Все беды из-за книг!

скачать книгу бесплатно


– И вина, белого, прохладного…

– Так! Что мы стоим? Почему еще не крутим в сторону дома?

Ведьма устало повернулась и, путаясь велотуфлями в жесткой траве, споро пошла обратно в лес за велосипедом.

– Да, – продолжила Катталин, зная, что муж идет следом, – прости, что не смогла тебе сразу ответить, ну, про ту птицу.

– Ага, я понял, что тебе было немного не до того…

– Именно. Так вот, никакой особой мистики – просто через эту зарянку Богиня Мари передала нам свою особую благодарность и расположение. И все.

– Какая уж тут мистика: просто обыкновенная богиня сказала обыкновенное божественное спасибо. Что тут такого? Рутина!

– Вот именно! Кстати, ты помнишь, в каких именно кустах мы спрятали велосипеды? Еще не хватало нам тут полдня рыскать!

Глава 8

– Святой отец! – знакомый бесцветный голос вывел пресвитера из глубокой задумчивости. – Помогите мне! Умоляю!

Священник покосился на окошко исповедальни, за узорчатой решеткой нервно покачивалась, словно не находя себе места, неясная тень.

– Это снова ты, дочь моя?..

– Да! Да! Верните гримуар!

– Если ты о той богомерзкой книжонке, что я нашел здесь недавно, то это невозможно. Я уничтожил ее…

– Нет!!! Вы не могли! Это бесценная реликвия! Она принадлежит мне! – в негромком прерывающемся голосе посетительницы явственно читалась паника.

– Еще как смог!.. – начал было преподобный, но его грубо прервали:

– Вранье! Я чувствую гримуар, он цел… – в голосе за оконцем прибавилось уверенности. – Верните книгу, пока не поздно!

– Что?! Да как ты вообще посмела принести в дом Божий отвратительную оккультную писанину! А теперь еще и угрожаешь?! – гневно вскричал пресвитер Игнасио, вскакивая на ноги. – Прочь отсюда!

Он жутко разозлился: как смеет кто-то, претендовать на ЕГО книгу. Гримуар сам нашел его, вероятно понимая, что от предыдущей хозяйки не будет проку! Ярость, захлестнувшая старика, была так велика, что он вдруг захотел отхлестать нахалку по щекам, собственноручно вышвырнуть из дверей собора в придорожную пыль. Старик рванулся к выходу из исповедальни, но замешкался, зацепившись сутаной за подлокотник кресла. Послышался стук торопливых шагов, скрип двери, незнакомка исчезла. Преподобный Игнасио вытер платком взмокший лоб, постепенно успокаиваясь.

На шум, из бокового предела выглянул старик Кепа, выполняющий нехитрые обязанности алтарника и бывший в последнее время чуть ли не единственным постоянным посетителем собора.

– Преподобный, что случилось? – его надтреснутый тенорок разнесся под сводами церкви.

– Ничего, Кепа, все в порядке, продолжай заниматься… Чем ты там занимался!

– Я просто услышал шум… – не унимался соскучившийся по общению алтарник. – А потом глянул на улицу через окошко ризницы, а там полоумная Эльза, не разбирая дороги, несется, аж пыль столбом!

– Какая еще Эльза? Я о ней и не слышал ни разу…

– Конечно, не слышали, преподобный, она раньше в церковь ни ногой! Не зря ж полоумная… А еще люди сказывают, ворожит она, порчу наслать может или еще как напакостить… Вот и обходят ее жилище стороной, знаете такой двухэтажный длинный дом на западной окраине? Вот там она и живет.

– Скажи, а что за имя такое необычное? – на всякий случай, священник решил выведать побольше о странной посетительнице.

– Так не из тутошних она, приезжая, издалека откуда-то. Их раньше целая семья жила, ну в доме том, надел хороший был, хозяйство богатое. Давненько это было, а потом сглазил их кто-то, и они все один за одним поумирали – отец, потом два сына, потом дочери. Мать ее еще какое-то время жила, да только из ума совсем выживши. А потом и она. Так эта Эльза и живет одна, сколько лет уже…

– А я и не знал, что целая семья без духовного окормления у нас тут пропадала. Мой недосмотр! – пресвитер Игнасио расстроенно покачал головой. – Кепа, как думаешь, может хотя бы теперь сходить к ней побеседовать?

– Сходить-то можно, – старый алтарник раскраснелся, немного удивленный, но весьма польщенный таким неожиданным вниманием настоятеля, – да только на порог она никого не пускает! Вот недавно электрики дома обходили, на предмет проверки электрощитов, так прогнала она их – ведро воды из верхнего окна опрокинула! Вот была потеха! Мне старуха Аранча сказывала, она там неподалеку живет, таких выражений ей еще слышать не доводилось!

