
Полная версия:
Дневники бога

Сегодня мама подарила мне большую толстую тетрадь, и сказала: «Делай с ней все, что хочешь». Она, наверное, решила, что я тут же испишу ее каракулями и нелепыми рисунками. Но нет! Я поступлю гораздо предусмотрительнее. Я начну вести дневник. Когда-нибудь, когда я превращусь в убеленного сединами старика, подарю его своим внукам. Пусть читают. Может, чему-нибудь научатся.
Мама идею с дневником одобрила. Сказала: «Дневник – дело хорошее, заодно потренируешься в чистописании. Только не забывай перед каждой записью ставить дату, как в книжке «Робинзон Крузо», которую я тебе читала. Потом будет интересно наблюдать, как ты растешь».
Глупые взрослые! Очень любят они одобрять начинания и одновременно губить их на корню! Откуда же я знаю, какое сегодня число? Ладно, слезами горю не поможешь. Пойду осведомляться у мамы.
Подошел к маме, спросил, какой сегодня день. Она сказала. Вернулся в свою комнату, сел за дневник, начал писать. Выяснилось, что пока шел – все позабыл.
Снова подошел к маме, снова спросил. Она снова ответила. Снова забыл.
Бог троицу любит. Подошел еще раз. Нет, пословица не работает.
Подошел к маме еще раз. Она сказала: «Отстань!»
Если не можешь справиться с трудностями – обойди их. Обойду завтра. Сейчас пора спать.
День первый.
Пластилин! Я всегда о нем мечтал. Я видел его у многих моих друзей. Они лепили из него всякие шарики и даже человеческие фигурки. Это было так здорово! Пластилин есть и у моей старшей сестры – противной Маринки. Только она мне его не дает. Говорит: «Ты им все перемажешь». Как будто она сама не извозила им уже половину своей комнаты.
И вот теперь сбылась моя мечта. Я – счастливый обладатель пластилина. Мама сказала: «Ну и ничего страшного, что перемажешь. Отмоем». Не женщина, а чудо!
Открыл коробку. Двенадцать разноцветных брусочков лежат, каждый на своем месте. На каждом куске – ни единой царапинки. Идеальный порядок. Рука не поднимается его нарушать.
Пришел на кухню. Мама только что убралась. Белый, без пятнышка, холодильник, пол вымыт почти до блеска. Стол, на котором ничего лишнего. Только ваза с цветами и фрукты в вазе. Сел на стул, съел яблоко. И тут понял: вот он – настоящий идеальный порядок! Все в чистоте, но на стуле можно сидеть, яблоки можно есть, цветами можно любоваться. К тому же, вокруг них вьются какие-то мошки, которым цветы тоже доставляют явное удовольствие. В холодильнике хранится много всякой вкусной еды.
Вернулся в свою комнату. Снова взглянул на коробку с пластилином. Те же ровные брусочки. Вокруг – никаких мошек. Мошкам он не интересен. Пластилин нельзя съесть (мама так сказала), на нем нельзя сидеть. Он – вообще ничто. Абсолютный беспорядок. Хаос!
В тот момент, когда я это понял, мое сердце забилось сильнее. Я взял брусок белого пластилина и отломил от него кусочек. Пластилин холодный и жесткий, но я знаю, что надо делать. Я вложу в него свою душу, согрею теплом своих рук. Я полюблю его. И он тоже полюбит меня.
Сначала кусок не хотел поддаваться. Он вертелся между моих ладоней все такой же жесткий и угловатый. Но вскоре он начал оттаивать. Углы его смягчились и вскоре исчезли вовсе. Пластилин открылся мне. Он стал теплым и мягким. Я остановился. На ладони моей лежал белый идеально круглый шарик. Я поднял его над головой и поднес к окну. От солнечного света он словно и сам засветился, делая мою комнату еще светлее. Я создал свет!
День второй.
Ходил гулять на улицу. Погода изумительная. На небе ни облачка. Небо голубое преголубое. Совсем как пластилин у меня дома. Интересно, из чего сделано небо? Быть может, тоже из пластилина?
Вернулся домой и начал обмазывать пластилином стену своей комнаты (сначала хотел обмазать потолок, но не дотянулся). Теперь у меня будет свое маленькое небо. Одного куска пластилина явно не хватит. Интересно, сколько же материала нужно на создание настоящего неба? А ведь когда приходит ночь, чья-то неведомая рука меняет голубой пластилин на черный. Я не буду этого делать. У меня в комнате всегда будет день. Мама пока не видела.
