Жрец и Проклятый

София Н

Жрец и Проклятый

© София Н., текст, 2025

© Т8 Издательские технологии, оформление, 2025

Пролог

Они пришли с Севера. Их лица были окрашены синей краской, а одежда – кровью и грязью. Они принесли с собой столько боли, страха и жестокости, сколько никогда ранее не видел Ихарт.

Мальчик проснулся от громкого удара в дверь. На рассвете в их дом ворвались, пока они с матерью еще были в кроватях. Их схватили и босыми вытащили на улицу, где они присоединились к другим испуганным и кричащим людям. Впервые за многие столетия снег стал красным в этих землях.

Утром его полуживого нашел дядя. Он выкопал мальчика из груды тел, которые не дали ему замерзнуть, и поднял на руки, с трудом разжав мертвые материнские ладони, вцепившиеся в ребенка. Они с племянником направились к границе через лес, надеясь убежать от северян. Им хотелось вернуться, чтобы похоронить своих людей, когда захватчики уйдут из деревни, но даже этого они больше не могли сделать. Святилище Нерриолеи, крылатой Богини Охоты и Ночи, было разрушено, а ее идолы сожжены. В этих землях больше не было власти бога. Богиня Нерриолея больше не слышала голоса и не видела лиц своего народа. Земля без бога мертва.

Но мальчик продолжал молиться. Пока он и дядя три дня непрерывно бежали прочь от дома, в котором не осталось ничего, кроме крови, трупов и сгоревшего дотла святилища, мальчик просил Нерриолею помочь им. Сложно сказать, услышала ли она его, но на четвертый день, когда луч встающего солнца едва затронул ветви деревьев, их, измученных усталостью и голодом, нашли Кочевники.

Мальчик не знал, была ли это помощь богини. Но Кочевники дали им еду и воду, а затем увезли в Кельф и вместе с другими ихартскими беженцами продали в рабство. Ихарт горел, и почти никто, даже воины Сарутарда, крупнейшего города, не могли противостоять пламени, разносимому Северными людьми. Из Кельфа их перевезли ближе к границе в Вальденел, город торговцев и лесорубов. Мальчика разлучили с дядей, у которого был другой хозяин.

Год мальчик трудился, таская воду, ухаживая за скотом и собирая урожай в доме большого купца, пока его дядя рубил деревья. Даже те, которые для всего Ихарта считались священными. Никто больше не боялся кары. Богиня Нерриолея была слепа и глуха: варвары с Севера выжгли все большие святилища, а теперь медленно, как мор, расползались по всему Ихарту, уничтожая последние упоминания о великой крылатой богине.

Сначала Кельф и Вальденел сдались врагу без боя, приняв их с распростертыми объятиями и собственноручно уничтожив свои святилища, чтобы самим не стать рабами в собственных городах. Затем пала и столица Сарутард. Наступило время чужаков и безбожья. Ихарт стал подвластен Северным людям.

Рабы трудились, пока в Ихарте царила жестокость и безверье. Северные люди были сильны и умны. Они укрепляли позиции, чтобы вскоре начать наступление на Нерудин. Но для этого им нужно было время. Воины Нерудина и их союз с Уерком и его кланами пугал даже Северных людей. И боги там были выше и могущественнее. Никто еще не мог завоевать Неру-дин.

Однажды рабы восстали против своих хозяев, собрав последние силы и веру в свою богиню Нерриолею. Она пришла им на помощь, приняв облик Черной Совы, и сопровождала тех, кто верил в нее, в их борьбе за свободу, придавая им мужество.

Мальчик вновь проснулся от грохота, но на этот раз не варвары с Севера пришли, чтобы убить его, а его дядя, который пришел спасти его. Он сказал, что его привела к племяннику Черная Сова. Под шум битвы между хозяевами и взбунтовавшимися рабами дядя помог мальчику бежать, усадив его в повозку, направляющуюся за границу в Летигерн, который был частью Нерудина. Последнее, что видел мальчик, когда повозка на всех порах мчалась от бунтующего Вальденела, было то, как его дядю схватила стража. Зная, как здесь поступают с непокорными рабами, мальчик плакал, прощаясь с последним членом своей семьи.

Но план дяди сработал. Вероятно, сама Нерриолея помогла мальчику пересечь границу и оказаться в Летигерне. Там он хотел начать новую жизнь.

