скачать книгу бесплатно
– Что стала? Неси рыбу! Стала она! – одернула тетя Таня, главная помощница мачехи, и я выскочила из зала на кухню, а в голове пульсирует.
«Богатый и очень влиятельный…олигарх из столицы. Такие в наших краях только проездом… Жаль, конечно, что самое дорогое достанется хмырю этому. С девственностью могла бы себе такого мужика отыскать…но не у нас, конечно. Не в нашей дыре».
Вышла в коридор и вдруг ощутила, как мою талию сдавили чьи-то руки и в затылок уткнулись чьи-то губы. Вонь от перегара заставила скривиться и съежиться, когда Чумаков похотливо полез ко мне под юбку.
– Красивая, ты, пиз**ц, какая красивая, Мэри моя, куколка. Озолочу.
– Отпустите! – попыталась вырваться, но он вдавил меня в стену, продолжая лапать за ягодицы.
– Я ж для тебя, что хочешь, брежу тобой столько лет. Ждал тебя.
– Отпустиииии! – надрывно, отталкивая, извиваясь. От одной мысли, что успеет губешками своими лобызнуть, к горлу подступает ком.
– Не ломайся, дрянь! Я уже за тебя приплатил! Слышишь? – за волосы схватил очень больно. – Квартиру нам купил, шубу тебе на зиму. Благодарить сегодня будешь! Да так, чтоб мне понравилось, или придушу на хрен! Моя ты теперь! Драть буду, ух буду драть.
Ударила его локтем, вырвалась и побежала что есть мочи наверх.
– Беги-беги, сучка! Тебя все равно ко мне приведут! Не будешь сговорчивой, отымею насильно! Надо будет, держать будут! Поняла?
В свою коморку забежала, дверь закрыла, спиной к ней прислонилась, задыхаясь. Руки дрожат, глаза зажмурила, а перед ними смазанное лицо олигарха, его туфли начищенные, волосы, поблескивающие серебристыми ниточками, и охрана, вышколенная, вытянутая по струнке. Дышать все тяжелее и тяжелее, и мысли одна за другую цепляются, но я уже понимаю, о чем думаю. И страшно от мыслей этих. И голос мерзкий, с повизгиванием слышу, голос Чумакова. Тронет, и руки на себя наложу. Лучше этот незнакомец, чем тролль с сальными глазками. Если уже и продаваться, то за совсем другие деньги и условия, а не выйдет – сбегу к речке и… к рыбам на корм. Но с Чумаковым не буду.
И пусть я дрянь, пусть меня кто-то назовет шлюхой продажной, но у меня нет выбора, а точнее, есть только этот, и я его сделала. Тяжело дыша, спустилась вниз на кухню, нашла Нину, которая готовила заказы в номера и распределяла между официантками.
– Нин…
– О, Боже, ну ты и бледная, как смерть. Что такое? Мымра тебя наказала? Наорала, да? В нее сегодня черт вселился. Она перед олигархом этим выслуживается, прыгает на задних лапах. Сучка. Мне сказала обслужить в номере и молчать, слова не произносить, не смотреть на него. Можно подумать, к нам президент приехал. Ладно, постой здесь, а я салфетки принесу. Велела, чтоб самые лучшие с кладовки достала. Шелковые.
Нина побежала за салфетками, а я поднос с кофе подхватила, самые простые салфетки положила и пошла наверх, в западное крыло, где размещали ВИП персон.
– Купите меня, пожалуйста. – нервно дергая пуговицу на платье, понимаю, что могу ее оторвать, и Королевишна мне голову открутит. Это ее платье, и мне его дали на один вечер. – Я хочу уехать с вами.
Мужчина поднял голову от ноутбука и посмотрел на меня, чуть прищурив синие, очень холодные глаза. Какие же они отталкивающие, с темной, пугающей глубиной. Такие же безразличные и опасные, как океан. Лицо практически ничего не выражает. Только взгляд цепкий и хищный, такой, наверное, бывает у очень опасных и извращенно богатых людей. Взгляд, под которым хочется съежиться, стать маленькой и незаметной. Наверное, его подчиненные содрогаются, когда он на них смотрит. Мне почему-то казалось, что у него очень много подчиненных. Возможно, он военный. Генерал. Даже сидя в кресле, мужчина очень ровно держал спину. Я посмотрела на руку с бокалом и заметила толстое обручальное кольцо на безымянном пальце. Стало невыносимо стыдно, и к щекам прилила вся кровь, но я уже не могла отступить. Какая разница. Чумаков тоже женат.
– Отчим продаст меня Чумакову за документы на водоем. Продаст старому, женатому мужику в содержанки сегодня ночью.