День третий.
Я – гений. Я создал шедевр. Взял кусок коричневого пластилина и скрутил из него длинную колбаску. Затем взял кусок зеленого пластилина и сделал из него шарик. Шарик получился не очень ровный, скорее, бесформенный комок, но так даже лучше. Я соединил коричневую колбаску с зеленым комком и получилось дерево. Но это еще не все. Зеленая крона украсилась множеством красных пластилиновых яблок. К сожалению, конструкция получилась не совсем устойчивой. Ведь дерево должно стоять вертикально, желательно стволом вниз. А мое все время падало. Но настоящий творец найдет выход из любого тупика. Ствол был воткнут в плоскую лепешку из черного пластилина.
Когда я показал маме свою чудесную яблоню, она даже руками всплеснула от восторга. Сказала, что такую работу нужно поставить на полку, что и было сделано. Теперь я стою напротив и любуюсь плодами трудов своих. Яблоня на своей черной подставке высится над гладкой стеклянной поверхностью полки, словно посреди мертвого безмолвного океана вдруг появился маленький островок с большим деревом посередине. И с этого островка, и с дерева на нем начнется вся остальная жизнь.
День четвертый.
Сегодня целый день лепил шарики. Сначала получалось не очень, но потом приноровился, и шарики стали выходить похожими… на шарики. До чего же они напоминают планеты из книги, которую показывал мне как-то папа! Вот этот маленький розовый шарик – Марс, а этот, голубой – Венера. Пробовал сделать Сатурн с его кольцами. Получилось так-себе. Пусть пока тоже будет круглым. Еще папа говорил, что звезды на небе на самом деле – огромные огненные шары, во много раз больше всех планет. Думаю, он заблуждается. Разве могут быть эти маленькие звездочки чем-то другим, кроме как крохотными блестящими точками. Вот эти маленькие желтые комочки, которые я налепил, гораздо больше похожи на звезды, чем что-либо еще.
День пятый.
До чего же интересно лепить из пластилина! Сейчас моя яблоня уже не выглядит одиноким деревом, стоящим на маленьком острове. К ней добавилось много всяких других фигурок. Слоник с длинным хоботом, зайчик с ушами и коротким хвостиком, рыбка, лошадка, ёжик с иголками из спичек, цыпленок, черепаха, коровка, барашек. Еще я сделал гигантского хищного монстра с головой как у крокодила, крыльями как у летучей мыши и длинными когтями. Но он получился не очень удачным. К тому же, на него ушло слишком много пластилина. Думаю, разберу его и сделаю что-нибудь новенькое.
День шестой.
Я слепил человечка. Взял кусок розового пластилина, сделал ножки, ручки, туловище и голову. Получился, как настоящий. Еще один маленький комочек на лицо – и нос готов. Два маленьких черных шарика – и вот он уже смотрит на меня своими глупыми глазками. Человечек – чудо. Посажу его на полку вместе с остальными.
Сидел, любовался своими работами и понял – человечку одному скучно. Ему нужна подружка. Ведь у папы есть мама, у дедушки есть бабушка. У маленькой Наташки есть Васька, с которым они вместе сидят в песочнице. Даже у меня есть противная Маринка. К сожалению, розового пластилина осталось маловато. Но ничего. Возьму, соскоблю немножко с туловища человечка. Пусть он станет немножечко потоньше, зато теперь не будет так одинок.
День триста миллионов тысяч пятьсот секстиллионский…
Короче, не знаю я, что там после шестого дня. И вообще, надоело мне писать этот дневник, сегодня отдыхаю. Иду гулять на улицу.
***
Все женщины – вероломные коварные создания! Подхожу я сегодня утром к своей полочке с фигурками, и что вижу? У моей пластилиновой девочки появились вульгарные красные губы и щеки. Бегу в комнату к противной Маринке. Кто же еще мог сделать такую гадость? Оказался прав. Эта нахалка решила, что девочке недостает красоты. Она оторвала одно яблоко с моей чудесной яблони и сделала, так сказать, макияж. Сейчас я снова сижу напротив полки и смотрю на своих пластилиновых созданий. Моя девочка испортила яблоню! Она посмела покуситься на самое святое! Как ты могла? Ведь я же создал тебя. Ты ведь знаешь, как я люблю и ценю мою яблоню. Ты знаешь, что я никому не даю трогать ее. Но ты это сделала.
