скачать книгу бесплатно
– Мадам! – возмутился граф. – Я уже не раз говорил вам, что мы не станем связываться со Стюартами! Им нельзя доверять, и к тому же они вечно в долгах, как в шелках. Эти попрошайки нам не нужны, и не надо меня обхаживать.
Уголки ее прелестного рта приподнялись в озорной улыбке.
– Когда король Шотландии вступит в свои права, Патрик, я отправлюсь ко двору! Захочешь ты поехать со мной или нет – это твое дело. Напоминаю вам, дражайший милорд, что особняк в Эдинбурге принадлежит мне. Я обставляла его с огромными личными затратами и совсем не для того, чтобы наведываться туда на месяц в год, а то и в два, как ты хочешь. И не для того также, чтобы, пока я сижу в Гленкерке, там жили родственники. Ты знаешь, Адам обещал Фионе, что они отправятся ко двору Джеймса, и будет неплохо, если ты то же пообещаешь и мне.
С этими словами она пришпорила Бану и поскакала легким галопом в пурпурную долину.
Граф тоже пришпорил коня и поспешил за своей упрямой, но прелестной женой.
Часть II
Король
14
Король Шотландии, Джеймс Стюарт, шестой, носящий это имя, сидел, развалившись на своем троне, и наблюдал за танцующими придворными. Особенно внимательно он следил за одной из дам, которую звали Катрионой Лесли, графиней Гленкерк. С ней танцевал один из кузенов монарха, Патрик Лесли, граф Гленкерк. Катриона Лесли считалась самой красивой женщиной при шотландском дворе и одновременно имела славу самой добродетельной. Какая незадача! Ведь король вожделел графиню. А то, чего Джеймс Стюарт желал, он добивался. Так или иначе.
Король не знал свою мать, потому что, бежав в Англию, Мария Стюарт оставила его. Мальчика взрастили воинствующие протестанты, которые использовали его как пешку для осуществления своих целей. Эти люди полагали, что научили юного монарха ненавидеть собственную мать. Но его няня перехитрила их всех.
Няня обожала Марию, и когда наставник Джеймса произносил язвительные речи против королевы-пленницы, старая дама излагала ребенку свою версию. Это успокаивало мальчика, потому что ее рассказы оказывались правдоподобнее, чем рассказы опекуна. И если наследник расспрашивал старую даму о матери, то слышал, что женщины слабы, когда дело доходит до мужчин. Он не понимал этих слов до тех пор, пока ему не исполнилось четырнадцать.
Хотя король давно уже не был ребенком, няня все равно не покидала его и продолжала заботиться о своем воспитаннике. Опекуны же Джеймса посчитали, что оставить старушку обойдется дешевле, чем нанимать горничных.
Когда Эсме Стюарт д’Оробине прибыл из Франции, нянечка было обеспокоилась, как бы пристрастия мальчика не склонились в опасную сторону. К счастью, Эсме оказался всего лишь честолюбив, а старая дама позаботилась направить своего питомца по безопасной любовной стезе. Она познакомила его с хорошенькой молодой шлюхой, умелой и чистой. Эта девица, прозывавшаяся Бетти, имела честь обучить юного короля искусству любви. Тот оказался отличным учеником.
Бетти принадлежала к старому вероисповеданию, и ее просто забавляли благочестивые лицемеры из суровой и холодной новой церкви. По воскресным дням утром эти люди посвящали себя проповедям о грехах плоти, а в тот же день вечером приходили, надев маски, к ее дверям.
Джеймсу тоже нравилось оставлять своих опекунов с носом. Король был Стюартом по обоим своим покойным родителям, а Стюарты отличались чувственностью. Юный монарх открыл целый мир наслаждений и тогда-то понял слова нянечки о женской слабости. Он любил женщин.
Джеймсу Стюарту исполнилось двадцать три года, и он был королем. Завтра ему предстояло вступить в брак с прелестной датской принцессой Анной, белокурой и голубоглазой. Но прежде чем он увидит свою шестнадцатилетнюю невесту и вступит с ней в брачные отношения, пройдет еще несколько недель. Если уж ему суждено было жениться заочно, рассуждал Джеймс, то почему бы заочно не провести и брачную ночь?!