– И?
Равнодушно и слегка раздраженно, как будто его совершенно не трогает то, что я говорю, а я не верю, что действительно это сказала. Предложила себя купить. Совершенно неизвестному мужчине, которого вижу впервые и даже имени не знаю. Если сейчас позовет своего охранника или нажмет на кнопку вызова, отчим меня убьет за то, что к гостю посмела пойти прислуживать за столом вместо Нины.
– Купите меня у отчима. Я хочу принадлежать вам, а не Чумакову. Вы можете. Я знаю.
– Почему я, а не тот? Чем я отличаюсь?
Что-то написал в ноутбуке и заинтересованно взглянул на экран, потягивая виски, потом снова на меня. Безэмоционально осмотрел с ног до головы, и у меня запекло даже кончики ушей. Мне казалось, что я стою перед ним вся пунцово-красная и такая жалкая. От уверенности в собственной красоте не осталось и следа.
– У вас больше денег и вы моложе. А еще вы можете увезти меня отсюда.
– И? Что ты будешь делать дальше? У тебя есть к кому пойти в столице? Есть деньги?
– Нет. У меня никого нет, денег тоже нет. Я хочу жить за ваш счет.
Сказала с вызовом и слегка вздернула подбородок. Умирать так с музыкой. Мои слова вызвали легкую ухмылку, как будто я сказала что-то до невозможности нелепое и смешное.
– Почему ты вообще решила, что я нуждаюсь в твоих услугах?
Мне нечего было на это ответить, и я неловко молчала. Действительно, почему я так решила? Но надо что-то отвечать. Пока этот человек проявляет хоть какое-то участие в этом разговоре.
– Мужчина не должен быть в такую ненастную ночь один. Его постель должна согревать женщина.
Кажется, я это где-то прочла, но сейчас совершенно не вспомню где.
– Зачем ты мне? Я могу купить кого-то намного лучше тебя.
Прозвучало, как пощечина. Хорошая такая затрещина. Честно и бесцеремонно.
– Я красивая, со мной не скучно, я умею быть покорной и угождать.
– Не льсти себе. Таких по стране миллионы. Чем ты отличаешься от них?
Откинулся на спинку кресла и покрутил в пальцах массивный бокал с янтарной жидкостью. У него очень красивые пальцы, но в то же время большие, сильные, и кисть со светлой порослью волос и широкой костью, окольцованная пряжкой часов, смотрится мощно, виднеясь из-под темно-серого рукава пиджака.
Он сидел рядом с камином, и блики от огня бесновались на его коже. Оранжевые искры переливались в синих радужках и отливали бронзой, путались в его аккуратно уложенных светлых волосах с серебристыми ниточками седины на висках. Нет, он не просто богат. Он дьявольски богат…и не только. У него есть власть. Намного больше власти, чем у отчима и Чумакова. И эта власть чувствуется даже во взмахе его ресниц и в жесткой линии четко очерченных губ. Он не красив, но невероятно мужественен, похож на скульптуру, высеченную из гранита. На вид ему около сорока. Пару морщинок в уголках глаз, аккуратно постриженная седоватая борода, кипенно-белый воротник рубашки впивается в массивную шею. Божеее, что я творю? Я понятия не имею, кто это и как его зовут.
Судорожно глотнула слюну, чтоб в горле так не першило от сухости, и решительно произнесла:
– Я – девственница, и ко мне раньше никто не прикасался. Нигде. Я даже не целовалась. Этим я отличаюсь от других. Вы будете первым. Во всем.
– Выстави свою девственность на продажу в интернете, может быть, ее купят. Сейчас это модно.
Отпил виски и снова царапнул меня жестким, холодным мрачно-нечитаемым взглядом. Как же это все унизительно…мерзко, противно. Но это мой единственный шанс. Если он увезет меня с собой, то это уже победа.
– Так быстро не купят, а мне надо сейчас. Я буду делать все, что вы захотите. Абсолютно все. Стану вашей вещью, куклой, рабыней. Исполню любое ваше желание, только купите меня у него и увезите отсюда, пожалуйста! Неужели я вам совершенно не нравлюсь?
Я тут же пожалела о своем вопросе, потому что, если сейчас он ответит «нет», у меня больше не останется аргументов и придется уйти. Но мужчина склонил голову набок и вдруг отчетливо приказал:
– Разденься наголо.
От неожиданности я вздрогнула. Даже ушам своим не поверила, что он это сказал.
– Сними с себя всю одежду, распусти волосы и встань на колени. Вот здесь у моих ног.
– Зачем?
Это был ужасно глупый вопрос…но я потеряла способность думать.
