Расшифрованный Гоголь. «Вий», «Тарас Бульба», «Ревизор», «Мертвые души»

И уже в советское время весьма точно подметил В. Я. Брюсов в статье «Испепеленный», что Гоголем «бой под Дубно… написан не столько на основании изучения малороссийской старины, сколько под влиянием перевода Гнедича «Иллиады».

Не утратила актуальности гоголевская повесть и десятилетия спустя, уже совсем в другую эпоху. Так, А. К. Воронский в книге «Гоголь» (1934) увидел в «Тарасе Бульбе» прежде всего произведение антимещанское: «Нет корысти у казаков, нет корысти у упрямого Тараса, но даже и им надо опасаться старинной и страшной власти над собой вещей. Казалось бы, малое дело люлька с добрым табаком, а и она подвела Тараса. Не потеряй ее Тарас в пылу битвы, не пожалей он совсем остаться без неразлучной спутницы, может быть, и пробился бы он со своими казаками сквозь вражье войско! Роковая, погибельная сила в вещах, даже в люльке! Вещи создают привычки, привязывают к себе человека.

Повесть испорчена юдофобством, православием; вторая, более поздняя редакция ухудшила повесть, но при том «Тарас Бульба» является в нашей литературе до сих пор лучшей исторической повестью, уступая разве только «Капитанской дочке». Бесспорно, Гоголь овеял романтикой прошлое, но в основном он с замечательной интуицией проникнул в это прошлое Запорожской Сечи, в ее быт, походы, с подлинным мастерством воссоздав ряд характеров. До скульптурности выразителен Тарас. Освещенный багровым пламенем, он поражает своей жизненностью. Он национален…

«Тарас Бульба», в сущности, проповедует потребительский коммунизм в христианской оболочке; для того времени это являлось делом неслыханным. Черты этого коммунизма Гоголь тщательно местами затемнил, может быть, опасаясь цензурных преследований. Вполне понятно, что нашим «заслуженным» профессорам, ученым жукам и составителям «трудов» даже и такой коммунизм показался не по нутру и они предпочли, разбирая повесть, говорить о чем угодно, только не об этом коммунизме».

Одна из причин гибели Тараса, возможно, заключается в том, что он в своей мести за Остапа перешел последнюю нравственную, христианскую грань, когда побуждает своих казаков уничтожать невинных младенцев: «Зажигал их Тарас вместе с алтарями… не внимали ничему жестокие казаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя». Здесь Гоголь прежде Достоевского поднял вопрос о слезинке невинного младенца как последней мере всех людских свершений. Нельзя в защиту православной веры творить не христианские дела. И сам Тарас в финале тоже сгорает в огне, пусть даже, в соответствии с христианскими заветами, и кладя жизнь свою за други своя.

Здесь заключено видимое противоречие в образах Тараса и его казаков. За православие они сражаются самыми варварскими, бесчеловечными методами, не щадя ни женщин, ни детей. Но противоречие это мнимое. На самом деле Бульба и его люди, как и герои «Илиады», находятся во власти языческой стихии, и именно с ней оказывается связано героическое начало гоголевской повести.

Эпизод с обольщением Андрия прекрасной полячкой, пришедшей в город вместе со своей служанкой. Там Июдифь, вдова иудейского военачальника Манассии, чтобы спасти свой город Ветилую, осажденную ассирийской армией, приходит вместе со своей служанкой в лагерь ассирийского военачальника Олаферна и, соблазнив его, во сне отрубает ему голову его же мечом (Июдифь призвала Господа быть карающим мечом в ее руках). Затем она кладет голову Олаферна в мешок со съестными припасами и той же долиной возвращается в Ветилую. У Гоголя дочь дубненского воеводы проникает со служанкой в казачий лагерь по подземному ходу. Она не убивает вражеского военачальника, но соблазняет его сына и склоняет его к предательству. Панночка доставляет в осажденный город не голову вражеского военачальника, а его сына, причем живым и здоровым. Андрий к тому же прихватывает с собой мешок с едой – такой же, как фигурирует в библейском тексте. Впрочем, головы Андрий все же не сносил. Только Тарас Бульба предпочел застрелить изменника, а не рубить голову своему младшему сыну. Июдифь – бездетная вдова, а героиня Гоголя – девственница. Обе приносят свою честь в жертву для спасения родного города.

Образ погибшей женщины с ребенком, которую видит Андрий на площади Дубно, навеян, возможно, одним из образов картины Брюллова «Последний день Помпеи», которой Гоголь посвятил одноименную статью. На полотне на переднем плане запечатлена прекрасная мертвая женщина с ребенком. В гоголевской повести Андрий видит труп прекрасной женщины: «Это было мертвое тело женщины, по-видимому, жидовки.

