ET•TOSA•AMICA•MEA•EST

– Гардате, че беллецца! – воскликнула женщина.

– Си-си! Молто белла! – отозвался один из мужчин.

Олег не сомневался, что они говорили о Тосе – вероятно, о том, какая она красивая. На секунду солнечный свет в окошке слегка померк, и внезапно комната озарилась ослепительно-яркими вспышками белого света. Олег от неожиданности зажмурился. Одновременно со вспышками до него донеслось какое-то механическое щёлканье…

«Белый огонь!» – Олег очнулся от своего забытья и даже попытался приподняться.

Несколько секунд спустя до него дошло, что невидимые ему итальянцы, неведомым образом оказавшиеся по другую сторону окна, засунули в отверстие фотоаппарат и сделали несколько снимков со вспышкой. Портрет Тосы был несомненно виден как раз напротив окна в глубине гробницы. Осознав, что происходит, Олег резко сел на полу и хотел было закричать что-то вроде «Спасите! Помогите!», но тут же осёкся. Чуть в стороне от ниши со фреской он явственно увидел Эмилию – девушка сидела прислонившись спиной к стене и согнув ноги в коленях. Она уже была не голая, а в длинном белом платье, полностью скрывавшим её ноги. Поймав взгляд Олега, она молча приложила указательный палец к своим губам, а другой рукой показала на портрет Тосы.

«Я красивей, чем она, но все любят Тосу…» – пронеслось у Олега в голове, – «Все любят и хвалят Тосу. Эмилию никто не замечает.»

– Они не видят тебя? – едва слышно спросил Олег (или ему только показалось, что он спросил, а на самом деле он только подумал?).

Эмилия убрала палец от губ и кивнула.

– Это твой портрет? – снова спросил Олег.

Эмилия едва заметно улыбнулась и снова кивнула.

– Почему ты называешь её «Тоса», если это ты? – Олег вдруг осознал, что задал вопрос не открывая рта, но Эмилия, судя по всему, услышала его.

Она, продолжая сидеть у стены, обвела рукой вокруг комнаты, а потом отдельно показала на окно над Олегом, а затем на портрет.

«…Эмилия смотрит на море, разговаривает с Тосой и ждёт письмо от друга » – всплыло в голове Олега, и девушка кивнула, словно подтвердив его мысли.

«…И Тоса – моя подруга…» – вспомнил Олег.

Эмилия улыбнулась и опять кивнула.

Не вставая с пола, она не глядя подняла руку и показала куда-то на стену под портретом, а потом просто исчезла…

Олегу потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя после встречи с привидением. Он внезапно вспомнил про итальянцев за окном, но там всё было уже тихо – наверное, они давно ушли. Олег с усилием поднялся на ноги и попытался подтянуться на руках, чтобы выглянуть в окно. Он успел увидеть голубое небо, а потом перед глазами всё потемнело, пальцы соскользнули, и Олег рухнул на пол. Чуть-чуть отлежавшись, он на четвереньках подполз к тому месту, где раньше сидела Эмилия. Приподнявшись, Олег внимательно присмотрелся к неровностям стены под фреской. К счастью, свет из окна падал как раз на то место, и слегка напрягшись, ещё можно было различить почти полностью выцветшие коричневатые латинские буквы… Олег, едва шевеля сухими потрескавшимися губами, прочитал: «DIS·MANIBVS·SACRVM…» (он помнил, что «V» читалось как «U»). Дальше он внезапно потерял контроль над чтением слов, которых совсем не понимал. Его мозг как бы отключился, и в тот же момент в голове Олега вкрадчивый женский голос отчётливо прошептал по-русски: «Светлым духам предков вручаю дочь мою, Эмилию Тертию…»

Олег вздрогнул и огляделся. В сумраке наступавшего вечера комната показалась ему гораздо больше, чем она была на самом деле. В тёмном углу, неподалёку от замурованного входа, он разглядел силуэт девушки – Олег не сомневался, что это была Эмилия. Она сидела прислонившись спиной к стене и старательно что-то писала тонкой палочкой на небольшой деревянной дощечке, лежавшей у неё на коленях. Было странно, что в такой темноте девушка могла что-то писать…

– Почему ты здесь? – спросил Олег.

Эмилия не обратила на него внимания и продолжала что-то писать.

«Потому, что она не может никуда отсюда уйти», – раздался вдруг тот же самый вкрадчивый женский голос, который только что зачитывал Олегу надпись под портретом Тосы.

– Кто ты? – спросил Олег и огляделся по сторонам.

«Я – Тоса», – отозвался голос возле где-то совсем рядом, возле правого уха Олега.

Олег быстро обернулся, но никого не увидел.

– Почему я не вижу тебя? – спросил он.

«Потому что меня можно увидеть только в зеркале», – отозвалась невидимая девушка в голове Олега.

– Как мне вернуться отсюда домой? – в отчаянии спросил Олег.

«Эмилия позвала тебя», – сказала Тоса, – «И ты сам пришёл сюда…»

– Я хочу вернуться… – едва двигая потрескавшимися губами пробормотал Олег.

«Это просто», – отозвалась Тоса, – «Тебе нужно зеркало и белый огонь».

– Где я возьму зеркало? – воскликнул Олег.

«Это знает Эмилия», – тут же тозвалась Тоса.

– Кто ты? – спросил Олег.

«Ты видел мой портрет», – ответила Тоса.

– Там, на стене – это твой портрет? – спросил Олег.

«Так думает Эмилия», – сказала Тоса.

– Почему я говорю с тобой, но не вижу тебя? – Олег в отчаянии огляделся по сторонам.

«И правда, почему?» – прозвучало в голове Олега, – «Сейчас я скажу Эмилии – всё-таки она твоя девушка…»

В следующее же мгновение Эмилия подняла голову и посмотрела на Олега.

– Зачем ты вызвала меня сюда?! – в отчаянии воскликнул Олег.

Эмилия молча встала с пола, приблизилась к нему и присела на корточки. Олег впервые увидел её лицо и глаза так близко. Теперь он уже не думал о том, как она красива или мила – он внезапно осознал, что рядом с ним существо не из мира сего, призрак, привидение, потустороннее божество… Олег ужаснулся непроницаемости её взгляда, непредсказуемости её мыслей. Он понимал, что она томится в этой гробнице, где, наверное, уже давно нет её тела, но он не знал, что ему с этим делать, и, вообще, причём здесь он?

В руке у Эмилии была небольшая дощечка покрытая слоем желтоватого воска. Она молча показала её Олегу.

«MVLTVM·INEPTIAS·TOSA·DICIT» прочитал Олег на дощечке, и после его недавних упражнений в латыни, в голове у него тут же перевелось: «Тоса говорит много глупостей».

– Господи! – взмолился Олег, – При чём здесь я? Я хочу домой! Где зеркало?

Эмилия показала ему на портрет Тосы, который был уже невидим в темноте, и тут Олег вдруг ощутил, что проваливается в сон, теряет сознание. Всё потемнело перед его глазами… Или это просто один сон сменился другим?

Когда Олег проснулся, было уже светло. Со стены на него, как всегда, смотрела Тоса. В голове была необычная лёгкость, но тело, казалось, ещё спало и ни на что не реагировало. В следующую же секунду Олег понял, что именно его разбудило: из окошка доносилась русская речь!

–… Володь, ну зачем мы попёрлись лазить по этим скалам? – говорил незнакомый женский голос, – Тут и шею себе свернуть можно…

– Не ной… – устало отозвался мужской голос, – Здесь есть дырки, через которые можно заглянуть в катакомбы. Вот, смотри – здесь, например…

– Ну, и чего там? Темно и ничего не видно… – недовольно проворчала женщина.

– Вон там, на той стене! – воскликнул мужчина, – Смотри, какой портрет!

– Это там, типа, дохлая римлянка? – пробормотала женщина и после небольшой паузы добавила, – Да, действительно, красивая… И что, ей две тысячи лет?

– Ну да! – отозвался мужчина, – Отодвинься, я её сфоткаю…

– Вот когда я тебя просила меня в бассейне сфоткать… – начала было женщина, но тут же замолчала.

Олег невольно зажмурился – комната озарилась ослепительными белыми вспышками.

«Белый огонь…» – думал Олег прикрывая глаза рукой, – «Белый огонь появляется, когда хочет Тоса…»

Когда вспышки прекратились, Олег словно проснулся. «Наши!.. Люди!..», – мелькнуло у него в голове, – «Помогите!!!..»

Он попытался подняться на ноги. Закричать не получилось – из горла Олега вырвался лишь едва слышный хрип… Там, снаружи, голоса утихли, и слышались лишь осыпающиеся с горной тропинки камешки. Придерживаясь за стену, Олег встал на ноги и приблизился к окну. Подтянувшись наверх из последних сил, он снова увидел море и голубое южное небо.

– Помогите! Спасите! Я здесь! – попытался закричать Олег, но вместо крика опять получилось едва слышное хрипение, через несколько секунд перешедшее в кашель. Перед глазами всё потемнело, и он, в который раз, потерял сознание, бессильно упав на каменный пол…

Когда Олег очнулся, было ещё или уже светло. У противоположной стены, под портретом Тосы сидела Эмилия. Она пристально смотрела на него.

– Что всё это значит? – то ли спросил, то ли подумал Олег.

И тут Эмилия заговорила… Впервые Олег услышал её голос, негромкий, спокойный, приятный и обволакивающий – и он ничего не понял. Девушка сидела прислонившись спиной к стене и вытянув вперёд ноги. Её поза была расслабленной и какой-то очень уж домашней. Олег впервые заметил, что на ней были сандалии из множества тонких коричневых ремешков. Эмилия снова что-то сказала, и тут Олег увидел в её руке небольшое овальное зеркало из тёмного металла, девушка держала его за ручку.

– Tosa! – чётко произнесла Эмилия, показав зеркало Олегу.

– Тоса? – тупо переспросил Олег.

Эмилия, чуть повернувшись, показала зеркалом на портрет Тосы.

– Ibi Tosa est! – сказала она.

Олег ничего не понимал. Неожиданно он услышал уже знакомый голос Тосы: «Там Тоса! Смотри-ка, Эмилия пытается помочь тебе…»

«…Тоса говорит, что её портрет может заменить мой…» – внезапно пронеслось в его голове.

И вдруг Олега осенило. Он поднял руку и, указав на Эмилию, сказал:

– Эмилия!

Девушка пристально посмотрела на него и молча кивнула. Олег показал на фреску на стене:

– Тоса! – сказал он.

Эмилия опять осторожно кивнула.

– Тоса – это зеркало! – воскликнул Олег, – Зеркало! Спекуло! (он внезапно вспомнил латинское слово).

Эмилия улыбнулась и радостно кивнула несколько раз.

– Значит… – Олег почувствовал, как его сердце радостно забилось, – Значит, чтобы мне отсюда выбраться, мне нужно зеркало и белый огонь? У тебя есть зеркало! Ты же прислала фотографии! Где твоё зеркало?

Девушка молча протянула ему бронзовое зеркало, которое она держала в руке. Олег машинально протянул к нему руку, и вдруг всё исчезло – и Эмилия, и зеркало. Он остался один в комнате, и Тоса молча смотрела на него со стены…

– Господи! – Олег обессиленно повалился на пол, – Что происходит? Я схожу с ума?

Он из последних сил поднялся на четвереньки и обошёл всю комнату разгребая руками пыль и камешки на полу в поисках зеркала. Внезапно снова послышались осыпающиеся камешки – кто-то опять приближался снаружи к окну. Олег прислушался. Разговор на непонятном языке… Перед глазами расплывались чёрные круги, сильно болел живот и раскалывалась голова. На мгновенье Олег потерял сознание, но почти сразу же очнулся от вспышек белого света – какие-то туристы опять фотографировали портрет в нише. Олег попытался закричать, но у него совсем не было сил. Хрипя и кашляя, он схватил кусочек мрамора и подполз к портрету Тосы. Окошко напротив было очень маленьким, и вряд ли заглянувшие в него туристы могли увидеть что-то ещё, кроме портрета на противоположной стене – он располагался как раз на нужной высоте (может быть всё так и задумывалось?).

С кусочком мрамора в руке, цепляясь за стену, Олег поднялся на ноги и решительно процарапал камнем через лицо Тосы вертикальную полосу. Вспышки прекратились… Олег обернулся – за окном сияло голубое небо. Тяжело дыша он продолжил свою работу – древняя штукатурка осыпалась под его рукой, лик Тосы по-немногу исчезал. Осколок мрамора в дрожащей руке рассекал древнюю сухую штукатурку, которая отваливалась то маленькими кусочками, то целыми пластами. Процарапав поверх фрески слово «HELP», Олег опустился на пол и тут же увидел Эмилию, которая с совершенно невозмутимым видом сидела на полу напротив него, прямо под окошком, и сосредоточенно что-то писала отточенной палочкой на покрытой воском деревянной дощечке. Девушка была целиком поглощена своим занятием, и на Олега она даже не посмотрела. Олег закрыл глаза…

…Вечерний выпуск новостей одного из итальянских локальных телеканалов привлёк в тот день внимание многих зрителей. Едва появившись на экране, симпатичный ведущий в дорогом костюме и с идеально подобранным галстуком торопливо и взволнованно сказал:

– Добрый вечер! Сегодняшний выпуск мы начнём с чрезвычайного происшествия. В катакомбах на берегу моря было обнаружено тело мужчины. Наш корреспондент, Франческа Блотта, докладывает с места события… Добрый вечер, Франческа!

На экране, на фоне ночных скал, появилось изображение девушки в ярком свитере и с мохнатым микрофоном в руках. Её роскошные тёмные волосы трепал сильный ветер. На заднем плане, в свете фар нескольких автомобилей, суетились какие-то люди… Как хорошо выучившая урок школьница, Франческа начала свой рассказ, периодически убирая с лица развевающиеся на ветру волосы:

– Добрый вечер, Джованни! Я нахожусь сейчас на берегу моря. Здесь неподалёку располается один из входов в катакомбы. Только что уехала машина «скорой помощи». К сожалению, на момент обнаружения мужчина был уже мёртв, и спасти его не было никакой возможности. Личность пострадавшего не установлена. В этом происшествии есть много необъяснимых фактов, и сама история кажется очень странной, почти за гранью реальности. Как вы знаете, здесь, на берегу, сохранились катакомбы, которые служили для захоронения умерших в античные времена, и которые являются одной из туристических достопримечательностей нашего города. Погибший был обнаружен в одной из замурованных гробниц, и как он попал туда – совершенно непонятно. Спасателям потребовалось почти четыре часа, чтобы разобрать завалы и достичь гробницы. Примечательным является также и то, что сообщение о погибшем поступило сначала из Японии. Группа японских туристов прошла на свой страх и риск по той тропинке среди скал со стороны моря, откуда можно заглянуть в некоторые гробницы, расположенные в закрытой для посещения части катакомб. Через вот такие узкие отверстия (Франческа показала свободной от микрофона рукой размер большого яблока) туристы делали снимки внутренних помещений, где иногда видны изумительные античные фрески. Уже дома в Японии, рассматривая фотографии, на одном из снимков они обнаружили изображение человеческой руки сжимающей какой-то предмет и царапающей поверхность фрески – портрет девушки. Беспокоясь за судьбу античного наследия, они связались с полицией нашего города. Прибывший на место полицейский патруль обнаружил, что фреска была почти полностью уничтожена процарапанным поверх неё словом «HELP». Потом оказалось, что войти в гробницу было невозможно, так как вход в неё был замурован более пятидесяти лет назад. Воспользовавшись специальной камерой, полиция смогла получить изображение из гробницы, на котором они увидели тело несчастного. Вызванные спасатели вскрыли гробницу, но мужчина был уже мёртв – ведь с момента, когда японские туристы сделали свой снимок, прошло почти две недели.

Кадр на экране сменился – снова включилась камера в студии.

– Франческа, – обратился к девушке ведущий, – А что известно о пострадавшем?

Камера снова переключилась на ночное побережье.

– Это очень странная история, Джованни… – Франческа снова убрала с лица прядь волос, – Это мужчина лет двадцати пяти – тридцати. Судя по всему, смерть наступила несколько дней назад от истощения… Несчастный умер от голода и жажды. На нём не было никакой одежды, только плавки. Кто он такой, и как он мог оказаться в замурованной гробнице – совершенно непонятно.

Камера отъехала чуть назад, показав, что возле Франчески стоял ещё какой-то мужчина в трепыхавшемся на ветру плаще. Прежде, чем передать ему микрофон, Франческа пояснила:

– Мы попросили синьора Стефано Меза из Музея Археологии прокомментировать это происшествие…

Синьор Меза что-то держал в руках, и поэтому Фраческа не передала ему микрофон, а просто поднесла его поближе.

– Это очень странная история, – повторил тот, чуть наклонившись к микрофону – Тело было обнаружено в той части катакомб, которая известна как гробница Эмилии Тертии – девушки из знатного патрицианского рода. Гробница была разграблена ещё в раннем средневековье. Мраморный саркофаг был разбит, и, возможно, его фрагменты использовались для чего-то ещё… В 1949 году вход в гробницу был замурован, и доступ в ту часть катакомб был вообще закрыт из-за опасности обвалов. К сожалению, вскрыв гробницу сегодня, мы обнаружили, что фреска с портретом Эмилии Тертии была сильно повреждена… Практически уничтожена… Когда мы попытались спасти хотя бы некоторые фрагменты фрески, то за слоем штукатурки обнаружился небольшой тайник, в котором лежало древнеримское бронзовое зеркало. Вот оно…

И синьор Меза показал то, что он так трепетно держал в руках. Это было небольшое, почерневшее от времени овальное бронзовое зеркало с короткой ручкой.

– И этому зеркалу почти две тысячи лет? – спросила Франческа, и ветер опять закрыл волосами всю её милую мордашку.

– Приблизительно, да, – кивнул синьор Меза, – Возможно, до того, как оно оказалось в гробнице Эмилии, им пользовалось не одно поколение рода Эмилиев. Зеркала в то время были очень большой ценностью и считались священными, практически, магическими предметами. На зеркалах писали заклинания – считали, что они могут влиять на души людей…

– А на этом зеркале что-нибудь написано? – спросила Франческа.

– Да, – синьор Меза приблизил зеркало к камере, – Вот здесь по кругу идёт надпись… В верхней части она стёрлась и уже совсем нечитаемая (возможно её удастся потом восстановить в лаборатории), но внизу надпись отчётливо видна…

– И что здесь написано? – Франческа буквально пожирала синьора Меза взглядом.

– «…et Tosa amica mea est», – сказал синьор Меза, – Что значит: «…и Тоса – моя подруга».

– Тоса – это имя девушки? – спросила Франческа.

– Тудно сказать… – неуверенно ответил синьор Меза, – Тоса – это могло быть имя самого зеркала…

– А можно мне в него взглянуть? – неожиданно спросила Франческа.

Очевидно не ожидавший такого вопроса, синьор Меза с некоторым трепетом передал девушке зеркало:

– Да… Да, конечно…

Франческа несколько секунд внимательно всматривалась в тёмную поверхность зеркала, а потом, с рассеянным выражением лица молча отдала его обратно синьору Меза и стала с задумчивым видом смотреть прямо в камеру.

На половине экрана вновь появился ведущий выпуска новостей в студии. Он выждал несколько томительных секунд наступившей тишины, давая возможность Франческе ещё что-нибудь сказать. Однако девушка продолжала тупо смотреть в камеру и молчать.

– Спасибо, Франческа, – наконец сказал ведущий, – А теперь перейдём к другим событиям…

Несколько мгновений камера на другой половине экрана всё ещё показывала Франческу, которая уже не смотрела в кадр, а опасливо посматривала на бронзовое зеркало в руках синьора Меза. Потом налетевший из темноты порыв ветра снова забросил ей волосы на лицо, а Стефано Меза отошёл в сторону, бережно, как ребёнка, прижимая к себе зеркало. Откинув волосы с лица, с нескрываемым ужасом в глазах, Франческа молча посмотрела ему вслед и опустила микрофон.

– Этого просто не может быть… – пробормотала заметно потрясённая Франческа.

Впрочем, звук был уже отключён, и заинтересовавшиеся необычным сюжетом телезрители смогли догадаться о последней фразе только по губам Франчески…