скачать книгу бесплатно
– Есть предположения, – наконец ответили они.
– Она сказала, что магия этой земли иссякает. Если честно, незаметно. – Нил широким жестом обвел благоухающий берег, устланный цветами. – Велела мне найти место силы и отдать ему свою аниму. Знаете, где оно?
– Никто не знает, – без большого интереса отозвались цветы. – А теперь покажи, что ты можешь.
– Вы же и так поняли, что я свой, – растерялся Нил.
– Мы тоже знаем легенду о золотом стриже, нам ее нашептала земля. Он должен быть всемогущим. Покажи!
– Вот видишь, – тихо сказал Нил. Кадет сидел на песке, сцепив руки в замок: видимо, так он показывал, что в Тень лезть не пытается. – Не такие уж мы безалаберные. Они проверяют, что я не вру.
– Мы верим, что ты говоришь правду, – встряли цветы. – Просто хотим увидеть что-нибудь впечатляющее.
Кадет приподнял брови. «Я же говорил», – было написано у него на лице так явно, что Нил еле сдержал смешок.
– Ладно, сейчас, – сказал Нил и потер ладони одну о другую.
По ним размазалось золото – легко, без усилий. Он был совершенно спокоен: к чему бояться тех, кто способен вырастить кучу цветов и заставить их так смешно разговаривать? Но впечатления его способности не произвели.
– Так может любой! – возмутились цветы. – Ты просто показал, что у тебя есть анима.
Нил поджал губы. Там, откуда он пришел, этого хватило бы, чтобы у всех челюсть отвисла, но, видимо, золотой пыльцой тут никого не удивишь.
– Иметь полено и выпилить из него деревянного зайца – разные вещи, – назидательно прибавили цветы.
Монструм, осмелев, потянул к ним морду. Нос у него смешно задергался от запаха, но Кадет немедленно подтащил его обратно к себе. Нил задышал глубже, пытаясь сосредоточиться. В его мечтах к магии обычно прилагался добрый учитель, который объяснял, как ею пользоваться, но на деле приходилось барахтаться самому. Ладно, сумел же он вызвать дождь! Может, опять попытаться? Нил без большой надежды глянул в безоблачно-голубое небо и опустился на колени, касаясь ладонью покрытой цветами земли. В голову ему внезапно пришла идея – такая забавная и глупая, что он тут же решил попробовать. А кто сказал, что дождь непременно должен состоять из воды?
Цветок под его рукой был желтый, умильно пушистый, и Нил не стал его рвать, просто передал руке то, что чувствовал: надежду и робкую дрожащую радость от того, что встретил своих, – а потом сделал движение, как будто подбрасывает цветок вверх. В груди заныло: знакомое сосущее ощущение, словно из тебя вынимают кусок, а вслед за ним пришло то самое, огромное, что коснулось его сознания, когда он срывал с себя браслет и ломал купол, накрывающий Селение. Связь. Ты отдаешь часть магии миру вокруг, а он в ответ исполняет твое желание. Цветок упал на землю – точная копия того, который по-прежнему мирно рос у ног Нила, – а вслед за ним сверху посыпался ворох лепестков, разноцветных, нежных. Они касались запрокинутого лица Нила, щекотали короткий ежик волос, липли к одежде и оставались на поднятых вверх ладонях.
Живые цветы подняли головы вверх, глядя на падение своих собратьев, и на секунду это показалось Нилу довольно мрачной шуткой, но он выгнал все мысли, приглушил их, чтобы ничего не осталось, – только магия, которая течет сквозь тело. Нил приподнял руку, и лепестки закружились водоворотом, взметнулись вверх, не достигнув земли. Ветер носил их, как стаю крохотных птиц.
Ощущение было потрясающее: словно ему выламывают грудную клетку, только не больно, – просто оголенное, мучительно яркое касание, будто он напрямую соединился с миром вокруг. В золотых землях магия ощущалась куда сильнее, Нилу хотелось то ли паниковать, то ли кричать: «Ух ты!» С неба посыпалось сильнее, в груди резко екнуло, и Нил осел на колени. Это движение он осознал как-то запоздало – собственное тело казалось далеким и чужим, словно он переплелся с магией целиком.