Девочка ничего не ответила. Она все также сидела, горделиво выставив вперед ярко-красные губы-сосиски. В гневе я взял ее и изо всех сил бросил на пол. Ей не место среди чистых созданий!
Девочка лежит на полу совсем одна. Думаю, она сильно ушиблась. Одна ее ножка подвернута под другую. Голова помята. Губы и щеки уже не выглядят такими вызывающими, какими казались мне еще несколько минут назад. Пожалуй, она почти прекрасна в своем падении. Какая бы она ни была, все таки она мое создание, мое дитя. Я взял девочку на руки, заботливо расправил ей ножки, выровнял голову. Прости меня! Я все также люблю тебя, как и раньше, но ты вкусила запретный плод с моей яблони, и я больше не верну тебя на полку. Я поставил девочку на пол. Она стоит, гордая и одинокая, всеми покинутая. Человечек наверху тоже заскучал без своей подружки. Пожалуй, тоже поставлю его на пол. Все же, близость родного существа важнее жизни на полке. И еще, чтобы им было не скучно, я сниму и подарю им всех зверей, которых я слепил. И яблоню тоже подарю. Пускай любуются.
Теперь полочка моя совсем опустела. Но ничего страшного, может быть, когда нибудь я верну сюда своих человечков.
А противную Маринку нужно наказать. Сейчас пойду к маме и скажу, чтобы заперла ее в подвале. В ужасном темном холодном подвале с гнилой картошкой и мышами. Пусть посидит там, подумает, как подстрекать моих невинных пластилиновых созданий на совершение ужасных поступков.
***
Ну и трудный же был сегодня день! Началось все с того, что придя домой после утренней прогулки, я не обнаружил на месте своего пластилинового человечка. Впрочем, поиски были недолгими. Он сидел в соседней комнате вместе с моей младшей сестренкой Наташкой, и помогал ей собирать пирамидку. Вряд ли Наташка сама догадалась забрать человечка из моей комнаты. Наверняка ее надоумила противная Маринка. Вид у человечка был весьма усталый и потрепанный: ноги искривлены, голова помята, левая рука, вероятно будучи оторванной, прилеплена куда-то на спину. Что ж, нужно помочь старому другу.
Человечек для отвода глаз побродил еще немножко вокруг пирамидки, и начал свой великий исход. Но Наташка тоже не сидела без дела: в погоню за человечком с ужасным душераздирающим цокотом бросился розовый пони.
Неожиданно на пути возникло серьезное препятствие. Большая длинная ковровая дорожка, расстеленная в коридоре и разделяющая наши с Наташкой комнаты непреодолимым барьером. Мама уже давно плюнула на то, что пол и стены моей комнаты перепачканы пластилином. Но в отношении ковров и других мягких покрытий она весьма категорична: «Если я увижу хоть одно липкое пятнышко, заберу у тебя весь пластилин и брошу его в подвал к мышам и гнилой картошке» – сказала она. Возразить нечего.
И вот мой человечек стоит на краю ворсистой бесконечности, а топот розового пони все ближе. Как хорошо, что у человечка есть я! Ковер безжалостно свернут и огромным рулоном катится к противоположной стене. Путь свободен. Можно двигаться вперед.
И вот человечек в своей родной комнате. Ковер положен на место. Наташка совсем забыла о бегстве своего пленника и занята уничтожением розового пони. Все окончилось удачно – подумал я. И ошибся.
Вернувшись в комнату после обеда, я огляделся и обомлел. Пластилиновый человечек сидел на коленях и с вожделением смотрел на откуда ни возьмись появившийся в моей комнате новый предмет: мамин золотой кулончик в виде коровки. Явно тут снова не обошлось без противной Маринки. Мама наверняка придет в гнев, увидев свое украшение в руках моего пластилинового друга. Прости приятель, быть может идея с подвалом и мышами не такая уж и плохая.
К счастью операция по возвращению золотой коровки на место прошла успешно. Мама ничего не заметила. Возвратившись к себе в комнату, я сменил гнев на милость и передумал бросать моего друга в мрачную тьму подвала. Но просто так забывать об этой истории тоже не следует. Нужно сделать что-то такое, чтобы человечек понял свою ошибку и усвоил урок на всю оставшуюся жизнь.
