скачать книгу бесплатно
Рю обратил внимание на печальное выражение лица Клода, когда тот говорил о смерти птицы. Юноша с удивлением понял, что всегда жизнерадостный и полный жизни ученый только что в красках представил, как эта красивая гордая птица из последних сил пытается добраться до берега, но в изнеможении падает в море и тонет в темных волнах.
– Может, нам помочь капитану? – осторожно спросил он.
– Не нужно, помощников хватает и без нас. – Клод указал рукой на матроса, который уже бодро взбирался по ванту.
Матросу удалось подобраться к птице достаточно близко, снизу казалось, что он вполне может достать до нее рукой, но птицу это не испугало. Легко взмахнув крыльями, она перелетела на уровень выше, туда, где ее бы точно не удалось поймать никому из назойливых людишек.
Внизу Альфонсо рассыпался проклятиями, сплюнул себе под ноги и направился назад на мостик.
– Нам с тобой выпала честь наблюдать историческое событие! – с напускной торжественностью провозгласил Клод. – Птица размером чуть больше кулака победила нашего великого капитана!
И ученый расхохотался настолько заразительно, что Рю сам не заметил, как начал смеяться вместе с ним.
* * *
Тяжелый деревянный трап ударился о пирс, открывая Рю дорогу в будущее. Последние несколько часов юноша провел на носу корабля, не в силах отвести взгляд от приближающейся суши. Сперва Континент был не более чем темной полосой на горизонте, но постепенно из дымки начали проступать очертания Парта, ключевого порта Альбии, куда и направлялась «Дорога к мечте». Рю поразило, насколько город отличался от всего, что ему доводилось видеть в Гирине. Вместо невысоких, но ярко раскрашенных деревянных строений его родины Альбия встречала его угрюмыми серо-коричневыми каменными зданиями, стеной возвышающимися над набережной. Чем ближе к берегу подходил корабль, тем яснее проступали на домах почти черные подтеки и пятна плесени, которые жители даже не пытались скрыть или закрасить. Тяжелые темные тучи, висящие так низко, что казалось, едва ли не касались остроконечных крыш домов, лишь усиливали гнетущее ощущение, которое производил Парт на путешественников.
Все это вселило в Рю чувство дискомфорта: прекрасная страна, о которой он мечтал с детства, оказалась совсем не такой гостеприимной, как ему представлялось. Когда пришла пора сходить на берег, он вдруг заколебался, не в силах отогнать мысли о том, что в этом мрачном чужом краю его не ждет ничего хорошего и его путешествие было ошибкой.
Вдруг он почувствовал на плече чью-то руку и, оглянувшись, увидел Клода, который глядел на него со своей обычной дружелюбной улыбкой:
– Что-то не так? Я думал, едва мы причалим, ты побежишь осматривать город.
– Я… – смутился Рю. – Я не так представлял себе Альбию. Все такое…
– Серое?
– Да…
– Не переживай, к этому быстро привыкаешь! Уверяю тебя, наша страна не так уж и плоха, если узнать ее получше. Пойдем! – И Клод слегка подтолкнул Рю вперед, заставляя того сделать первый шаг к новой жизни.
Вокруг уже начала бурлить обычная портовая жизнь: матросы суетились, закрепляя швартовы и устанавливая грузовые трапы, а капитан Альфонсо о чем-то горячо спорил с неприметным мужчиной в форме, вероятно, клерком.
– Альфонсо! – окликнул Клод, отвлекая своего друга от спора. – Мы пошли.
Капитан резко замолчал и отвернулся от клерка, явно шокированного такой переменой.
– Так скоро? Я думал, вы поможете нам с разгрузкой! – воскликнул Альфонсо и раскатисто рассмеялся, еще больше распаляя оставленного без внимания служащего.
– Уверен, твои ребята справятся и без нас.
– Капитан Астардо! – почти закричал клерк.
Это было единственное, что Рю понял из его тирады, но было очевидно, что портовый служащий глубоко возмущен чем-то в поведении капитана.
– Кажется, у тебя проблемы, Альфонсо! Жду тебя завтра на ужин! До встречи!
Капитан лишь коротко кивнул и вернулся к перепалке.
– У капитана правда проблемы? – спросил Рю, когда они с Клодом немного отошли. – Этот портовый клерк, кажется, был очень недоволен…
К удивлению юноши, Клод усмехнулся:
– Не переживай за него, Альфонсо не впервой! В портовом управлении его не очень любят, потому что очень часто сами не знают, как маркировать его товары для налогообложения… – Тут ученый явно заметил недоумение, написанное на лице Рю, и одернул себя. – Не бери в голову, мальчик, у тебя и так сейчас хватает забот. Пойдем, я лучше покажу тебе свою лавку!
– Все эти книги ваши? – Рю не мог поверить своим глазам. Вся комната, в которую они только что вошли, была заставлена рядами полок, ломившихся от самых разнообразных томов и свитков.
– Можно сказать, что мои, – отозвался Клод. – Это моя книжная лавка. Я же говорил, что владею магазином.
– Книжная… лавка?
– Ну да. – В голосе ученого звучало явное недоумение. – Возможно, я неправильно выразился: это магазин, где продают книги. Как это будет на гиринском?
Рю еще раз оглядел помещение, пытаясь осмыслить услышанное. Действительно, приглядевшись, он увидел, что многие книги повторяются, а рядом с некоторыми на пергаментных карточках аккуратным почерком написаны аннотации и рекомендации. Например, рядом с большой стопкой книг в обложках из добротной красной кожи с золотым тиснением значилось «Любимый роман королевы Амелии».
– Наверное, «книжная лавка» вполне подойдет, – наконец ответил юноша, не отрывая взгляд от рядов книг, – но в Гирине таких нет.
– Как нет? Я действительно их не встречал, но всегда думал, это потому, что Карот – та еще дыра. А в других местах мне бывать не доводилось.
– Вы не бывали в Центральных землях?
– Иностранцам туда путь заказан. – В голосе ученого отчетливо слышалась досада. – Попасть туда такой, как я, может только по особому указу его императорского величества.
– Вы ничего не потеряли, – фыркнул Рю, – книжных лавок там все равно нет.
– Удивительное дело! Ладно, пойдем, я покажу тебе дом. – Клод зачем-то хлопнул в ладоши и двинулся вглубь помещения.
– Подождите! – Оклик получился куда громче, чем Рю рассчитывал, и ему тут же стало неловко.
– Да?
– А я смогу читать эти книги? – кое-как выдавил из себя юноша, преодолевая неловкость.
К его удивлению, Клод лишь доброжелательно улыбнулся:
– Конечно! Только аккуратно, мне все-таки нужно их продать. Пойдем.
– Да! – И Рю поспешно последовал за хозяином дома. – А кто такая королева Амелия?
– Что?
– Там на полке была карточка «Любимая книга королевы Амелии» или что-то в этом роде.
– А у тебя соколиный глаз, мальчик! Королева Амелия – это супруга нашего нынешнего короля и всеобщая любимица.
– И это правда ее любимая книга?
– Понятия не имею! – Клод вдруг обернулся к Рю и заговорщически ему подмигнул. – Только не говори никому. Эта карточка прекрасно поднимает продажи.
– Вот тут будешь спать.
Они вошли в маленькую комнату на последнем, третьем, этаже, больше похожем на мансарду. Тусклый свет облачного дня, проникающий в комнату через несколько грязноватых крупных окон в потолке, освещал скромную обстановку. Самый дальний и темный угол занимала простая кровать с соломенным матрасом, рядом с которой нашлось место небольшой тумбе с умывальными принадлежностями. Одно из окон было открыто, и в пятне льющегося из него света помещался грубо сколоченный стол с задвинутым под него табуретом. Не казарма, но и не хоромы.
– Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили белье и письменные принадлежности. У меня приходящие слуги.
– Спасибо вам, Клод! Я не представляю, как смогу отплатить вам за такую доброту, – от волнения Рю сам не заметил, как начал теребить полу своего плаща. – И вы даже разрешили мне читать ваши книги…
– Пустяки! Что же я был бы за человек, если бы бросил такого смышленого мальчика на произвол судьбы. Тем более ты обещал помочь мне с трудом всей моей жизни!
Рю кивнул, не зная, что еще сказать, и смущенно уставился на свои ботинки. Из этого состояния его вывел удивленный возглас ученого:
– Это еще что?!
Рю поднял глаза, пытаясь понять, что так удивило Клода. Проследив за его взглядом, он увидел на низкой ветке дерева прямо за открытым окном снежно-белую птицу. На секунду юноше показалось, что он уже видел ее раньше, но он тут же отмахнулся от этой мысли: никакая птица из Гирина не могла бы попасть в Альбию.
– Мне кажется, что это сокол, – тихо сказал он, не будучи уверенным, что Клода действительно интересовал ответ на вопрос.
– Я вижу, что это сокол, но что он тут делает?! Ну-ка кыш! Кыш, я кому сказал?!