Лепестки кружились в воздухе и подскакивали, за ними не разглядеть было озера, и Нил понял, что магия продолжает тянуть из него аниму, питается ею, а он не знает, как это прекратить, – запустил руку во внутреннее устройство мира, а она там застряла. Он так испугался, что страх прокатился по всем нервам белой вспышкой, и чувство связи тут же пропало. Нил с облегчением завалился вперед. Лепестки осыпались, и озеро теперь казалось бело-желтым, вода покачивалась, укрытая цветочным одеялом.
Нил с трудом повернул голову в сторону Кадета, не отрывая лба от земли. Тот, бледный до синевы, лихорадочно стряхивал с себя желтую пыльцу. Монструм лежал рядом, усыпанный лепестками, и мирно нюхал собственный бок. Лепестки на нем жухли и темнели прямо на глазах, будто их сунули в лед. Нил перевернулся на спину и рассмеялся от облегчения. Вот о таких деньках он и мечтал, лежа на своем тощем матрасе в Селении, пока вокруг сопела во сне его команда.
– О да, – сказал голос. – Расточительно, неумело, но просто ого-го.
Голос, как бы странно это ни звучало, больше не доносился из цветов, теперь он был сам по себе. Цветы, которые росли на песке, сложились обратно, свернули лепестки и листья и уползли под землю. Песок какое-то время шевелился, затем все стихло. Кадет озирался, готовый рвать врагов на клочки, но вокруг было пусто.
– Я просто разбудил настоящие цветы и подтянул их ближе к берегу, а теперь вернул обратно. А ты где взял лепестки? Видимо, оборвал какое-то поле? – сказал голос прямо у Нила над ухом. Тот подскочил. – Игрушки надо за собой убирать. Это же первое правило магии: ничему не вредить.
Воздух мягко вспыхнул золотом, и вот теперь Нил увидел. Над ним стоял, нависая, мальчик лет тринадцати. По сравнению с озлобленными, издерганными ребятами из Селения он казался поразительно ярким: белая кожа, ровные брови, удивленно распахнутые серые глаза. Пряди светлых волос торчали во все стороны под причудливыми углами, будто какие-то птицы собирались свить из них гнездо, но бросили эту затею на полдороге. Нил робко улыбнулся, думая, что вот такие дети, наверное, получаются у очень красивых родителей. Сам Нил был хилый и бледный, с волосами непонятного цвета и широким, как у лягушонка, ртом. Любоваться на себя было особо негде, но, насколько он мог оценить свое искаженное отражение в единственном блестящем предмете в Селении – обеденном котле, восхититься было нечем.
– Куда бы это убрать? – задумчиво протянул мальчик и обвел взглядом лепестки. Вокруг него по-прежнему блестела золотистая пыльца, от которой он казался уж совсем неземным. – Ладно, пустим на перегной.
Он сделал движение, словно вдавливал ладонью вниз что-то невидимое, и лепестки втянуло под землю и под воду.
– Я их ниоткуда не обрывал, – проблеял Нил, которому не хотелось выглядеть болваном и вредителем.
– Потому что даже не знаешь, что делаешь. Учиться и учиться, – фыркнул мальчик и ловким движением отвел что-то от лица.
Сияющая дымка исчезла, и теперь он стал куда больше похож на реального человека.
– Как же мы рады, что ты здесь! – Мальчик вдруг порывисто обнял Нила, приподнимая его с земли. – Я – Маг.
Нил не противился: от Мага пахло травяным мылом, чистой одеждой и чем-то приятным, напоминающим о доме. Вот только он понятия не имел, как представиться в ответ. В Селении имен никто не называл – либо номера, либо прозвища, и Нил не знал, что лучше: Игрок Шесть Четыре Пять Два или, как называли его в любой команде, куда он попадал, – Неудачник.
– Золотой стриж – теперь мое имя, – заявил он, слегка отстранившись, чтобы удобнее было говорить, потому что Маг все еще прижимал его к груди, хлопая по спине.
Маг просиял. Он и вообще все время улыбался – мягко приподнятые углы рта, ямочки на щеках, – но тут у него даже лучики около глаз собрались.
– Все верно делаешь, – выдохнул он. – Настоящее имя волшебнику лучше скрывать.
Нил глянул на Кадета, проверяя, чем он занят. Тот сверлил Мага взглядом, от которого у Нила волосы дыбом встали. Весельчаком Кадета никто бы не назвал, но он ни разу еще не выглядел так, будто сейчас действительно начнет убивать.
