скачать книгу бесплатно
– Патрик никогда не делал со мной такого!
– Знаю. Там ты была девственницей. Но тебе понравилось, не так ли, Кат?
– Нет!
Он засмеялся:
– Да! Понравилось!.. Гленкерк обращался с тобой нежно, любовь моя. Я научу тебя многим вещам, включая и то, как меня ублажить.
Король поднялся, налил им обоим по бокалу вина и подкинул в огонь дров.
– Скоро твой Патрик вернется из аббатства Мелроуз. Неделю спустя он отправится вместе с другими знатными дворянами встречать мою невесту и сопровождать ее сюда. Не гляди же так печально, любовь моя. Нам с тобой предстоит чудесный месяц, а может, даже два.
15
Графиня Гленкерк задумчиво сидела перед зеркалом, а Эллен причесывала ее густые волосы цвета меда. На госпоже были только белая шелковая нижняя юбка и блузка с глубоким вырезом. Леди была испугана, растеряна и не знала, что делать. Патрик приехал, он уже во дворце отчитывается перед королем. Когда наконец муж появится в их покоях, заметит ли он что-либо необычное? Графиня молилась, чтобы не заметил.
С двенадцатого августа прошла уже неделя, и все эти ночи Джеймс Стюарт спал с ней. Видит бог, она его не поощряла! После первой ночи она даже бежала из дворца в свой городской дом. Король тихо, но твердо приказал ей вернуться. В отчаянии она доверилась своему любимому свояку. Адам выслушал, покачал головой и сказал:
– Ничего не поделаешь, Кат. Что король хочет, то и берет, и случилось так, что он хочет тебя.
– А если мне уехать домой, в Гленкерк, Адам? Он же не будет преследовать меня там?
Адам Лесли искренне пожалел Катриону. Своевольная и упрямая, она, однако, любила Патрика, и страдание, которое выпало ей, было несправедливым. Тем не менее ничем помочь ей он не мог.
– Ты не имеешь права без разрешения Джеми оставить двор, Кат. И ты это знаешь.
На ее лице появилось дерзкое выражение, и Адам продолжил безжалостно:
– Ты не можешь подвергать опасности Лесли, Кат, из-за того, что тебе не угодно становиться любовницей короля. Джеймс выбрал тебя. Он также оказался настолько добр, что согласился скрывать вашу связь. Если ты ослушаешься его, он нас погубит! Боже мой, женщина! Ты же не девственница, чтобы выторговывать хорошую цену за свою невинность! Ведь тем, что хочет Джеми, Патрик уже хорошенько попользовался!
Катриона сразу возненавидела свояка.
– Ты не скажешь Патрику?
– Нет, Кат. Не бойся, – проговорил Адам уже добрее. Помолчав, он добавил: – Спасибо, Кат, что мне доверилась. Мне очень жаль, искренне жаль, девочка, что ничем не могу помочь, но если понадобится снова поговорить, то я тебя жду.
Графиня кивнула.
– А кто-нибудь еще знает?
– Только Эллен, – ответила она.
А верная Эллен колебалась. С одной стороны, ее мучило страдание госпожи, а с другой – распирало от гордости: ведь Катриона оказалась настолько прелестна, что привлекла самого короля!
– Если вы, мадам, не украсите ваше лицо улыбкой, то он подумает, что что-то не так, – резко заметила женщина.
Катриона подскочила.
– О боже, Элли, я чувствую себя такой скверной!
Служанка отложила расческу, которую держала в руках. Встав на колени рядом со своей хозяйкой, она подняла к ней лицо и сказала:
– Сделанного уже не воротишь, мадам. И перестаньте думать только о себе! Подумайте о графе, моя малышка. Подумайте о семье Лесли. О детях. Если вы хотите покоя в вашей жизни, то этот эпизод должен остаться в тайне. А если вы не соберетесь с силами, то все выплывет наружу.
По щекам графини заскользили две слезинки. Эллен подняла руку и смахнула их.
– Король может трогать ваше тело, миледи. Но он не может притронуться к вашей душе, – проговорила она тихо.
– Когда ты успела стать такой мудрой? – спросила графиня.
