Содержанка для президента

скачать книгу бесплатно

На высоких ступенях я споткнулась, чуть не упала, засмотревшись на крышу с крутым изгибом. Скандинавский стиль. Я читала у отчима книги по истории архитектуры, а также новые веяния в дизайне домов. Он коллекционировал дорогие издания с красивыми глянцевыми картинками, ему привозили модные журналы, и их складывали в шкафчики в библиотеке. Я вообще перечитала там все, что только было, даже мемуары Черчилля. Хотя бы этого мне никто не запрещал.

Внутри дома у меня захватило дух, и я все никак не могла его перевести. Навстречу нам вышел пожилой мужчина с аккуратно уложенными темными волосами в костюме стального цвета. И мне кажется, даже его пуговица стоила целое состояние, как и ковер, в котором утонули мои ноги.

– Я – Карл Адольфович. Зовите меня просто Гройсман.

Значит, это тот самый Гройсман, о котором говорил Айсберг. Адольфович. Если ему прицепить квадратные усики, он будет похож на Гитлера. Невысокого роста, щупленький, с тонкими волосиками и с высоко задранным подбородком.

– Я – Марина.

– Ясно, – сказал совершенно равнодушно и кивнул Мышу. Тот многозначительно посмотрел на меня, потом на Гитлера…ой, Гройсмана и собрался удалиться. И мне вдруг стало страшно. Все же я их более или менее знала. Точнее, даже не знаю, как это объяснить, нас связывало что-то с моим прошлым, и уход Мыша заставил чувствовать себя неловко и очень неуютно, а еще мне хотелось понимать, что со мной будет.

– Подождитеее! – я бросилась за ним, схватила его за рукав. – А я? А со мной что? ОН когда приедет? Он что-то говорил насчет меня?

– Нет. Мне велено оставить вас здесь. Это все, что господин сказал мне.

– Аааа…а он сам…он приедет, он…

– Это мне неизвестно. До свидания.

И пошел к машине. Хотела было сказать еще что-то, но промолчала, подняла руку и опустила.

– Пройдемте, у нас нет времени, у вас сегодня встреча с парикмахером, косметологом и дизайнером.

– Что?

– Парикмахер и дизайнер вас уже ждут.

– А можно сначала поесть?

– Нет!

И быстрым шагом пошел вперед, а я бросилась за ним следом.

Глава 5

Они ушли, а я стою перед зеркалом и смотрю на собственное отражение. Там вроде бы я, а вроде бы и не я. Девушка в зеркале похожа на выхоленную куклу с аккуратно уложенными локонами темными волосами, достающими до бедер. Ее ногти блестят от светло-розового лака, лицо пахнет кремом, как и все тело. На ней надето платье из тонкой шерсти, молочного цвета чулки с кружевными резинками, невероятное нижнее белье тоже белого цвета и домашние тапочки, которые скорее похожи на дорогие туфли. Я боюсь пошевелиться, чтобы образ куклы не растаял. Он мне слишком нравится, он будоражит, он пахнет совсем другой жизнью, которой у Маруськи никогда не было. А вот там…там княжна, там та девушка, которой Маруська мечтала стать. У нее красиво подведенные жгуче-зеленые глаза с длинными черными ресницами и персиковые губы, тонко намазанные вкусно пахнущим блеском, у нее румянец на щеках, и ее кожа кажется перламутрово-прозрачной.

Протянула руку и тронула отражение, оно сделало то же самое, доказывая мне, что там– это тоже я. А потом вдруг не смогла сдержаться и громко, как сумасшедшая идиотка, завизжала. Уши заложило, запекло, а я прыгала от радости, заскочила на диван и принялась прыгать уже на нем. Вся комната уставлена коробками с одеждой, обувью. И я среди вороха этого великолепия подбрасываю вещи вверх и ловлю их.

Двери в комнату распахнулись, и на пороге застыли Гитлер со своей Евой Браун. Она же Виолетта. Она же моя надзирательница, домомучительница и царица зверей (то есть слуг, которые напоминали мне стайку мышей). У нее какая-то пасмурная прическа на макушке в виде ракушки из блондинистых волос с жемчужным оттенком, педантичное выражение лица, тонкие губы, накрашенные бордовой помадой, и изысканный брючный костюм бежевого цвета. На меня она смотрит, как на идиотку, и, если бы в ее руке появился лорнет, я бы не удивилась.

– Что за вопли? – недовольно проворчала. – Спускайтесь оттуда. Вас ждет обед.

Гитлер раздраженно пожал плечами и вышел из комнаты, а я слезла с дивана и принялась подбирать вещи, но Виолетта схватила меня за руку.

– Деточка, для этого здесь есть слуги, или вы хотите переквалифицироваться в одну из них?

Судорожно сглотнула и высвободила руку. Щеки вспыхнули от злости. Как будто она прочла в моих мыслях, что я и так долго была слугой, уборщицей туалетов, поваром, швеей и кем только не была. Как будто я недостойна стать кем-то большим…

– Не хочу.

– Вот и славно. Прекращайте скакать, садитесь обедать.

– А после обеда?

Она пожала плечами.

– Ничего. Можете быть предоставлена сама себе. Никаких других распоряжений я пока насчет вас не получала.