Однажды, собирая в лесу травы для лекаря, у которого мальчик находился на попечении, он увидел, как вдалеке мелькнуло крыло Черной Совы. Он услышал ее голос, но не мог понять, что она говорит. Он был рад, что богиня еще жива, что в ней есть силы, а значит, есть надежда, что Ихарт восстанет из пепла. Своим шепотом она вела его за собой в чащу, а он бежал за ней, находя по пути черные совиные перья, словно ориентиры. Богиня привела его к скале, а затем к большой черной пещере.

Глава первая

1

Грешник открыл глаза из чистого любопытства. Кто-то шуршал и топал в каменном коридоре, и этот кто-то был явно не старый низший божок, что пленил его здесь. Его грузные шаги он узнавал сразу, как только эта зеленая тварь спускалась в пещеру. Но эти шаги звучали совсем по-другому – мягко, легко и осторожно.

Грешник дернул рукой, закованной в цепи, отчего они громко заскреблись по полу, оставляя за собой ржавый след. За дверью послышалось чье-то дыхание, словно кто-то маленький пытался опустить тяжелую ручку. Когда дверь распахнулась, Грешник на секунду не поверил своим глазам. На пороге стоял мальчишка лет десяти – двенадцати, со спутанными волнистыми пшеничными волосами. Его тощая фигура отчетливо выделялась на фоне света от факела, висевшего за его спиной.

Мальчуган сначала замер, явно не ожидая увидеть Грешника. Затем он сделал неуверенный шаг. Грешник смотрел на него, не отрывая уставшего взгляда и не двигаясь, будто боясь спугнуть. Однако мальчик, кажется, был не совсем испуган, скорее удивлен. Он сделал еще несколько неуверенных шагов навстречу к пленнику.

– Почему ты здесь сидишь? – спросил мальчишка удивительно спокойным и низковатым для его возраста голосом.

– Меня здесь держат цепи, – ответил Грешник.

Голос его звучал так сипло и непривычно для него самого, что на секунду ему показалось, будто это и вовсе не он произнес. Пленник поднял руку, на что цепь тут же отозвалась противным звуком, и указал на свои ноги, которые тоже были закованы в кандалы.

– Ты сделал что-то плохое? – поинтересовался мальчик, приближаясь еще немного.

Его глаза изучали Грешника от макушки до конца цепи, терявшейся в каменной стене его камеры.

– Сложный вопрос.

– Тебя сюда посадили, потому что ты преступник? – чуть нахмурив брови, пояснил мальчик.

Грешник мотнул головой.

– Значит, нестрашно, если я освобожу тебя?

Опустевшие и усталые глаза пленника сверкнули в полумраке камеры. Мальчишка медленно приблизился к Грешнику, сел рядом с ним на корточки и взглянул на закованные в кандалы руки и ноги.

– Как мне открыть эти замки? – спросил он, тыкая на скважину на кандалах.

– Тебе нужен ключ, – резонно ответил Грешник.

– Он в этой пещере? Здесь есть чудовище? Если я найду ключ и открою замок, ты сможешь уйти?

– Да, – все так же резонно ответил пленник.

Мальчика ответ не удовлетворил, но добиваться подробностей он не стал. Юнец улыбнулся и встал, встряхнув шевелюрой.

– Тогда я сейчас быстренько сбегаю и вернусь за тобой.

Энтузиазм мальчика казался Грешнику нелепым. Мальчишка. Да он и пяти минут тут не продержится. Убежит, как только увидит эту болотную тварь. Ему повезет, если сейчас день и божок спит. Тогда отделается лишь испугом и будет всю жизнь вспоминать об этом как о страшном приключении, в котором едва остался жив.

С иронией и недоверием Грешник наблюдал, как мальчик осторожно выглядывает в коридор, а затем закрывает за собой дверь, с трудом справляясь своими слабыми ручонками с этим простым действием. Грешник снова остался один, на привязи, в полумраке. Для него появление мальчишки стало проблеском надежды, той самой, которую он потерял уже несколько десятилетий назад. Он поерзал на каменном полу, и его цепи снова издали неприятный лязг, который звучал особенно громко в этой поглощающей тишине.

Тем временем мальчик крался по неровному коридору в глубь пещеры. Пройдя совсем немного, он услышал грохочущий звук, который эхом отдавался от каменных стен. Осторожно подбираясь к источнику звука, мальчишка то и дело сглатывал комок в горле. Ему было страшно, но богиня привела его сюда не просто так, а значит, он должен набраться смелости и действовать.

