скачать книгу бесплатно
Несколько секунд Диана внимательно и, казалось, с подозрением разглядывала обоих, и вновь улыбнулась. Той самой вальяжной улыбкой, чуть приподняв уголок рта.
– Какое счастье, что с нами есть еще армяне, – сказала Диана.
– Я рассказывал Диане о тебе, – сказал Эдди Кристине и, повернув взгляд на сестру, приятельски потряс ее по плечу. – Видишь, тут совсем не страшно. Моя трусиха-сестра боялась, что станет вроде тех пяти северян, которых унес воздушный шар.
– Не моя вина, что школа стоит на задворках штата, – бросила Диана и скорчила язвительную гримаску. – И да, ты невероятно начитанный, братец.
Макс поймал себя на мысли, что все это время неотрывно разглядывает каждую черточку на ее лице: плавный, горделивый изгиб бровей, длинные густые ресницы окаймляли большие темно-карие, почти черные глаза. Небольшие, но полные губы, под строгим правильным носом чуть вывернутая верхняя губа; закругленный подбородок выдавался, придавая особенной внешности Дианы неподражаемость. Такой подбородок может подойти только к ее лицу, думал Макс. Длинная шея двигалась легко, как все ее тоненькое тело. От острых плеч, скрытых наполовину тканью футболки, выдавались ключицы. Бурлящие интересом глаза довершали прекрасную картину. Он силился отвести от нее взгляд, чтобы не выдать смятения, не мог и еще сильнее волновался. В результате он стал бесцельно озираться и продолжал украдкой разглядывать ее, подобно мелкому воришке, которого не заметили за кражей жвачки и решившему продолжить испытывать удачу.
– Идем в зал, иначе не останется мест, – предложил Эдди. Оживленная река студентов вилась от фонтана до главного портала. Компания влилась в поток. Шли медленно, сжатые с обеих сторон учениками, от подобных им первокурсников до басящих статных мужчин и задорно щебечущих молодых женщин. Эдди и Диана впереди, Макс с Кристиной за ними. Манукян размышлял над тем, понял ли кто-то его смятение. Навострив ухо, он ловил каждое слово Дианы, а точнее голос. Высокий, резкий, режущий предложения подобно свисту звонкой сабли.
– Ты чего скис? – Кристина легонько ткнула его в бок, чем неприятно отвлекла. Диана о чем-то увлеченно говорила брату.
– Не знаю. Наверное, буду скучать по родителям.
– Я думала так же в первый год. Но ты вскоре найдешь столько занятий, что скучать будет некогда. Оглянись! Мы одни посреди гор! В заботливых руках школы. Свежий воздух, близкий океан, делай что вздумаешь. Например, дискотеки на лужайке учебного корпуса…
Голос Кристины уплывал мимо ушей. Максом завладели новые тревожные думы. Эта девочка, несомненно, станет первой красавицей курса. А что он? Впервые в жизни Макс решил оценить себя. Ростом не ниже большинства сверстников, не столь подчеркнуто спортивный, как Эдди, но весьма поджарый, довольно крупные нос и губы, толстая ровная линия бровей. Интересно, считаюсь ли я красивым? Было ли во взгляде Дианы что-то еще, кроме любезности? Конечно, нет. Заметил ли кто-то, как я смотрел на нее? Конечно, да. И в первую очередь она сама. Несколько раз Диана перехватывала его взгляд, отчего приходилось лихорадочно отводить глаза.
Наконец они прошли портал и оказались в светлом просторном вестибюле главного корпуса. Тут же отметилось отличие внутреннего убранства от наружного. Белые ровные стены, потолок испещряли плотные ряды больших круглых светильников, утопленных в светлое деревянное обрамление. Посредине вестибюля расположилась широкая лестница с блестящим ограждением и темными, с обрезиненным покрытием, ступенями. Макс поднял голову: толстая каменная балюстрада ограждала первый этаж, стоящий на белоснежных колоннах, у которых раздавали какие-то буклеты, журналы и старосты собирали свои группы. Чувство потерянности вновь обдало Макса. Вокруг незнакомцы – или такие же новые, как он, или ловкие старшекурсники, знающие школу наизусть. Он почувствовал себя, как забытый родителями в громадном музее мальчик. Успокаивала теплая рука Кристины, единственный огонек уюта в этом незнакомом, таинственном океане. Макс бессознательно сжал ее крепче. Он не сводил глаз с Дианы – она казалась совершенно спокойной, вместе с Эдди они словно были тут постояльцами.