– Что ж, понятно… Ты это, Кепа, ступай домой, отдыхай… Устлал, поди…

Пресвитер Игнасио повернулся к выходу, погруженный в свои мысли, сопровождаемый недоуменным взглядом алтарника, пораженного такой заботливостью.

Следующую неделю старый священник потратил на превращение сарайчика в место проведения тайных некромантских обрядов. Первым делом он вынес и свалил в кучу возле забора накопившийся за годы хлам, затем превратил верстак в подобие жертвенника, накрыв завалявшимся с чьих-то похорон куском черного крепа. Примерно треть внутреннего пространства сарая занимала кладовка, в которой были устроены стеллажи для хранения домашних консервов и вешалки для старой одежды. На это помещение у пресвитера были особые планы: даже после беглого ознакомления с предстоящими ритуалами, стало ясно, что без жертв некромантии не бывает, а кандидата на эту почетную роль нужно поймать и где-то запереть. Вот тут-то эта каморка и пригодится! Поразмышляв, старик не стал расчищать кладовку, ограничившись тем, что приделал к толстой дощатой двери массивный засов. Мысль о том, что ему скоро надо будет кого-то ловить и умерщвлять, почему-то необычайно возбуждала старого священника, щекоча где-то глубоко в черепе приятной остринкой.

Был поздний вечер, когда, закончив все приготовления, пресвитер Игнасио торжественно возложил гримуар на жертвенник и, приласкав ладонями чеканный оклад, нехотя вышел в притихший темный сад. Он запер входную дверь и подергал ручку, проверяя, надежно ли. Повернувшись, преподобный выпрямился, задрав голову и вглядываясь в темное звездное небо, непроизвольно потирая ноющие суставы рук. У него было прекрасное предчувствие: скоро случится что-то важное и грандиозное.

Глава 9

Ранней осенью, Йон с Катталин поехали навестить маленькую племянницу. В Эрресиле их ждал не особо приятный сюрприз в виде воинственно настроенной мамы, то есть тещи, которая вопреки своей обычной спокойной и корректной манере держаться, со вкусом вживалась в роль гиперактивной бабушки. Осунувшийся Микель, невыспавшаяся Полин и даже нетипично тихий папа, отсиживались по углам, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза. Что же касается самой малышки, она не произвела на Йона особого впечатления: ребенок, как ребенок, разве что очень спокойный. Мини была еще слишком мала и либо спала, либо таращила куда-то в пространство бессмысленные глазенки неопределенного цвета. Никакого особого сходства с Катталин, о котором твердил Микель, совершенно не прослеживалось. Но молодые родители были горды и счастливы, несмотря на новые заботы и хлопоты, вот только докучливое поведение новоиспеченной бабушки, словно надевшей генеральские эполеты, не давало Полин и Микелю быть совершенно довольными.

Вместо оговоренного заранее полдника с пирожными и кофе, мама неожиданно устроила самое настоящее застолье. И все бы ничего, если бы разговоры за обедом не сводились к одной теме: детям и всем с ними связанном. Причем беседа, в основном, имела форму монолога – взрастившая двоих детей родительница считала своим долгом высказать все, что думает по поводу современной системы ухода за новорожденными. И если девушки еще хоть как-то слушали, правда без особого энтузиазма, то мужчины очень быстро заскучали.

Дождавшись небольшой паузы, папа негромко спросил у Йона:

– Я вот тут все думал… Я, хотя и не большой специалист в магических материях, но все-таки ученый, и одна мысль мне никак не дает покоя: вот ты, Йон, заставляешь двигаться мотоцикл, направляя потоки энергии в цилиндры, вместо топлива. Так?

– Именно! – подтвердил тот.

– Ага. А не проще ли, с точки зрения трудозатрат, просто э… толкать мотоцикл магической силой? Он же на колесах и должен катиться довольно легко. Мы же знаем, что КПД[8 - Коэффициент полезного действия – характеристика эффективности устройства или машины в отношении преобразования или передачи энергии.] двигателя относительно невелик, да еще потери в трансмиссии… Это сколько ж сил зазря расходуется!

– Все верно, – кивнул Йон, – в теории. Я уже пробовал по-всякому и выяснил, что на практике выходит немного по-другому: для легкого и безопасного перемещения мотоцикла нужно, чтобы вектор магической энергии совпадал с его продольной осью…

– Согласен, поперек колеса особо не крутятся, – кивнул папа.

– Так вот, это не слишком сложно на прямой, но после каждого поворота руля требуется корректировка, причем часто весьма значительная. На извилистых местных дорогах это требует постоянной сосредоточенности, что тоже отнимает уйму сил. А вот подача энергии в цилиндры идет, как бы это выразиться… фоновым процессом, и мотоцикл при этом управляется почти нормально: коробка передач, тормоза, руление, все – как обычно, за исключением ручки газа.