Вскоре он добрался до своей цели – огромного, мерзкого на вид старого божка. Он самозабвенно валялся посреди груды тряпья, которая служила ему подобием кровати, и оглушительно храпел. Мальчуган осторожно выглянул из-за угла, а затем, едва слышно ступая, на цыпочках вошел в покои божка. Лысое зелено-синее чудище с жабьими полуоткрытыми глазами не шевельнулось, но храпеть стало тише. Парнишка быстро огляделся, пытаясь понять, где божок может хранить ключ от цепей. Он осторожно обошел всю комнату, стараясь разглядеть в полумраке хоть что-нибудь. Мальчик хотел было взять факел со стены, но побоялся разбудить страшилище, храпящее у него за спиной.

Обыскав комнату, мальчишка понял, что единственное место, где он еще не смотрел, – это сам божок. Задержав дыхание то ли от страха, то ли от вони, исходившей от чудища, юнец приблизился к отвратительному существу. Он протянул дрожащую руку, как вдруг божок шевельнулся, и из груды тряпок со звоном вывалился массивный мешок прямо под ноги мальчишке.

Мальчик аккуратно поднял мешок и заглянул в него. Горсть золотых монет, несколько камней, драгоценных на вид, какие-то железки, парочка костей и несколько ключей. Оставалось только понять, какой из них подходящий. Он достал их все и хотел разглядеть каждый по отдельности, однако тут же застыл, потому что прямо на него теперь смотрели два больших заплывших зеленых жабьих глаза. Едва понимая, что делает, мальчуган схватил ключи, бросил мешок в проснувшееся и не понимающее, что происходит, чудовище и тут же на негнущихся ногах ринулся прочь. Обратно он добежал за считаные секунды, подгоняемый грохотом и воем.

Залетев к Грешнику, весь вспотевший и взъерошенный, он с ключом кинулся к нему:

– Он проснулся! А я как побежал! А ключей много!

– Быстрее, малец, – тихо произнес Грешник.

Он слышал, как божок грузно бежит в их сторону. Вот эти шаги он узнавал с первых нот. Если мальчишка не справится, если не успеет снять с него эти проклятые цепи, то, скорее всего, сначала сожрут мальчишку, а потом Грешник снова останется один в темноте. Этого ему не хотелось. Он устал сидеть в сырой пещере, на цепи, словно животное. Он провел здесь слишком много лет. Если бы не этот зеленый уродец, то Грешник, возможно, уже был бы вовсе не Грешником.

– Я не знаю, какой из них! – в голосе мальчика промелькнула паника. – Что, если я не успею?

– Просто попробуй каждый по очереди, быстрее! – отозвался Грешник чуть громче.

Шаги были уже совсем рядом. И, судя по реву, божок был вовсе не рад, что его сладкий дневной сон прервали. Мальчишка дрожащими пальцами пытался подобрать ключ, но ему не хватало сил даже провернуть их в замке. Грешник придвинулся к нему, отобрал ключи и начал крутить каждый из них в замке сам. Еще чуть-чуть, и им конец.

Божок ворвался в темницу как раз в тот момент, когда Грешник, едва не сломав пальцы, провернул ключ в заржавевшем замке. Кандалы с лязгом раскрылись. Он вскочил, а мальчуган испуганно прижался к стенке за ним.

– Пытаешься сбежать? – проревел монстр, едва выговаривая слова.

Грешник промолчал. Он ждал, пока тот подойдет. Тварь снова издала непонятный звук и кинулась в сторону Грешника. Это ему и было нужно. Ловким прыжком он оттолкнулся ногой от стены, перелетел божку за спину и затянул цепи на своих руках вокруг шеи чудища. Тот отшатнулся и огромной лапищей попытался скинуть Грешника со своей спины. Бывший пленник держался крепко, сильнее и сильнее затягивая цепь на шее противника, а неповоротливый божок, хрипя, попятился назад, но цепи, крепко всаженные в каменную стену, не давали ему отойти. Мальчишка свернулся калачиком в углу, закрыв лицо ладонями. Он не плакал, он снова молился своей богине. Раз она привела его сюда, значит, сможет помочь. Но богиня молчала.

– Сдохни уже, – сквозь зубы прошипел Грешник, изо всех сил стараясь не выпускать цепи и давить сильнее.

Сначала тварь упала на колени, все еще пытаясь стянуть со своей спины Грешника или ослабить цепи на шее. Вскоре вылезающие из орбит глаза божка начали закатываться, язык вывалился изо рта, и он грузно рухнул на землю, перестав сипеть. Грешник то ли для перестраховки, то ли для собственного удовлетворения подушил его еще несколько секунд, а затем, наконец, ослабил хватку.