– Справа библиотека, самое красивое место в школе, слева столовая, – наспех знакомила Кристина.
– Самое вкусное место в школе, – добавил, обернувшись, Назарян и засиял приветливой улыбкой. Диана тоже повернулась, не переставая осыпать брата градом вопросов:
– Как насчет больницы, прачечной? Можно ли здесь гладить одежду? Как быть, если мне вдруг захочется фруктов, конфет, почитать журнал? В конце концов, у нас есть телевизор?
– Да, моя нетерпеливая обезьянка, у нас есть все, – коротко отвечал Эдди. Они прошли лестницу, и перед взором открылись тяжелые деревянные двери в глубине вестибюля, распахнутые в ожидании зрителей. Под лестницей, занимая внушительное пространство, покоились сотни чемоданов. Компания оставила здесь свои пожитки и продолжила путь налегке.
– Мы подошли к залу развлечений, – пояснила Кристина. – Здесь проходят мероприятия вроде концертов, фильмов и представлений. Еще у нас есть зал приемов, где проходят студенческие балы. Он в правом крыле, дальше по коридору. С ним познакомишься позже, а пока насладись этим.
Выстроенный в форме полукруглого театра, зал развлечений утопал в темно-коричневых тонах. Между стрельчатых окон высились, теряясь у потолка, могучие колонны. Деревянный барельеф стен в виде стремительных линий и тяжелые потолочные своды гармонично уживались с такими деталями современности, как замшевые кресла, тянувшиеся по окружности зала, колонки по углам стен и обложенная аппаратурой сцена. Студенты рассаживались по местам, первокурсники в изумлении разглядывали убранство. Над зрительным залом висели флаги Стенсфилда – две вертикальные черные полосы по краям, в центре на оранжевом фоне был изображен герб школы – два орла, держащих щит по бокам. На стенах висели картины с изображением школы разных годов. Одна картина датировалась 1910 годом.
– Сколько лет Стенсфилду? – зачарованно спросил он.
– Без нескольких годов сто, – ответила она и продолжила с гордостью: – Макс, наша школа легендарна! Первая в сети школ Генри Стенсфилда. Он вложил в нее кучу денег, старался придать ей величие, не уступающее лучшим американским университетам. И нам есть чем гордиться – наша школа самая большая среди всех.
– Сколько всего школ в сети?
– Шестнадцать.
Макс отчетливо представил, как сто лет назад строители возводили эти стены, почти увидел, пусть и не зная в лицо, Генри Стенсфилда, энергично руководившего строительством.
Эдди прыгнул на свободное кресло и подозвал остальных. Макс сел с краю рядом с сестрой. Отсюда трудно прислушиваться, о чем говорит Диана, к тому же мешал монотонный гул.
– Не опасно бросить там наши чемоданы? – спросил Макс. Кристина посмотрела на него с мягким упреком.
– Твое барахлишко в безопасности. И вообще, ты слишком напряжен, братец. Слушайся меня, и тебе не о чем будет волноваться.
Несколько минут усиливавшегося по мере заполнения зала гула, и на сцену вышел пожилой мужчина и под жаркие аплодисменты зашагал мелкими шагами к установленной в центре сцены микрофонной стойке. Голоса разом стихли. Это был полный коренастый человек в огромных круглых очках, на макушке поблескивала лысина. Седые усы огибали бледные губы, опускаясь до подбородка. Шел он немного прихрамывая. Его толстый, в три складки, подбородок трясся при ходьбе.
– Эдвард Харрисон, директор, – шепотом пояснила Кристина.
– Руководит школой больше десяти лет, – послышался шепот Эдди.
Эдвард Харрисон остановился у микрофона и дождался, пока аплодисменты стихнут.