– Ты… ты волшебник? – спросил Нил, передвигаясь так, чтобы отгородить Мага от возможного покушения. – И сколько вас тут?
– Строго говоря, один, – пояснил Маг, с детской гордостью указывая большими пальцами себе в грудь. – Для магии нужен запас анимы и умение ею управлять. Ты, например, ужасно богатый, но расточительный: потратил во много раз больше, чем нужно, прямо воздух искрит! – Он помотал ладонью у Нила перед лицом. – Но умеючи можно даже из крошки анимы создавать чудеса. Видел бы ты, что мог учитель! Он был Магом этих земель. Ушел два года назад, завещал мне титул. – Лицо Мага чуть омрачилось, но он тут же снова улыбнулся. – У нас у всех тут анимы немного, но мы соединяем запасы, и я направляю их на то, что нужно. Правда здорово?
От восторга он встряхнул Нила с такой силой, что у того мотнулась голова.
– Прекрасно! – выпалил Нил, невольно перенимая взбудораженный тон собеседника.
– Почему волшебник – ты? – вдруг спросил Кадет.
У Нила челюсть отвисла – он не ожидал, что из всех вопросов, какие можно задать, Кадету будет интересно именно это.
– Когда появился купол, учитель решил выбрать ребенка, которому передаст свои знания. Я был совсем мелкий, и у меня были… были неприятности. – Маг прикусил губу, но тут же просиял снова. Кадета он словно и вовсе не боялся, говорил с ним, как с обычным человеком. – Он нашел меня, устроил всякие волшебные испытания. Сказал, что у меня сильная анима. Обучил всякому. Он столько всего знал! Много скучного, но это ничего, я учил только интересное.
– Да уж, – процедил Кадет. Он выглядел ужасно злым и разочарованным: наверное, по-другому представлял себе великих золотых волшебников. – Единственный маг в единственной земле золотой магии – сопляк, у которого даже борода не растет. В центре оценили бы эту историю.
Маг посмотрел на него с любопытством, удивленно, как на новую игрушку.
– А вы… ну… Знаете, кто такие Ястребы? – неуверенно спросил Нил, внезапно сообразив, что просидевшие под куполом столько лет вполне могут оказаться не в курсе.
– Конечно! – с тем же энтузиазмом ответил Маг. – Учитель пару раз отправлялся посмотреть, как дела снаружи. Все нам рассказывал.
Нил вздохнул с облегчением. Он не представлял, как сообщил бы этому добряку, что вокруг их купола – только умирающая земля, Ястребы, изможденные люди и полная безнадега.
– Этот Ястреб вам не навредит, я его контролирую, – сказал Нил, хотя вообще-то совсем не был в этом уверен. Кадет, который перевел свой жутковатый взгляд на него, явно тоже уверен не был. – Слушай, а ты знаешь, где место силы?
Нил приготовился. Он сейчас услышит подробный ответ и в ту же секунду кинется туда, куда нужно. Если Кадет думает, что сможет его остановить, пусть подумает еще раз.
– Никто не знает. – Маг беспечно пожал плечами. – Учитель сказал, я слишком беззаботный для такого секрета. Я был не лучшим учеником, и теперь мне очень… – Он дернул головой, будто стряхивал с себя этот разговор. – Неважно! Ух ты, какой смешной пес!
Он нагнулся погладить притихшего монструма, но тот увернулся и прижался к ноге Кадета.
– Врешь, – сказал Кадет. Увидев Мага, он явно потерял всякий страх перед золотой магией, и Нил даже не знал, хорошо это или плохо. – Ты знаешь.
– Нет, – простодушно ответил Маг. – Я не стал бы врать, это вредно для анимы. Учитель сказал, место силы и без меня защищает могущественный покровитель.
В следующую секунду Кадет гладко, быстро передвинулся к Магу, как будто за горло хотел схватить, и Нил едва успел его оттеснить.
– Нет, – выдохнул он. – Тихо. Не смей.
Маг застыл, растерянно приоткрыв рот.
– Он извиняется, – сказал Нил, спиной толкая Кадета назад. – Прости, пожалуйста, ладно? Он не хотел ничего плохого.
На лице Кадета было написано, что ничего хорошего он не хотел тоже, и заметил это даже Маг. Пару секунд он хмурил брови, а потом радостно улыбнулся Кадету. Того передернуло.
– Я прощаю. Ты грубый, но мы тебя исправим!