А как еще можно что-нибудь запомнить на всю оставшуюся жизнь? Только записать. Взяв лист толстой бумаги, чтобы не порвалась и не помялась, я разрезал его на много маленьких кусочков. Штук на десять, а может даже на миллион. На каждом из них я решил написать по одному правилу, которые человечек обязательно должен соблюдать.
Правило первое – вывел я красивым почерком – никогда ничего не пачкать пластилином.
Правило второе – играть только со мной, а не с какими-нибудь там золотыми коровками – хотел написать я, но не смог: бумага, ручка и мои ладони так сильно испачкались пластилином, что следующую запись сделать было уже невозможно.
Что же, может быть одного правила будет вполне достаточно.
Сейчас, вечером, мой человечек сидит на полу, на своем обычном месте. Неподалеку от стеклянной полочки, куда я поместил его вначале. Надеюсь, так будет всегда.
***
Ничто не предвещало беды. Утро выдалось спокойным и безмятежным. И вдруг откуда-то из коридора раздались леденящие кровь шаги. Вскоре в проеме двери появилась она – кукла Маша. Управляемая маленькой Наташкой, эта бесстыжая голая великанша огляделась своим единственным оставшимся глазом, и после небольшой паузы двинулась вглубь моей комнаты. Вот уже маленькая пластилиновая улитка, по случайности оказавшаяся на пути гигантской куклы, превратилась в аккуратную зеленую лепешку. Пластмассовый самолетик, не выдержав огромного давления, рассыпался на кусочки. Но это было только начало. Чудовище медленно, но верно двигалось к тому месту, где мирно отдыхал пластилиновый человечек со своими друзьями. Катастрофа была неминуема. И тут случилось неожиданное. Человечек вдруг встал и пошел на встречу огромной Маше. От неожиданности та остановилась. Мне показалось, что пролетела целая вечность. Они все стояли и смотрели друг на друга. Гигантская кукла и крохотный пластилиновый человечек. Что придало моему другу такую смелость? Быть может осознание того, что у него есть я, и я всегда ему помогу?
Конечно помогу. В тот момент, когда чудовищная Маша занесла свою всеразрушающую ступню над человечком, в моих руках вдруг появилась чудесная забава: шарик на резиночке. Брошенный было вниз, он не упал на пол, а, подчиняясь упрямой резинке, вернулся в мою руку. Представление подействовало безотказно. Заинтригованная Наташка тут же утратила всякий интерес к своей кукле и, протянула ко мне маленькую ручонку. Получив в свое владение веселую безделушку, она тут же с радостным криком ринулась в свою комнату показывать маме свое приобретение. Кукла Маша с грохотом повалилась на пол. Монстр был повержен. Отважный пластилиновый человечек защитил свой маленький мир. С моей помощью, конечно.
***
Утром застал пластилинового человечка за интересным занятием. Он сидел на полу, уставившись на кучу разноцветных кубиков. Словно размышлял над тем, как бы сделать эту кучу повыше. Что же, неплохая идея. На помощь человечку прибыли пластмассовый слоник и чудо-кран, с большим красивым крюком, который может почти самостоятельно поднимать всякие грузы. И башня начала быстро расти. В какой-то момент она стала настолько высокой, что начала сильно раскачиваться, грозя свалиться и погрести под собой самоотверженных строителей. Но человечек, слоник и кран, словно понимая друг друга, ринулись спасать хрупкую конструкцию. Подножие небоскреба было надежно укреплено новой партией кубиков. Башня была спасена.
Вскоре возникла новая проблема: закончился строительный материал. Зодчие сгрудились в кучку и начали совещаться. Вместе они быстро нашли выход. Через минуту грузовичок, близкий приятель крана, уже тарахтел по коридору в сторону Наташкиной комнаты. Наташка еще маленькая. В это время у нее тихий час. Так что кубики ей в ближайшее время точно не понадобятся.
Все! Башня достроена. Теперь она выше меня ростом. Можно еще удлинить ее, но кубики снова закончились и новые взять негде.
Человечек, словно зачарованный бродит по полу. Слоник и кран с восхищением смотрят на самую верхушку своего творения. Неожиданно, башня пошатнулась, но не упала: ей помешала стеклянная полочка. Верхний кубик уперся в ее край, и отпрянул назад. И тут я все понял: хитрый коварный человечек не просто так делал свою башню. Он с самого начала замыслил недоброе: сейчас он возьмет и, не спросив у меня разрешения, снова заберется на стеклянную полочку. Туда, куда я посадил его в начале существования, туда, где он был счастлив.