Прежде чем Эллен успела ответить, дверь широко распахнулась и на пороге появился Патрик Лесли. Катриона вскочила и бросилась к нему в объятия. Эллен незаметно удалилась, а граф нашел рот жены и принялся проникновенно и страстно целовать, все крепче и крепче прижимая к себе ее тело. Катриона взмолилась:
– Патрик! Я дышать не могу!
Граф поднял ее и уложил на кровать. Катриона смотрела, как он снимал сапоги и сбрасывал другие одежды, а затем вытянулся рядом с ней на кровати. Притянув жену к себе и обняв, Патрик оттянул вниз ее блузку и поцеловал прелестные груди.
– Я безумно скучал по тебе, – прошептал граф, наслаждаясь исходившим от жены теплом. Кат поуютнее устроилась рядом с ним, благодарная за то, что он вернулся, и надеясь, что он сумеет уберечь ее от новых посягательств короля.
Патрик приподнял голову.
– Для чего ты одевалась? – спросил он.
– Очередной проклятый маскарад в честь датской невесты, – ответила она.
– Думаю, что, приняв во внимание мой приезд, Джеми без нас не заскучает.
Патрик стянул с нее юбку. Лицо Катрионы осветила улыбка, и она заключила мужа в свои объятия.
Но Джеймс Стюарт заскучал.
– Не вижу Гленкерка с женой, – заметил он с безразличным видом своему кузену графу Ботвеллу. – А Патрик сегодня вернулся из Мелроуза.
– Меня это не удивляет, – отвечал Ботвелл. – Полагаю, что Гленкерк затащил жену в постель. Если бы она была моя, а я бы неделю отсутствовал, то я так бы и поступил. – Он плутовски ухмыльнулся. – Самая добродетельная женщина при дворе! Жаль, ваше величество, а?
– Учитывая нравы большинства придворных дам, – почему-то резко сказал король, – думаю, что леди Лесли вносит свежую струю. Я намереваюсь сделать ее дамой спальни моей супруги.
«Ох-хо-хо! – подумал Ботвелл. – Кузен Джеми явно заинтересовался прекрасной графиней. Но как искусно он скрывает свое вожделение! Держу пари, что только я, знающий его как облупленного, заметил это». Граф довольно усмехнулся про себя. Поскольку Джеймс Стюарт проявлял ласковую привязанность к окружающим – а это оказывались большей частью мужчины, – то его считали гомосексуалистом. Грубая правда, однако, заключалась в другом – просто король с младенчества привязывался к каждому, кто был рядом. Стюарты были любвеобильны. Но до недавнего времени не находилось рядом с монархом достойной женщины, на которой он мог остановить свое внимание.
В романтическом порыве Джеймс наполовину уже заставил себя влюбиться в свою белокурую невесту из Дании. Но Ботвелл знал, что королю требовался кто-то именно сейчас. И если этой «кто-то» оказалась графиня Гленкерк – что ж, прекрасно. Она не была честолюбива и не плела интриг. Однако граф не думал, что королю светили какие-нибудь надежды. Дама казалась вполне довольной своим красивым, любящим, хотя и скучноватым мужем. Действительно жаль. Катриона Лесли выглядела роскошным созданием, явно предназначенным для любовных утех. И Ботвелл сомневался, пробудил ли ее Гленкерк вполне.
А Джеймс Стюарт тяготился присутствием на этом вечере. Когда он смог удалиться, не вызывая неприличных толков, то так и сделал, позволив церемонно уложить себя в постель. Затем он вызвал своего прислужника. Этот парень не имел цены, поскольку был немым, но не глухим. Его звали Барра, и он знал все секреты короля.
– Я буду в тайном коридоре, – сказал Джеймс. – Запру дверь изнутри. Твой ключ у тебя?
Барра поднял свой ключ.
– Хорошо. Не позволяй меня никому беспокоить. Если случится что-то непредвиденное, приходи один.
Немой понимающе кивнул и вышел нести стражу у входа в королевские покои.
