меня и не существует! – обиженно вздохнула Наташа, – ну, почему ты ко мне стал таким равнодушным?! Ну, что я тебе такого сделала?!

– Да, ничего, – пожал плечами Алекс.

– Ну, почему тогда ты уже вторую неделю, как она здесь появилась, не дотрагиваешься до меня?! Разлюбил, да?! – Наташа с упорством добивается ответа от Алекса.

– Я не готов к этому разговору, давай, как-нибудь потом поговорим, а сейчас, извини, мне некогда, – Алекс пытается уйти, но Наташа хватает его за руку.

– Ну, что я тебе такого сделала?! – плачет она.

– Успокойся, – Алекс прижимает ее к себе, и она вздрагивает всем телом, а Алекс невольно морщится, – ну, ладно, мне пора!

– Но ты не можешь меня просто так бросить! – плачет Наташа.

– А кто тебе сказал, что я тебя бросаю?!

– Да, что я, не вижу что ли, что ты прилип к ней как банный лист, – прикусила зубами губы Наташа.

– Неужели банный, – смеется Алекс.

– Да ты меня совсем не любишь! – вскрикивает в отчаенье Наташа.

– Может ты, поэтому и градусник у себя в комнате разбила, чтобы выжить ее отсюда?! – уже серьезно спрашивает ее Алекс.

– Это она тебе сказала?! – Наташа в отчаянье разрыдалась и убежала в темноту сада.

– Вот черт! – ругается Алекс и уходит в кабинет.

– Ты на самом деле не разбивала градусника в комнате у Наташи?! – спрашивает он.

– А зачем мне это нужно?! – спрашивает его в ответ девочка, – я же ее до того, как попасть к тебе вообще не знала! И потом я ведь чувствую, что ты любишь меня, а не ее!

– Ну, прямо так уж и люблю?! – улыбается Алекс и прижимает к себе девочку, – да, я тебя никому не отдам.

– Я верю, верю, – шепчет девочка, прижимаясь к нему, и зажмуривая от счастья глаза.

– Ты такая добрая и такая нежная, – шепчет он.

– И ты тоже, – она смеется.

– Ты чего?! – удивляется он.

– Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку, – надрываясь от смеха, говорит она. И он тоже начинает смеяться.

– Тварь, – шепчет в темноте сада плачущая Наташа, – да, еще какая тварь!

Крупным планом ее гневное лицо, едва освещенное луною. Рядом с ней сидит дог, уткнувшийся мордой в ее колени.

Сцена 24.

Театр. Затемненный зал. На сцене театра идет постановка оперы «Травиаты» Верди.

Алекс сидит на балконе и задумчиво глядит на поющих артистов. С двух сторон возле него сидят Наташа и девочка. Они обе не столько слушают музыку и пение, сколько с двух сторон прижимаются к нему и проводят руками по его коленям, пока их руки не сталкиваются.

Наташа с ужасом ощупывает руку девочки и с омерзением отталкивает ее с коленей Алекса. Потом она резко встает и с рыданьями убегает с балкона.

Девочка очень сконфужена, но Алекс заметивший этот любовный поединок между ней и Наташей, принимает сторону девочки.

– Не обращай на нее внимания, – говорит он и еще сильнее прижимает к себе девочку, – лучше послушай, какая прекрасная опера! А эта дура еще пожалеет об этом!

– Значит, я дура! – еще больше заливается слезами, подслушивающая их за дверью Наташа, – ну, ладно, мы еще увидим, кто из нас дура!

Неожиданно она закрывает глаза, прижимаясь щекой к стене, и мы видим ее видение: Наташа идет по какому-то странному темному дому с пустыми комнатами и со множеством дверей на каждом этаже дома. Она с нетерпением открывает каждую дверь, но за каждой дверью пустая комната с темным окном, за которым чернеется ночь. Она уже еле-еле идет и задыхается. По ее лицу медленно сползает пот, который перемешивается с ее слезами. Наконец одна открывает еще одну дверь, и видит за ней голого ухмыляющегося черта, очень хорошо напоминающего своим обликом Сэма.

– За тебя готов пойти в огонь и в воду! – говорит он.

– А ты не врешь, – улыбается коварной улыбкой Наташа.

– Чтобы завтра мне не опохмелиться! – отвечает черт и быстро срывает платье с Наташи, и овладевает ею стоя, прижимая ее к стене.

– У, мохнатая зверюка! – стонет она, – у меня ведь Алекс есть!

– Черта с два! – смеется черт, – теперь эта маленькая стерва завладела им до самого конца! А тебе уж надо подумать о себе и о каком-нибудь другом месте!

– Ну, сделай, хоть, что-нибудь! – кричит в страхе Наташа.

– Сейчас сделаю! – смеется он и кончает в нее.

– Сволочь! – орет она, – ну, ладно, за это ты мне будешь должен!

– Конечно! – черт опять овладевает ей и опять кончает в нее. Он машет хвостом будто кот, плавно перемещая его из стороны в сторону.

– Гад, – шепчет она, – ты просто пользуешься моим беспомощным состоянием и теперь тебе гореть в аду!

– Вместе с тобою, – шепчет черт, похожий на Сэма, и неожиданно обвивает ее хвостом и проносится с нею сквозь землю, в какую-то черную бездонную дыру.

– Я не хочу туда! – кричит Наташа и тут же приходит в себя. Звучащая за дверью на балкон, музыка подсказывает ей, что опера еще не закончилась.