– Я буду тебя трахать. Разве ты не за этим пришла в мой номер?
Сердце очень гулко забилось, так гулко, что мне кажется, я услыхала каждый удар.
– И как я могу быть уверена, что вы выполните свою часть сделки, после того как…?
– После того как я тебя трахну? Никак. Ты собралась стать моей вещью, а перед вещами не отчитываются. Раздевайся или уходи.
***
И все. Вот так быстро и безапелляционно, и на этом моменте игра окончена, детство и надежды на большую и красивую любовь, на принца, который властно отнесет меня на постель и нежно лишит девственности – тоже. Я пересплю с незнакомцем в обмен на полную неизвестность, и, если завтра он уедет, а я останусь, Чумаков вместе с отчимом забьют меня насмерть.
– Уходи! – и кивком на дверь, склонился над ноутбуком.
– Нет! – решительно ответила и сорвала толстую резинку с волос, тряхнула вьющейся темной шевелюрой так, что волосы упали чуть ниже пояса. Поднял голову и снова посмотрел на меня, чуть прищурив левый глаз в циничном ожидании. Вблизи его глаза кажутся очень темными, они действительно напоминают океан. Страшный, бесноватый и очень глубокий, а на дне…на дне водятся самые жуткие чудовища, каких только может породить мрачная бездна. И я собираюсь шагнуть в эту бездну добровольно. Но есть в ней что-то неуловимо притягательное и манящее. Как будто идешь по краю обрыва, и какую-то часть тебя до невыносимой паники тянет шагнуть вниз… Я таких мужчин в нашем краю никогда не видела. Как будто он из другого мира, из параллельной вселенной, куда таким, как я, вход запрещен.
Расстегнула пуговицы платья одну за другой, стянула рукава, дала ткани соскользнуть с бедер и упасть к моим ногам. Пунцовая от смущения, расстегнула лифчик, продолжая удерживать его на груди скрещенными руками. Потом уронила и судорожно сглотнула, когда глаза олигарха потемнели еще сильнее, разглядывая меня очень пристально.
– Дальше. – приказом, устраиваясь поудобнее в кресле, вольготно вытянув длинные ноги.
Стащила трусики, очень неуклюже, несколько раз споткнулась, пошатываясь. До стриптизёрши мне далеко. И я выгляжу совершенно нелепо. Трусы упали к щиколоткам, и я переступила через них, чувствуя, как дрожу и покрываюсь мурашками. Мне и холодно, и жарко одновременно. Опустил взгляд к моему паху, к голым ногам.
– Что еще ты должна сделать? Помнишь?
Пару шагов к нему, красная, с горящими щеками, почти в полуобмороке. Опустилась на колени и склонила голову так, чтобы волосы закрыли лицо. Страшно посмотреть на него и очень стыдно. Провел по моим волосам, убирая их с лица на спину, приподнял за подбородок. Провел большим пальцем по губам. Надавил на нижнюю, заставляя открыть рот, скользнул по языку указательным и средним, к самому горлу. Я дернулась и тут же встретилась взглядом с его глазами. Он смотрит на мой рот и на свои пальцы. Он увлечен процессом их погружения. Но в то же время я прекрасно понимаю – сделаю что-то поперек, и вышвырнет за дверь. Покорно позволяю пальцам протолкнуться дальше, выскользнуть и войти снова. Позыв к рвоте подступает все выше и выше, но я очень стараюсь терпеть.
– Соси, – и я послушно втягиваю фаланги глубже, присасываясь к ним и видя, как нахмурились его брови и грудь под серым пиджаком стала вздыматься сильнее. Ему нравится. Я интуитивно понимаю, что нравится. Вытащил пальцы, встал с кресла и меня резко поднял с пола.
– Ложись на кровать и раздвинь ноги.
Глава 3
Стараюсь не смотреть ему в глаза, отступаю к постели на негнущихся и дрожащих ногах. Если это произойдет сейчас…я бы хотела хотя бы знать его имя. Чтоб не чувствовать себя настолько ужасно.
– Можно только один вопрос?
– Вопросы задаю я.
– Пожалуйста…только один.
– Спрашивай.
– Как вас зовут?
– Это не имеет значения.
Действительно. Не имеет. Я собираюсь отдать ему свою девственность, и его имя не имеет никакого значения. Упираюсь в край кровати и медленно ложусь на спину, втянув побольше воздуха, раскидываю ноги в стороны. Я дышу очень шумно и очень тяжело. И не могу сдержать эту панику и страх, особенно когда слышу звук расстегиваемой змейки и какой-то шелест.
– Пососи свои пальцы и увлажни ими влагалище.