– В каком смысле? – не понял Нил.
– Ну вы же останетесь у нас. Тебя я всему научу. Всему! – Маг снова встряхнул Нила за плечи. – Мы будем друзьями, да? Ни у кого тут нет столько анимы, я так мечтал поговорить с кем-нибудь, кто понимает! – Он обернулся к Кадету. – А ты ведь укрылся тут от своих злых собратьев? Ваш народ захвачен тьмой, но анима даже в тебе есть, я уверен. Снаружи Ястребов много, так что их трудно исправить, а у нас будет свой. Сказки ведь говорят, что доброта может излечить даже чудовище.
У Кадета гармошкой собралась кожа на носу, будто где-то под маской он угрожающе скалит зубы. Мага этим было не пронять – он продолжал мечтательно улыбаться. По сравнению с ним Нил почувствовал себя дряхлым пятнадцатилетним старцем. Настроение было какое-то мутное: вроде и счастлив до дрожи, и магия, и дом, и все дела, но Кадет радоваться мешал. Проследить, чтобы он ничего не отмочил, было его, Нила, ответственностью, смотреть надо было в оба, тут не расслабишься.
– Так, – начал Нил. – А где остальные?
Должен же тут быть кто-то взрослый. Ответственный. Кто-то, кто просто скажет им всем, что делать.
– О, они здесь, – оживился Маг. – Гляди, как я могу!
Он сделал движение, как будто осторожно сдергивал ткань, накрывающую что-то огромное, и Нил сглотнул. Выше по берегу, среди холмов, там, где только что ничего не было, выросла огромная деревня. Проявилась из ничего, будто с нее сдернули золотистую дымку.
– Когда мы увидели, что к нам идут, я всех спрятал. И следил за вами, – с неуместной гордостью сообщил Маг. – С тех пор как появился купол, мы все вместе поселились. На всякий случай.
У Нила по спине поползли мурашки. Дома тянулись до самого горизонта, их число далеко выходило за пределы его умения считать. Деревня выглядела так, будто разрасталась куда придется. После идеально ровных улиц Селения и зданий, расставленных под прямым углом, это место выглядело диким, неопрятным – и прекрасным. К стенам лепились вьющиеся растения, в мелких садиках между домами колыхались цветы, распахнутые двери поскрипывали. Мирное, разморенное под летним солнцем поселение, отделенное от озера пологим холмом и песчаной полосой.
Но поразили его не дома, а люди. Их было очень много: они высовывались из окон, сидели на пороге, толпились между домами. Когда деревня только проявилась из пустоты, все держались за руки, а теперь расцепили их и вытягивали шеи, как дети, чтобы рассмотреть гостей. Маг весело замахал им, а они – ему. Ветерок развевал волосы девушек, ерошил кудри мужчин, Нил не мог как следует разглядеть лица, но даже на таком расстоянии было ясно: они румяные, здоровые и веселые, чисто одетые. Нил невольно улыбнулся. До этой секунды он даже не знал, как сильно боялся, что в золотых землях будет такая же разруха, как везде, но нет, нет, все хорошо, все в порядке.
– …И мы так отлично проведем время! Построим тебе свой дом – знаешь, как это весело, если использовать магию! – трещал Маг. – И Ястреба поселим, и все будем так счастливы! Я придумал кучу волшебных предметов: быстрые сапоги и штуку, которая может будить по утрам вместо петуха, и снова наполняющуюся корзину с едой, которую можно взять к озеру на завтрак. А вместе мы еще больше сделаем!
Нил его почти не слушал – он стоял, впившись взглядом в далекую деревню. В этом море лиц обязательно должен оказаться кто-то знакомый. Вот сейчас кто-то узнает его, бросится навстречу, несколько секунд это ощущение было таким оглушительно сильным, что Нил дышать перестал, – но ничего не произошло.
– Они помогают мне, – с нежностью сказал Маг, глядя на фигуры, освещенные солнцем. – Когда нужно сделать что-то большое, мы все беремся за руки, и наша общая сила способна на многое. В этом деле сумма всегда больше отдельных частей.
«Наверное, я слишком вырос, – заторможенно подумал Нил, чувствуя себя ободранным и чумазым, как никогда в жизни. – Наверное, меня теперь не узнать».
