скачать книгу бесплатно
Он осматривал велик, не веря своим глазам.
– Ты немного подрос с тех пор. – Я пожала плечами.
– Ничего страшного. – Парень посмотрел на меня с благодарностью. – Представляешь, каково спустя годы получить подарок, о котором мечтал, будучи мальчишкой?
– Нет.
– Потрясно! – Рассмеялся он.
– Тогда прокатись скорее. – Улыбнулась я.
– Точно. – Мика лихорадочно вцепился в руль и помчался к калитке. Выведя велик на дорогу, он повернулся и крикнул: – Спасибо, Анна! Спасибо тебе!
В его лице было столько радости, что я даже внутренне продолжала улыбаться.
Мика запрыгнул на велосипед и покатил по улице, а я въехала в дом только после того, как проводила его взглядом.
– И что это было? – Софья, сложив руки на груди, наблюдала за тем, как я вожусь с дверью. – Скажешь мне?
– Тебе – нет. – Не глядя на неё, ответила я.
Глава 19
ЧЕТВЕРГ, 4 ИЮНЯ
У меня загудело в ушах.
– Подожди. – Попросила я, мотая головой из стороны в сторону, и не желая слушать эти бредни. – Подожди, мам!
– Я понимаю, Анна. – Мать смотрела на меня, как на бедного, бездомного котёнка. Она так редко проявляла ко мне нежность и мягкость, что мне казалось, будто я впервые вижу её такой. – Тебе сейчас очень тяжело. Как и всем нам.
– Мам, скажи толком, что происходит? – Попросила я.
В этот момент на улице раздался жуткий грохот. Мы с мамой одновременно обернулись к окну. Грузчики бегали, размахивали руками, даже через стекло отчётливо слышалась отборная брань. Один из поддонов вместо того, чтобы аккуратно опуститься на газон, рухнул прямо на проезжую часть – оборвался трос.
Дрисс лаял, поставив передние лапы поверх калитки, а Софья тщетно пыталась его оттащить. От этой какофонии у меня ещё сильнее загудело в ушах.
– Надеюсь, никого не пришибло. – Взволнованно проговорила мама.
И только тогда я заметила, что во дворе Илоны Пельцер царил настоящий кавардак: в вырытом посреди двора небольшом котловане уже шла отделка декоративным камнем, а вокруг валялась груда инструмента, обломки натурального камня и горы гальки. А в стороне, у ворот, гремела бетономешалка с раствором. И когда на землю грохнулся поддон, из этого котлована на подмогу дружно начали выскакивать рабочие: один за другим, человек пять. Целая строительная бригада.
У меня никак не укладывалось в голове: когда же они успели вырыть целый бассейн, если приехали только что?
– Зря она всё это затеяла. – Тихо проронила мама, отстраняясь от окна. – Небольшой лужицы ей бы хватило, к чему целый бассейн?
Я тоже поспешила отвернуться, но от этого движения мою голову пронзило резкой болью.
– Чёрт, – я коснулась рукой лба и вдруг нащупала какое-то болезненное уплотнение на линии роста волос. – Что это?
– У тебя синяк, Анна. – Мама придержала мою руку. – Не трогай, я тебе его обработала.
– Откуда у меня синяк?
Я тщетно пыталась вспомнить, но ничего не выходило.
– Я не знаю, ты ударилась. – Она пожала плечами. – Мы так и не поняли как.
– А когда это было?
– Вечером во вторник.
– Вторник?
Я снова взяла телефон и уставилась на дату.
Во вторник у меня не было никакого синяка. Ровно, как и в среду, и в четверг. И вообще, сейчас не четвертое июня, а первое.
– Мам… – Я сглотнула, чувствуя, как у меня начинает кружиться голова. – Мика не звонил? – Снова потёрла синяк. – Хотя, нет, ещё ведь только утро. Сегодня мы должны встретиться, и мне нужно срочно связаться с ним.
Я подтянула к кровати коляску, собралась пересесть на неё, но мать остановила меня, перехватив и крепко сжав моё запястье.
– Тебе нужно успокоиться, Анна.
– Где Мика, мама? – Спросила я, вглядываясь в её лицо.
Оно кружилось, как и вся комната.
Если она снова повторит это нелепое слово «смерть», меня стошнит.
– Он умер, Анна. Его больше нет. – Она обняла меня за плечи и прижала к себе. Впервые за много лет. – Нам всем очень-очень жаль, поверь, но ты должна принять этот факт.
Я вырвалась и посмотрела на неё, словно на умалишённую.
– Что значит «умер»? Когда?! – Я лихорадочно подтянулась и буквально ввалилась в свою коляску. – Что ты такое говоришь, мама?
– Прости. – Она лишь развела руками.
– Вчера мы попрощались! – Почти кричала я. Меня трясло, точно в лихорадке. – Мы договорились, что проведём сегодня вместе весь день. Он оставил мне записку, мама! Вот на этом окне! – Я указала на стекло. – Видишь следы клея?! Смотри!
– Ты об этой записке? – Она убрала подушку и достала из-под неё смятый клочок чёрной бумаги.
– Что это? – Я выхватила его у неё из рук.
На мятом сердечке уже с трудом можно было различить размытые буквы, но я всё равно прочитала: «Ты и Я». И шёпотом произнесла: «Завтра».
Но вот же – завтра. Оно сегодня! Оно наступило!
Но, подняв взгляд на мать, я увидела лишь горечь в её лице.