Она приоткрывает дверь и с дикой ревностью разглядывает девочку, спящую на плече у Алекса, который приобнял девочку за плечо. Она кусает губы и возвращается на свое место. Алекс сидит молча, не шелохнувшись, и не обращая на Наташу внимания.

Она пытается взять его за локоть, но он отталкивает ее руку, даже не поворачивая к ней головы.

– Тебе не стыдно?! – шепчет Наташа.

– Ты о чем? – улыбается Алекс. Травиата в это время рыдает на сцене.

Наташа тоже молча плачет. Алекс становится серьезным, хотя и не поворачивает к ней головы.

– Я тебе уже не нужна?! – шепчет Наташа.

– Ну, почему же! – шепчет Алекс, осторожно разглядывая лицо девочки, спящей у него на плече.

– Тебе нужна она, а не я, – с надрывом шепчет, будто шипит Наташа.

– Осторожно, ты ее разбудишь, – морщится Алекс.

И Наташа с плачем покидает балкон уже во второй раз.

– Сумасшедшая! – шепчет вслед ей Алекс, и с нежной улыбкой утыкается в волосы спящей девочки.

Сцена 25.

Поздний вечер. Алекс везет девочку на машине домой после оперы.

– А где Наташа?! – спрашивает девочка.

– Ума не приложу, где, да и прикладывать, если честно, не очень-то и хочется!

– Честно говоря, я боюсь ее, – признается девочка

– А она тебя боится, – смеется Алекс.

– Но так не должно быть, – хмурится девочка, – разве хорошо, когда два человека так сильно ненавидят друг друга?

– Конечно, это не хорошо, – вздыхает Алекс, – но и бояться этого так сильно, – совершенно напрасно!

– Лучше бы она куда-нибудь уехала, и больше никогда оттуда не возвращалась! – грустно всплакнула девочка.

– Да, ты еще совсем ребенок, вот и выдумываешь себе, Бог знает, что! – возмущается Алекс.

А я тебе говорю, что я чувствую беду, и ее с собой принесет именно она, твоя бывшая любовница! Неужели нельзя с ней как-нибудь расстаться?!

– Отправить в длительный отпуск на Канары?! – шутя спросил ее Алекс.

– Не знаю! Я ведь, конечно, еще очень маленькая для тебя! – обиделась девочка.

– Ну, ладно, не обижайся! – приобнял ее за плечо Алекс, – всегда можно что-то придумать!

– Например, чью-то смерть, – таинственно прошептала девочка.

– У тебя тоже, что ли крыша едет, – устало вздохнул Алекс, – да уж, ревность коварная штука! Однако я надеюсь, что вы не станете с ней убивать себя из-за ревности!

– Я-то может, и нет, а вот она, не знаю – не знаю!

– Ладно, перестань болтать чушь, – рассердился Алекс, – я Наташу знаю очень давно!

– Ну и что, что ты ее знаешь давно?!

– А то, что она не совсем испорченный человек!

– Ну, ладно утешил, – повеселела девочка и поцеловала Алекса в щеку.

Сцена 26.

Ночь. Алекс лежит на кровати в своей комнате и никак не может уснуть, и ворочается с боку на бок. Наконец он встает и выходит из комнаты. В коридоре у двери в комнату девочки он видит Наташу, одетую в длинную белую ночную сорочку, которая держит в руке что-то длинное, черное, похожее на палку или нож. Залитая вся лунным светом, и молча стоящая у окна, с длинными распущенными волосами, Наташа похожа на приведение.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает ее шепотом Алекс.

– Ничего, – дрожащим шепотом отвечает Наташа.

– А что у тебя в руке? – спрашивает Алекс.

– Неважно! – уже злым криком отвечает Наташа.

Тогда Алекс вырывает у нее из руки нож, который он уже разглядел, поднеся к окну.

– Ты, что, с ума сошла?!

– Да, я просто шла на кухню, и мне показалось, что там кто-то есть, – прошептала она.

– Ну, конечно, там Маша, и сейчас она спит, – неудовлетворенный ее ответом, раздражается Алекс.

– А мне показалось, что там кто-то ходил, и ходил в тяжелой обуви, громыхал подошвами, – усмехнулась Наташа.

– Ты шутишь?!

– Нисколько!

Алекс входит в комнату девочки и включает свет.

– Ну, что вам нужно, я сплю, – недовольно говорит еще не совсем проснувшаяся девочка, глядя на Алекса с Наташей.

– Извини, – Алекс прячет нож в карман халата и, силой схватив запястье правой руки Наташи, уводит ее за собой из комнаты, выключая свет.

Он выводит Наташу из дома в сад, и в саду отвешивает ей несколько пощечин, одновременно сотрясая ее, держась рукой за длинный ворот ночной сорочки

– Не смей приближаться к ней, – кричит он.

– Да, не виновата я ни в чем, идиот, – кричит в ответ Наташа.

Наконец Алекс отпускает ее и уходит в дом.

К плачущей Наташе приближается дог, который ложится возле нее и лижет ее ноги.

Сцена 27.

Ночь. Алекс лежит на кровати. Ему снится сон. Он идет под куполом цирка по протянутому канату. На его плечах стоит веселая улыбающаяся девочка. Внизу оркестр играет туш, и весь зал им рукоплещет. Алекс смело идет по канату, девочка, стоящая на его плечах, машет руками как птичка и смеется. В этот миг канат неожиданно начинает качаться. Алекс начинает терять равновесие, и девочка с диким криком начинает тоже терять равновесие.

Весь зал в страхе ахает. Алекс видит на другом конце приподнятой люльки Наташу, которая со злорадной улыбкой раскачивает канат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.