– Хм, я об этом не подумал, – ученый задумчиво потер подбородок, – а в теории так все просто.

– Есть еще один момент, – продолжил Йон, чуть улыбнувшись. – При неработающем моторе генератор тоже крутиться не будет, аккумулятор быстро разрядится, а значит фара, гудок, антиблокировочная система тормозов просто отключатся.

– Понимаю, без фары не поездишь, а вот…

– Кхм! – раздалось с другого конца стола.

Папа осекся и поднял глаза на жену, которая раздраженно сказала:

– Инья?ки, ты уже закончил? Свои инженерные идеи вы сможете обсудить позднее! Это не всем интересно!

Папа расстроенно вздохнул, но на всякий случай не стал спорить с самозванной генеральшей. Остальные, увидев это, окончательно сникли и больше даже не пытались сменить тему, продолжив слушать мамин доклад о младенцах.

Когда Микель начал разливать вино, и Полин протянула свой бокал, мама недовольно фыркнула:

– Это еще что такое! Ты же кормящая мать! Никакого алкоголя!

– Мам, – вступился за жену велогонщик, – никто не собирается напиваться! Но один глоточек не повредит…

– Да, мы во Фр’ранция ньемного пьем вино. Всьегда. Это тр’радиция! – Полин покраснела, словно оправдываясь.

– Не знаю, как там во Франции, а у нас здесь уже половина шестого! Тебе разве не пора кормить девочку?

– Но она же спокойно спит! – снова подал голос Микель. – У нас же транслятор специальный, – он показал на маленькую коробочку с динамиком, стоявшую на столе, – если Мини заплачет, мы сразу узнаем!

– Чего только не придумают! – покачала головой мама. – А как же режим? Это же очень важно!

Полин не стала перечить, отставила пустой бокал и молча вышла из комнаты. Микель грустно посмотрел на Йона: мол, вот так и живем.

А бабушка-генерал уже переключилась на Катталин:

– Ну, а вы-то, что?

– Что «что»?

– Когда о детях уже задумаетесь?

– Мам, не начинай! – предостерегающе сверкнула глазами молодая ведьма. – Это только наше дело!

– Нет, ну а правда, – не унималась мама, было похоже, что теперь, когда у нее появилась одна внучка, она, вопреки всякой логике, жаждала еще и еще, но уже в исполнении дочери. – Годы-то идут! Может вам к доктору? У вас все в порядке? Йон, что ты думаешь?

– Э… Я не думаю, что нам нужно… к врачу, – тот чувствовал себя очень неловко.

– Это уже слишком! – пришла ему на помощь жена. – Сменим тему. Давайте, лучше, пить кофе!

– Да, давайте лучше кофе! – с энтузиазмом поддержал ее папа.

Генеральша поджала губы, но всем было понятно, что это лишь временное отступление для перегруппировки войск.

В результате, Катталин наотрез отказалась оставаться на ночь, боясь не сдержаться и все-таки прямо попросить мать не лезть не в свое дело. Скандал был бы грандиозный, а кому это нужно? Катталин надеялась, что скоро новизна «бабушкинских» ощущений отступит, и мама сама отстанет, вернувшись к своему обычному состоянию.

Торопливо допив кофе и несколько натянуто попрощавшись, молодые люди отправились домой, сопровождаемые тоскливыми и даже немного завистливыми взглядами Микеля, Полин и благоразумно помалкивающего папы – им-то деться было некуда.

Прорезая сгустившиеся сумерки ярким лучом фары, мотоцикл плавно тронулся, спускаясь к основному шоссе. После напряженного дня, полного неудобных разговоров, Йон чувствовал себя вымотанным и рассеянным, ему никак не удавалось настроиться на нужную волну и заставить мотор двухколесной машины работать максимально эффективно. Они, конечно, ехали вперед и довольно быстро, но двигатель периодически давал сбои, и тогда мотоцикл сотрясался и дергался. Это было очень неприятно, и как только справа замаячили огни бензоколонки. Йон, не раздумывая, притормозил.

– Не возражаешь, если мы дальше поедем на бензине? – он поднял стекло шлема и обернулся к жене. – После массированных атак бабушки-берсерка я что-то неважно себя чувствую.

– Она, вообще-то, моя мама! – возмутилась Катталин, но не слишком убедительно.

– Именно поэтому мы и отсиживались в глухой обороне, а это очень утомляет!