Заперев дверь спальни, Джеймс подошел к камину и тронул небольшое резное украшение. Взяв с канделябра, стоявшего на каминной доске, зажженную свечу, король отсчитал шесть шагов, нажал на стену и прошел сквозь образовавшуюся амбразуру в коридор. Там он остановился и подождал, пока дверь снова закроется, а потом торопливо зашагал по тайному ходу до самой цели. Воткнув свечу в подсвечник, висевший высоко на стене, монарх приподнял маленькую заслонку и вперил взор в комнату, открывшуюся за ней.
Патрик Лесли стоял возле стола нагишом и наливал вино в два бокала. «Боже, – подумал Джеймс, – он и в самом деле красив. И подвешено у него неплохо, хоть и не так здорово, как у меня».
Король увидел, как граф прошел к измятой постели. Там лежала обнаженная Катриона. Она лениво потянулась за бокалом. Патрик лег рядом.
– Господи, голубка, как же мне тяжело разлучаться с тобой! – воскликнул граф.
– Тогда поедем домой, Патрик! Ты был прав, когда говорил, что нам не следует связываться со Стюартами.
– Почему же, милая? Мне казалось, что тебе здесь нравится.
– Нравилось. Но теперь эти люди, что живут при дворе и кормятся с него, меня пугают. Я хочу уехать в Гленкерк вместе с тобой.
– Мы не можем сейчас это сделать, голубка. Я не сказал тебе, потому что не хотел омрачать нашу встречу, но Джеми попросил меня отправиться в Данию с группой знатных людей, чтобы сопровождать юную королеву сюда. Я не мог отказать ему. Через неделю мы отплываем.
Катриона выругалась. Графиня и раньше знала, что Джеймс задумал услать ее мужа подальше от столицы, но не ожидала, что это произойдет так скоро. Она надеялась, что успеет разрушить замысел короля.
– Ты отправишь меня домой, Патрик, так ведь?
– Я и хотел, моя милая, но король попросил, чтобы ты осталась при дворе. Он хочет, чтобы ты стала дамой спальни его жены. Джеймс ценит тебя, голубка.
Она в ловушке! Ее снова поймал в ловушку Джеймс Стюарт! Граф поставил свой кубок и, затянув Катриону под себя, стал ее жадно целовать.
– У меня всего несколько дней, мадам, – сказал Гленкерк, – а потом я должен буду тебя покинуть. И пройдет еще два месяца, если не больше, прежде чем мы снова увидимся.
Большие руки Патрика ласкали ей груди, бедра. Катриону не надо было понуждать. Она пылко отдалась мужу, не подозревая, что за ними наблюдает король.
А Джеймс Стюарт не мог оторвать глаз от сцены, которая перед ним развертывалась. Когда сплетенные тела любящих одновременно достигли оргазма, то монарх внезапно почувствовал, как жесткий орган у него в паху обмяк и вниз по ноге брызнула липкая жидкость.
– Я не стану терпеть это целую неделю, – прошептал король. – Посольство в Данию отправится немедленно.
Прикрывшись личиной пылкого жениха, Джеймс отправил свое посольство три дня спустя. Катриона поняла, почему у нее так скоро отрывают мужа, и пришла в ярость. А граф Ботвелл, подозревая обо всем этом, потихоньку посмеивался над королевскими капризами.
Справедливо полагая, что Катриона сердится на него, Джеймс не приближался к своей своенравной любовнице целых два дня. На третий день, однако, Барра осторожно передал служанке графини цветок розы – знак, что в эту ночь Джеймс придет. Эллен известила свою хозяйку.
– Я не приму его! – яростно закричала Катриона.
– Замолчите! – оборвала ее Эллен. – Вы хотите, чтобы об этом знал весь мир?
Катриона безудержно зарыдала, а Эллен, предчувствуя беду, срочно отправила слугу за Адамом.
До его прихода, пытаясь успокоить свою хозяйку, Эллен успела влить ей в рот несколько глотков виски.
– Я наложу на себя руки! – в истерике кричала графиня.
– Чудесно, – сказал Адам. – Это вызовет гораздо меньший скандал, чем открыто отвергать ухаживания короля.
– И ты позволишь мне это сделать, так, Адам?! Разве у тебя нет никаких чувств к Патрику? Ведь он любит тебя! – вопрошала Катриона.
