Что если этот день последний…

– Получается, сейчас я – единственная владелица квартиры и салона, но если что-то случится, муж может претендовать на часть имущества.

– Да-а-а, ситуация, – грустно и задумчиво протянула Ирина, на что Оля опустила голову.– Если что-то с тобой случится, ИП закроют автоматически, все договоры, которые ты заключала с сотрудниками, арендодателями и прочее расторгнут. А имущество, которое имеется в салоне, разделят между наследниками. Они смогут продать или открыть ИП, заключить новые договоры и работать дальше. А на квартиру, имущество салона и прочее, что у тебя имеется, ты можешь написать завещание на сына, и муж не сможет ни на что претендовать. Приходи ко мне в контору, все оформим.

– Спасибо, я обязательно приеду.

– Знаешь, у моего дальнего родственника было такое же заболевание, лет восемь назад ему сделали операцию, и он до сих пор радуется жизни, – Ира постучала по столику костяшками пальцев. – Ты не затягивай с лечением, всё будет хорошо.

– Думаю, так и будет. Спасибо. Завтра увидимся.

После спектакля Оля развозила по домам маму и сестру. Все прибывали в приподнятом настроении, каждая высказывала своё мнение, безоговорочно сошлись на том, что вечер выдался чудесным и театр уникальный вид искусства.

– Давай заедем, кофе выпьем, – предложила Маша на подъезде к РТЦ, – здесь делают вкусный кофе, есть минут сорок до закрытия.

– Почему нет. – Согласилась Оля и повернула на парковку.

Проходя по коридорам торгового центра, где двери брендовых магазинов были распахнуты и посетителей заманивали безликие манекены, Оля наткнулась взглядом на ювелирный салон. Ей вспомнилось, как после рождения Серёжи денег в семье не было, а ей безумно захотелось колечко. Большим трудом, экономией и прочими хитростями ей удалось за год собрать нужную сумму. Но тогда уже у стеклянного, начищенного до блеска прилавка в ювелирном магазине она передумала и купила на эти сбережения себе куртку и сапожки Серёже. К слову, за девятнадцать лет у неё так и не появилось нового колечка, серьги и цепочка пополнили её скромную коллекцию, а кольцо так и осталось ждать, когда она разбогатеет или просто будут свободные деньги.

– Маш, давай зайдем, посмотрим, – озорно улыбнулась Оля.

Маша удивленно пожала плечами, глядя на вывеску магазина и нырнула за сестрой. От блеска, камней и разнообразия изделий разбегались глаза. Оля с детской радостью примеряла разные модели. Маша не отставала, размер пальцев у них был одинаковым, не смотря на очевидную разность фигур.

– Вот, это! – с таким удовольствием, словно это был выбор всей её жизни, и она заранее знала, что он удачный, произнесла Оля.

– Да, оно потрясное! – согласилась Маша.

– У нас к нему есть серёжки, – ласково пропела девушка по ту сторону витрины. – А на комплект скидка.

В глазах Оли блеснул огонёк.

– Дайте посмотреть. Маш, примерь – быстро скомандовала женщина.

– Я? Мне не надо. Я не буду покупать. Зачем?

– Давай, давай, – Оля потянулась до ушей сестры, чтобы снять её серьги.

– Стой, я сама, – Маша поняла по решимости Ольги, что спорить бесполезно, проще сказать, что ей не нравится.

– Отлично, какая скидка?

Маша смотрела в зеркало и не могла соврать. Серьги были чудесны, невероятно ей подходили, и она чувствовала, что они ЕЁ, словно всегда были её частью.

Оля быстро расплатилась за комплект, Маша чувствовала неловкость.

– Смотри, какая красота,– Оля показа кольцо на своей руке и вручила Маше мешочек с серьгами.

– Попили кофейку, – улыбнулась Маша. – Оль как-то глупо.