– Вот мы снова дома, друзья! – торжественно произнес он неожиданно сильным голосом. – Мы с большой радостью приветствуем первокурсников, присоединившихся в этом году к нашей большой семье, и поздравляем их с этим важным событием. Позвольте сказать несколько слов о нашей школе. Заранее прошу прощения у остальных, что отбираю ваше бесценное время, ведь вы, верно, уже рветесь на дискотеку. – Волна хохота прокатилась по залу. – Калифорнийский филиал Стенсфилдской школы является одной из шестнадцати школ с объединенным образованием в Соединенных Штатах, где учебная программа совмещает среднее и высшее образование. Шесть лет вы будете проходить школьную программу, после чего сдадите экзамены и поступите на бакалавриат. В эти шесть лет набор предметов различается в зависимости от выбранного вами института, поэтому наиболее простым решением будет поступление в ваш бакалавриат. Однако это вовсе не означает, что вы не сможете, сдав, разумеется, экзамены, получить степень бакалавра в другом институте по вашему желанию. Учеба сложна – недаром наши выпускники, пожелавшие продолжить обучение в магистратуре, поступают в лучшие университеты страны. К вашим услугам имеется все, что необходимо для удобного и комфортного проживания. Обслуживающий персонал всегда готов помочь вам сделать все, что вы попросите. Единственной заботой должна быть учеба. Все необходимое вы найдете здесь, в главном корпусе. Рекомендую больше времени проводить в библиотеке, она у нас располагает самым обширным фондом среди школ. Помимо обучения, Стенсфилд предлагает вам широкий выбор спортивных и дополнительных секций – футбол, единоборства, фигурное катание, художественные кружки рисования, танцев и рукоделия. В нашей медицинской части вы сможете получить первую помощь и лекарства, только не становитесь частыми посетителями. Ведь мы хотим, чтобы вы были здоровы, крепки телом и умом и всю энергию отдавали на свое развитие. Скоро познакомитесь с многочисленными сообществами, где приверженцы тех или иных интересов собираются, проводят время и организуют тематические вечеринки. Они проходят здесь же, в залах главного корпуса, коих у нас достаточно, чтобы никого не стеснить. – Директор взял паузу, прокашлялся. – Итак, друзья, первое, весьма приближенное представление о Стенсфилде вы получили, далее дело в ваших руках. Напоследок позвольте поделиться небольшим откровением. – Он вновь помолчал, обвел исподлобья публику медленным взглядом, тяжелые очки съехали к носу. – Каждый новый учебный год я провожу первую беседу с учениками. Каждый год вижу взросление, вижу обогащающиеся знаниями, сияющие все сильнее умом взгляды, наблюдаю за моими воспитанниками. Казалось бы, мог бы и привыкнуть, но нет. Каждый раз я испытываю волнение, сопоставляю впечатления от моих студентов прошлого года, замечаю их развитие, и это доставляет мне несказанную радость. Блаженны те, чья работа и добродетельна, и видна. И сегодня я вижу новое поколение, ступившее в наши стены. Прошу вас, друзья, не доставляйте горя больному старику – пусть не меркнет в ваших глазах светоч роста, чтобы каждый следующий год, что мне суждено проводить приветствия, я бы видел его в вас и радовался вашим успехам. – Зал погрузился в трепетное молчание, никто не смел разорвать благородную ткань его речи, пока сам директор не решил развеселить слушателей.
– Довольно лирических словечек! Позвольте еще раз искренне поприветствовать вас, новых членов нашей большой семьи, и пожелать успехов в учебе, высоких результатов во всем, чем бы ни занялись, и твердо встать на путь реализации вашего призвания!
Под оглушительные аплодисменты внушительного зала Эдвард Харрисон покинул сцену, и тут же возобновилось гудение. Старшекурсники встали первыми, приглашая младших к выходу, и принялись сопровождать их к общежитиям. Макс и компания тоже стали медленно продвигаться.
– Ты говорила, что в Стенсфилде учится шесть тысяч человек, – задал Макс еще один из не дававших покоя вопросов.
– Верно, – кивнула Кристина, шагая вполоборота к нему.
– Как же зал был полон, а здесь явно не шесть тысяч?
– Не все идут на приветственную речь, – пояснила сестра. – В основном старосты, их друзья и младшекурсники с братьями и сестрами, как мы с тобой.
Поднялся невообразимый шум; старосты и появившиеся за дверьми взрослые, должно быть, преподаватели, организованно вели первокурсников к выходу. Бесконечная вереница из сотен студентов протянулась от зала до самого выхода. Макс с сестрой шли впереди Назарянов. Эдди время от времени что-то говорил Кристине, та оборачивалась, отвечала. Они о чем-то смеялись, перекрикивались, обсуждали кого-то, словом, неосознанно создали Максу хорошую возможность вновь украдкой поглядывать на новую знакомую, с появлением которой в нем засел непонятный, беспокойный скрежет. Они вышли к фонтану, свернули влево и направились по узкой дорожке в тянувшейся почти до самых общежитий змейке учеников. Слова директора возымели действие – младшекурсники шли под впечатлением, и общий фон голосистости остыл. Взгляд Макса скользнул по металлически-блестящей глади озера, на которой хаотичным вальсом двигались тени от листьев, создавая мелко бегущие отсветы. В паре сотен ярдов перед лужайкой учебного корпуса шесть одинаковых зданий, примыкая друг к другу с небольшим зазором, образовали прямоугольник с внушительным внутренним двором. На лужайке шли подготовительные работы – устанавливались исполинские, ростом с Макса, колонки, вырастал диджейский стол, сгущалась вереница проводов, черными змеями вьющихся в ослепительно зеленой траве. Из-за учебного корпуса показался во всю ширь, ставший вполоборота, стадион – два блока трибун, коротких и высоких, по контуру обнесенный черно-оранжевым ограждением. Прозрачная крыша стояла на сплетении черных металлоконструкций, обе трибуны были выкрашены в огненно-оранжевый цвет. Чуть в стороне, между стадионом и лесной чащей, располагался серый приземистый овал ледовой арены.
Навострив уши, Макс старался улавливать разговор чуть отставших Назарянов, полный неразборчивого поначалу смысла и стремительно менявшийся. Он запоминал каждое слово; все, связанное с Дианой, будило в нем колючий интерес.
– Посмотрела бы я на тебя, танцующего под «Брэйв Комбо», – подтрунивала Диана. – Правда, ты ни разу не танцевал на этой лужайке?
– Нет, – рассеянно отвечал Эдди. – И ты не должна сегодня танцевать. День был трудный, тебе нужно отдохнуть.
– Чушь! – вскипела сестра. – Ты что, видишь меня впервые? Ты разве не знаешь, что я никогда не устаю?
– Хватит нести глупости, – ровным тоном парировал Эдди. – Здесь другой воздух, нужно время к нему привыкнуть.
– Ерунда, ерунда, ерунда! Не знаю никакого привыкания и никакой усталости! Если ты устал, иди спать и не мешай мне. Я иду танцевать!
– Ты здесь, чтобы учиться, а не танцевать! – настал черед Эдди возмутиться. – Уроки начинаются завтра утром. Плохи твои дела, если в голове одни танцы.
– Прекрати паниковать! – наступала Диана. – А учиться буду как-никак точно лучше тебя. Не сомневайся!
Спор продолжался, пока четверка не вошла во внутренний двор. Кристина указала на здание на противоположной стороне, ближнее к ним из двух. Над входом в каждое общежитие висели огромные прямоугольные фасадные табло с названием института. В раздольном внутреннем дворе, медленно заполняемом впадающими речками студентов, величавое умиротворение постепенно разбавлялось оживлением. В центре обширного двора, отделанного бугристым мощеным променадом, ступая по которым, выгибалась стопа, стояла овальная выпуклая клумба, а вернее, целый сад. Пестрые цветы беспорядочно огибали низкие извилистые деревья, тонкие стволы которых, казалось, вылепили из пластилина и изогнули в причудливые формы. Макс не видел таких маленьких деревьев, или больших кустов, заостренные листья которых провисли, словно были из глины и выкрашены в зеленый цвет. Он сбавил шаг, вглядываясь в маленькие конусообразные листья, и не заметил, как Эдди ускорил шаг и с Кристиной обошел его и Диану. Он не помедлил заговорить с ней.
– Брат строг с тобой? – спросил он с улыбкой.
– Пустяки, – отмахнулась Диана. – Это наше привычное общение. Мы можем кричать друг на друга и через секунду обняться. Он прекрасно знает, что у меня нет чувства усталости.
Сказано это было столь твердо и непререкаемо, что Макс чуть было не уверился в истинности ее слов.
Около входа в общежитие института экономики и бизнеса расхаживал невысокий сухощавый человек в темно-бордовом кардигане поверх белой рубашки и гладких брюках с прямыми стрелками. Живой взгляд радушно встречал каждого студента, мужчина активно плескал руками, что-то говорил обступившим его ученикам, смеялся, широкими жестами приглашал внутрь. Заметив приближавшийся к орбите его внимания квартет, мужчина размашистым движением подозвал их к себе.
– Мистер Барский! – одновременно воскликнули Эдди с Кристиной и ускорили шаг. Мужчина протянул длинную руку, оба поочередно пожали ее.
– Мистер Вэл Барский, наш декан, – представил Эдди.
– Наш любимый декан, – подчеркнула Кристина.
Светящийся добродушием взгляд Барского скользнул по первокурсникам. Лицо его, свежее, еще не тронутое морщинами, выражало искренний интерес к своим новым студентам.
– Жду вас ровно в семь часов в фойе общежития. Полагаю, у вас есть некоторые вопросы? Так я на них отвечу.
Фойе представляло собой заставленное вдоль стен столами и креслами просторное помещение, по центру каменная лестница, стены тепло-лазурного тона как напоминание о близости океана и подобной ему необъятности знаний. На двух дальних от входа углах крепились телевизоры, уставленные столиком и диванами. Преподаватели вели группы первокурсников на свободное пространство перед лестницей, где уже собралась внушительная толпа. Остальные, обхватив чемоданы, поднимались по лестнице или на лифтах.
– Декан будет произносить речь, – сказал Макс, понизив голос. Диана кивнула, притихнув в ожидании дальнейших событий. Старшие подвели их к собранию.
– Малыши, здесь нам придется ненадолго оставить вас, – объявил Эдди. – Мы с Кристиной должны занять комнаты, и хотелось бы не в самом краю коридора.
– Как выяснить, где моя комната? – спросила Диана.
– Выберешь сама.
И Максу, и Диане ответ показалось иронией, тем более что произнесено было насмешливо.
– Ваши комнаты на первом этаже. Как только мы с Эдди разместимся, придем туда и дождемся вас. После речи декана сразу же поднимайтесь, никуда не сбивайтесь, – дала указ Кристина, чмокнула Макса и подмигнула Диане. Вид брата, моливший не оставлять их вдвоем, увиден и понят не был. Диана тут же заполнила стеснительное молчание, возникшее с уходом старших:
– Не могу поверить, что здесь может быть все необходимое для обычной жизни. Зачем понадобилось Генри Стенсфилду строить свою первую школу среди дикой природы? Надеюсь, он предусмотрел, скажем, минимаркет.
– Кристина сказала, что неподалеку отсюда есть город Ломпок. – Он застенчиво улыбнулся. – Наверное, нужно поверить директору.
– Скоро сами выясним, – более спокойно ответила Диана.
– Простите, мистер и мисс…
Макс и Диана одновременно обернулись. Перед ними стоял худощавый мальчик с угольно-черными волосами, падавшими на лоб косой челкой. Взгляд его изучающе блуждал по ним.
– Макс Манукян, Диана Назарян. А ты?
– Джефф Кастелано, – представился поджарый мальчик. – Услышал, как вы гадали, есть ли в школе минимаркет, и решил вас обрадовать. Есть! В глубине главного корпуса, левее по коридору от зала развлечений.