– Почему оно здесь? Кто его принёс? – Ошеломлённо проронила я.
Бумага, зажатая меж пальцев, дрожала вместе со всем моим телом.
– Ты. – Испуганно ответила мама.
– Когда?
Мне не хватало воздуха. Всё это казалось страшным сном.
– В понедельник. – Осторожно кивнула она. – Днём. – Прочистила горло и продолжила: – После того, как обнаружили тело Мики.
Мой мир рухнул, но я по-прежнему отказывалась верить.
– Тело? – Я затрясла головой. – Нет, сегодня же понедельник! А вчера было воскресенье, и мы с ним виделись. – Протянула ей смятое сердечко. – Вот же. Он приклеил его на моё окно! Вчера! И я легла спать, зная, что сегодня мы с ним увидимся!
Мама закрыла рот ладонями и смерила меня долгим, недоверчивым взглядом.
– Но сегодня четверг, Анна – Прищурилась она.
– Нет. – Я крутанула колёса, чтобы отъехать немного назад. – Этого не может быть!
Сейчас я ей докажу.
Я ещё раз дёрнула обручи колёс, чтобы развернуться и взять с тумбочки телефон, но вышло неудачно, и от резкого рывка ваза с тюльпанами, стоявшая на тумбочке, неловко покачнулась, накренилась, а затем полетела вниз.
Бах!
Осколки разлетелись во все стороны. На полу желтели нежные головки тюльпанов на тонких ножках, плавающие в растекающейся пятном воде.
– Ничего страшного! Я уберу! – Подскочила мама. – Так, давай-ка немного подвинемся.
Она обошла коляску, взялась за ручки и откатила её в сторону.
Как ненужную вещь.
Меня просто сдвинули к стене, чтобы я не мешалась.
– Поставим цветы в другую вазу, – ласково улыбнулась мне мать.
Наклонилась и стала собирать с пола поникшие тюльпаны.
– Вот так. – Она выпрямилась и стала оглядывать комнату. – Теперь нам просто нужна другая ваза. – Мама натянуто улыбнулась. – Сейчас.
Вышла из комнаты и поспешила в кухню.
Не дожидаясь, когда она вернётся, я подкатила к тумбочке. Стёкла противно захрустели под шинами коляски. «Кх-р-р!»
Трясущейся рукой я взяла телефон.
– Четверг, 4 июня. – Прочитала с экрана.
Эти идиотские слова повисли в воздухе.
Четверг.
Я разблокировала аппарат и с удивлением уставилась на список входящих и исходящих. Столько номеров, и ни следа от Мики. Но ведь он последним звонил мне вчера. Я пролистала вниз и всё-таки нашла его номер среди звонивших 31 мая – четыре дня назад.
Нажав на него, затаила дыхание.
Гудок. Ещё гудок. Ещё один. Тишина. Щелчок.
«Э-хэй, привет, зачем бы ты ни звонил, ты зря делаешь это! – Отозвался автоответчик бодрым голосом Мики. – Если я не отвечаю, значит, я занят: смотрю с Анной на звёзды. Ха-ха-ха! А если это ты, профессор, то просто кинь камешек в моё окно! До связи-и-и!»
На заднем фоне послышался наш общий смех, а затем раздался длинный гудок – сигнал о том, что идёт запись сообщения. Я открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Просто дышала, смотрела на рассыпанные по полу тюльпаны и чувствовала, как в глазах собираются слёзы.
– Анна! – Воскликнула мама, вернувшись в комнату и застав меня возле тумбочки с телефоном в руке. – Тут повсюду стекло! – Она бросила щётку и совок в сторону и метнулась ко мне. – Сейчас оно будет по всему дому. Ещё и вода…
Оттащив меня в сторону, она тяжело вздохнула, отпустила ручки, развернула кресло и опустилась на корточки передо мной:
– Ну, что с тобой? – Спросила она тихо. – Что такое?
– Мне нужно увидеть его, мама. – Я убрала телефон за спину, и мои пальцы вцепились в обод колёс мёртвой хваткой. – Мне нужно увидеть его сейчас!
Я приготовилась уйти, но мама ухватилась руками за подлокотники моего кресла.
– Куда ты пойдёшь? Ты что, недостаточно видела вчера, на похоронах?! Зачем тебе сегодня снова беспокоить его отца?
Мне захотелось вырваться и заорать так, словно моя душа разрывалась напополам, но всё, что я могла – это смотреть на неё во все глаза и ждать, когда она скажет, что это всё неправда или страшный сон.
Но то, что я видела в глазах матери – немое сочувствие, оно отнимало мою последнюю надежду на то, что всё это окажется страшной ошибкой.
– Мама, где Мика? – Повторила я жалобно.
Больше всего мне не хотелось снова слышать, что он мёртв.
– Ты хочешь съездить к нему на могилу? – Она с трудом нацепила на лицо жалкое подобие улыбки. – Хорошо. Давай. Если тебе станет от этого лучше, мы съездим после обеда. Договорились?
Я зажмурилась и ощутила, как предательские слёзы вырвались из глаз. Влага больно обожгла щёки.
«Ты не мог этого сделать. Ты не мог исчезнуть. Не мог бросить меня! Только не ты!»
– Что с ним случилось? – Хрипло спросила я и открыла глаза.
Мама нахмурилась.
– Что?! – Повторила я. – Мне просто нужно знать.
Слёзы нагрелись и почти вскипели в моих глазах.