– Именно потому, что люблю брата, я и пришел. И представь себе, каково же ему будет вернуться из Дании и увидеть, что все его владения конфискованы в пользу короны? Включая жену, которую он обожает? Боже мой, Кат! Король уже поимел тебя! Отчего же этот нервный припадок?
– Я не хочу быть ничьей шлюхой! Это мое тело! И я хочу иметь на него хоть какие-то права!
– Так вот: у тебя их нет! – закричал Адам, в ярости хлопнув ладонью по спинке стула. – Ты принадлежишь Лесли и должна делать то, что служит семье. Черт возьми, Кат! У меня тоже есть чувства. Я ненавижу одну только мысль, что Джеймс Стюарт спит с женой моего брата, но я знаю, что, если бы король пошел прямо к Патрику и попросил тебя, Патрик бы не отказал. А так по крайней мере ему не обязательно знать. Выполняй свой долг Лесли, Кат.
Он совсем ничего не понял…
Виски немного успокоило Катриону, и ей стало ясно, что выбора не было. В любом случае король воспользуется ею по своему желанию.
– Я уже совсем в порядке, – заверила она Адама. – Сама не знаю, что на меня нашло. Полагаю, это потому, что скучаю по Патрику. Ты знаешь, мы никогда раньше не разлучались.
Адам облегченно закивал.
– Тогда я отправлюсь домой.
Он улыбнулся Катрионе. Слава богу, она больше не собиралась ничего затевать.
– Поцелуй за меня Фиону, – тихо сказала графиня. Она помолчала, а затем, не в силах удержаться, добавила: – И лучше держитесь подальше от двора, Адам, а то как бы Джеймс Стюарт не захотел чего-нибудь новенького. Уж твоя-то жена выполнит свой долг перед семьей…
Адам поспешно покинул свояченицу, но ее язвительный смех еще долго звучал у него в ушах.
16
От выпитого виски Катриона чуть-чуть опьянела.
– Сколько времени? – спросила она у Эллен.
– Второй час, – ответила та.
– Посплю до ужина. А тогда меня разбудишь. Вернусь сюда в десять. Приготовь ванну. Положи на кровать свежие простыни и позаботься, чтобы хватило дров для камина. Да, не забудь – в шкафу должно быть вино – и красное, и белое. Положи еще фруктов и сыра. И марципан – король без ума от марципана.
В одиннадцать часов вечера король прошел по потайному ходу в спальню графини Гленкерк. Катриона поднялась с кровати и медленно пошла навстречу.
– Стой!
Она замерла, и Джеймс какое-то время внимательно рассматривал свою несговорчивую любовницу. Темно-золотистые волосы графини были присобраны и закреплены маленькими золотыми шпильками с жемчугами. Ее изысканная ночная рубашка была скроена с явным расчетом на то, чтобы соблазнять. Сшитая из бледно-зеленого шелка, она имела длинные ниспадающие рукава и глубокое V-образное декольте. Корсаж казался нарисованным на теле – так он облегал роскошную грудь и подчеркивал тонкую талию. Сквозь шелковую юбку просматривались жемчужные тени бедер и ног.
Катриона гордо встретила взгляд монарха. Она была столь прекрасна, что король почти боялся прикоснуться к ней. Однако желание оказалось сильнее благоговения, и он притянул Катриону в свои объятия.
Янтарные глаза короля не отрывались от изумрудно-зеленых глаз графини. Когда его руки крепко обвились вокруг ее тела, Джеймс почувствовал, что Катриона слегка дрожит, и обрадовался, приняв это за благоговение перед ним, мужчиной и королем. Казалось, он держал ее так целую жизнь. Потом монарх наклонился и поймал своим ртом ее губы. Одной рукой он убрал из волос Катрионы золотые шпильки, и волосы рассыпались по ее плечам благоуханным облаком.
Джеймс потянул за тонкую шелковую ленту на поясе у графини, и рубашка, легко распахнувшись, скользнула на пол. Ни слова не говоря, Катриона повернулась, подошла к кровати и легла. Король заставил себя раздеваться помедленнее, но едва он оказался в постели, как разом потерял терпение. Катриона заметила это, но удержала монарха:
– Я не шлюха, чтобы брать меня быстро, Джеми.
– Ну-ка, ну-ка! А я-то думал, что ты все еще сердишься на меня!