– Что глупого? У меня будет кольцо, у тебя серьги. Комплект. Как мы с тобой две части одного комплекта. – Оля взяла сестру под руку и повела к выходу. – Мне так давно хотелось колечко. Ну, что я не могу сделать подарок младшей сестрёнке? В детстве ты любила подарки.

– То были открытки и куклы, а тут целое состояние.

– Ну, скажешь, состояние. Жалко мне было, когда ты в косметику мою тайком пальцами лазила или когда шпильку на моих туфлях сломала, выпендриваясь перед зеркалом. А на это не жалко, мне хочется сделать приятное тебе и себе. Когда мне надоест колечко, я его тебе подарю, и у тебя будет чудесный комплектик.

– Что-то раньше тебе не особо твоя ювелирка надоедала, – шутливо пропела Маша.

– Не наглей, – засмеялась Оля, – пошли я тебе кофе куплю, будешь вечно помнить мою доброту и щедрость.

Домой Оля подъехала в начале двенадцатого. На парковке ждал Андрей.

– Ты за вещами?

– Я поговорить приехал, Оль.

– Я не хочу не о чем говорить, я устала, хочу спать. Тебе и за вещами лучше в другой раз заехать.

Оля поняла, что за день ни разу не вспомнила о муже. И сейчас не испытывали ни злости, ни обиды на него только усталость. Она знала, что хочет развестись, но без сцен, тихо-мирно.

– Я хочу объяснить. Я так не могу.

– Как так? – она иронично улыбнулась. – Когда ты свободен? Тебе нужен особый адреналин? Иди к своей «малышу».

– Оль, перестань.– Андрей выглядел подавленным и, кажется, сам не знал, что хотел.– Мы же семья. Ты, я, Серёжка.

– Для Серёжи мы навсегда останемся родителями, здесь ничего не меняется. А мы…– Она вздохнула, какая-то грусть, конечно, была, но только о потерянном времени. – Мне давно кажется, что нам нужно было расстаться. Зачем тратить жизнь рядом с человеком, просто по привычке или потому, что как-то так должно быть.

– Блин, Оля, ты взрослая женщина и такую чушь несешь, – начинал злиться Андрей.

– Какая, чушь, Андрей? – Стояла она на своём. – Ты давно проводишь время, где тебе лучше, чем рядом со мной. Я об этом знаю и не возражаю. Я спокойно трачу это время на себя, салон или сына. Разве ты не понимаешь, мы не нужны друг другу. Возможно, я занимаю чьё-то место, какая-нибудь женщина будет счастлива рядом с тобой, и ты снова будешь любить и жить только ею. Возможно, и я найду человека, по которому буду скучать.

– Так и скажи, что я надоел и тебе нужен другой.– Бросил мужчина с обидой.

– Ты забыл, у кого есть на стороне личная жизнь,– усмехнулась Оля.– Забирай вещи и будь счастлив. Давай расстанемся по-хорошему.

– Тебе просто нужна передышка, – глядя в землю негромко произнес Андрей. – Тайм аут две недели. Я всё улажу, ты разберешься в своих чувствах, мы должны быть вместе.

– Зачем? Кому мы должны?

– Две недели.

– Жизни было мало понять, что мы нужны друг другу. Доказать свою любовь и преданность семье.

– Д-в-е не-де-ли. – Перебил её Андрей.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Оля ушла, а он остался у подъезда. Она не была уверенна, есть ли у неё вообще эти две недели, но распространяться об этом не стала. Решение было принято – как бы не сложилось дальше, с Андреем она не останется в любом случае.

Оля набрала ванну. Она понимала, что час поздний и ей бы нужно лечь отдыхать. Но, казалось, подсознание не хотело отпускать этот день и пыталось всячески задержать и насытить его разными мелочами. Наконец была вскрыта ароматная пена, которая ждала своего часа больше года. Оля не слишком любила нежиться в ванне, поэтому сеанс релакса закончился быстро, но свою «галочку» он заработал.