Мотор, чихнув, затих. Йон тупо смотрел на крышку бака, понимая, что совершенно забыл, как правильно заправлять мотоцикл – с тех пор как он начал использовать магическую энергию вместо бензина, он ни разу не был на заправке. Подоспевший заправщик, молодой улыбчивый парень, прервал неловкую паузу, быстро наполнив бак до краев. Йон поблагодарил и, вздохнув с облегчением, вдавил кнопку стартера. Нехотя, словно пережевывая невкусную, хоть и питательную пищу, мотор затарахтел, по мере прогрева, работая все стабильней. Звонко щелкнула, включаясь, передача и мотоцикл сорвался с места, быстро набирая скорость. Дорога до дома заняла не слишком много времени – Йон расслабился и, повеселев, уверенно вел мотоцикл по знакомому шоссе. Почувствовав, что настроение мужа радикально улучшилось, Катталин в свою очередь оживилась. Даже зарядивший в конце пути мелкий редкий дождик не испортил им сладостного ощущения свободы после целого дня под прессингом тещи.

Было уже довольно поздно, когда уставшие Йон и Катталин ввалились в темную квартиру. Дома их встретила радостная драко’кошка, страстно помурчав на руках сначала у одного, а потом у другого, она спрыгнула на пол и демонстративно уселась у пустой миски.

– Одри, если ты так хочешь есть, в чем, однако, я очень сомневаюсь, что тебе мешало трансгрессировать в шкаф, где хранится твой корм? – Йон укоризненно посмотрел на попрошайку. – Похрупала бы из пакета…

Кошка посмотрела на него так осуждающе, что он осекся на полуслове, затем продолжил примирительно:

– Ладно, понял, понял – не принцессино это дело, из пакета трескать… Сейчас я тебе насыплю.

* * *

Весь вечер пресвитер Игнасио вновь провел за изучением гримуара, стараясь не пропустить ни одной, самой незначительной подробности. Нацепив на нос толстые очки и подвинув поближе лампу, старик водил узловатым пальцем по строкам, шепча себе под нос. Книга была написана на весьма примитивной латыни, но создавалось впечатление, что не от недостатка образованности автора, а для того, чтобы избежать любой двусмысленности или неясности; священник легко читал крупный текст, не пользуясь словарем, и если что-то перечитывал по нескольку раз, то либо чтобы получше запомнить, либо смакуя детали предстоящего вскорости ритуала. Чтение текстов, которые еще совсем недавно повергли бы его в состояние ужаса, доставляло теперь истинное наслаждение. Наконец он откинулся на спинку стула и устало помассировал виски. Ему неожиданно показалось, будто за ним внимательно наблюдают. Словно кто-то бесконечно мудрый и готовый прийти на помощь в трудную минуту заботливо присматривает за его успехами. Ощущение мелькнуло и угасло, оставив после себя теплое приятное послевкусие. Пресвитер осторожно закрыл гримуар, со скрипом отодвинул стул и отправился в дом готовить свой нехитрый ужин.

На ночь он даже позволил себе выпить пару бокалов вина и отправился спать с ощущением легкой усталости, моментально провалившись в безмятежный сладкий сон, лишь только голова его коснулась подушки. Но глухой ночью священник внезапно проснулся и открыл глаза в темноте. Где-то на грани слуха ему послышалось, как кто-то тихо зовет его:

– Игнасио! Иди, накажи сомневавшуюся в моей силе! Покарай отвергшую мою благосклонность!

– Кто ты? – его хриплый шепот канул во мрак тихого дома.

Ответа не было. Но он уже откинул одеяло, внезапно поняв, что нужно делать.

Скоро от высившейся во мраке черной скалой громады собора в направлении западной окраины неторопливо направился темный силуэт, избегая редких фонарей и хрустящих гравийных дорожек. В одной руке он держал небольшой чемоданчик с инструментом, а в другой – небольшой, но мощный фонарик.

* * *

Йон открыл горячий кран на максимум, наполняя ванну. В кухне зашумел, переходя в режим форсажа, старенький газовый водонагреватель. Это кажется невероятным, но у них в квартире была самая настоящая, добротная чугунная ванна! Обычно владельцы квартир борются с этим пережитком темного прошлого, заменяя практичной стеклянной душевой кабиной, экономя пространство и заодно не провоцируя жильцов на повышенный расход воды. Но в случае с их квартирным хозяином – тот был слишком ленив, чтобы заниматься подобной чепухой, за что Йон и особенно Катталин были ему весьма благодарны.

Они приняли ванну вместе, горячую, с обильной пузырчатой и ароматной пеной. Во всей квартире остались гореть лишь несколько свечей, создавая романтичный полумрак. Правда, заранее было решено обойтись без всяких «глупостей»: во-первых, ванна – штука довольно скользкая, покатая и неудобная – можно что-нибудь важное себе ненароком повредить, а во-вторых, полчасика попредвкушать эти самые «глупости», сидя после водных процедур в обнимку в уютном кресле, завернувшись в полотенца и попивая вино, уже само по себе было удовольствием весьма волнующим.

И тут Йон чуть все не испортил. Пригубив свой бокал, он спросил невпопад: