скачать книгу бесплатно
– Он недостоин моих ответов, – сказала Юлька.
Отец аж кашей от смеха подавился.
– Гоша, конечно, старый прохвост, – сказал он, прокашлявшись, – когда он в колхозе парторгом работал…
– Ну, давай еще масла в огонь подливай! – оборвала его воспоминания мама.
Юлька достала градусник.
– Нет у меня температуры.
И вышла из-за стола, оставив кашу почти нетронутой.
География была первым уроком. Юлька вошла в кабинет, Ракитин, мельком взглянув на нее, отвернулся к окну.
– Кто дежурный? – спросил вечно жизнерадостный Мишка Кудрин, – Гоша сказал карту России повесить.
– Я вчера дежурила, – сказала Людка Рыкова, – сегодня Столбова.
Юлька развернула большую, потрепанную на сгибах, физическую карту России.
– Маринка, помоги, пожалуйста, – попросила она подругу, – берись с той стороны.
Уже звенел звонок, в коридоре слышался голос Игоря Степаныча. Девчонки быстро прикрепили карту и сели на места. Учитель вошел в класс. Все встали. Вдруг Маринка негромко ойкнула. Юлька проследила за ее испуганным взглядом и увидела, что карта висит вверх ногами…
– Садитесь!
Гоша раздал тесты. Юлька решила выполнить их правильно. Помогла сидевшей рядом Маринке. Показала на пальцах номера правильных ответов Мишке Кудрину.
Игорь Степаныч собрал тесты и начал степенно излагать новый материал. Тема «Главные речные системы России». Ученики записали в тетрадях. Учитель взял в руки указку.
– Одна из самых крупных рек России – это Волга. Вот она.
Михеев ткнул примерно в то место на карте, где должна была быть Волга.
– Ее протяженность составляет… – Игорь Степаныч поглядел на карту поверх очков, отступил на шаг назад и целиком осмотрел перевернутую вверх тормашками Россию.
– Кто это сделал? – глухо спросил учитель.
– Столбова, – ответил Ракитин.
Игорь Степаныч, не глядя на Юльку, показал пальцем на дверь.
Юлька жалостливо протянула: «Я нечаянно».
– Выйди!
Она тяжко вздохнула, собрала с парты вещи и вышла.
В коридоре было полутемно и пусто. Юлька почувствовала, как слабость вновь охватывает ее и начинает кружиться голова. Она доплелась до банкетки и легла, подложив под затылок пакет с учебниками. Банкетку покачивало, как утлую лодочку. Узелок бы еще в руки и звездное небо над головой – была бы ежиком, плывущим вниз по туманной реке…
Только бы никто не пришел и не увидел ее в таком жалком состоянии!
Из классов доносились голоса учителей. В русском нравоучительным тоном вещала Галина Еремеевна. В биологии Светлана Генриховна, Юлькина классная руководительница, распекала кого-то из учеников. В математике было тихо. Контрольную, что ли, мама проводит? В географии… реки России изучают.
Как же все надоело! Умереть бы прямо тут на лавке в коридоре. Интересно, Гошу посадят или нет? Юльке живо представилось, какая суматоха возникнет, когда на перемене обнаружат ее бездыханное тело.
– Юль, ты чего тут?
Юлька от неожиданности вздрогнула. Перед ней стоял физрук. Вот что значат импортные кроссовки. Можно передвигаться совершенно бесшумно.
– Выгнали… – со вздохом ответила Юлька и села. Физрук пристроился рядом. – А у вас что, урока нет?
– Да, начальную школу на медосмотр забрали. Не могли вчера сказать. Я б поспал подольше, – Петраков сладко зевнул и потянулся, попутно потрепав ладонью Юлькины волосы.
Она слегка смутилась, но даже не попыталась отодвинуться.
– Игорь Степаныч выгнал? Что у вас с ним за война? – полюбопытствовал Сережа.
– Я просто один раз слепила очки на уроке. Он и психанул. На географию перестал пускать. Извиняться заставил.
Физрук с интересом слушал сбивчивый Юлькин рассказ.
– Я бы, может, и извинилась тогда, если бы он все маме не слил. Директору еще нажаловался. – Юлька вдруг ясно поняла, что она сильнее Игоря Степаныча. Он боится ее и потому ищет помощи у других. У женщин! Позор!
