скачать книгу бесплатно
– Ясно… – я залпом допил вино и, поднявшись из-за стола, подобрал со скамьи плащ. – Арту и остальным передайте, что со мной все в порядке. Я вернусь, когда придёт время…
– Куда ты собрался? – поднявшись за мной, удивленно выдохнул Орек. – Все Плащи в Ранте, и с ними ещё две сотни моих…
– Нет, не нужно становиться клятвопреступниками, – не дав ему договорить, покачал головой я. – Отец так решил – и так будет! Ну а мне нужно выполнить его волю и хорошенько подумать. Ведь, в отличие от вас, никакой клятвы я не давал…
Подобрав со стола статуэтку Аделлы, я сунул её в карман и, кивнув баронам, пошёл к выходу. Светлые думают, что победили? Пусть думают. Этой ночью я их немного расстрою.
В коридоре пахло воском и краской. Помнится, отец собирался развесить во всех помещениях осветительные артефакты, но не сошёлся с алхимиками в цене, и все осталось как прежде. Впрочем, свечи – это тоже неплохо, и проблема лишь в том, что их нужно постоянно менять.
Из-за левой, дальней от входа в господскую часть, двери доносились негромкие голоса дежурящих там часовых. Захватчики не стали переносить пост, очевидно, уверенные в своей безопасности. Ну да… Только кто же знал, что к ним в гости наведается хозяин этого дома, которому известны все тайные ходы.
Аккуратно прикрыв дверь инвентарной комнаты, я придержал ножны и, особо не таясь, направился по коридору направо. Путь в покои отца мне был прекрасно известен, а ландкомтур Рэм сейчас находился именно там.
Выйдя в холл, я обошёл небольшой декоративный фонтан и направился к двери, из-под которой виднелась полоска слабого света. Волнения я не испытывал. Только ненависть и досаду. Отец поверил посланнице Света, а эти ублюдки оказались настолько тупыми, что решили его казнить, выставив Хранительницу империи лживой сукой. Он ведь им, наверное, рассказал о визите Аделлы, но… Но если до неё мне не дотянуться, то эти крысы – вон они, тут, прямо за дверью.
Потянувшись к эфиру и почувствовав легкое покалывание в правом плече, я дернул на себя ручку и, зайдя внутрь, быстро задвинул засов.
Любимый стол отца они переставили в центр приемного зала, но в целом тут все осталось без изменений. Портрет графини с дочерью, шкаф с книгами, оружейная стойка и даже мой рисунок на стенке.
Всего в комнате их было четверо. Раньше я никогда не видел ландкомтура Рэма, но эту рожу с другими не перепутать. Убийца отца сидел за дальним торцом стола лицом ко входу и что-то объяснял одному из своих командиров. Оборотов тридцать пять или сорок на вид, в красной расшитой рубахе и стеганом камзоле, с простоватым лицом и стрижкой «под монаха», Рэм выглядел как обычный служака из тех, что башкой прошибают любые ворота. Остальные трое – ему под стать. Полутысячники? Впрочем, это неважно…
На стук двери все четверо посмотрели на меня. На лицах – удивление и досада. Ну да, на меченосца я не похож…
– Ты кто такой? – поморщившись, рявкнул седой мужик в летах – из тех двоих, что сидели ближе ко входу.
– Гонец из Кеная! – объявил я и, скинув с головы капюшон, усмехнулся. – Вы же меня искали? Ведь так?
Не дожидаясь, пока эти твари опомнятся, я выхватил меч и, метнувшись к столу, нанес колющий удар в шею седому. Острие клинка пробило горло насквозь, на скатерть брызнули красные капли, мужчина захрипел и умер, не произнеся больше ни слова. Да, возможно, это бесчестно, но эти твари не предложили моему отцу поединка, и я им такой чести не окажу.
– Стража! – проорал со своего места Рэм и, отшвырнув стол, выставил в мою сторону руку.
Зазвенела по полу падающая посуда. Мужчина, сидевший напротив убитого, вскочил и попытался выхватить из ножен оружие, но не успел… Выдернув из раны клинок, я крутанулся на месте и на подшаге нанес рубящий удар, как когда-то учил отец.