– Мы устроим пир. Я перенесу столы прямо сюда, и ты со всеми нашими познакомишься! – сказал Маг, как будто мысли его прочитал. От его улыбки у Нила сжалось сердце, хотя секунду назад ему казалось, что сильнее оно уже не заноет. – Что ты любишь? У нас есть квас, оленина, соленые грибы, ягодный пирог и…
– Ты зря меня так обхаживаешь, – с заложенным носом пробормотал Нил. Его разморило от этой красоты и радости, но он много лет провел там, где ничего и никогда не делали без умысла. – Я лишусь магии, как только отдам ее земле.
– Я не поэтому, – удивился Маг. – Ты гость, и ты хороший. Но ты и не будешь ее отдавать, зачем? У нас все в порядке.
– Подожди. Стоп. – Нил очнулся, как будто ему за шиворот плеснули холодной воды. – Она сказала: «И купол, и магия самой земли обветшали. Они не пополняются анимой и очень скоро исчезнут». И тогда вам конец. Я хочу вас защитить. Помоги мне найти место силы. Иначе купол рухнет, твоим способностям придет конец, и…
Маг замотал головой так, что мягкие пряди ударили его по щекам.
– Нет. Не хочу. Это будет еще не скоро, магии надолго хватит.
– И с чего ты это решил?
– Я просто надеюсь на лучшее. Так и надо делать. Не будь ворчуном, это для анимы вредно. – Ослепительная улыбка. – Она ведь очень медленно прирастает, и гораздо веселее будет, если ты оставишь ее себе. С твоей силой мы тут столько всего сможем сделать!
– Нет, подожди. Снаружи все очень плохо. – Нил схватил его за руки. – Вот что мы сделаем: найдем место силы, усилим магию и тогда поможем остальным. Как-нибудь.
Маг сморщил нос и рассмеялся, будто это забавная шутка.
– Как? Однажды все само исправится. Не может такого быть, чтобы Тень победила.
– С этой логикой проиграли все земли до единой, – выдавил Нил.
– Что такое логика? – заинтересовался Маг, склонив голову к плечу.
Нил сглотнул. У него заныло в животе: плохое предчувствие, которое он попытался отбросить.
– Там, снаружи, земля умирает, и…
– Да что ты заладил! – Маг зажал уши, но тут же опустил руки и виновато улыбнулся. – Как ты не понимаешь: мысли о плохом вредны для анимы, а ее надо беречь. Снаружи – опасно. Делая что-то опасное, всегда рискуешь познать злость, страх и разочарование. Тогда анима ослабнет. Что ты как маленький!
– Да как можно вообще чего-то добиться, если не рискуешь? – отчаянно выпалил Нил, но Маг только ласково посмотрел на него.
– Чтобы иметь хоть немного анимы, достаточно не совершать зла. Быть добрым к семье и друзьям, не обманывать, заботиться о земле и ее созданиях. Этого достаточно. – Он говорил четким, звонким голосом, как будто повторял выученное. – А снаружи аниму сохранить невозможно. Там слишком много зла.
– Я же сохранил.
– Вот поэтому ты и есть золотой стриж – тот, кто обретет свет в сердце тьмы. Так шептали деревья. А теперь ты здесь, ты спасся, все хорошо. Ну же, улыбнись!
У него были такие невыносимо добрые глаза, что Нил зажмурился. Он ведь пришел не для этого. Он ведь… Маг улыбнулся трогательно и мягко, и Нилу захотелось обнять его, захотелось остаться и дружить с ним и учиться магии, и он не понимал, что не дает ему радоваться, мешает, как кость в горле. Наверное, Ястребы его испортили. Наверное, ему везде теперь чудится подвох.
И кстати, о Ястребах. Кадет подозрительно затих: он вроде стоял рядом, но в разговор не встревал и не двигался. Нил обернулся к нему с упавшим сердцем, – как он мог оставить Ястреба без присмотра? – но Кадет просто вглядывался в поселение так пристально, что стал похож на настоящую хищную птицу.
– Тут что, все, кто живет в этих землях? – спросил он, почувствовав, что на него смотрят, но так и не оторвав взгляд от далеких фигур в золотистой дымке.
– Да, – кивнул Маг, довольный, что его перестали мучить неприятным разговором. – Все наше племя. Примерно тысяча человек.
– И все сейчас на нас смотрят?
– Ну да.
Кадет замер с пустым взглядом, будто что-то обдумывал.
– Ясно, – наконец выдавил он.