Он называет все своими именами, и от этой откровенности мне почему-то настолько неловко, как будто я слышу все это впервые. Не знаю, зачем ему это нужно, но я оглушенная и какая-то полупьяная от всего, что происходит. Не верю, что я это делаю, не верю, что еще вчера я мечтала совсем о другом… Еще вчера я читала Цвейга, Моэма, Драйзера. Мне грезилась большая и великая любовь, и я верила, что она со мной непременно случится. Что мой возлюбленный заберет меня из этого ужаса и увезёт навстречу счастью… Что мой первый поцелуй будет невероятным, а первая ночь – запоминающейся своей красотой. А вместо этого я лежу голая в номере гостиницы с раздвинутыми ногами и предлагаю себя незнакомцу в надежде, что он купит меня подороже. Еще вчера я была наивной девочкой и не подозревала, что внутри меня живет циничная и продажная тварь. Как много мы о себе не знаем, пока не приходит время жаждать чего-то настолько сильно, что совесть, гордость и стыд умирают отвратительно и скоропостижно, а на их место приходит жажда денег и сытой жизни. Я хочу есть осетра на завтрак, обед и ужин, хочу макать хлеб в красную икру и носить шелковое нижнее белье, хочу пахнуть дорогими французскими духами, хочу узнать, что такое ни в чем не нуждаться. И я больше не хочу жить в этой вонючей дыре.
Поднесла пальцы к губам, облизала, хотела вытащить изо рта, но услышала хриплый приказ.
– Еще, намочи их. Засунь глубже, чтоб стали очень мокрыми.
Обильно смочила пальцы слюной и опустила их вниз, повела по нижним губам. Мои подушечки очень холодные, и даже слюна не помогла. От этого холода все внутри сжимается.
– Введи в себя.
Я никогда этого не делала и побоялась войти внутрь, поелозила у входа, сильно зажмурившись и стараясь не всхлипывать и не дрожать. Напряглась, когда откинул мою руку, когда сильнее раздвинул мои ноги, распиная, как на поперечный шпагат, только коленями. Растяжки у меня никогда не было, и мышцы тут же потянуло, закололо в паху с обеих сторон. Попыталась уменьшить растяжение, но он снова надавил и дернул меня к себе за ягодицы. А затем одним сильным движением вошел внутрь чем-то настолько огромным, что от неожиданности у меня широко открылись глаза и из них брызнули слезы, тут же покатились по щекам. К такому меня никто не готовил. Ни в одной книге о таком написано не было. Все девственницы извивались от наслаждения, а я выгнулась от адской боли. Но он даже не остановился, чтобы дать мне к себе привыкнуть, а придавил мои колени к груди и вонзился еще раз, а потом снова и снова. Я впилась руками в простыни, в собственные ладони, кусая губы, не в силах сдерживать слез, не в силах стонать и охать, как учила Нинка. Мне было просто очень больно. Стыдно, неприятно и так хотелось избавиться от этого жуткого чувства перенаполненности. Мне казалось, я разрываюсь и трескаюсь, казалось, что еще пару толчков, и от боли не смогу дышать. Пусть это прекратится как можно быстрее. И в голове набатом "Ты сама на это напросилась, ты сама пришла к нему и предложила свое тело, сама разделась, и сама раздвинула ноги, тебя никто не заставлял и даже не просил…Терпи".
Возле уха сдержанное сопение. Но очень резкое, гортанное. О мои колени трутся полы пиджака, подбородок щекочет галстук. Незнакомец двигается мощно, безжалостно, резко. Как отбойный молоток. Ткань брюк натирает мне промежность, я чувствую лобком пряжку ремня и жесткие волосы в паху у мужчины, они царапаются и добавляют дискомфорт. Между ног все горит, бедра свело судорогой. Но я терплю изо всех сил. Нинка говорила, что обычно это длится недолго… а мне кажется, это длится вечность, и у меня от слез опухнут глаза. Я издаю какие-то звуки, но они далеки от страстных стонов. Олигарх очень низко склонил голову, и я не вижу его лица, только кусочек скулы и волосы. От него пахнет каким-то невероятно дорогим парфюмом, спиртным и чем-то терпким, по-настоящему мужским. Мне показалось, что именно так пахнет океан. Солью, песком и смертью. Именно так я могу его охарактеризовать. Его запах. Моего первого мужчины.