Разумеется я обрушил на башню весь свой гнев. Кубики разлетелись по всей комнате. Но этого мало. Отныне, чтобы подобный заговор больше не повторился, я больше никогда не буду играть одновременно с человечком, слоником и краном. Ведь если подумать, где это видано: дружба человечков, кранов и слоников? Теперь по очереди буду играть в машинки, в джунгли и в человечка. И никогда вместе. Так вам и надо!
***
Сегодня носил своего человечка гулять в огород. Посадил его на землю среди зеленой травки. Как будто он находится в густом лесу, окруженный пальмами и лианами. И тут мама позвала меня обедать. Возвращаюсь, и что вижу? Мой человечек сидит, облепленный противными черными муравьями. В гневе побежал я к маме за спичками, чтобы спалить отвратительных тварей, покусившихся на отважного пластилинового первопроходца. Мама сказала: «Не надо губить муравьишек. Они хорошие и добрые. И очень любопытные. Возможно они просто хотят познать твоего пластилинового друга, подружиться с ним. Уверена, что если ты рассмотришь их повнимательнее, ты увидишь, что они очень даже симпатичные, и будешь дружить с ними». Не очень убедительные аргументы, но все таки взрослых надо слушать. Решил, что если насчитаю хотя бы десяток добрых дружелюбных и симпатичных муравьев, оставлю их в покое.
Какой там десяток! Все они отвратительные, маленькие, шустрые и шевелят усами. А один даже меня укусил! Спички, только спички. А потом я еще залью их водой. И растопчу. И закидаю камнями. Нет им места в моем мире.
***
Давеча спросил у противной Маринки, зачем ей две одинаковых куклы. Та ответила, что если одна кукла сломается, можно будет играть с другой. Я надолго призадумался. Ведь как правильно получается. У всех вещей на свете есть пары, для того, чтобы если одна вещь сломается, останется вторая. Например, у меня есть папа и мама. Если папа однажды уйдет из дома и не вернется, то у меня останется мама, и я буду не один. Если маму с нами Кондрашка хватит (как она выражается), у меня останется папа, и я снова не буду один. А еще у меня две ноги. Если одна из них вдруг оторвется, останется вторая. Две руки, два уха, два глаза – все для того же самого. Хорошо всегда иметь с собой вещь про запас.
Сел лепить из пластилина. Слепил вторую собачку, вторую овечку, вторую обезьянку, вторую коровку. Коровка получилась маленькая, потому что не хватило пластилина. Надо попросить у мамы, чтобы она купила еще. Две коробки. А у человечка уже есть подружка.
Попробовал проверить, что будет, если одна из моих конечностей все же оторвется. Согнул ногу и примотал ее к туловищу прыгалками. Прикрыл носовым платком один глаз. Одну руку заткнул за пояс моих шортиков. Попробовал встать. Свалился и набил на лбу большую шишку. Минут пять не мог подняться с пола. Где-то моя теория дала сбой.
Сел лепить из пластилина (почти целую коробку я нашел в комнате у противной Маринки, пока она ушла гулять). Слепил третью собачку, третью овечку, обезьянку и коровку (тоже маленькую). Сейчас буду лепить еще одного человечка. Так-то лучше.
Вечером пойду мыться. Возьму большой кораблик, посажу туда всех моих созданий (каждой твари по три штуки) и буду играть в наводнение.
***
Мне кажется, что мой человечек совсем распустился. Стал вести себя неприлично. Ковыряет в носу в обществе своей подружки, отказывается есть суп, ходит гулять без спросу. Не думаю, что он стал плохим. Просто, запутался, забыл правила. Ведь их так много, все и не упомнишь. Как было бы здорово, если бы рядом с тобой все время находился друг, который подсказывал тебе, как нужно себя вести, что делать, чего не делать, и все это ласково, по-доброму. Пожалуй, сделаю своему человечку такого друга. К сожалению, розовый пластилин закончился, поэтому возьму белый. Белый – хороший цвет, цвет чистоты. Если запачкался – сразу видно. А если на белом нет ни единого пятнышка – значит ты идеально чист. Таким и будет друг моего человечка – идеально чистым. А чтобы мой человечек зауважал его, он должен сделать какое-нибудь чудо.