Сережа с улыбкой смотрел на взъерошенную, раскрасневшуюся Юльку. Она походила на молодого бойцового петушка. Он молча пожал ей руку и ушел. Юлька растерянно поднесла ладонь к лицу. Классный у него одеколон. То ли хвоя, то ли полынь…
Вскоре прозвенел звонок.
Глава 5
Наступили осенние каникулы. Впервые за всю жизнь у Юльки вышла «двойка» в четверти. Если честно, это мало волновало ее. Она-то ведь знала, что это не за знания, а совсем по другим причинам. На уроки к Игорю Степанычу она уже больше и не порывалась зайти. Шансов что-либо исправить не было. Ну и черт с ним. И без него можно географию выучить. По учебнику. Не дура ведь. Еще бы других эти оценки не волновали, было бы вообще хорошо. А то классная завела: «Вы совсем уже скатились. Делать ничего не хотите. Одна отличница была, и та двоечницей стала». Как будто не знает, что это Гоша виноват во всем. Мама тоже зря переживала. Она, судя по всему, не знала, кому мозги вправлять – дочери или коллеге. Дочери, конечно, легче.
На каникулы приехал Юлькин старший брат Костя. Он учился в райцентре на автомеханика. Косте летом родители купили мопед, и все свободное время он проводил с ним. Разберет – соберет, измарает – помоет.
Юлька с утра вертелась возле брата на улице.
– Давай прокатимся, а? – упрашивала она Костю.
– Тормоза слабые, подтянуть надо, – отвечал ей брат, деловито перебирая в коробке гаечные ключи.
– Ну, подтяни и прокати. Ну, пожалуйста, – канючила Юлька.
На крыльцо вышел отец:
– Идите, одевайтесь потеплее, сейчас поедем на наши поля. Там, где покосы будут, надо окраины почистить от кустов.
– Ура!!! – обрадовалась Юлька и помчалась одеваться.
На папином мотоцикле разместились мама с Анькой, а Юльке брат позволил-таки усесться позади него на чистенький мопед.
Они выехали за ворота и покатили по шоссе. Потом свернули на полевую дорогу, которая была уже прихвачена первыми морозами. На задубевших кочках мопед подбрасывало. Юльке было весело.
Поле закончилось, дорога спустилась в ложбину. Мотоцикл и мопед друг за другом промчались по ручью с галечным дном, взметывая задними колесами целые фонтаны брызг. Дальше дорога шла на Ореховую гору. Подъем был довольно крутой, папин «Урал» легко с ним справился, а вот Косте на середине пришлось остановиться. Мопеду было не под силу вывезти двоих человек. Юлька слезла и пошла пешком, брат повел мопед рядом.
– Есть нынче орехи? – спросил у сестры Костя.
– Были. Мы с папой собирали. Вон там, повыше.
Юлька с Костей поднялись на самую вершину холма, сплошь заросшего липами, кленами, орешником и шиповником. Брат бережно поставил мопед под кустом лещины и стал нагибать ветки. Листья уже почти полностью облетели, подсохшие розетки орехов были хорошо видны, но от малейшего прикосновения они срывались в жухлую листву. Юлька собирала их себе в карманы. Костя разгрыз пару орехов и плюнул. Ядрышки совершенно не выковыривались.
– Сушить надо на печке, – сказал брат и тоже начал набивать карманы.
С Ореховой горы открывался чудный вид на поселок. Под неярким ноябрьским солнцем Раздолье казалось особенно уютным и маленьким. Вдоль извивающейся дороги стояли крошечные домики, великанами среди них выглядели старые тополя с растопыренными сучьями. Четыре пруда по разным сторонам села поблескивали свежим льдом. Сплошные крыши колхозных гаражей, школа, сельский клуб – все отсюда казалось очень милым и родным. Во многих домах топились печи, дым тонкими струйками уходил в небо.
– Ладно, поехали, а то папа ругаться будет, – закончила созерцание Юлька.
* * *
Часть полей братья Столбовы успели вспахать до заморозков. Юльку с Костей основательно протрясло на дороге, пересекающей пашню. На покосе мама вручила Юльке секатор, папа дал Косте топорик, и они все вместе стали вырезать ивняк, растущий по окраинам луга. Анька во все горло распевала частушки, не особенно нравившиеся родителям:
Во саду ли в огороде
Бегала милиция,
Поднимайте девки юбки –
Будет репетиция.
Трактор пашет, трактор пашет,
А труба резинова.