Ощутила, как он сдавил мою грудь одной рукой, зажимая сосок между пальцами, вытягивая вперед и одновременно обжег своим дыханием мою шею, а затем толкнулся очень сильно и очень глубоко. Так, что я не выдержала и громко закричала. Он застыл на секунду и забился во мне очень быстро, короткими ударами с глухим выдохом, впиваясь в мои волосы руками и вжимаясь лицом в мою шею. Я, скорее, догадалась, чем знала, что вот сейчас все закончится. После того, как он кончит, его член должен стать меньше и опасть. Так было написано…в какой-то статье о сексе. Но он не становился меньше и продолжал растягивать мою плоть до предела, так, что ее жгло и саднило. Я чувствовала, как там все распухло. И хотела только одного – чтобы он из меня вышел.
Опирается руками возле головы, продолжая нависать надо мной, но уже отпустив колени так, что их наконец-то перестало тянуть, но разогнуть ноги я не смогла. Они как будто застыли раздвинутыми и согнутыми. Дрожащими от напряжения. Поднялся молча и куда-то пошел, что-то рядом приземлилось в урну. Я заметила ее, еще когда шла к постели. Очень медленно открыла залитые слезами глаза и застыла, глядя в потолок. Ничего более ужасного и унизительного я в своей жизни не испытывала, и если секс на самом деле именно такой, то я бы предпочла никогда этого не узнать… Но, наверное, еще ужаснее было бы испытать это с Чумаковым.
В ванной полилась вода, какое-то время я прислушивалась к этому звуку и чувствовала влажность между ног, с трудом свела колени и повернулась на бок. Низ живота болезненно потягивало. Мне казалось, что его орган все еще во мне. Услышала, как незнакомец вошел в комнату.
– Вытрись и иди в душ.
Он бросил мне полотенце. Оно приземлилось возле моего лица. Белое, пушистое, пахнущее знакомым стиральным порошком.
С трудом встала с постели, по внутренней стороне бедер что-то потекло, опустила голову и увидела, что ноги перемазаны кровью. Прикрылась полотенцем и пошла в ванну, не оборачиваясь. Каждый шаг давался с трудом. Встала под душ. Там даже тронуть не могу. Все болит и как будто не просто распухло, а разодрано до мяса. Страшно сходить в туалет, кажется, будет невыносимо жечь.
Всхлипнула и прислонилась лбом к кафелю. Я даже имени его не знаю. Ничего не знаю: ни сколько ему лет, ни кто он. Это так ужасно. Как самая настоящая проститутка. И что еще ужасней, я понятия не имею, что теперь будет со мной.
Вымылась с мылом, стараясь не мочить волосы, чтобы не сушить. Они очень длинные и очень долго сохнут. Тщательно вытерлась полотенцем и завернулась в махровый халат. Олигарх с кем-то говорил по телефону, стоя ко мне спиной. Какой у него мощный разворот плеч, они широкие, как у спортсмена или борца. Снова одна рука сзади, сжата в кулак. Похоже, это его привычная поза. Он смотрит в окно и не оборачивается. Все, чего мне сейчас хочется – это натянуть свою одежду и свернуться калачиком где-то в углу, чтобы переждать до утра.
Метнулась к кучке своих вещей, подцепила трусики, и тут он обернулся. Светлые волосы поблескивают в мягких бликах от камина, он успел снять пиджак и развязать галстук. В расстегнутом вороте рубашки видна грудная клетка с выпуклыми мышцами и плоский живот.
– Мы еще не закончили – иди в постель.
И снова отвернулся к окну.
Не закончили? Как? Разве он не испытал оргазм? Разве после этого не идут спать? В ответ сильно заныло в промежности. Еще одного такого вторжения я не переживу. Но я не посмела перечить и положила вещи на кресло, а затем пошла к кровати. Посередине виднелось красное пятно. Я стянула покрывало на пол и легла на белоснежный пододеяльник. Повернулась на бок и прикрыла глаза.
Его голос доносился до меня издалека и вдруг показался знакомым. Я где-то его слышала. И не один раз. Но где? Мобильный выключился, и раздались шаги, потом он сел на кровать, и она застонала под тяжестью его тела.
– Ты умеешь делать массаж?
– Нет…не знаю.
– Иди, потри мне шею и плечи. Только вначале сними халат. Я хочу, чтобы ты обслуживала меня голой.
– Вы разве не спросите, как меня зовут?
– Мне не интересно.
Я стояла сзади и смотрела на его широкую и мощную спину. Да, он явно занимался спортом. Чем-то очень серьезным. Такой разворот плеч может быть у борца или у того, кто занимался плаванием, но он не был похож на пловца. Хотя, что я могу вообще понимать в этом. Он может оказаться кем угодно.
Под левой лопаткой круглый шрам и с другой стороны, возле ребра, такой же. Что это за шрамы? От чего такие могут быть?