– Ты его убил? – послышалось из угла.

Грешник практически забыл о мальчишке. Из темноты на него смотрело два круглых перепуганных глаза. Бывший узник несколько раз с чувством пнул зеленую тушу в бок и утвердительно кивнул мальчику.

Они выбрались из пещеры, прихватив с собой мешочек с золотом и драгоценными камнями, в котором мальчик нашел ключи, предварительно выбросив из него все ненужное. Выйдя наружу, Грешник впервые за много десятков лет вдохнул полной грудью. Это было непривычно. Солнце ярко светило в ясном голубом небе, делая больно его привыкшим к мраку серым глазам. Ветер приятно холодил его бледную грязную кожу. Он чувствовал себя живым.

– Где ты живешь? – не оборачиваясь на мальчика, спросил Грешник.

– У лекаря, это недалеко, – отозвался парнишка.

– Отведи меня.

До деревни они дошли быстро. Пару раз мальчик останавливался, срывая какие-то травы и аккуратно складывая их к себе в небольшую холщовую сумку, болтавшуюся у него на поясе. Грешник терпеливо ждал его. Ему нравилось просто быть на свободе. Шелест листьев успокаивал его. Все вокруг него жило, двигалось, щебетало, шуршало и пело. Так много звуков и так много красок вновь окружало бывшего узника.

– А как тебя зовут? – неожиданно спросил мальчик.

– Никак, – ответил Грешник, немного помедлив.

– Так не бывает, – с улыбкой протянул мальчик. – У всего живого есть имя. Твои друзья ведь как-то тебя зовут, значит, у тебя есть имя.

– У меня нет друзей, – спокойно произнес Грешник.

– Это плохо, – констатировал малец. – Но твоя семья ведь как-то должна была тебя звать.

– У меня нет семьи.

– Что, даже мамы нет? – удивленно спросил мальчик, обгоняя Грешника и останавливаясь перед ним.

– Никого нет. Имени тоже нет.

Ему не нравилось, что мальчик задает слишком много вопросов. Хотя он был благодарен ему, ведь без него вряд ли бы удалось в ближайшее время сбежать от божка. Мальчик выглядел расстроенным от таких ответов и сочувственно глядел на Грешника, словно ожидая, что тот выложит ему историю своей несчастной судьбы. Но бывший пленник лишь обошел мальчишку и двинулся дальше к деревне. Сейчас малец был ему нужен. Ему необходимо было привести себя в порядок, взять немного провизии, раздобыть оружие и закончить свою миссию в этом мире.

– А почему ты оказался в плену у того жуткого чудища?

– Это не чудище, это лесной низший бог.

– Ты ему что-то сделал, и он разозлился? – не унимался мальчишка.

– Да.

– Ну расскажи! Ты что, украл у него что-то? Или пытался его убить?

– Все верно. Топай молча, иначе я тебя чем-нибудь стукну.

Мальчик обиженно замолчал. Он, насупившись, топал сзади, изредка пиная попадающиеся под ноги камушки, которые то и дело улетали в сторону Грешника. Когда они спустились с холма и обогнули небольшой ручеек, из которого Грешник с таким удовольствием напился, мальчишка обогнал его. Он ловко нашел тропинку, выведшую их сначала на небольшую поляну, усыпанную какими-то мелкими желтыми цветами, а потом к просеке и, наконец, к пыльной дороге, с каждым разом становящейся все шире и шире. К деревне они пришли, слава богам, в полной тишине. Юнец по редким широким улочкам довел Грешника до дома лекаря и, как только они зашли за ограду, тут же скрылся в доме. Из этой же двери, в которую он вбежал, оглядываясь, потому что ее, скорее всего, чуть не сбил с ног вбежавший мальчишка, вышла молодая черноволосая девушка в коричневом ситцевом платье, перевязанном широким поясом. Сверху на платье у нее была легкая накидка, которую она придерживала руками. Девушка повернулась к пришельцу, окинула его взглядом, слегка сморщила нос и скрестила руки на груди.

– Чем могу вам помочь? Если вам нужен лекарь, то он будет здесь через полчаса.

Грешник встряхнул мешочком с монетами.

– Ваш… – Он на секунду задумался, внимательно рассматривая девушку с головы до ног. – Ваш младший брат оказал мне помощь в трудную минуту и сказал, что я могу сегодня переночевать в вашем доме.