У моего подопечного был еще один друг. Он любил его, потому что я прилепил ему на спину лазерную указку, и он светил по ночам, когда было темно. Но однажды Лазер (как я его называл) пошел погулять в коридор и противная Маринка на него наступила. До сих пор он лежал, раздавленный, с пластиковыми осколками от лазера на спине, и я не знал, что с ним делать – то ли выкинуть его, то ли отодрать пластик и сделать из пластилина что-нибудь другое. Теперь я придумал! Мой новый белый человечек оживит Лазера.
Итак, остатки пластика удалены, руки, ноги и голова отделены от тела. В моих натруженных теплых ладонях туловище, ставшее было лепешкой, снова превращается в колбаску. За ним следуют конечности и голова. Нос уже не спасти, придется прилепить новый. Ну вот и все. Воскресший Лазер готов. Жаль, что он больше не может светить. Ну, ничего, ведь мы любим своих друзей не за их достоинства, а за то, что они просто есть. И во всем этом мне помог мой новый, белый человечек! Теперь они всегда ходят вчетвером: Лазер, мой первый, розовый человечек, его подружка, и новый, белый человечек. Последний подсказывает первым троим, как нужно поступать. Все счастливы!
За обедом я поделился своей блестящей идеей с противной Маринкой. К моему удивлению, она не стала высмеивать ее. Напротив, сказала, что мысль весьма интересна. Уже в этот момент я должен был заподозрить недоброе.
После обеда начался ад. Противная Маринка не отставала от меня ни на шаг. Она не была груба, нет, она была подчеркнуто вежлива. Каждый раз, когда я совершал какую-нибудь оплошность, она ласково, с легкой улыбкой, делала мне замечание. «У тебя крошки на губах. Иди, пожалуйста, умойся, солнышко», «Подтяни, пожалуйста, штанишки, зайчик», «Дружок, ты забыл спустить воду в туалете», «Сделай милость, прекрати чавкать», «Ты же знаешь, что мама не любит, когда ты ешь конфеты перед ужином. Дорогой, потерпи пожалуйста до вечернего чая». Замечаниям этим не было числа. Признаюсь, сначала Маринкина выходка показалась мне весьма забавной. Я с важным видом ходил по квартире, порою нарочно совершая некоторые огрехи. При этом я оборачивался к противной Маринке и слегка кивал ей головой. Она ласково произносила вслух то, о чем я, в общем, и так знал. Через некоторое время эта игра мне надоела. Но не противной Маринке. Она все также следовала за мною по пятам. К моему удивлению, когда я перестал специально вести себя неподобающе, замечаний стало значительно больше. Я даже не знал до этого дня, что нельзя вытирать нос рукавом, нельзя носить пластилин в кармане, нельзя выдергивать перья из подушки и еще миллион всяких нельзя. Я пытался убежать, но противная Маринка старше и выносливее меня. Тогда я попытался не обращать на нее внимания. Но это тоже не помогло. В моей голове, словно колокольчик звенело «Нельзя! Нельзя! Нельзя». В конце концов меня полностью парализовало. Я остановился посреди комнаты и замер. Я готов был стоять так целую вечность, лишь бы снова не услышать пронзающее «Нельзя!». «Нельзя просто так стоять и ничего не делать. Займись чем нибудь» – разнеслось возле самого моего уха через несколько мгновений. Собрав последние силы я ринулся на диван и закрыл голову подушкой. Но через мягкую преграду мне все равно слышалось «Дружок, ты же знаешь, нельзя ложиться на диван днем». Не знаю, чем бы закончилась эта история, но противной Маринке позвонила подружка, и та убежала гулять. Я был спасен.
Теперь, когда беда миновала, можно и поиграть. Но пока я отсутствовал, в компании моего пластилинового человечка тоже наметился разлад. Вроде, он по-прежнему был вежлив со своим белым другом. Но что-то изменилось в их отношениях. Мой подопечный уже не так благодарно поглощал замечания белого мудреца. Напротив, после каждого из них он нервно чесал затылок. Более того, человечек начал сторониться своего наставника. Что касается Лазера и девочки, то они стали смотреть на мое последнее творение с открытой враждебностью. Пожалуй, пока не случилось трагедии, возьму-ка я белого красавца и посажу на стеклянную полку. Может быть мои создания еще не созрели для такого друга.