Эта мысль монарху чрезвычайно понравилась, однако ни одна шлюха не могла заменить ему королевскую невесту-девственницу. Не подобало. Нехорошо также будет начинать любовную историю с какой-нибудь впечатлительной девушкой. Взгляд Джеймса снова остановился на Катрионе Лесли, которая смеялась, подняв лицо к мужу. Да! Самая добродетельная женщина двора окажется достойной заменой!
Тут, однако, имелись свои сложности. Король уже дважды подбирался к Катрионе. В первый раз графиня подумала, что Джеймс просто шутит, и задиристо напомнила, что она старше его. Во второй раз Кат осознала серьезность его намерений и мягко напомнила о своих брачных узах, сообщив, что не собирается их нарушать. Она любит своего мужа и не навлечет позора на его имя.
Другой мужчина откланялся бы и изящно удалился. Но не таков был Джеймс Стюарт. Он знал, конечно, что мог просто отправиться к Патрику Лесли и объявить, что хочет его жену. Не стоило сомневаться, что кузен, глава самой младшей, но самой богатой ветви Лесли, поведет себя правильно и закроет глаза, пока король будет флиртовать с его женой. Однако Джеймс любил своего старшего кузена и не хотел его огорчать. Граф Гленкерк был безумно гордым человеком. Если король желает графиню, то Патрику придется дать согласие, но уже никогда больше он не будет счастлив с Катрионой.
Однако если Патрика Лесли убрать с дороги, то тогда Катриону можно будет принудить. Это осуществится тайно, чтобы не повредить репутации дамы и самолюбию ее мужа. Но это произойдет! Джеймс хотел отведать того, от чего Патрик Лесли не мог оторваться вот уже девять лет. И король не сомневался, что свое получит.
Танцы закончились, и придворные, разгорячившиеся от усердия, жадно припадали к кубкам с охлажденным вином, подносимым слугами. Джеймс непринужденно прохаживался по залу, разговаривая и смеясь. В конце концов он приблизился к Лесли.
– Кузены! – Он поцеловал Катриону в обе щеки.
– Итак, Джеми, завтра ты берешь себе жену, – обратился к нему Патрик.
– Да, кузен, хотя я бы предпочел, чтобы она была здесь, а не в Дании.
– Терпение, дружище. Не успеешь обернуться, как она уже сюда приедет, и тебе снова захочется сплавить ее обратно в Данию.
Все засмеялись, а Джеймс сказал:
– Не станете ли вы с Катрионой моими гостями и не останетесь ли при дворе на празднества? Я знаю, что у вас есть дом в городе, но мне бы хотелось, чтобы моя семья была со мной. Даже Ботвелл снова у меня в фаворе.
– Как же, спасибо, Джеми, – улыбнулся Патрик. – Мы почтем за честь. Не так ли, голубка?
– Да, сир, – сказала Катриона. – Мы весьма польщены вашей добротой.
Джеймс отправился дальше, тайно ликуя. Теперь она у него под крышей!
На следующий день с неистовым весельем праздновалось бракосочетание короля Шотландии с Анной Датской. В тот же вечер граф Гленкерк выехал по срочному делу в аббатство Мелроуз, а графиня после восхитительного пиршества и танцев отошла в свои покои.
Эллен помогла ей раздеться. Затем Катриона вступила в небольшой чан с теплой надушенной водой, а женщина потерла свою госпожу мягкой губкой. Обсушенная и напудренная, графиня подняла руки, и Эллен надела на нее шелковую ночную рубашку цвета морской волны. Забравшись в постель, Катриона приказала служанке сгрести в кучу угли в камине и пожелала ей спокойной ночи.
Графиня откинулась на пухлые подушки. Кровать была огромная, казавшаяся еще большей в отсутствие Патрика. За девять лет супружества Гленкерки расставались редко, и Катриона не любила разлуки. Внезапно, уже начиная дремать, леди услышала какой-то скрип. Она села и увидела, как рядом с камином открывается потайная дверь. В проем вошел Джеймс Стюарт.