Папка с девками гуляет,
Мамка рот разинула.
Закончилась работа застольем. Стола, правда, не было. Мама прямо на траве клеенку расстелила. Юлька с удовольствием пила чай из старого термоса, ела хлеб с мясным рулетом. Отец, с дымящейся кружкой в руках, стоял, прислонившись к мотоциклу. Широким жестом он показал на окрестные поля:
– Представляете, ребятишки, это всё наше! Эта земля теперь будет нас поить и кормить!
Дети, следуя глазами за движением его руки, оглядели пустые поля, обрамленные по далекому горизонту лесами.
– Ох, Паша, не надорваться бы вам на этой земле… – с сомнением произнесла Татьяна Столбова.
Юльку задело за живое неверие матери в такое очевидное счастье, и, чтобы не испортилось настроение у отца, она подошла к нему и стала расспрашивать, где и что будет посеяно весной. Отец показал, где будет овёс, где рожь, где ячмень, и даже гречиха.
– Свою кашу есть будешь, – сказал отец, – а пчелы гречишный мед понесут. Полезный, спасу нет!
Перед тем, как отправиться в обратный путь, мама дала Косте четкие инструкции насчет спуска с горы: строго пешком, а мопед рядом! Потому брат остановился на вершине холма.
– Слезать? – спросила Юлька с надеждой на отрицательный ответ.
– Сиди, – коротко ответил Костя.
Они начали спускаться. Мопед тут же понесло. Ни тормоз, ни Костины длинные ноги не могли сбавить скорость. Юлька ахнуть не успела, как уже сидела в ледяной воде ручья, а брат с мопедом лежали впереди на дороге. Заднее колесо крутилось, как в глупом боевике.
– Костя, ты живой? – закричала Юлька.
– Живой. Что со мной будет? – ответил брат, вылезая из-под мопеда. – Блин, ногу обжег о трубу. Никому не говорить! Понятно?
– Понятно, – сказала Юлька, выливая из сапог воду. – Холодно-то как!
– Ой, высыпалось всё, – спохватилась она, ощупывая карманы и провожая взглядом быстро уплывающие орехи. – Поехали скорей домой.
Однако сколько ни дергал Костя педаль, мопед не заводился. В низину из-под ольховых зарослей потихоньку вползали синие сумерки. У Юльки по спине забегали мурашки, зубы начали мелко постукивать. Когда они с братом вышли на открытое всем ветрам поле, мокрые штанины сразу заледенели и стали тонко похрустывать на сгибах. На стремительно темнеющем небе прорезались первые звезды. Костя время от времени останавливался, безуспешно пытаясь оживить мопед. Юльке казалось, что у нее в теле не осталось ни одного теплого уголочка, и от этого ощущалась полная гармония с холодным ноябрьским миром. К дому она подошла абсолютно закоченевшей.
Косте здорово попало от родителей за спуск с горы, а сестра даже ничего не смогла сказать в его защиту – губы совсем не шевелились. Испуганная мама стянула с нее сырую, а точнее, ледяную одежду, натерла эвкалиптовой мазью и укрыла старым верблюжьим пледом. Бабушка заварила сушеной малины, намешала в стакане с медом. Юлька вытянула с полки толстую книгу и начала читать, прихлебывая темный напиток.
Пришла Анька и заглянула на обложку:
– Опять свою Джейн Эйр! Ты ее уже раз десять читала. Поиграй лучше со мной в магазин.
– Ответ отрицательный, – невозмутимо сказала Юлька.
– Я тогда песни петь буду, – заявила Анька.
– Получишь!
– А тебя наругают, если ты меня обидишь…
– Отвяжись лучше!
Анька встала в артистическую позу и, имитируя игру на гитаре, запела дурным голосом: «Синьорита, я влюблен, о-о-о-о-о. Увезу вас в дальний край, о-о-о-о-о-о. Джена Эйра, о-о-о-о-о».
Юлька вскочила с дивана, Анька помчалась на кухню к бабушке.
– Бабушка! Дай ей какое-нибудь занятие, чтобы она меня не доставала! – горячо попросила старшая внучка.
Бабушка положила перед Анькой чистый лист бумаги и насыпала на него пшенной крупы.
– Помоги мне, Анечка.
Анька недовольно начала перебирать пшено. Юлька незаметно для бабушки показала сестре язык и ушла читать.
Джейн Эйр.
* * *