– Спасибо за подсказку, теперь не так сильно хочется бежать отсюда, – сказала Диана, и все трое засмеялись.
– Поверьте, я уже побывал в большей части школы, никакого недостатка испытывать нам не придется, – заверил Джефф Кастелано. – Вы уже познакомились с нашим русским деканом?
– Вэл Барский – русский? – Макс и Диана переглянулись, прочтя в глазах друг друга довольство. Оба знали с ранних лет, что русские чрезвычайно одарены и дружны с армянами. Можно сказать, почувствовали близкую себе душу в этой громаде покрытого мраком неизвестности, а потому пока что пугающего замка.
Диана одарила Кастелано улыбкой, вернее, ленивым приподниманием уголка рта. Потом перевела взгляд куда-то в сторону выхода и некоторое время задумчиво молчала. Кивнув Максу, она коротко бросила:
– Я сейчас, – и направилась к выходу. Манукян только успел заметить, прежде чем разросшееся студенческое море скрыло ее из вида, что она подошла к какой-то девочке у дверей. В подвижную щель меж рядов учеников показался Вэл Барский. По мере его приближения к лестнице ряды сгущались; вошедшие только и стоявшие у дверей спешили занять клочок пространства, откуда смогут разглядеть декана. Манукян забеспокоился, неуверенный, сумеет ли Диана отыскать путь обратно.
Медленно протискиваясь, расточая извинения, Диана сумела вернуться. И не одна, а с девочкой, ранее одиноко стоявшей у входа.
– Это Марисела Гонсалес Солер, – представила она смуглую худенькую, раскрасневшуюся от смущения девочку. Волосы цвета черной ночи волнистыми шлейфами ложились на горевшие уши и шею. Казалось, еще немного, и она лопнет от напряжения.
– Можете называть меня Мари, – проронила Марисела.
– Откуда ты родом? – спросил Джефф.
– Из Пуэрто-Рико.
– Я Макс Манукян, а это Джефф Кастелано.
Диана беззвучно зашевелила губами, и друзья поняли, что она позже объяснит, зачем взяла ее с собой. Четверо новых друзей стали плотно друг к другу и приготовились слушать.
– Добрый вечер, дорогие первокурсники! – Шум стих мгновенно, все взоры обратились к говорившему. Голос Вэла Барского несколько противоречил небольшому росту и интеллигентному лицу – такой твердый, сочный басистый голос подошел бы скорее военному или очень старательному актеру.
– С некоторыми из вас мы уже познакомились, а с кем нет – представлюсь. Вэл Барский, декан института экономики и бизнеса. Хочу поздравить вас с тем, что вы поступили в одно из лучших учебных заведений страны, школу, представляющую собой маленькое царство, где созданы все условия, чтобы вы, наши жители, чувствовали необходимость учиться, черпать знания, и могли бы полноценно это делать. Признаться, мне, как выпускнику этого института, немного завидно. Перед вами десять незабываемых лет – лет, которые, несомненно, останутся с вами на всю жизнь. Студенческий быт Стенсфилда, помимо уроков, весьма увлекателен. Издавна у студентов заведено объединяться в сообщества. Вы можете вступить в любое, какое пожелаете, или создать свое, собрав единомышленников. До третьего курса старосты старших курсов будут помогать вам в бытовых вопросах, но после вы станете самостоятельными. Принцип расселения по этажам прост: в соответствии с вашим курсом. Это значит, что комнаты первокурсников находятся на первом этаже, второкурсников – на втором, и так далее. Все спальни двухместные. Во избежание путаницы преподаватели нашего института помогут вам разместиться. Селиться можете как угодно. Но не хочу отнимать у вас много времени. Кто проголодался – столовая в главном корпусе, вы могли видеть ее по пути в зал развлечений, старосты или преподаватели укажут вам путь. Ужин заканчивается в половину восьмого, но для первого дня мы делаем исключение и продлеваем работу столовой до восьми. Посмотрите туда, – он указал на информационный стенд справа от него, пестрящий голубыми, белыми, лиловыми и оранжевыми листами. – Там висят списки групп вашего курса и расписание занятий. Если кому-то понадобится помощь, я здесь и готов вам все объяснить. Мой кабинет находится на первом этаже главного корпуса, номер сто тринадцать, – Барский выдержал короткую паузу; взгляд его принял строгое, чуть упрямое выражение, будто на любой вопрос он готов был ответить: «Нет!» Но он быстро смягчился и вновь обрел мягкую доброжелательность. – Итак, дорогие мои, поднимайтесь на первый этаж, селитесь в комнаты, затем изучите списки групп и расписание, и до самого вечера вам предоставлена полная свобода. Старосты, преподаватели и штатный персонал вам в помощь. Есть какие-либо вопросы?