Наблюдая за суетливыми попытками ученого согнать белую птицу с насиженного места, Рю невольно расслабился. Кажется, его путешествие подошло к концу, хотя бы на время.
Глава III
Сквозь окна библиотеки лился мягкий солнечный свет, в лучах которого легко можно было разглядеть пляшущие в воздухе пылинки. Рю сидел, облокотившись спиной на книжную полку, и читал свою любимую книгу – сборник альбийских мифов и легенд. Внушительный том в переплете из мягкой бордовой кожи с золотым тиснением рассказывал истории о драконах, духах и великих героях. Рю впервые прочел его еще в детстве, когда только-только начал осваивать альбийский, и эти истории всегда приносили ему душевное спокойствие, погружая в волшебную сказку, столь отличную от суровой реальности.
Вдруг у входа в библиотеку раздался шум, и в поле зрения Рю появился Орта. Кажется, он снова был пьян и в паршивом настроении. Юноша невольно сжался, прижимая к себе книгу, и, о ужас, старший брат это заметил.
– Это чой-та там у тебя, маленький Рю? – Орта подошел ближе и наклонился к Рю, на юношу пахнуло смесью пота и алкоголя.
Рю почему-то не смог ничего ответить. Брат же не унимался:
– Молчишь? Ну-ка дай сюда! – С этими словами Орта с силой рванул книгу из рук Рю.
Рю хотел увернуться от рук брата, но его тело как будто парализовало. Он не смог воспользоваться ни одним из приемов уклонения, которым учил его мастер Роута, не смог вцепиться в книгу и не дать Орте забрать ее, вообще ничего не смог сделать.
Ему оставалось только смотреть, как пьяный старший брат вертит в руках его любимую вещь.
– Знаешь, что я думаю? А? Отец слишком много тебе позволяет, сопляк. Раз так, то я преподам тебе урок! – С этими словами Орта открыл книгу и резким движением вырвал из нее сначала один лист, затем второй, третий…
Рю хотел броситься на брата, дать ему отпор, но вместо этого продолжал сидеть в углу библиотеки, дрожа, как маленький мальчик, и ничего не мог сделать. Когда уже не меньше половины изорванных листов книги оказались на земле, Рю почувствовал текущие по щекам слезы. Заметил их и Орта. И рассмеялся.
Смех брата эхом отдавался в ушах Рю, лишь усиливая боль от унижения и потери любимой книги. Смех делался все громче и громче, заполняя все окружающее пространство, как будто раздаваясь со всех сторон одновременно, оглушая и дезориентируя. Но вдруг сквозь эту какофонию прорвался голос:
– Проснись!
Рю открыл глаза и резко сел на кровати, тяжело дыша. Из окон мансарды магазина Клода в комнату проникал слабый свет луны.
Сон. Всего лишь сон.
Рю поднял руку, чтобы протереть глаза, и понял, что они мокрые от слез.
Снова этот кошмар.
С тех пор, как «Дорога к мечте» пришвартовалась в порту Парта, прошел уже почти год. И хотя за это время Рю под чутким руководством Клода удалось освоить альбийский и роальский так, что у него не возникало проблем в общении с местными жителями, уверенности юноше это не прибавило. Он все еще не знал, что делать дальше.
Более того, он обнаружил, что, несмотря на все его хорошее произношение и вежливость, местные жители смотрят на него с подозрением и относятся к нему совсем не так, как к своим соотечественникам. То и дело в кабаках он слышал, как шепчутся люди. «Ускоглазый? Из степи что ли?» «А вдруг у него блохи?» «И почему хозяин только таких пускает?» Клод рассказал Рю, что альбийцы, почти ничего не знающие про Гирин, путают его с выходцами из Великой степи, раскинувшейся на востоке Континента. Оказалось, что степняки внешне были похожи на Рю: узкие глаза, широкие ноздри, жесткие темные волосы и какие глаза. Тогда как в Альбии большинство людей были светловолосыми и светлоглазыми, как Клод и Альфонсо. К нецивилизованным степнякам-кочевникам в Альбии относились с презрением, и это презрение распространялось и на Рю, пусть он и не имел к Великой степи никакого отношения. И как в такой ситуации он должен был строить среди альбийцев новую жизнь?