Казалось, она была еще молода, хотя в искаженных, изможденных чертах ее нельзя было того видеть. На голове ее был красный шелковый платок; жемчуги или бусы в два ряда украшали ее наушники; две-три длинные, все в завитках, кудри выпадали из-под них на ее высохшую шею с натянувшимися жилами. Возле нее лежал ребенок, судорожно схвативший рукою за тощую грудь ее и скрутивший ее своими пальцами от невольной злости, не нашед в ней молока; он уже не плакал и не кричал, и только по тихо опускавшемуся и подымавшемуся животу его можно было думать, что он еще не умер или, по крайней мере, еще только готовился испустить последнее дыханье».

Характерно, что при всей нелюбви Гоголя к «жидам», в том числе и как к воплощенному, по его мнению, сребролюбию («Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида»), для этой трагической, берущей за душу картины он выбрал именно еврейскую женщину и ее ребенка. Кстати сказать, после ранения именно «знающая жидовка» с помощью целебных трав ставит Тараса на ноги.

Вместе с тем Гоголь повторяет многие негативные мифы по отношению к евреям, свойственные его времени, в частности, и об их физической нечистоплотности: «Янкель, подпрыгивая на своем коротком, запачканном пылью рысаке, поворотил, сделавши несколько кругов, в темную узенькую улицу, носившую название Грязной и вместе Жидовской, потому что здесь действительно находились жиды почти со всей Варшавы. Эта улица чрезвычайно походила на вывороченную внутренность заднего двора. Солнце, казалось, не заходило сюда вовсе».

Бросается в глаза, что герои «Тараса Бульбы», как и других гоголевских произведений, подчеркнуто асексуальны. Это заявляется уже во вступительной части повести: «Кроме рейстровых козаков, считавших обязанностью являться во время войны, можно было во всякое время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники! полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться! Вы, плугари, гречкосеи, овцепасы, баболюбы! полно вам за плугом ходить, да пачкатъ в земле свои желтые чеботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую! Пора доставать козацкой славы!» И слова эти были как искры, падавшие на сухое дерево. Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки в доме. И все, что ни было, садилось на коня. Словом, русский характер получил здесь могучий, широкий размах, дюжую наружность». Тарас провозглашает: «Козак не на то, чтобы возиться с бабами». Один Андрий оказался «баболюбом», подпал под чары прекрасной полячки и сделался предателем казацкого дела. Прекрасная женщина для Гоголя, до смерти оставшегося девственником (вероятно, по причине природной импотенции, физиологической или психологической), была «сосудом дьявола», ведьмой, обернувшейся нечистой силой.

Не случайно Розанов в «Опавших листьях» заметил: «Анунциата была высока ростом и бела, как мрамор» (Гоголь) – такие слова мог сказать только человек, не взглянувший ни на какую женщину, хоть «с каким-нибудь интересом».

Интересна половая загадка Гоголя. Ни в каком случае она не заключалась в онанизме, как все предполагают (разговоры) (имеются в виду слова критика Н. А. Добролюбова в одном из писем: «Рассказывают наверное, что Фон-Визин и Гоголь были преданы онанизму, и этому обстоятельству приписывают даже душевное расстройство Гоголя». – Б. С.). Но в чем? Он, бесспорно, «не знал женщины», т. е. у него не было физиологического аппетита к ней. Что же было? Поразительна яркость кисти везде, где он говорит о покойниках. «Красавица (колдунья) в гробу» – как сейчас видишь. «Мертвецы, поднимающиеся из могил», которых видят Бурульбаш с Катериною, проезжая на лодке мимо кладбища, – поразительны. То же – утопленница Ганна. Везде покойник у него живет удвоенною жизнью, покойник – нигде не «мертв», тогда как живые люди удивительно мертвы. Это – куклы, схемы, аллегории пороков. Напротив, покойники – и Ганна, и колдунья – прекрасны и индивидуально интересны. Это «уж не Собакевич-с». Я и думаю, что половая тайна Гоголя находилась где-то тут, в «прекрасном упокойном мире», – по слову Евангелия: «Где будет сокровище ваше – там и душа ваша». Поразительно, что ведь ни одного мужского покойника он не описал, точно мужчины не умирают. Но они, конечно, умирают, а только Гоголь нисколько ими не интересовался. Он вывел целый пансион покойниц, – и не старух (ни одной), а все молоденьких и хорошеньких. Бурульбаш сказал бы: «Вишь, турецкая душа, чего захотел». И перекрестился бы.

Кстати, я как-то не умею представить себе, чтобы Гоголь «перекрестился». Путешествовал в Палестину – да, был ханжою – да. Но перекреститься не мог. И просто смешно бы вышло. «Гоголь крестится» – точно медведь в менуэте.

Животных тоже он нигде не описывает, кроме быков, разбодавших поляков (под Дубно). Имя собаки, я не знаю, попадается ли у него. Замечательно, что нравственный идеал – Уленька – похожа на покойницу. Бледна, прозрачна, почти не говорит и только плачет. «Точно ее вытащили из воды», а она взяла да (для удовольствия Гоголя) и ожила, но самая жизнь проявилась в прелести капающих слез, напоминающих, как каплет вода с утопленницы, вытащенной и поставленной на ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.