– Как проходит запись в спортивные и дополнительные секции? – тотчас выпалил Джефф.
– Начиная с завтрашнего дня и когда угодно. На нулевом этаже главного корпуса, возле зала приемов находится клуб «Спортивная лига Стенсфилда». Там вы выберете подходящий вам вид спорта и узнаете все относящееся к тренировкам. Все дополнительные секции располагаются на третьем этаже. Любую интересующую информацию можно найти на информационном стенде.
– И про сообщества тоже? – спросил Джефф.
– И про сообщества тоже, – с улыбкой кивнул декан. – Еще вопросы? Нет? В таком случае благодарю за внимание, позвольте мне попрощаться с вами до завтрашнего дня.
С этими словами декан быстрой походкой направился к выходу, подмигивая по пути тем смущенным ученикам, виды которых напрашивались на поддержку. Вмиг поднялась сумятица; лестница наполнилась медленно двигавшимся, раскачивавшимся под тяжестью чемоданов потоком первокурсников. Конечно, имеются грузовые лифты, но их чересчур мало, так что Макс и компания даже не попробовали подняться на них.
В узкой галерее, выложенной мягким ковром насыщенно-земельного цвета, толчея продолжилась, но по мере того, как сформированные пары жильцов исчезали в комнатах, этаж пустел. Эдди и Кристина появились одновременно с младшими и долго искали им комнаты. В конце концов Максу и Джеффу удалось расположиться в спальне в самом конце коридора, рядом с высоким витражом. Кристина заметила ретивость в брате и подмигнула:
– Беги, я разложу твои вещи.
– Я с тобой! – крикнул вдогонку Джефф, и они с Максом выскочили в коридор. Бедняга Кастелано думал, что сейчас они будут бродить по окрестностям, но Максу не терпелось найти Диану. Их с Мари комната находилась в центре этажа. Макс увидел в распахнутую дверь, как они вынимают вещи из чемодана, Эдди размещает стопки одежды в шкаф. Комната состояла из крохотной прихожей, предназначенной разве что для обуви и сумок, по правой стороне от которой находилась ванная, и собственно спальни – две кровати вдоль стен, между ними узкий проход, а у изголовий, под окном, пристроилась широкая тумба с кровать высотой. Ближе к двери, примкнув к кроватям, стояли два довольно просторных письменных стола, каждый со своей настенной полкой. У самой двери два гардероба верхней одежды замыкали мебельную цепочку.
– Зачем нужен гардероб, если в Санта-Барбаре не бывает холодно? – спросил Джефф с апломбом от обнаруженной оплошности.
– Чтобы хранить в нем парадный костюм, – бросил не глядя Эдди. Диана подняла голову и, улыбнувшись, вышла в коридор. В это же время из правой от них комнаты появилась белокурая девочка, задумчиво оглядывавшаяся по сторонам. Троица оказалась ближе всех к ней, и она подошла к ним. Взгляд ее скользнул по Максу и Джеффу и остановился на Диане.
– Кто-нибудь знает, где этот штатный персонал, который должен быть к нашим услугам?
Джефф опередил всех:
– Я к твоим услугам. Кажется, мисс…
– Эмма Даррен.
– Мисс Эмма Даррен чем-то всерьез обеспокоена.
– Мне хочется познакомиться с моей группой. И хотелось бы знать, какие учебники взять к завтрашним урокам.
Недовольный голос привлек Эдди. Выйдя из спальни, он с интересом оглядел жаловавшуюся.