Обед состоял из трех блюд. Но все выглядело очень постно, скучно и неаппетитно. Рисовый суп с вареной курицей, чечевичная каша с овощами и на десерт морковный пирог. Все это время Виолетта следила, чтоб я ела вилкой и ножом, сделала мне три замечания, чтобы я не чавкала и не глотала воду, как голодная собака. Она именно так и сказала.

– А кроме воды есть что-то еще? Ну там компот, фанта, кола?

– Человек должен употреблять только воду. Все остальное вредит здоровью и работе желудочно-кишечного тракта.

– А колбаса или..

– Нет. Это тоже вредно. Завтра на обед будут индюшачьи отбивные. Сегодня постный день. По четвергам мясо только в супе.

Отрезала она и демонстративно отпила воды из стакана.

Бред какой-то. Я не хочу постоянно пить только воду и есть вот эту невкусную пищу. Пусть сама ее ест. Даже объедки в доме отчима были вкуснее, чем вот это вот все. После обеда от меня отстали, а я с непривычки никак не могла освоиться ходить в платье, чулках и каких-то невероятных тапочках на каблуке. А еще мне ужасно мешали волосы, и я постоянно собирала их в хвост, но Виолетта появлялась как черт из табакерки и стягивала резинку с моих волос.

– Почему?

– Он так хочет. Одно из условий – распущенные волосы. В любое время он хочет видеть вас с распущенными волосами.

ОН. Ни имени, ни фамилии, ничего. ОН. Просто ОН.

– Кто он?

– Господин.

– А кто он – господин? У него есть имя? Фамилия? И вообще…

– Никто с вами личность господина обсуждать не будет, а вы научитесь задавать меньше вопросов, а еще лучше молчать. Молчание – золото. Слышали такое высказывание? Или вас…откуда вы там….такому не учили?

– Слышала.

– Вот и чудесно. Воспользуйтесь им.

Когда она удалялась, я показала ей язык и внезапно осталась одна. По крайней мере мне не запрещали перемещаться по дому, чем я и воспользовалась. Я принялась исследовать его и заходить в каждую комнату и в каждый угол, восхищаясь роскоши, дотрагиваясь руками до чистых, блестящих поверхностей. Мне здесь нравилось. Я бы хотела вот так жить. В таком роскошном доме, одеваться в такие красивые вещи, пахнуть кремами и духами и спать на огромной постели, застеленной шикарным покрывалом.

В доме оказалось около десяти комнат, огромная кухня, баня в том домике на улице, библиотека и два кабинета, а еще огромный зал с камином, мягкими диванами и телевизором размером во всю стену. Сейчас, когда я брожу по этому дому в новых вещах и в тапочках на каблуке, мне кажется, что я красивая, умная, что я невероятно везучая и попала в самую настоящую сказку. В девятнадцать многое может показаться сказкой, а плохое забывается так же быстро, как после дождя выходит солнце.

К вечеру я обошла почти весь дом. Ознакомилась с техникой и даже выучила, какой пульт от чего в этом доме. Серый от кондиционера, черный от телевизора, второй черный от музыкального центра, белый от подсветки в спальне. Эта подсветка меня озадачила почти на целый час. Я включала ее, выключала, меняла цвета и от восторга забывала дышать, когда мягкий свет струился по полу и из лампочек под потолком, создавая таинственную и завораживающую атмосферу в спальне, и так сводящей с ума своей роскошью. Едва я в нее вошла, то впала в ступор и стояла с открытым ртом, пока Гитлер пультом открывал жалюзи, впуская яркое осеннее солнце.

Вся стена позади спинки кровати состоит из окон, как и половина потолка. Так, что кажется, как будто ты на улице и в тебя летят осенние листья. А кровать размером … я даже не знаю, с чем сравнить, но я точно могу на ней спать и вдоль, и поперек и Айсберг тоже, несмотря на свой исполинский рост.

От мыслей об Айсберге вдруг дернулось сердце. Он приедет? Он здесь вообще живет? Скорее всего, нет, если говорил о какой-то резиденции. В которой наверняка обитает его жена… Она ведь есть. И снова от мысли, что у него другая женщина, внутри стало холодно и как-то не по себе.

Ближе к вечеру я включила на всю громкость телевизор, найдя какой-то сериал, схватила книгу из библиотеки, и это оказался Достоевский «Идиот». Она почему-то лежала там на столе и попалась мне в руки самой первой. Захотелось перечитать.

Открыла и тут же прочла:

«Ограниченному обыкновенному человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний».

Как будто про меня… вообразившую себя кем-то необыкновенным, а на самом деле… просто куклу, которая лежит в спальне и ждет хозяина.

Но лучше ждать и быть куклой Айсберга, чем стать тряпкой для Чумакова.

Ужин я пропустила, а Виолетта сказала, что теперь меня ждет только завтрак. И черт с ней. Валяясь поперек постели с книгой, я не заметила, как уснула.

Он приехал посреди ночи. Разбудил меня громкими шагами по коридору и настежь распахнувшейся дверью. Прошел по спальне в пальто, в ботинках, принес с собой запах улицы, ветра, дождя и жженных листьев. Он выглядел немного уставшим. И его волосы в беспорядке разбросаны ветром, и снова он напомнил мне океан, бушующий и страшный в своей силе.