– Тогда мне нужно его наказать, ведь у нас тут не постоялый двор. Если вам нужен ночлег, идите в Летигерн, это примерно два часа пути отсюда. И, кстати, он мне не брат.

– Тогда считайте, что я пришел на лечение.

Он вытащил из мешочка горстку золотых монет и несколько драгоценных камней, а остальное с невозмутимым видом сунул девушке в руки. Она заглянула внутрь, слегка ахнула, округлив глаза, и после недолгого размышления нехотя, словно переборов саму себя, кивнула и указала на одну из построек во дворе.

– Там сейчас пусто. Я принесу вам горячую воду и полотенце, – сказала она, а затем, взглянув на Грешника еще раз, добавила: – Зеркало и бритву, пожалуй, тоже захвачу.

Грешник вдруг осознал, как ужасно он, наверное, выглядит сейчас. Заросший, немытый, в потрепанной одежде. Неудивительно, что она согласилась помочь только после того, как в ее руках оказалась внушительная сумма. Девушка скрылась за дверями дома, а он проследовал к одной из построек и вошел внутрь. Небольшая комната с кроватью, тумбой, ящиками с какими-то медицинскими инструментами и травами, вероятно, предназначалась для пациентов, которым нужен был круглосуточный присмотр лекаря. Он заметил, что таких построек здесь всего три, и все они пустовали. Значит, деревня была небольшой, тихой и спокойной.

Грешник подошел к кровати, аккуратно сел, а через секунду блаженно опустился на подушку. Простые радости человека: спать на кровати, есть вкусную еду и видеть дневной свет. На него вдруг навалилась страшная усталость. Только сейчас он понял, как болит и ноет его тело, как сильно он скучал по свободе и как много ему еще нужно сделать, чтобы по-настоящему освободиться. В комнате пахло лекарственными травами, а у изголовья кровати висели на тонких красных нитях тотемные знаки богини исцеления Сибо. Грешник изо всех сил боролся со сном.

– Ваша вода, – открывая дверь, произнесла девушка.

Она вошла в комнату, таща за собой тележку с большим чаном воды, двумя полотенцами, бритвой, мылом и какими-то тряпками – кажется, принесла ему сменную одежду. Увидев, как Грешник расположился на белых простынях, она снова сморщила нос.

– Оставлю вас наедине с водой, – с явным недовольством сказала девушка.

Грешник кивнул, но она этого уже не заметила, потому что стремительно выскочила за дверь. Значит, видок у него действительно был неприличным. Его это мало волновало на самом деле. Его вообще мало что волновало, тем более запущенный внешний вид.

Пока Грешник приводил себя в порядок, мальчик раскладывал в кабинете лекаря травы по коробочкам. Когда вошла девушка, он обернулся и поджал губы, зная, что она будет его ругать. Она всегда ругается, а затем угрожает чем-нибудь его побить.

– Ты в своем уме, паршивец? Притащил сюда бродягу? Мы тебе что, благотворительный дом?

Она вздохнула и облокотилась на стол, отчего стоявшая на нем свеча упала и подкатилась к трем небольшим горшочкам с цветущими фиалками. Ей в лицо лезли непослушные волосы, которые она сначала безуспешно пыталась сдуть, а затем все же заправила пальцами выбившиеся черные как уголь пряди обратно в хвост. Еще раз недовольно вздохнув, девушка посмотрела на мальчика.

– Если бы он был хотя бы болен, я бы еще промолчала. Но он жив-здоров, а воняет так, словно умер лет пять назад. От тебя, к слову, тоже несет. Где ты шлялся вообще? Чем был занят? Я послала тебя за травами с утра, а ты пришел только сейчас. Еще и притащил с собой этого бездомного. За что ты на мою голову свалился?

Она кинула ему полотенце и указала на дверь.

– Бегом в ванную. Иначе я тебя изобью самой большой дубовой веткой, которую смогу найти.

– Хорошо, Луна.

Мальчик послушно взял из ее рук полотенце и угрюмо потопал в ванную, корча рожицы и передразнивая ее. Пока Луна ворчала, грохоча тарелками и накрывая на стол, мальчик смыл с себя запах лесного божка и спустился вниз. Ворчунья тут же надавала ему сотню указаний, а затем отправила в погреб за вином для лекаря. Лекарь, к слову, зашел именно в тот момент, когда мальчик ставил на стол бутылку с выпивкой.

– У нас там молодой человек в одной из больничных комнат, – снимая шляпу, произнес лекарь.