Устроившись сегодня на диване возле телевизора, Оля в пижаме со стаканом сока в винном бокале, просматривала сообщения.

«Мамуль, я у тебя в машине документы оставил. Не ругайся, будем считать я специально (смайлик). Пусть будут дома, я заскочу».

«Театр, украшение (смайлик) и это только первый день твоего отпуска. Интересно, что будет дальше. Что там у тебя по списку?»

В ответ Оля написала сестре:

«Сегодня был очень насыщенный день. Я столько для себя давно не делала. Устала, но довольная, как слон».

«Тощий, но очень симпатичный слон».

Оля слегка улыбнулась, но ничего не ответила Маше. Но от младшей сестры снова пришло сообщение.

«Человек создан для счастья. Мне так хочется, чтобы ты была счастлива. Может, сразу к последнему пункту приступим (смайлик)».

– Человек создан для счастья. Только счастье не всегда создано для него. – Вслух ответила Оля сестре, но отправила только смайлик.

Третий час ночи. Телевизор работал. Оля лежала, уснуть не получалось. Она всё думала и думала, вспоминала, размышляла и приходила к выводу, что последние пять-семь лет не жила толком. Ведь те «хотелки», которые висели на холодильнике, были доступными, они не требовали риска, денег или фантазии. Почему же она раньше не баловала себя такими простыми вещами? Как смогла рутина её засосать, что она забыла о своих желания, не замечала сигналов своего здоровья, отбывала жизнь, не проживая её?

– Когда же я перешла в режим автопилота? – спросила себя Оля.

Казалось, жизни не было, когда были молодыми. Ребенок маленький, образования толком нет, работы и денег тоже. Все дни суета, уборка, обеды-ужины, стирка, подработка. Ждала, когда Серёжкка станет самостоятельным, чтобы быт свободней и уделять больше времени себе. Она обучилась парикмахерскому мастерству и стала довольно успешна в этом деле. Но, несмотря на все трудности,

Оля с теплотой вспоминала те времена. Семья крепкая, любовь и взаимопонимание, сыночек рядом, рос и радовал, и работа приносила удовольствие и неплохой доход.

Когда она решила открыть свой салон семь лет назад, жизнь закрутилась в другую сторону. Очень много сил, времени и вложений потребовалось на его развитие. Андрей поддерживал первое время, и она не заметила, как работа стала занимать восемьдесят процентов её жизни. Прибегая домой, после работы Оля торопилась приготовить, убрать, помыть, постирать, погладить, проверить уроки и просто поболтать с сыном. Она не расстраивалась, верила, что сможет пожить для себя, как только купит квартиру сыну.

Чуток вздохнуть удалось лишь полгода назад, когда Серёжа решил переехать на съемную квартиру, ближе к институту. Хотя бюджет пришлось пересмотреть, в связи с новыми статьями расходов, домашних дел у Ольги стало значительно меньше. Муж целыми днями на работе (заместитель руководителя в небольшой транспортной компании) и Ольга посвятила себя спорту, образованию и салону. Времени по-прежнему не было, но Оля не замечала этого.

– Когда же я перестала радоваться жизни? Когда я перестала её замечать? А Андрей, зачем я столько это терпела, не отпускала его. Как ласково он говорил по телефону «малыш». Интересно, у него это надолго? Вообще, есть женщины моего возраста, кого муж называет «малыш»?

С такими мыслями к Ольге пришел сон.

Утром у Оли был запланирован поход к нотариусу, а после обеда она собиралась отправиться в больницу.

Завтракая, она сняла лист «хотелок» с холодильника и вычеркнула те, которые вчера удалось реализовать. Глядя на последнюю надпись она слегка улыбнулась, но подумав, дописала: « Рассказать всё близким».

У нотариуса все дела были решены быстро и четко. Команда Ирины работала слаженно, спустя полчаса Оля подписала завещание и оставила его в конторе.