– Что вы здесь делаете? – возмутилась Катриона.
– А мне казалось, дорогая, что ответ на этот вопрос очевиден.
– Я сейчас завизжу на весь замок.
– Нет, милая, не завизжишь. Меня скандал не затронет. Я король. А ты – другое дело. Если ты мне откажешь, твоя семья сильно пострадает.
– Я уже говорила, что не стану вашей любовницей, Джеми.
Графиня пыталась скрыть свой страх. Она не ожидала такой настойчивости.
– Я не согласен с вашим решением, мадам. К тому же не вам его принимать. Сегодня я заочно вступил в брак. Сегодня же я намереваюсь скрепить свои брачные узы, и я выбрал вас своей невестой.
– Никогда! Я никогда не уступлю вам.
– У тебя нет выбора, дорогая, – произнес король с торжествующим видом и снял с себя одежды. – Встань же и подойди ко мне! – приказал он.
– Нет, а если принудите меня, то я расскажу Гленкерку.
В глазах Катрионы заблестели слезы, а прелестные губы вызывающе надулись. Она была самым очаровательным созданием, какое Джеймс встречал за всю свою жизнь, и ее гнев возбудил короля сильнее, чем любая познанная им женщина.
– Значит, скажешь Гленкерку? – Это позабавило монарха. – Если хочешь, Катриона, я скажу ему сам. Но имей в виду, дорогая, Патрик простит меня. Я его король. Тебя он не простит. А теперь подойди.
Правда этих слов ужаснула графиню. Если Патрик узнает, что с ней спал другой мужчина, то гордый лорд бросит ее. Король поймал ее в ловушку, как кролика.
– Ублюдок, – выругалась она.
Джеймс захохотал:
– Нет, дорогая, с этим слухом было покончено еще до моего рождения.
Король протянул руку. Не видя другого выхода, Катриона приблизилась, изумрудные глаза графини горели яростью. Король все еще смеялся, довольный. Ох, теперь она своим упрямым умом будет ему сопротивляться, но ее тело в конце концов уступит. Время терпит, и сегодня он овладеет ею.
– Сними рубашку, – тихо проговорил Джеймс и обрадовался, что Кат подчинилась ему без единого слова.
Отступив назад, король с удовольствием разглядывал графиню. У Катрионы была широкая и мягкая грудная клетка, откуда выпирали самые прекрасные груди, какие Джеймсу когда-либо доводилось видеть, – чудесные шары цвета слоновой кости с большими темно-розовыми сосками. Изящно округлые полные губы, тонкая талия, длинные и хорошей формы ноги, ниспадающие до самых бедер темно-золотистые волосы… Монарх почувствовал, как в нем забилось желание.
– О боже, кузина! Ты прекрасна!
К его удивлению, Катриона зарделась, и Джеймс испытал непритворный восторг. Так, значит, это правда! Она и в самом деле никогда не знала другого мужчины, кроме Патрика! И действительно была самой добродетельной женщиной при дворе. Он позаботится о том, чтобы вознаградить графиню и сделать ее придворной дамой своей будущей жены. Графиня Гленкерк окажет на юную королеву прекрасное влияние.
Снова взяв Катриону за руку, монарх повел ее к кровати. Он поднял графиню на руки и уложил в постель. Меж ее ног розовел соблазнительный треугольник, выщипанный, как и полагалось леди. Над заветной расщелиной чернела крохотная родинка.
– Знак Венеры, – прошептал король, прикоснувшись к этому пятнышку, а потом наклонился и поцеловал его.
По обнаженному телу графини пробежал неистовый трепет, и Джеймс про себя улыбнулся. Он возьмет ее быстро, и, когда дело будет сделано, Катриона оставит свое глупое сопротивление. Нежно и вместе с тем твердо король раздвинул дрожащие бедра женщины. Ее глаза широко раскрылись, а когда он мягко вошел внутрь, у нее перехватило дыхание. Подобно большинству мужчин из семьи Стюартов, Джеймс был одарен природой сверх меры. Неожиданность его натиска обезоружила Катриону, и графиня решила тихо лежать и ждать, когда монарх удовлетворит свою похоть.