– А, это твой подопечный притащил какого-то бездомного. Но у него была куча денег, поэтому я разрешила ему остаться на ночь.

– Луна, милая, мы не постоялый двор. Мы здесь принимаем больных и раненых. Но я все равно уже пригласил его отужинать с нами.

– Еще один тащит в дом кого не попадя, – тихо заворчала Луна, доставая еще одну тарелку и с громким стуком ставя ее на стол.

– Ты же сама сказала, что он принес с собой много денег. Может, у него есть еще? Тогда я просто продам тебя ему, может, тогда на старости лет заживу как приличный человек. Тогда и ворчать на меня каждый день никто не будет.

Он подмигнул мальчику и сел за стол. Малец улыбнулся и занял свой стул.

– Вы без меня и дня не проживете, – произнесла она. – Пап, руки помой перед едой. Ты как маленький.

– Уже помыл, – ответил лекарь. – Без тебя знаю, девчонка. В кого ты у меня такая противная?

Луна не успела ответить, как дверь отворилась, и в дом вошел высокий темноволосый молодой человек, потирая только что выбритое лицо. Луна на мгновение застыла с кастрюлей в руках, а затем с грохотом и оханьем поставила ее на стол.

– Ого, я думал, что ты совсем старик, а ты, оказывается, даже младше моего дяди! – восторженно воскликнул мальчик, но затем, словно вспомнив, что обиделся, перестал улыбаться и нахмурился.

Грешник тоже сел за стол. Луна тут же поставила перед ним тарелку с супом, не отрывая взгляда от Проклятого. Он выглядел совершенно по-другому. Его лицо было молодым, на остром подбородке красовался тонкий шрам. Щеки были впалыми, выделяя высокие скулы и четкую линию челюсти. На одной из темных густых бровей тоже был шрам, делящий ее на две части, словно язык змеи. Теперь, когда он смыл всю грязь, было видно, какая у него светлая кожа. Только вот глаза у него были странные – старческие, уставшие и нелюдимые. Мальчик взглянул на его запястья – они были в фиолетовых синяках, вероятно, от цепей.

– Вы сейчас в нем дырку глазами протрете, – подал голос лекарь. – Лучше смотрите в свои тарелки.

Луна нехотя отвела взгляд, переглянулась с мальчиком, и они оба взялись за ложки. Лекарь с приятным бульком откупорил бутылку вина и налил себе немного в бокал.

– Я считаю, что вечерочком после тяжелого трудового дня можно и расслабиться, – произнес он.

– До вечера и окончания твоего рабочего дня еще как минимум два часа, – уплетая суп, как бы между прочим произнесла Луна.

– Цыц, девчонка! – приструнил ее лекарь, округлив глаза. – Вам налить?

Последняя фраза была обращена к Грешнику. Тот молча протянул свой стакан, не отрываясь от трапезы. Ел он с явным удовольствием. Все, что угодно, в этом мире было лучше того, чем кормил его божок, когда Грешник совсем терял силы.

– Меня зовут Гаос, Гаос Царо, – представился лекарь, наливая вино. – Могу узнать, как так получилось, что вы оказались в наших краях? Вы же не совершили ничего плохого? – Он кивнул на следы на запястьях Грешника. – Такие, кажется, остаются от наручников или оков.

– Ничего такого, что могло бы вам навредить, – поднося стакан с вином к губам, ответил Грешник.

– Не думаю, что он плохой человек, – подал голос мальчик. – Меня к нему привела богиня.

– Не неси чепухи! Зачем кому-то из богов куда-то тебя вести? – фыркнула Луна.

– А вот и правда! Сама Нерриолея превратилась в Черную Сову и привела меня к пещере, где я его нашел! Я ему помог освободиться! Богиня не стала бы приводить меня к преступнику! Правда же? Ты же неплохой человек?

Он с надеждой взглянул на Грешника, но тот даже не повернулся в его сторону. Мальчик снова обиженно засопел.

Дальше ужин продолжался в тишине. Постепенно небо за окном начало темнеть. Убрав со стола посуду, Луна отправила мальчика принести дров для печки, а сама села рядом с Грешником на стул. Ее руки покорно лежали на коленях, голова была чуть опущена, а на удивление пухлые для ее стройного телосложения щеки слегка зарделись. Ее угольные волосы в вечернем освещении казались еще черней, а ярко-голубые глаза с едва заметным лукавым прищуром глядели на него снизу вверх. Девушка смущенно кашлянула.