Зачарованная сталь легко разрубила стеганый поддоспешник вместе с ключицей и на две ладони погрузилась в плечо. Резко сместившись влево, я ушел от двух брошенных в меня Стрел и, вырвав из раны меч, усмехнулся:
– Крысы! Вы думали, вам сойдет с рук?
– Сдохни, ублюдок! – в ответ прорычал Рэм и, шагнув ко мне, выбросил вперёд левую руку.
Увернуться от заклинания на таком расстоянии почти нереально, но мне оно и не требовалось. Потянувшись к эфиру, я пропустил сквозь себя Световой Диск и, пользуясь замешательством, атаковал третьего полутысячника. Такого от меня, понятно, никто не ждал, мужик замешкался, и острие меча ударило ему в центр груди. За спиной раздались короткий треск и удар – заклинание ландкомтура развалило отцовский шкаф и разбилось о стену. В глазах умирающего рыцаря удивление смешалось с обидой, он опустил взгляд и начал медленно заваливаться на меня. Из коридора за дверью донеслись тяжелые шаги часовых.
Да, идя сюда, я предполагал, что Рэм не один, и никакого плана у меня не было. На богов надеяться глупо: они сейчас с этим уродом, но… «Только ты сам и твоя воля…» – сказал когда-то отец, и вот я здесь, а эта тварь пусть надеется на своего бога…
Выдернув клинок, я шагнул вперёд, толкнул тело убитого на Рэма и сразу же обозначил укол в плечо. Ландкомтур быстро сместился и контратаковал, пнув мне под ноги табурет. В дверь за спиной застучали. Уйдя в сторону, я упёрся бедром в стол и, прекрасно зная, что за этим последует, изобразил на лице растерянность. Решив, что мне уже не уйти, Рэм бросился вперёд и атаковал колющим в грудь, вложив в этот удар инерцию своего движения. Такой выпад, возможно, и достиг бы цели, если бы у ландкомтура был щит, которым можно толкнуть увернувшегося противника. Рэм, как и все меченосцы, привык сражаться в строю, и это сыграло мне на руку.
Резко вывернув корпус, я пропустил выпад вдоль груди и ударил плечом в щитовую руку противника. В лицо дохнуло запахом перегара, Рэм попытался меня оттолкнуть и ожидаемо потерял равновесие. Это было его последней ошибкой. Проскользнув за спину, я разорвал дистанцию и со всей своей ненавистью воткнул меч ему в бок.
Острие пробило печень, погрузившись в тело на пару ладоней, Рэм судорожно втянул воздух в легкие, звякнул по паркету выпавший из ладони клинок. Понимая, что эта тварь может просто подохнуть, я вмазал его мордой о стол и, подхватив лежащий тут же кинжал, пригвоздил урода к столешнице.
В дверь долбили уже чем-то тяжелым, кто-то там что-то орал, но плевать, они уже опоздали!
Отшагнув назад, я зло усмехнулся и, разделяя слова, произнёс:
– Я, граф Агира, приговариваю тебя к смерти, ублюдок!
Если знать, как правильно бить, голову человека можно снести одним ударом меча.
Обезглавив убийцу отца, я вытер клинок о его плащ, убрал оружие в ножны и пару раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. Монахи говорят, что месть иссушает душу. Не знаю… У кого-то, может быть, так и есть, но я ничего, кроме досады, сейчас не испытывал. Слишком быстро и просто ушла эта тварь, но… Но отца уже не вернуть, и не все ли равно, как подохли его убийцы?
Не обращая внимания на ломящихся в двери солдат, я выдернул нож и сбросил труп ландкомтура на пол. Затем стряхнул со стола посуду и, завернув отрубленную голову в скатерть, отправился за ширму – к окну, ведущему в замковый сад. До Аделлы мне не достать, да… Но подарок ей вручить я смогу.
* * *
В храме Отриса по ночам не бывает народа. Светлые не любят темное время суток, и на ночь двери святилища закрываются. В небольших городах и замках монахи проживают прямо в церквях, но в Агире, неподалеку от храма, стоит большой церковный дом со своей столовой, прачечной и хорошей библиотекой. Стражи тут никакой нет – даже самый распоследний вор не посмеет присвоить себе то, что принадлежит церкви. Впрочем, брать я ничего тут не собирался. Скорее наоборот…
Спрыгнув с подоконника, я огляделся по сторонам и, определившись с направлением, двинулся к лестнице. В этом храме мне доводилось бывать достаточно редко, поскольку Свет не является моим Элементом.
Впрочем, до известных событий я, как любой житель империи, принимал Отриса и всех его Светлых спутников: исправно приходил по праздникам в храм, жертвовал, как и все остальные. Вот и сейчас…
Спустившись со второго этажа в главный зал, я нашел взглядом алтарь и направился к нему, глухо стуча в тишине каблуками по полу. В храме было довольно светло. Почитатели Отриса не экономят на свечах, расставляя их где только возможно. Наверное, это правильно, света должно быть достаточно, но, когда его становится слишком много, можно легко ослепнуть.
Провожаемый холодными взглядами подвижников, я пересек зал и, остановившись перед алтарем, посмотрел на статую Светлого бога. Худой серьезный мужчина с аккуратной бородой и коротко остриженными волосами стоял, разведя в стороны руки, и спокойно смотрел на меня сверху вниз.
Мама как-то в детстве рассказывала, что всех шестерых богов люди видели лишь раз – во время решающей битвы с Владыками Хаоса. Победив, боги исчезли, и может так статься, что гибель моего отца – это инициатива одной лишь Аделлы. Впрочем, по словам баронов, эта статуя засветилась в тот памятный день. Посмотрим, что случится сейчас…
Развернув скатерть, я достал голову Рэма и, шагнув вперед, положил ее на алтарь. Рядом небрежно бросил статуэтку Аделлы.
– Возвращаю должок, – негромко произнес я и посмотрел в глаза изваянию. – Светлая тварь обманула отца, твои паладины его казнили. Мне неизвестно, зачем вы так сделали, но… вот, заберите, – я кивнул на обрубок на алтаре и снова посмотрел в глаза бога. – Тут не все… Ведь это только начало. За предательство и подлость нужно платить…
Произнеся это, я отошел в сторону и медленно оглядел зал. Ничего не произошло: алтарь и статуя не засветились, Аделла не пришла. Стоять больше не имело смысла – ответ лежал на алтаре, слова были сказаны. Бросив окровавленную скатерть на пол, я коротко кивнул изваянию и, обернувшись, направился к лестнице.
С врагами разобрался, пора позаботиться о друзьях…
Глава 2
Юго-Западный Вестольд,
Джарта,
1039 оборот от Великого Разлома,
12-й день второго весеннего месяца
Справа от стола в оконное стекло настойчиво билась крупная синяя муха. Насекомое отлетало назад и, отчаянно жужжа, снова и снова бросалось на неодолимую преграду. Форточка чуть выше была открыта, и для того, чтобы вырваться из кабинета, мухе хватило бы лишь немного взлететь, но…
«Вот так и я», – Аста проводила взглядом очередного свидетеля, поморщилась от боли в боку и вдруг поняла, что хочет сбежать. Куда-нибудь далеко от свалившихся на голову проблем. Чтобы ничего не слышать, не видеть и хорошо бы еще… не вспоминать.
Случившееся вчера потрясло всех жителей города, ведь такой трагедии Джарта еще не знала. Больше семидесяти погибших, полторы сотни раненых и еще этот страх… Он клейкой паутиной растянулся по городу, заполз в каждый дом, мерзкими обрывками повис на заборах и стенах.
Со времен основания Ордена считалось, что демонам закрыт путь в крупные города, но вчера тварь не просто пришла – она появилась в сотне метров от храма! Что-то определенно происходило на Туманных Равнинах… Как защитники Эритеи смогли пропустить это чудовище? Почему не остановили? Почему так фатально ошиблась она сама?
Аста тяжело вздохнула и, стиснув зубы, крепко прикрыла глаза. Дура! Какая же дура! Как можно было верить этим ублюдкам?! В Кенай они собирались, ну да… Такую тварь нельзя призвать, не готовясь заранее, и Хаос им нужен был только для этого. Бастард затаил на империю злобу, и у Освальда тоже, наверное, имелись причины.
Когда алхимик понял, что смерти не избежать, он призвал демона и помог хозяину ускользнуть. В том, что призванное чудовище атаковало бастарда, ничего удивительного нет, тут скорее непонятно, как он смог пережить эту атаку. Бесы… Ну вот почему оно всегда через задницу? Все закончилось, когда она валялась на камнях без сознания. Балконы с эшафотом уже обрушились, и окончание схватки видели только Зод и пара его бойцов. Памятуя о том разговоре в тюрьме, комтур позволил убийце сбежать, все нити теперь оборваны, и страшно предположить, как отреагирует император на гибель родного племянника.
Рональд ушел – и ушел с концами. Нет, солдаты, конечно, перевернут город, но что-то ей подсказывало, что убийца уже далеко. Последняя надежда пропала ещё вчера, когда она попыталась раскинуть Поисковые нити. После часа безуспешных попыток стало понятно, что бастард как-то избавился от блокирующего заклинания, и почувствовать его теперь стало невозможно.
– Госпожа, звать следующего или пусть пока подождёт? – голос Юмы выдернул из невеселых раздумий.
Аста подняла взгляд и кивнула:
– Да, зови – этот у нас сегодня последний…
В глазах секретаря читалось участие. Оно и понятно. С кровоподтеком на скуле, расцарапанной шеей и парой сломанных рёбер Аста выглядела сейчас как гулящая портовая девка. Перегара только не хватало и короткого платья, ну да… Впрочем, ей ещё вчера повезло. Очень повезло, если задуматься. Из тех, кто находился на эшафоте, выжила только она, все остальные отправились в Крепость.
Снори был убит, Фарис – ранен и не может ходить, магистру едва не оторвало руку. Все они будут долго вспоминать этот день, но, чтобы вчерашнее не повторилось, ей нужно доискаться до причин. Освальд не мог призвать демона сам, ему обязательно кто-то помог. Из тех же, кто хоть как-то общался с алхимиком в эти дни, на ногах осталось только четверо человек. Трое из тюремной охраны ничего прояснить не смогли, но, возможно, что-то расскажет конвойный? Аста вздохнула, провела указательным пальцем по царапине на столе и, отодвинув кружку с отваром, подняла взгляд на вошедшего в кабинет мужчину.
Всего к дознанию было прикреплено шестеро конвойных из комендантской сотни, и всех их Аста знала в лицо. По именам, правда, не помнила, но какой смысл их запоминать, если можно посмотреть в служебном журнале? Двое из этой шестерки вчера погибли, троих ранили, и, для того чтобы с ними поговорить, нужно сходить в госпиталь. Казалось бы – соседнее здание, но, поскольку там сейчас не протолкнуться после вчерашнего, туда никого не пускают.
– Найл Шад? – приподняв бровь, уточнила она и, дождавшись кивка, добавила: – Проходи, садись. У меня к тебе пара вопросов.
– Я… да, конечно, – неуверенно произнес мужчина и, пройдя к столу, осторожно присел на край табурета.
На вид оборотов тридцать, не больше; лицо простоватое; в глазах сомнение и легкий испуг. Оно и понятно. С этого табурета люди чаще всего отправлялись в тюрьму или даже на эшафот, вот он и проводил ненужные параллели. Дождавшись, когда свидетель усядется, Аста сложила руки на столе и, сцепив их в замок, поинтересовалась:
– Ты ведь был одним из тех, кто конвоировал Освальда Харди ко мне на допрос? Так?
– Да, – мгновение поколебавшись, покивал мужчина. – Мы с Родом и Леком в тот день водили алхимика. Обычное дело: забрали, привели, отвели. Что-то не так, госпожа?
– Меня интересует, не помнишь ли ты ничего странного? – Аста чуть склонила голову и внимательно посмотрела ему в глаза. – Может быть, этот Освальд как-то не так себя вёл или с кем-то говорил по дороге?
Услышав вопрос, Найл тронул подбородок и как-то странно на неё посмотрел.
– Нет, госпожа, не припомню, – покачав головой, пояснил он. – Этот Освальд всю дорогу молчал, а кроме вас, к нам никто и не подходил…
– Кроме меня?! – поморщилась Аста, как только до неё дошёл смысл произнесённых свидетелем слов. – Ты точно ничего не путаешь?
– Нет, не путаю, – пожал плечами конвойный. – Вы же остановили нас в коридоре перед тюремным двором. Я это хорошо помню. – Видя её удивление, мужчина заметно напрягся и растерянно произнес: – Да вы Лека спросите, это он у нас старший. Род-то в Крепость вчера ушёл, а Лек в госпитале, он подтвердит…
– Стоп! – Аста сделала останавливающий жест и, чувствуя, как по спине повеяло холодом, осторожно поинтересовалась: – Расскажи, что ты запомнил? Меня интересует весь ваш путь от этого кабинета до камеры.
– Да все, вроде бы, как всегда… – Найл задумчиво почесал щеку и, усевшись поудобнее, пояснил: – Остановились у канцелярии, Лек поставил печать на тюремном листке, и оттуда сразу пошли вниз. Там в коридоре встретили вас. В тот день еще суматоха была, и мы у канцелярии минут десять прождали.
– И что я?
– Вы сказали, что вам нужно поговорить с этим Освальдом, ну мы со всем уважением… – Найл наморщил лоб, вспоминая, и тут до него наконец дошло. Глаза конвойного округлились, челюсть дернулась, во взгляде мелькнул испуг. – Так что же… Это были не вы? – севшим от волнения голосом прошептал он и неверяще посмотрел ей в глаза. – В тот же день все кирха искали, а я еще подумал, зачем вы брали его за руку…
– Кого «за руку»?! – нахмурилась Аста. – Алхимика?
– Ну да, – покивал Найл. – Мы же отошли метров на десять, чтобы не мешать вам разговаривать. Ну, минут пять вы… то есть они поговорили, а потом тот, кто был вами, пожал алхимику руку. Этот Освальд еще тогда покачнулся и на колено упал, но мы-то подумали, что это вы его так наказали.
– И что было дальше? – откинувшись на стуле, устало поинтересовалась Аста.
– Да ничего больше не было, – опустив взгляд, пожал плечами Найл. – Вы поблагодарили нас и ушли, а алхимика мы повели дальше. Если бы знать тогда, но… Род вчера погиб, Лек ранен… а получается, в этом есть и наша вина. Если бы мы в тот раз доложили, то, может быть, ничего бы и не произошло, но… – он поднял взгляд и обреченно вздохнул, – мы не знали… Не догадались…
– Если это все, то подпиши документ и возвращайся к работе, – кивнув на стол секретаря, со вздохом произнесла Аста. – Завтра-послезавтра я тебя опять приглашу.
– И что со мной будет? – поднявшись с табурета, Найл поморщился. – Я ведь и правда…
– Если все было, как ты говоришь, то у дознания претензий не будет, – потянувшись за чашкой, ответила Аста. – Кирха может опознать только видящий, в том коридоре зеркал нет, а вы обязаны подчиняться моим приказам.
– Да, госпожа, – кивнул караульный и, опустив взгляд, пошел к столу Юмы.
Аста смотрела ему вслед и думала… Думала о том, что в который раз все переворачивается с ног на голову. Ведь в тот день, когда бес говорил с Освальдом, бастард еще гулял на свободе. Да, по словам бессмертного Хойта, порождения Хаоса способны заглядывать в будущее, но тогда получается, Враг выступил на стороне бастарда? Это не алхимик спасал своего хозяина, призыв твари был заранее спланирован Хаосом! Да, похоже, но почему тогда известие о казни Рональда обрадовало бесовку? Почему его атаковал демон?