Однако Джеймс Стюарт был слишком опытным и умелым любовником, чтобы позволить своей даме оставаться безответной. Сладострастно раздразнивая, он двигался внутри ее, уверенно и неторопливо возбуждая ответную страстность. Лишь величайшим усилием воли Катриона сохраняла под ним неподвижность. Вытянув руки по бокам и сжав кулаки, она пыталась сосредоточиться на остроте ногтей, впивавшихся в ладони, и только так сумела отвлечься от его ласк и остаться безучастной.
Обнаружив это, король сказал:
– Ох нет, любовь моя!
Смеясь, он вытянул ей руки над головой и придержал их. Потом его чувственный рот нашел ее благоуханные, но безответные губы, а настойчивый язык раздвинул сначала эти губы, а следом и зубы. Она была близка к тому, чтобы уступить, ибо он сумел прорвать ее линию обороны. Прекрасное тело, привыкшее к частым любовным ласкам, просто не умело сопротивляться удовольствиям. Король ускорил свои движения.
– Уступи, любовь моя, – настойчиво шептал он.
– Никогда! – Голос графини дрожал.
– Дело содеяно, любовь моя. Уступи и насладись мной, как я наслаждаюсь тобой.
Катриона не захотела ответить, однако король чувствовал, как неуступчивая любовница сдерживает движение своих бедер. Джеймса внезапно осенило. Высвободив ее руки, он приказал:
– Обними меня.
А затем король внимательно посмотрел в ее изумрудные глаза. Они блестели от слез.
– Если бы Патрик сейчас зашел в эту комнату, Кат, и увидел, как я пронзил тебя, то он не стал бы разбираться, упрямишься ты или наслаждаешься. Не сопротивляйся больше, любовь моя! Твое прекрасное тело жаждет меня! Уже ничто нельзя изменить: я овладел тобой.
Катриона все еще молчала, но ее глаза закрылись, и по краям лица бесшумно потекли обильные горючие слезы. Затем король почувствовал, что объятие ее рук окрепло, а бедра стали выгибаться навстречу каждому его напору. Победитель весь отдался сладости уступившей женщины.
Потом, опершись на локоть, Джеймс посмотрел на графиню, но она снова прикрыла глаза и не захотела встречать его взгляд.
– Такой я тебя всегда и представлял, – произнес король тихим голосом. – Твои веки пурпурные от изнурения. Мокрые ресницы лежат на щеках. Твое тело ослабело от любви, а рот саднит от моих поцелуев.
Он наклонился и поцеловал ей соски. Глаза Катрионы мгновенно раскрылись.
– Я не прощу тебе этого, Джеймс Стюарт.
Он чарующе улыбнулся:
– Почему же? Конечно же, простишь, ты, нежная моя. Конечно, простишь.
Уложив графиню на изгибе своей руки, король принялся ласкать ее мягкие груди. Она попыталась вывернуться.
– Пожалуйста, сир! Вы насладились мной. Теперь идите в свою постель.
– Как, моя сладкая, – в его голосе прозвучало искреннее удивление, – неужели ты думаешь, что я хотел только попробовать? Нет, дорогая. Впереди у нас целая ночь.
– Ох нет, Джеми! Ну, пожалуйста, нет! – Катриона принялась отбиваться.
Король удержал ее и с сожалением проговорил:
– Дорогая, я надеялся, что ты станешь благоразумной теперь, когда наш предварительный бой закончился. Твоему Патрику мало дела до того, взял я тебя один раз или дюжину. Одного того, что я имел тебя, будет достаточно. Знаю, любовь моя, ты не развратница, но не можешь же ты отрицать, что твое тело отвечает моему. Почему тебе еще все хочется бороться со мной? Я с тобой нежен и знаю, что я – хороший любовник. Почему ты никак не уступишь?
