Непринуждённые-1: Зловещий пансион

– Будем знакомы, я – Стефан, – представился наш «мачо», пожимая ей руку, – этих парней зовут Эдди и Шейн – они мои личные телохранители. Тот мрачный господин, что зашёл вперёд нас – Фил, а эти две феи – Роуз и Симона.

После этих слов, он получил по подзатыльнику от обеих. Белинда расхохоталась:

– А ты выходит, мозг и душа компании?

– Нет, он у нас просто малыш-акселерат, поступивший сюда, вместо детского сада, – сострил Шейн. И вдруг выражение его лица резко изменилось. Поглядев в противоположный конец коридора, он побледнел, словно мраморная статуя. Я проследил за его взглядом, но ничего не заметил.

– Что случилось? – повернулся я к Шейну. – За нами кто-то следил оттуда, – еле слышно прошептал он.

– Ну и подумаешь, может кто-то из ребят прошёл?

– Ты не понимаешь, – пробормотал Шейн, – это было нечто другое. В общем, давай отойдём, я тебе расскажу что-то по секрету.

На наше счастье, Стефан с девчонками так увлеклись разговором с новенькой, что даже не заметили, как мы отделились от них.

– Не знаю, правильно ли ты меня поймёшь Эдди, – тихо проговорил Шейн, – но через день после прибытия сюда, я время от времени замечаю в разных местах непонятный силуэт, напоминающий очень высокого человека. – Так ты наверное видел завхоза, – попытался успокоить его я, – он как раз высоченный.

– Нет, – возразил Шейн, – Мокридж не настолько высок. Тот, кого я видел, высотой в целый этаж! К тому же не просто высокий, а здоровенный, словно боксёр-переросток. Это даже похоже не на живого человека, а на тень, отбрасываемую кем-то, кто стоит против освещения. Но «владельца» тени ни разу не заметил. Минуту назад, я увидел то же самое в этой части коридора. Оно метнулось за угол буквально за секунду до того, как ты повернулся!

– Ты преувеличиваешь Шейн, – возразил я, – это могла быть просто игра теней.

– Ну во-первых, в этот угол вообще не доходит освещение, обрати внимание – сплошная тень. Во-вторых – первый раз я увидел это неделю назад, в дождливый день, на заднем дворе, куда мы выносим мусор. Ни о каких фокусов с освещением и речи не было!

Тут следовало признать его правоту. Уж не знаю, что он видел во дворе во время дождя, но про вечно тёмный угол было верно подмечено: данная часть коридора находилась далеко от окон, поэтому здесь всё время были «сумерки». И именно здесь, в день прибытия, я услышал тот странный металлический стук из-за стены. Стук! Отпечатки здоровенных ног! Не было ли это связано с тем, кого (или что) видел Шейн?

– Куда, по-твоему, мог исчезнуть тот великан? – поинтересовался я, – коридор кончается тупиком!

– Не совсем тупиком, – Шейн указал на дальнюю часть стены, – там находится дверь в подвал. Действительно, дойдя до ниши, которой заканчивался коридор, в стене, по правую сторону от себя, я заметил маленькую деревянную двустворчатую дверь.

– И знаешь что ещё? – Шейн приблизился ко мне вплотную и понизил голос до шёпота: – В подвале явно совершаются какие-то махинации. Я неоднократно слышал оттуда лязг железа и непонятное полушипение-полусвист.

– Значит, ничего мне тогда не показалось, – задумчиво пробормотал я, и кратко пересказал Шейну эпизод в свой день приезда.

– Выходит, не всё так здорово в Датском Королевстве! – присвистнул он, – Мокридж однозначно тебе солгал, – он отлично знает, что там происходит, возможно, даже возглавляет процесс. А насчёт звука – тебе не показалось, что это похоже на звон оков? Помнишь, когда в фильмах-фентези пленники в темницах с отчаянием дёргают цепи, звук получается такой же?

Я так замер на месте:

– Но как объяснить наличие непонятных следов и чьей-то высокой фигуры?

– Вот это и надо побыстрей выяснить, – твёрдо произнёс Шейн, – поставим в известность ребят…

– Нет, пока не надо, – возразил я, – нас же на смех поднимут! А если это дойдёт до Стефи, вообще весь Нью-Йорк узнает.

– И то верно! – засмеялся Шейн, – ну хорошо, проверим нашу теорию вдвоём…

– И если всё подтвердится – поставим в известность ребят, и вместе сообщим куда надо, – закончил я и перешёл на шёпот: – для начала, попробуем взломать ту дверь.

Туннель казался бесконечным. Мы бежали по нему уже больше часа, то и дело спотыкаясь, вскрикивая, натолкнувшись на невидимое препятствие или друг на друга, и прислушиваясь к отвратительному шипению, которое издавал ОН.

Да, это был ОН. Высокий незнакомец – здоровенный накачанный амбал, минимум трёх метров ростом, – убийца, любящий поиграться со своими жертвами, вымучив их донельзя. Но не как кошка с мышкой. Не как охотник с дичью. И даже не как полупьяный тренер физкультуры из дешёвой школы. Его «репертуар» был намного страшней, – он словно специально дожидался, пока потенциальная жертва не окажется в широком, свободном, но безвыходном пространстве, и начинал охоту. Он следил за жертвой, пока та металась по всему образовавшемуся вакууму, а убедившись, что единственный выход находится за спиной убийцы, в бессилии замирала на месте, глядя перед собой опустевшим, безразличным взглядом. Тогда-то и наступал его звёздный час. С помощью холодного оружия в своих руках, он превращал добычу в подобие фрагментов пазла, бормоча при этом что-то неразборчивое, понятное лишь ему одному, – его речь была настолько дефективной, что походила на звук пробитой газовой трубы.

Наша компания являлась для него особо лакомым кусочком, поскольку мы попались ему в непроглядно-тёмном туннеле, освящаемым лишь моим карманным фонарём. Силы уже были на исходе. Батарейки в фонарике начали садиться, из-за чего мы уже минут двадцать брели в потьмах. Шепелявый свист позади, становился всё ближе. В конце концов, Симона подвернула ногу, и это вынудило нас остановиться. Вот и попались!

Не знаю о чём я думал, направив луч фонаря в глаза остановившегося в полуметре от нас маньяка: может выиграть время, ослепить, усыпив таким образом его бдительность, или просто взглянуть на его лицо. Внезапная вспышка света напугала его, заставив отпрянуть назад, мы же вскрикнули от изумления, узнав его: несмотря на новое тело и изменённые черты лица, данная личность была хорошо нам знакома.

– Ты? Но как же ты мог? – пробормотал я за миг до того, полузверь отсёк мне голову…

Дёрнувшись, словно от удара током, я проснулся. Часы показывали 2:35 ночи. Сна – ни в одном глазу. Похоже, тревоги Шейна заразили меня по полной программе. Но что, если он прав? Что, если тот шепелявый верзила – вовсе не выдумка? Возможно, я просто накручиваю себя, и это был всего-навсего глупый сон. Но для сна, картина была идеально чёткой. Не знаю, как объяснить – что-то вроде дежавю наоборот: нечто никогда не произошедшее, но готовое вот-вот наступить. Лицо маньяка начисто стёрлось из памяти после пробуждения, но твёрдая уверенность в том, что я неоднократно видел его раньше, осталась. Кто же это мог быть?

Из коридора донёсся странный шорох. Я на цыпочках подощёл к двери и прислушался: кто-то медленно и тяжело ступал по коридору, волоча по полу что-то тяжёлое. Кому же понадобилось таскать тяжести посреди ночи? Приоткрыв дверь, я высунулся в коридор. Один его конец освещался слабым лунным светом, струящемся через окно. Но там не оказалось ни души. Я перевёл взгляд в другой конец и… Несмотря на густой мрак, мои глаза смогли различить одну неровность – сутулый силуэт, исчезнувший буквально через полторы секунды. Захлопнув дверь, я, тяжело дыша и обливаясь холодным потом, прислонился к косяку. Что за незнакомец? Убийца? Или просто один из учащихся? От пота уже щипало в глазах. Надо бы пойти умыться. Может хоть холодная вода успокоит мои нервы?

На негнущихся ногах, я добрался до ванной комнаты. Нет, я вовсе не являюсь трусом, но такое количество совпадений здорово меня доконало. Приняв прохладный душ, начал приходить в норму. Действительно, что мистического могло быть в человеке из коридора? Мало ли у кого что случилось? Но стоп, а это что такое?

Глянув на пол, я обомлел: всё расстояние от двери до раковины, было заляпано кровью. Кроме того, пол в нескольких местах был продавлен в виде здоровенных следов, принадлежащих не то первобытному ящеру, не то великану. Они были полностью аналогичны тем, что я видел у подвала.

Секунду спустя, убийца появился за моей спиной.

Глава 4 – Узник

– Эдди, не будешь ли ты так любезен отцепиться от моей шеи?

– Что ты тут делаешь Фил? – только сейчас я толком разглядел вошедшего.

– Вопрос весьма оригинален, – ухмыльнулся он, – действительно, для чего же человек обычно посещает ванную? Явно, чтобы попробовать свежих пирожков!

– Прости, – смутился я, осознав свою глупость, – просто, увидев на полу кровь, я перенервничал…

– И принял меня за затаившегося злодея, – закончил за меня Фил, – и попытался задушить. Логично. На самом деле кровь моя, – разгребая свой бардак, я порезал руку о тот здоровенный походный нож, который неизвестно для чего, сунул мне с собой отец. Вот теперь и бегаю к крану – кровь хлещет без устали.

В самом деле, кисть левой руки Фила так затянуло застывшей кровью, что она напоминала красную перчатку. Помнил я и нож – «Cold Steel», вызывающий нервную икоту у «непосвящённых» (Фил показывал его нам несколько дней назад).

– Значит, несколько минут назад, ты мусор по коридору перетаскивал?

– Нет, это Мокридж, – Фил сунул руку под кран, – у меня сегодня уже не было сил плестись к мусоропроводу, да и не потаскаешь особо, с порванной рукой. Как раз в первый раз выйдя в ванную, я столкнулся в коридоре с завхозом, выносящим строительный мусор.

«Строительный мусор значит, – подумал я, – а мне-то он сказал, что ремонт давным-давно закончен! Что же он тут проворачивает? И откуда берутся эти уродливые следы? Следы!»

Я опустился на корточки, внимательно присмотревшись к полу. Наклонил голову, посмотрел под другим углом. Протёр глаза и снова уставился на абсолютно невредимый пол: никаких следов и в помине не было…

В эту ночь я больше не сомкнул глаз, из-за чего на следующий день, едва не уснул на первом занятии. Это был урок культурологии, которую вёл наш декан – профессор Уоррен Марш. Это высокий, коренастый, очень добродушный человек в слегка затемнённых очках, с длинными, то ли седыми, то ли платиновыми волосами. Определить его возраст никто не мог, поскольку выглядел профессор Марш довольно моложаво, но наличие возрастных морщин намекало, что ему далеко за пятьдесят. Он нравился всем без исключения, так как в душе был «модным парнем» – мог поддержать разговор о чём угодно, обожал клубную музыку (за это его особо обожала Роуз), читал детективы наряду с классикой литературы (по этой части – кумир Шейна) и просто интересным и увлекающим образом объяснял свой материал. Хоть я и равнодушен к вопросам происхождения, функционирования и развития культуры как специфически человеческого способа жизни, даже мне было приятно слушать всё это в его исполнении. Но в данный момент я не воспринимал ничего из его слов: ночные события настолько взбудоражили меня, что я не мог сконцентрировать внимание ни на чём другом.

Что же в действительности там произошло? Как могли бесследно исчезнуть прогнувшие пол следы? Мне померещилось? Нет, точно помню, как наклонялся и дотрагивался до них. За мгновение до появления Фила. Фил… Что-то насторожило меня в его поведении. Но что именно?

Чем на самом деле посреди ночи, занимался Мокридж, и тем более, тайком? Куча безответных вопросов. Я настолько глубоко ушёл в себя, что не заметил, как закончился урок.

На следующем занятии нас ожидал сюрприз: едва мы расселись по местам, в аудиторию заглянул мистер Мун в сопровождении кого-то, кого не удавалось разглядеть за его спиной.

– Ребята, секундочку внимания! – провозгласил он, – ваш прежний преподаватель латыни, профессор Гордон МакКори, внезапно уволился…

Все так и ахнули! Занудный МакКори, являющийся ярым фанатом своей науки, нервно дороживший каждой минутой своих занятий, и считающий, что все студенты должны любить только его предмет, уволился?

«Похоже, бедняга свихнулся от собственных правил, и сбежал от позора», – позлорадствовал я про себя. В отличие от профессора Марша, МакКори я всерьёз не воспринимал.

… в связи с этим, – продолжал директор, – хочу представить вам нового педагога, – он посторонился, пропуская вперёд своего невидимого спутника. Вы уже догадались, кто это был?!

– Профессор Белинда Уолш, прошу любить и жаловать! – торжественно закончил мистер Мун.

Забавно! Сегодня мисс Уолш уже не выглядела растерянной. Тёмно-фиолетовый костюм, заплетённые в косу волосы, строгий взгляд светло-зелёных глаз, – всё это выдавало в ней решительного мастера своего дела. Как только директор покинул аудиторию, она уверенным шагом прошла к преподавательскому столу, и раскрыла журнал.

– Добрый день, друзья мои, – произнесла она своим необычным низким голосом, – скажите, может ли кто-нибудь из вас подробно и без единой ошибки, рассказать на латыни историю своей жизни? Кто сумеет – сразу получит самый высокий бал.

Большинство ребят тут же взметнуло руки.

– Хорошо, – профессор Уолш хитро улыбнулась, – даже не знаю, кого спросить в первую очередь! Поэтому, – она наклонилась к журналу, – начнём с мистера Петерссона!

Услыхав свою фамилию, Стефан нервно сглотнул. – Ну Стефан, слушаем тебя. Ты ведь совсем недавно, как раз собирался рассказать о себе, верно?

– Да, мистер Длинный Язык, отличился ты по полной программе! Правда, не в ту сторону, – ехидно сострил Фил, – с ходу получить у нового препода самый низкий бал, – это ещё надо умудриться. И куда же подевалась вся твоя красноречивость?

– Да идите вы! – буркнул Стефан, покраснев как переспелый помидор, – всего то пару ничтожных ошибок допустил!

– Зато каких! – включился в дискуссию я, – одно твоё вступление шокировало всех: «По происхождению являюсь Стефаном Петерссоном, умер в 2011 году…»

– Но одно ты всё же правильно сказал, – добавила Симона, – «Мой род занятий – дошкольник». Это верно, такой ты и есть!

– Отстаньте же от меня! Просто слова перепутал…

Дело происходило во время перемены, после того самого весёлого занятия. Налопавшись в буфете гамбургеров и миндальных пирожных с чаем, мы расположились в холле второго этажа, на длинной скамейке, возле «зелёного уголка», состоящего из двух больших пальм и множества разнообразных цветов. Директор называл это место более продвинуто – «Флора-сектор». Темой нашего разговора, естественно была мисс Уолш. Она оказалась куда лучшим преподавателем, чем её предшественник (хоть иногда и терялась, поскольку была педагогом первый год). Трое человек всё же смогли выполнить предложенное ею задание, ещё двое допустили ошибки и не получили оценок, и только Стефан «пролетел» по полной программе, – его запредельно глупые ошибки вызвали аномальный приступ смеха у присутствующих, что привело к довольно предсказуемому результату. Похоже, мисс Уолш оказалась единственной, кто сумел остудить пыл нашего «оратора».

Впрочем, меня сейчас волновало другое: на этой перемене, мы с Шейном планировали незаметно для всех провести операцию по проникновению в подвал и обследованию на предмет жутковатых звуков, доносившихся из него, чтобы окончательно выяснить, в чём тут дело. Но Шейн, как назло, запропастился неизвестно куда. Его также не было с нами в буфете. «Ладно, – решил я, – пойду хоть разведаю обстановку. Не снуёт ли там Мокридж?»

Убедившись, что ребята по-прежнему заняты обсуждением произошедшего эпизода, я незаметно скользнул в сторону лестницы.

На первом этаже, как ни странно, не было ни души. Отлично, это как раз мне на руку. Прокравшись на цыпочках к подвалу, я приложил ухо к двери. Тишина. Простояв в таком положении минут семь, я призадумался: не придумали ли мы пугающую историю сами себе? Мало ли что может происходить в старом подвале! В конце концов там может хранится какой-нибудь учебный реквизит, и персонал просто периодически спускается туда, чтобы отыскать нужную вещь.

«С чего я вообще воспринял всерьёз россказни Шейна?» – запоздало подумал я, «он всего лишь разыграл меня, а мне, словно трусу, кошмары на каждом шагу мерещатся!»

Резкий звук отвлёк меня от рассуждения. В один момент, я вновь прильнул ухом к двери. Да, без сомненья, – тот же самый звук лязгающей цепи, которую кто-то, откуда-то, пытается отодрать. Более того, я услышал новый звук, моментально заставивший меня поверить в абсолютную верность предположений Шейна: стон. Вымученный стон потерявшей надежду, но упорно продолжающей бороться, жертвы.

Времени на раздумья больше не было. Наплевав на то, что меня могут заметить и обеспечить неприятности, я изо всех сил начал пинать старую хлипкую дверь. Но та, несмотря на убогий вид, казалась прочней титана. Бросив бесполезные попытки выбить дверь, я перевёл дыхание и осмотрел замок: самый простой – английский, цилиндровый. Что ж, придётся пойти на крайние меры. Молясь, чтобы не стало слишком поздно, я стремглав выскочил на улицу и бросился на задний двор, где для неизвестных целей валялась груда металла. Отыскав там тонкий прут, и слегка загнув его «якорьком», я бросился назад. Только не подумайте, что я занимаюсь взломом замков для удовольствия, – нет, будучи маленьким, я видел, как мой дед открывал таким образом замок маленького амбара, ключ к которому был давно утерян. И потом, я собирался его вскрыть не для собственного удовольствия, а ради оказания помощи неизвестному пленнику.

Через две минуты, мои старания увенчались успехом. Сунув прут за пазуху, я вынул карманный фонарик и, ещё раз убедившись, что меня никто не видит, скользнул в подвал.

В первый момент у меня создалось впечатление, что я попал в кузницу: луч фонаря осветил широкий верстак, стоящий прямо напротив входа, на котором лежали различные молотки, раскатки, напильники и куча каких-то заготовок. На стене, позади верстака, висели инструменты для удержания заготовок: клещи, резцы, гвоздильни различного размера и вилка для сгибания металла. Но первые впечатления, как правило, обманчивы: осветив фонариком остальную часть подвала, мне стало ясно, что он служил кладовкой для всякого барахла, вроде старых учебных плакатов, неработающих бытовых приборов, и множества непонятного тряпья, валяющегося тут и там. Очевидно, верстак с инструментами – тоже «для красоты».

В следующий миг, я увидел пленника: с правой стороны, на расстоянии двум метров от меня, полустоял-полувисел, за руки прикованный цепями к трубам, худой, измождённый оборванец.

Подойдя ближе, и осветив его лицо, я увидел, что он довольно молод – брюнет, двадцати семи-тридцати одного года, но осунувшееся, помертвевшее лицо и погаснувшие, полные безразличия голубые глаза, делали его похожим на старика. То, что я поначалу принял за лохмотья, оказалось приличной, но очень старомодной одеждой, словно этот незнакомец прибыл из глубины веков. Странно, что-то в его лице показалось мне очень знакомым, – я будто видел его раньше, но совсем в других чертах.

– Мистер, вы живы? – вполголоса спросил я, подойдя вплотную к пленнику, – Вы меня понимаете? Как долго вы здесь находитесь?

Он повернул голову в мою сторону и попытался что-то сказать, но выдавил из себя лишь тихий, невнятный шёпот.

– Подождите минутку, я освобожу вас, – произнёс я, доставая из-за пазухи металлический прут, которым открыл замок, – интересно, получиться ли отомкнуть им кандалы?

– Остерегайтесь его… – донёсся до меня неживой, словно у призрака, голос незнакомца.

– Вы о ком? – насторожился я.

– Не верьте ему… что бы он ни делал и не говорил – не верьте… здесь всё происходит только по его воле… он враг… общий враг… он убьёт вас, чтобы продлить историю… гигант…

– Гигант? Мистер, о ком вы говорите? Вы имеете в виду Мокриджа?

– Я имею в виду… – внезапно его речь оборвалась, словно кто-то нажал клавишу выключения звука. А секунду спустя, его тело вспыхнуло ослепительно-голубым светом.

От внезапного резкого свечения, у меня зверски загудело в голове. Зажмурившись и обхватив голову руками, я прислонился к стене, и стоял так несколько минут. К тому времени, когда я наконец решился открыть глаза, в подвале снова была непроглядная тьма. Нащупав на полу свой фонарь, и вновь осветив место, где находился мой «новый знакомый», я обомлел: пленник бесследно исчез! Кроме того, на трубах не было видно кандалов, ранее удерживающих его в этом самом месте. Неужели он освободился? Но каким образом? Я, словно игрушечный волчок, крутился на одном месте, долго и бессмысленно освещая все углы, словно надеялся увидеть в них прячущегося незнакомца.

Убедившись, что его действительно нигде нет, я медленно побрёл к выходу из подвала. И тут возникла новая беда: куда-то пропала дверь. Может пропустил? Я отошёл на несколько шагов назад и огляделся: нет, ошибки не было. Место, где находились входная дверь и скользкие от сухой грязи ступеньки, «смотрело» прямиком в верстак у противоположной стены, – это я запомнил отлично. Для пущей убедительности, я подошёл к верстаку, резко обернулся и осветил место напротив себя: сплошная стена и ни малейшего намёка на дверь. В отчаянии, я с разбегу ударил плечом в стену, потом ещё раз, и ещё, пока моё тело не онемело от боли. Затем, всё вокруг внезапно стало мне безразлично, и я в бессилии опустился на пол. «Вероятно, тот бедняга ранее тоже застрял здесь, таким же образом», – горько подумал я, – «что ж, теперь я займу его место».

– Эдди, вынь бананы из ушей!

Я подскочил, словно ужаленный и огляделся вокруг: всё тот же «Флора-сектор». Фил, Роуз, Стефан и отскочившая с перепугу в сторону Симона, удивлённо уставились на меня.

– Что с тобой такое? – робко поинтересовалась Симона, – я же пошутила! Просто ты сидел с таким отрешённым лицом, что я…

– Как я сюда попал? – перебил я её, – Подвал же не выпускал меня наружу!

– О чём ты говоришь? – удивился Фил, – Какой ещё подвал? Что значит – не выпускал наружу?

– Местный подвал, на первом этаже, – пояснил я, – около десяти минут назад, я спустился вниз, услыхал как в подвале кто-то стонет, – я не хотел раньше времени раскрывать ребятам наши с Шейном планы, поэтому чуть-чуть приврал, – и поспешил на выручку. Я сумел открыть замок, проник внутрь, и увидел там скованного человека. Я попытался его освободить, но он просто исчез! Потом, я попытался выйти, но выход наружу пропал, и я…

– Прекрасно придумано, Эдди! – расхохоталась Роуз, – Это сюжет твоей новой книги? Ты никуда отсюда не уходил, а просто сидел, замерев, и ни на что не реагируя, словно статуя. Мы всё пытались тебя спросить, что ты думаешь об этой новой преподше, но ты – как будто в транс впал. Теперь понятно, – ты придумывал новый рассказ.

У меня снова закружилась голова. Неужели они правы, и я взаправду никуда не уходил, и не проживал тех ужасных событий? Этот чёртов пансион, каким-то образом уродует мою психику, посылая непонятные видения. Но для чего? Будь же проклят тот день, когда я получил это приглашение!

– Ты бы завязывал с фантастикой, Эдди, – усмехнулся Стефан, – сам теперь видишь, к чему это может привести.

Больше выносить это, у меня не было сил. Я схватил за грудки этого мерзкого болтуна, и швырнул его в сторону противоположной стены…

– Не могу поверить! Ты, похоже, первый, кого этот трепач умудрился довести до белого каления, – озабоченно проговорил Шейн, что-то усердно выискивая в своей сумке.

– Вообще-то я не собирался устраивать драку, просто эпизод с «операцией по спасению заложника» накалил мои нервы до предела – мрачно отозвался я.

Дело происходило вечером того же дня, после окончания лекций. Мы с Шейном сидели на скамье в совершенно пустом саду, потягивая лимонад, наслаждаясь освежающим осенним ветерком, и попутно обсуждая произошедшее за день.

– Побывав в ловушке, становится трудновато себя контролировать, – продолжал я, – А Стефи со своей шуточкой, перешёл границу дозволенного. Хорошо, нас вовремя растащили, – я успел лишь дважды его пнуть. Но теперь ребята отвернулись от меня, посчитав не слишком адекватным психом.

– Они не поверили тебе насчёт подвала?

– Нет, они утверждают, что я вообще никуда от них не уходил, а впал, в своего рода, транс: ничего не слыша, не реагируя на внешние раздражители, – словно неживая скульптура.

– Мда-а-а… – задумчиво протянул Шейн, – как жаль, что меня не было рядом. Просто после лекции, я поднялся в свою комнату в поисках одной вещи, а там мне позвонила мать, вот я и застрял на чёртову уйму времени, – он тяжело вздохнул, – сходи бы мы туда вместе…

– …застряли бы вдвоём, – закончил я, – Шейн, ты в данной ситуации ничем не провинился, и может даже лучше, что попался я один. Представляешь, окажись мы вместе в той западне, – запросто убили бы друг друга, из чувства страха и отчаяния.

– Что ж, бывает и так… Но что произошло в действительности? Был ты в этом дьявольском подвале, или нет? Куда исчез пленник?