Аста помассировала виски и со вздохом посмотрела в окно. Муха уже куда-то исчезла. Догадалась вылететь в форточку? Да, наверное, так и есть, но только где?! Где эта бесова форточка для нее?! Куда ей идти, кого искать? Как понять, что задумывал Враг и на чьей стороне Рональд Кенайский? А что, если он соврал о том, что убил бесовку на кладбище? Ведь если они заодно, то это логично! За связь с бесами полагается смерть, а убийство этих тварей считается подвигом.
Возможно, бастард рассчитывал на снисхождение? Да, наверное, но тогда почему Зод решил, что бесовку обрадовало известие о его казни? Эта Джейна, или как там ее, уже тогда знала, что алхимик призовет демона? Да, возможно, но, скорее всего, комтур ошибся. Там всего-то была пара мгновений, а бесовка Зоду понравилась. Иначе чего бы он ей смотрел столько времени вслед? С демоном еще проще – эти твари ненавидят людей, но невидимый Кукловод знал, что Рональд способен пережить атаку чудовища.
Скорее всего, так и есть, обычному человеку невозможно понять замысел тех, кто способен заглянуть в будущее. Наверное, нужно радоваться, что удалось вчера выжить, но проблема в том, что в этом ей помог враг. Ведь если бы Рональд не столкнул ее с эшафота за мгновение до атаки призванной твари…
Да, скорее всего, он просто отдавал долг, но от понимания этого становилось только хуже. Если бы она не вступилась за Рональда, то никакой казни бы не было. Впрочем, можно сколько угодно корить себя за содеянное и пытаться найти виноватых. Все эти размышления о вчерашнем – бесполезны по своей сути. В Эритею пришло чудовище, погибли люди, бастард сбежал. Зачем?! Зачем понадобился Хаосу этот ублюдок? Ответить на этот вопрос может только он сам…
– Госпожа, я тут вспомнил… – Найл подписал документ, отложил перо и, обернувшись, посмотрел на нее. – Не знаю, но, возможно, вам это как-то пригодится…
– Что именно? – встретившись со свидетелем взглядами, нахмурилась Аста. – Вспомнил что-то по тому дню?
– Нет, не по тому, – покачал головой Найл. – Это было вчера. Перед казнью нас, как всегда, поставили в оцепление. Я стоял в арке перед площадью и видел, как из тюрьмы выводили приговоренных. Их там продержали минут пять, и за это время алхимик успел поговорить с этим парнем…
– С Рональдом?! – подавшись вперед, выдохнула Аста. – Он говорил с ним?!
– Да, – покивал, Найл. – Позавчера мы приводили к вам его на допрос.
– И что?! О чем они говорили?!
– Я не слышал, – виновато потряс головой караульный. – Но вы можете спросить у ребят из третьего и четвертого десятков. Это ведь они выводили смертников и постоянно находились рядом…
«Вот же дерьмо! – Аста глубоко вздохнула и, стараясь унять волнение, сделала небольшой глоток из стоящей перед ней чашки. – Получается, они успели поговорить! Что?! Что мог сказать Освальд бастарду?! Вряд ли он при солдатах говорил о готовящемся призыве. Попрощался? Или, может быть, передал Рональду разговор с бесом?»
– Сколько времени они говорили? Пять… десять секунд?
– Минуту… если не больше, – наморщив лоб, пояснил Найл. – Со стороны казалось, что алхимик в чем-то убеждал этого Рональда.
«Значит, не только прощался», – почувствовав след, Аста выдохнула и, кивнув на табурет, произнесла:
– Сядь и попробуй вспомнить имена тех, кто присутствовал при том разговоре. Это очень поможет нашему следствию…
Свидетель задержался еще минут на сорок, и, когда за ним захлопнулась дверь, кирия откинулась на стуле, мысленно благодаря Алату. Так всегда и случается… Когда уже кажется, что никакого выхода нет, Сущее подкидывает новые варианты. Этот Найл мог стоять в оцеплении где-нибудь под эшафотом, мог забыть или не заметить этого разговора. Впрочем, случилось так, как случилось, – нить появилась, и скоро выяснится, что говорил перед смертью алхимик.