Чем ближе к своему завершению подходила работа над монографией Клода, тем сильнее сердце Рю сжимала тревога. Поначалу она была совсем слабой, существуя где-то на задворках сознания в форме привычного злого внутреннего голоса, рисующего картины безрадостного будущего. Но время шло, решающий момент приближался, и тревога все нарастала. И тогда пришли кошмары. Призраки из прошлого, от которых Рю так хотел сбежать, являлись к нему ночами, чтобы продолжить мучить свою жертву. Издевательства Орты, разочарование отца, телесные наказания Роуты и насмешки всех и каждого в поместье Омано – все то, что он так хотел оставить позади, настигло Рю и за океаном. Вот только теперь бежать было некуда.
Даже спустя несколько минут после пробуждения Рю все еще не мог успокоиться. Ему казалось, что он задыхается, он хватал ртом воздух, но это не приносило облегчения. Он встал с кровати и настежь открыл одно из мансардных окон. Ледяной ветер тут же влетел в комнату, пробирая до костей, но дышать стало чуть легче. Вдруг Рю поймал на себе чей-то взгляд. Он огляделся и увидел на ветке дерева, нависающего над домом Клода, снежно-белого сокола, который будто мерцал в свете луны. Птица внимательно и как-то озабоченно смотрела на него, чуть наклонив голову набок.
«Удивительно, – подумал Рю, – опять этот сокол».
«Ничего удивительного, кто-то же должен был тебя разбудить», – последовал ответ.
Ответ?
Рю отшатнулся от окна, вновь ощущая недостаток кислорода. Это был не его внутренний голос, а другой, незнакомый, чужой. Наверное, так и начинается безумие.
Почти ослепленный накатившим на него ужасом, Рю вылетел из комнаты и сбежал по лестнице на кухню. В стеклянном серванте он легко нашел ажурный хрустальный графин и, не утруждаясь поиском стакана, начал пить содержимое прямо из горла. Жидкость неприятно обожгла рот, но Рю не останавливался.
Алкоголь – единственное, что помогало Рю заглушить тревогу. Все началось с того, что Альфонсо, вернувшийся из очередной экспедиции в Гирин, привез с собой здоровый пузырь рисовой водки и настоял на том, чтобы Рю и Клод распили его вместе с ним за ужином. Науськиваемый как всегда беспардонным капитаном, Рю выпил больше, чем когда-либо раньше и, к своему удивлению, впервые за многие месяцы ощутил покой. Сначала Рю не придал этому значения, но каждый раз, когда на него в очередной раз накатывал приступ тревоги, он невольно вспоминал об удивительном спокойствии, которое почувствовал в тот вечер.
Когда пришли кошмары и бессонные ночи, Рю все-таки сдался. Однажды вечером, закончив работу с Клодом, вместо вечерней прогулки он отправился в ближайший трактир. В ту ночь он наконец смог поспать без сновидений.
Он пытался сдерживаться, но постепенно стал все чаще и чаще обнаруживать себя в трактире. На примере Орты Рю хорошо знал, к чему приводит злоупотребление выпивкой, и меньше всего на свете ему хотелось уподобиться старшему брату. Но кошмары оказались сильнее.
Допив содержимое графина, Рю тяжело опустился на пол кухни. Он хотел дойти до своей спальни, но понял, что не может встать. Приятное тепло уже начало разливаться по телу, а ноги и руки вдруг стали невероятно тяжелыми. Он сам не понял, как закрыл глаза и отключился прямо на холодном полу у серванта.
Прежде чем его сознание окончательно погрузилось во тьму, Рю показалось, что в комнате резко посветлело и уже знакомый голос не то в его голове, не то в комнате произнес:
– А вот это ты, конечно, зря…
– Рю!
Сознание не желало возвращаться, продолжая цепляться за приятную обволакивающую тьму беспамятства.
– Рю! – Кто-то потряс его за плечо, вынуждая прийти в себя.
Глаза совершенно слиплись и как будто заполнились песком, и Рю с трудом удалось открыть их. В голове пульсировала боль, а от отвратительного привкуса во рту мутило. А может быть, просто мутило.
Когда ему наконец удалось более-менее прийти в себя, Рю понял, что над ним склонился Клод. А еще через секунду юноша осознал, что лежит на полу кухни.
– Ты что, пил?! – Ученый явно был недоволен, но его обычно улыбчивое лицо сейчас выражало скорее озабоченность.
Этот вопрос пробудил воспоминания о прошлой ночи. Кошмар, голоса в голове и уничтожение личного запаса виски Клода, который тот хранил для особых случаев. Даже несмотря на ужасное самочувствие, Рю ощутил, как запылали его щеки. Захотелось исчезнуть, лишь бы только не объяснять ученому, что же произошло.
– Рю?