– Добрый день, Ольга.– Поздоровался приятный женский голос на том конце линии, когда Оля сняла трубку. – Это Анна, вы оставляли заявку на закрытие счета.

– Да, добрый день. – Она заглушила мотор.

– Все готово, вы можете подъехать сейчас?

– Да, конечно, скоро буду.

Оля подписала документы. Выйдя из банка с приличной суммой денег, она поторопилась домой.

Дома Ольга нашла коробку, в которую вложила деньги. Перед тем, как её замотать она вложила в неё небольшую записку:

«Если бы сегодня был мой последний день, делал бы я то, что собирался делать? И если ответ «нет» повторялся несколько дней подряд, я знал, что пора что-то менять». Стив Джобс.

Не забывай и ты себя об этом спрашивать, сынок. Я буду любить, переживать и гордиться тобой всегда, где бы каждый из нас не был. Ты – лучшее, что было в моей жизни. Живи за нас двоих, люби каждый свой день.

Твоя мама».

В дверь настойчиво позвонили. Звонок повторился, к нему добавился резкий стук.

– Да, что там пожар что ли? – Оля торопилась открыть, запихивая коробку в шкаф.

Стоило щелкнуть замку, как дверь с силой потянули. Она отворилась и в комнату влетела Маша. Красная, на щеках слёзы, а в глазах немой вопрос. Она бросилась обнимать сестру, но тут же отстранилась и стала кричать на неё.

– Ты, что совсем слетела с катушек! Как ты могла не сказать мне? Почему ты не идешь в больницу?

– Маш, перестань кричать.

– Перестать кричать! – зареванная младшая сестра, всхлипывала и обиженно продолжала. – Может ещё оставить тебя? Чтобы ты и дальше продолжала скрываться от докторов. Ты вообще о нас подумала?

– Прости.

– Прости! Оля, ты как маленькая! Каждый день на счету! Собирайся, я обещала Ивану Борисовичу тебя хоть на аркане притащить.

– Не кричи, – тихонько произнесла Оля и попыталась обнять сестру, – я не хочу, чтобы запомнилась эта ссора, я не хочу, чтобы она вообще была.

Сестры обнялись и заплакали. Каждая из них понимала серьезность, боялась подумать о том, что с большой вероятностью может случиться. Как же обидно знать, что может случиться ужасное и не иметь возможности помочь близкому человеку. Обе женщины чувствовали страх и бессилие. Так много хотелось сказать, пожалеть, пожелать, поддержать, но говорить было невозможно горло, словно сковало. Только горячие слёзы и крепкие объятия, вот и всё, что останется в памяти о том моменте.

Пока Оля ходила за сумкой, Маша выпила стакан воды и сняла с холодильника список «хотелок».

– Значит, ты торопилась не за отпуск всё это сделать, – грустно заметила Маша, увидев пункт, приписанный после её надписи «Рассказать всё близким».

– Я бы ни на что не променяла вчерашний день.

– Понятно, – Маша подхватила сумку сестры. – Продолжишь вычеркивать свои хотелки после больницы.

Маша отвезла Олю в больницу. На следующий день ей предстояла операция…

Через две недели Серёжа достанет из почтового ящика конверт. Зайдет в родительскую квартиру за своими документами и наткнется на коробку в шкафу. Он сядет на диван, разложит фотографии мамы, где она грустно улыбается и смотрит вдаль, позируя в парке, вытащит деньги и записку:

«Если бы сегодня был мой последний день, делал бы я то, что собирался делать? И если ответ «нет» повторялся несколько дней подряд, я знал, что пора что-то менять». Стив Джобс.

Не забывай и ты себя об этом спрашивать, сынок. Я буду любить, переживать и гордиться тобой всегда, где бы каждый из нас не был. Ты – лучшее, что было в моей жизни. Живи за нас двоих, люби каждый свой день.

Твоя мама».