– Ох, Джеми, – тихо отвечала графиня. – По-моему, ты и в самом деле не понимаешь. Кроме Патрика, я никогда не знала другого мужчины. До свадьбы я сопротивлялась ему, но любила… Да, конечно, мое тело отвечает твоему. Патрик научил его этому. Но вот приходишь ты и заявляешь на меня права сеньора. До сих пор в постели тело и ум у меня действовали заодно, потому что я ложилась с мужчиной, которого люблю. Но вас, милорд, я не люблю. И не могу не сопротивляться.
– Тебе чрезвычайно повезло, прелестная кузина, – возразил Джеймс Стюарт. – Я никогда никого не любил. И не знаю, что это на самом деле значит. Меня вырастили люди – те, которые кормили, одевали, обучали и приструнивали меня. Из своего детства я не помню ни единого доброго слова или ласки. Единственным человеком, который проявлял ко мне какую-то нежность, была моя старая нянечка.
– Тогда мне и в самом деле тебя жаль, Джеми, потому что любить по-настоящему – это и значит жить полной жизнью. Тебе трудно потому, что ты никогда не имел ничего своего. Но когда в Шотландию прибудет юная королева, она станет только твоей. А потом один за другим пойдут дети – что ты, Джеми! Не успеешь оглянуться, а у тебя появится уже целая семья, и ты будешь ее любить, а она – тебя.
– Спасибо, Кат. Ты меня обнадеживаешь. – Король улыбнулся и продолжал: – Тебе, дорогая, и в самом деле место у меня при дворе. Ты знаешь, что сказать своему королю. Я с нетерпением жду приезда королевы, но сейчас…
Он снова мягко толкнул графиню на подушки и, отыскав ее рот, стал целовать со вкусом и умением.
Первым позывом Катрионы было вырваться, освободиться от его хватки, но затем она внезапно осознала, что король был прав. Если бы Патрик сейчас вернулся, его мало бы заботило, сопротивляется она или соучаствует. В любом случае он разгневается на нее.
Ее тело уже устало от борьбы и болело. «Я не люблю этого мужчину, – подумала Катриона, – но такого напора я больше не выдержу».
Король прекратил целовать и посмотрел ей в лицо. Их глаза встретились.
– Я никогда не буду любить тебя, Джеми, и мне очень стыдно за то, к чему ты меня принуждаешь. Но я уступаю вам, мой сеньор.
– Пока не прибудет королева, – быстро проговорил он.
– Милорд! Вы погубите мой брак! Вы не сможете скрыть от Патрика, что спите со мной.
– Смогу, если его здесь не будет. Ни один мужчина в здравом уме не захочет, отведав твоей сладости, остаться всего лишь на одну ночь. Я ушлю Патрика в Данию вместе с эскортом сопровождать королеву. Наша связь навсегда останется тайной от двора. Твоя репутация не пострадает. Гордость твоего мужа – тоже.
Катриона поняла, что должна этим довольствоваться. Больше с ним спорить она не могла.
– Спасибо, милорд, – прошептала графиня.
В ответ король склонил голову и принялся страстно целовать ее трепетное тело, начав с пульсирующей жилки на тонкой шее. Затем его рот опустился ниже, к тугим белоснежным грудям с острыми сосками и округлому животу с родинкой, венчавшей сладостную расщелину. Неожиданно Джеймс резко перевернул женщину и овладел ею таким способом, каким Патрик Лесли никогда даже и не пытался. От потрясения у Катрионы перехватило дух, и она услышала, как король хрипло пробормотал:
– Вот место, где Гленкерк до меня не бывал.
Руки короля пребольно сжали ей груди, и она поразилась тому, как быстро Джеймс их возбудил. Мужчина и женщина тихо лежали рядом.
– Надеюсь, – сказал Джеймс Стюарт, – что королева не приплывет слишком быстро. Любовь моя! Ты великолепна! Теперь понятно, почему Патрик все эти годы не гулял.
Голос Катрионы задрожал:
