Последний рывок

Нина Смолянская

Последний рывок

«Победитель – не тот, кто в самой быстрой машине, а тот, кто отказывается проигрывать».

Дэйл Эрнхардт-младший

Квалификация

– Давай наперерез! – крикнул мне Свен и метнулся в сторону кольца астероидов.

«Хорошо! Только я пойду своим путём, друг. Ну, болгеры1, держитесь!» – подумал я и

направил свой спортивный челз2 прямо на планету, которая была передо мной и светилась нестерпимым бело-фиолетовым сиянием, отражая свет белого карлика, который остался у меня за спиной.

Мои соперники вырвались немного вперёд, но они побоялись пролететь в непосредственной близости от Сейлы, зная о её большом тяготении. Ха! Слабаки! Зато, это самый короткий путь. Свен был уверен, что я полечу за ним, через кольцо астероидов, которое проходит на безопасном расстоянии от планеты. На самом деле, там лететь тоже небезопасно, но мы, отрабатывая наши маршруты, рассматривали мой вариант как самый крайний. Однако он давал преимущество почти в четверть парсека. Немного, но в этих гонках решает каждая секунда.

И хотя сейчас идёт только квалификация и до основных соревнований ещё надо дожить, только трое гонщиков спортивной лиги «Больших гонок» земного сектора, смогут принять участие в галактической гонке на приз «Звёздная мечта». Болгеры – наши основные соперники, они из соседней звёздной системы. Ребята наглые и самоуверенные. И у них для этого есть все основания – мелкие, шустрые, аппараты у них мощнее наших, и вместе с тем легче и быстрее.

Мы тоже не просто так здесь который год участвуем, знаем, как их можно обойти – не скоростью, а только хитростью, поэтому и работаем больше мозгами. Этот фокус я просчитывал с отцом, старым и опытным гонщиком, почти год, сразу после прошлого моего проигрыша. Такого обидного и досадного, когда меня обошли всего на долю секунды. Но всё, что нас не убивает – делает сильнее. За этот год было предпринято много попыток прорваться через гравитацию Сейлы. Мы сделали несколько хитрых приспособлений, одни из которых работали, другие – чуть не убили меня. Самое главное, что решение, на котором мы остановились на последних тренировках, показало, что оно работает – челз не попадает под действие гравитации и прошивает пространство над планетой, как пуля, – скорость теряется только на 0,7% процента. И это показатель не просто хороший, а замечательный. По нашим подсчетам я должен обогнать болгеров у самого финиша, вылетев к ним по касательной траектории и пересекая линию прямо перед их носом.

Я довольно усмехнулся и представил себе их посиневшие от злости зелёные морды, которые будут посылать своим ультразвуком проклятия в мой адрес. И меня это нисколько не пугает, потому что мы с отцом и это предусмотрели! Я поправил на лбу у висков присоски с защитным устройством и улыбнулся.

«Ну, что, мальчики, потанцуем?!»

Надавив джойстик до упора вперёд, я вручную выставил путь прямо по пространственной линии, которая опоясывает планету на нужной мне орбитальной высоте. Это именно та самая высота, которая уравновешивает притяжение планеты и звезды. Вектор построен. Ну, всё, с Богом. Три, два, один… Жму кнопку на панели и вжимаюсь в кресло. Вращение челза, начавшееся с небольших скоростей, постепенно выходило на заданный режим. Бешенные перегрузки, которые, казалось бы, человек не может вынести, на самом деле были вполне переносимы, если применить определённые препараты и создать силовое поле вокруг гонщика.

Да, когда друг узнал про наши с отцом эксперименты, так и сказал мне, что я самоубийца. Но кто не рискует, то не пьёт шампанского! Правда, сейчас я не был уверен в своём же высказывании. Так хреново я себя никогда не чувствовал. Сознание временами отключалось на доли секунд, несмотря на все компенсации. Всего тридцать секунд, но именно их надо было пережить. Мне же казалось, что это никогда не закончится, и секунды тянулись, как часы. И когда уже сил оставаться в сознании совсем не осталось, и даже промелькнула мысль, что лучше сдаться, но остаться в живых, я сильнее сжал зубы, и их скрип добавил мне упрямства и злости. «Терпи, Сашка!» – крикнул я себе мысленно и почувствовал, что вращение стало замедляться. Глаза ещё не открывались, но сквозь ресницы я уже не видел сияние Сейлы, а это значит, что у меня получилось. У нас получилось!

Финиш на панели светился жирной красной полосой и неумолимо приближался. В тот момент, когда я пересёк черту, рядом со мной вынырнули ещё пять аппаратов болгеров. Но я был первым. Первым! Это была фантастика. Мне по связи кричали что-то друзья по лиге, болельщики и тренер. И этот гам не давал толком прийти в себя, голова и так гудела, как медный чугунок. Бабушкино выражение мне нравилось, но что оно значило, я постоянно забывал выяснить.

Свен пришёл только двенадцатым, и его челз завис рядом с моим. Моргание ходовыми огнями было нашим приветствием. Я поморгал ему в ответ.

***

– Ну ты и монстр! – друг похлопал меня по плечу, как только мы вышли из корабля и обнялись по-братски. – Потом расскажешь, что такого ты учудил, я ничего не понял, но вся лига на ушах стоит, – он хихикнул, – у кого они есть! Слышал, что наш главный тренер сказал?

– Слышал, – скривился я, вспомнив как Олег Самойлович встречал меня в посадочном боксе на гоночной базе недалеко от нашей солнечной системы. – Нашли национального героя.

– Конечно, ты же первый, понимаешь?! Первый! Да это… это… это как Юрий Гагарин, больше тысячи лет назад первым полетел в космос!

Друг крутился вокруг меня и размахивал руками, то забегая вперёд, то хватая меня за плечи, доказывая, что я самый выдающийся гонщик галактики.

– Вот не зря твоего отца Юрием бабушка Лиза назвала, не зря. Видишь, как всё получилось? Всё закономерно. У меня теперь язык не поворачивается тебя назвать Сашкой. Определённо, Александр! – он манерно отдал мне честь и склонил голову.

– Уйди, паяц! – я хихикнул и отодвинул его.

Мне, конечно же, была очень приятна моя победа, но вся эта шумиха была в тягость. Мы зашли в здание космопорта, и тут мне пришлось остановиться. Всё огромное пространство передо мной было заполнено людьми, плакатами, цветами и роботами-полицейскими, которые пытались сдержать желающих поприветствовать меня и выразить свою любовь.

– Да-да, Александр, – усмехнулся Свен, – теперь тебе придётся тяжело. Красотки, жаждущие лично выразить своё восхищение, очень изобретательны. Боюсь, что охранный периметр твоей скромной квартиры не выдержит такого натиска.

– Ага, тем более я смотрю, что парней здесь нисколько не меньше.

Я в панике огляделся, ища пути отступления, но ничего не смог найти. И тут мне на плечо легла тяжелая рука.

– Шаг назад и направо, сынок, – услышал я шёпот в ухо, а Свен тут же загородил нас своей широкой спиной. – Опять мне приходится спасать твою зад…, кхм, тушку от растерзания, правда на этот раз не от инопланетных хищников, а от влюблённой толпы, – выговаривал мне отец, пока мы с ним выбегали обратно к комическим кораблям, где прямо перед выходом из космопорта стоял его аэробот. Мы запрыгнули в него и уже через несколько секунд взмыли в воздух.

Фух! Теперь можно расслабиться.

– Не расслабляйся, там мать тебе тоже встречу готовит, – рассмеялся отец, увидев, что я откинул спинку и прикрыл глаза.

– Это же мать, она мне плохого не сделает, – улыбнулся я.

– Будут все соседи, – я немного напрягся, – и родственники из Глобал-сити, – я поднялся и вытаращил глаза.

Отец рассмеялся.

– Да, сынок, терпи!

Нет слов. Это же человек сто в общей сложности.

– Ну, мать! – прошипел я.

Отец похлопал меня по колену и заверил, что мать обо мне позаботилась, всех оповестила, что мероприятие по чествованию победителя будет всего час, а потом мне надо отдыхать и набираться сил перед решающей гонкой.

– Да, ладно?! Так и сказала? – не поверил я.

– Так и сказала. Поэтому во дворе поставили маленькие столики с напитками и всё. Никакого банкета в твою честь не будет. Рад?

– Не то слово. Тогда давай заедем за букетом цветов сначала.

– Отличное решение. Я даже знаю, куда сегодня завезли её мечту – соньёлы, – ответил отец, подмигнув мне, и взял немного левее между двумя посадочными башнями.

– Что, прямо из Нолуса? Прямые поставки?

– Да, ночным рейсом доставили.

Мы приземлились на парковке перед большой стеклянной оранжереей. Уже вечерело, и разноцветная светящаяся надпись гласила, что до закрытия продаж экзотических цветов осталось всего тридцать минут.

– Мы успеваем. Идём, сын, надеюсь, соньёлы3 ещё не уснули.

Мы зашли в просторное помещение, и девушка у стойки сразу же спросила, что нас интересует. Услышав про соньёл, она поморщилась и попросила нас немного подождать. Её не было минут пятнадцать. Мы уже не знали, что и думать.

– Знаешь, отец, мне кажется, что они специально тянут время, чтобы нас выгнать и закрыть оранжерею.

– Не думаю, – задумчиво сказал он, видя, что к нам бежит запыхавшаяся девушка.

– Прошу прощения, просто у нас ЧП. Соньёл, которых привезли ночью, разместили в специальном манеже. Они спали, и их решили не тревожить. Но днём, когда мы пришли их покормить и полить, то не обнаружили. Они сбежали, и теперь мы их ищем по всей теплице.

– А сколько их было? – спросил я, понимая, что нам не светит купить маме букетик.

– Пять, – поникшим голосом ответила девушка, – молоденькие все.

Да, учитывая их огромную стоимость, потеря для магазина была значительная.

– Мы торопимся, у нас нет времени ждать, пока Вы их найдёте, – заявил ей отец и пошёл на выход. – Идём, Саша.

Мы вышли на крыльцо, спустились к парковке и, обсуждая куда нам лучше залететь за обычным букетом, подошли в нашему аэроботу.

– Отец, ты забыл закрыть аппарат, – указал я на небольшую щель в стеклянной дверце.

Он озадаченно почесал затылок и пожал плечами. Мы не стали терять время и заехали в цветочный магазин за розами. Раз с экзотикой не получилось, значит голубые розы, под глаза мамы, тоже вполне подойдут.

Я положил букет на заднее сидение, ещё раз с удовольствием оглядел знакомый район города через прозрачные стенки аэробота, а отец взмыл в воздух, направляясь к нашему дому на окраине города. Мои родители жили в очень живописном районе – природа, тихие улицы с двухэтажными домами, дорожки для прогулок и спорта. Не то что в моём районе – небоскрёбы, бешенное движение транспорта, огни рекламных щитов и бесконечная лента новостей на небе. Только спустившись на землю можно было немного прийти в себя и побродить по паркам, которые располагались в каждом районе и занимали почти всю наземную поверхность.

Уже начало темнеть, когда мы припарковались на крыше дома. Внизу горели фонари, играла лёгкая музыка, и гости активно общались между собой, слышался смех и громкие разговоры. Лифт открылся и за стеклянной дверкой показалась мама. Отец пошёл к ней, а я протянул руку, чтобы достать букет и замер, когда её медленно обвила шелковистая лента. Я включил верхнюю подсветку и был поражён до глубины души. На сиденье сидели пять белых соньёл, которые держали растрепанный букет роз, плотно оплетя его и друг друга сиреневыми листьями-лентами. Они все развернули на меня свои большие нежные цветы, похожие на лилии, но источающие еле уловимый аромат цитрусовых, и начали шевелить длинными золотистыми тычинками.

– Ух, ты! – выдохнула мама, которая смотрела на это действо через стеклянную стенку аэробота расширенными от восторга глазами. – Это то что думаю, сынок? Ты мне привёз соньёл?

Я вышел из аппарата и обнял маму. Отец мне строил рожи и жестами показывал, что всё нормально, и он завтра заплатит за беглянок.

– Да, мамуль, это тебе. Мы с папой их еле нашли.

Но она меня уже не слушала, а села рядом со своей мечтой, протягивая им руки. Они сначала несмело их прощупали листьями-лентами, знакомясь с энергетикой нового хозяина, а потом начали заползать ей на колени. У мамы на лице было столько эмоций! Глаза сияли, улыбка расплылась на всё лицо, а когда соньёлы полностью забрались, и она смогла их обнять, то я услышал:

– Спасибо, дорогие мои. Это просто фантастика какая-то. У меня сейчас в голове звучит настоящая симфония, вы не представляете, как они поют.

– Значит ты им понравилась, и они приняли тебя как хозяйку. И это здорово! Выходите уже, хватит обниматься. Надеюсь тебе не надо рассказывать, как за ними ухаживать? – уточнил я, наблюдая, как соньёлы крепко держат букет роз, прижимая его к себе.

Пока мама организовывала место обитания своих новых питомцев, я принимал поздравления от гостей, которые обнимали меня, жали руку и передавали, как эстафетную палочку.

– Привет, – услышал я голос той, про которую старался не думать, полностью погрузившись в предгоночную суету.

– Привет, – выдохнул я, понимая, что так и не смог её забыть.

Анна была всё такая же тоненькая, хрупкая, больше похожая на подростка, чем на взрослую девушку. Её каштановые волосы сегодня развивались длинными локонами на ветру, постоянно лезли в глаза. Она их придерживала одной рукой, а другой держала широкую юбку, которая тоже норовила подняться, оголяя её стройные ноги на каблуках. Весь её образ абсолютно не вязался с тем, что я видел на протяжении двух лет, пока мы встречались. Тогда я ухаживал за активной выпускницей Техно-космической академии, которая всегда ходила в комбинезоне, ботинках и с ранцем за спиной, полным инструментов и других очень нужных ей вещей, с которыми она не расставалась никогда. Она всегда говорила, что относится ко мне как к другу, и что ей сейчас не до отношений, у неё проект. И в этой борьбе за её внимание, выиграл проект. Мы не виделись уже больше года. Она улетела на строительство космической базы. Я старался получить допуск для разговоров с ней, но высокая секретность объекта перечеркнула все мои надежды. Очень переживал первое время, но потом подготовка к гонкам вытеснила чувства в дальний уголок моей души. И вот сейчас я увидел её и понял, как сильно соскучился и как рад её видеть. Такая красивая и нежная как никогда. Крылья за спиной развернулись, и мне захотелось её поднять на руки и, отбросив все условности, кружить и целовать, целовать, целовать…

– Поздравляю тебя, ты молодец, – сказала она и улыбнулась.

– Давай отойдём? Скоро все разойдутся, а я хотел бы с тобой поговорить, – сказал я, пытаясь успокоить сердцебиение и дышать ровнее.

– Я тоже, – она отвела взгляд и немного покраснела.

Я запустил пятерню в волосы и оглянулся в поисках подходящего места, но везде были люди.

– Прогуляемся? – предложил я, и она кивнула.

Мы пошли по улице, никого не замечая вокруг и держась за руки. Очередной порыв ветра вывел меня из романтических грёз, я быстро снял свою форменную куртку и накинул ей на плечи.

– Спасибо, – прошептала она и взяла меня под руку. – Сань, я только два дня назад вернулась с базы и теперь буду работать здесь, на Земле.

– А где же твой знаменитый ранец? – поддел я её, а у самого сразу столько воспоминаний нахлынуло.

Она рассмеялась.

– Знаешь, за это время, я повзрослела. И очень скучала по нашим вылазками…

– Свиданиям! – возмутился я.

Она хихикнула.

– Да, свиданиям, только я об этом догадалась, когда больше года просидела в тоннелях базы и монтировала коммуникации. Именно там я поняла, что не хочу, чтобы ты был просто моим другом.

Она остановилась и посмотрела мне в глаза.

– Там я поняла, что ты не просто весёлый парень, с которым мне было здорово лазить по развалинам, прыгать со скалы в море, встречать восход… – она замолчала, вспоминая наши бесконечные квесты. – Если ты меня бросишь, я тебя пойму, сама виновата. Тем более сейчас, когда ты стал знаменитым. Только не думай, что я пришла из-за этого, – она нахмурилась. – Просто я поняла, что если сейчас не признаюсь тебе, что ты мне очень нравишься, и всегда нравился, то потом не прощу себе…

Я её больше не слушал, а подхватил на руки, закружил и, наконец-то, поцеловал эту невыносимую девчонку. И мне было плевать, что мы перегородили дорожку, и люди обходили нас – одни ворча, что у нас совсем нет совести, а другие – подбадривая и хихикая.

Тренировочные заезды

– Вот вам расписание тренировочных полётов, – сказал тренер, выстроив нашу команду в линию.

– Но, тренер, полетит же только Саня, а вы нас хотите загонять до полусмерти, – возмутился Свен, и остальные пятеро парней тоже начали гудеть и возмущаться, рассматривая свои графики.

Тренер призвал всех к тишине, и в ангаре стихли все звуки.

– Если я правильно помню, то вы – команда. А это что значит? – он обвёл всех взглядом. – А это значит, что шутки закончились, парни. «Большие гонки» – это вам не просто перед девицами покрасоваться. Здесь потребуются все умения, которые мы с вами отрабатывали и которые только будем осваивать, тем более на следующий год трое лучших из вас будут участвовать в отборочных гонках, и выбирать я буду именно сейчас. Запомните это!

Все опять зашумели.

– Тренер, а что-то слышно про третий этап? Сказали, где он будет проходить?

Олег Самойлович пристально посмотрел на меня.

– Вчера вечером прислали программу гонки. Первый этап – двойная звезда Каус Аустралис – орбиту заезда уже выслали, там только два скопления астероидов и несколько магнитных аномалий.

– А почему созвездие Стрельца? – задали вопрос сразу несколько ребят, в том числе и я.

– Это было неожиданностью для всех, и я думаю специально не объявляли до последнего, чтобы никто заранее не смог отработать трассу. В этом секторе гонок ещё не было.

– Да, похоже нам в ближайшие три месяца с челзов слезть не дадут, – шепнул мне Свен.

– Второй этап – "Tpoйнaя тумaннocть", диффузнaя тумaннocть, через которую надо будет просто пролететь на скорость из одной точки в другую.

– Ага! Просто пролететь?! Да там вообще пролететь практически невозможно, не то что на скорость! – возмутился я, представив плотность молекулярного облака и конденсаций протозвёздного типа с массами до 90 солнечных. – Они что там, вообще нюх потеряли? Решили всех гонщиков угробить?

– Не думаю, – усмехнулся тренер. – Вы же помните, что было в прошлом году, все смотрели гонку?

– Но там не было тройной туманности, обычная отражающая, без эмиссионной и поглощающей. Почему такая несправедливость?! – возмутился я.

– Потому что в прошлом году слишком много гонщиков дошли до финиша. В этом году решили усложнить трассу. Всё течёт, всё меняется, Александр.

– Ну, да! Они хотят, чтобы к финишу пришёл только один, а лучше вообще никто, чтобы приз остался в лиге, – пробурчал я.

– Но это ещё не всё, – тренер обвёл нас взглядом и продолжил, – третий этап – чёрная дыра Стрельца А*.

– В смысле? – не понял я. – Сквозь дыру, надеюсь, не надо будет лететь?

– Нет, лететь через сверхмассивные чёрные дыры наше сообщество ещё не научилось, хотя… – он подмигнул мне, – вы с отцом, возможно, когда-нибудь…

– Нет, увольте, Олег Самойлович, это без нас. Я ещё слишком молод, может у меня только жизнь начинается, а Вы меня хотите в чёрную дыру загнать.

– А вот этого не надо! – тренер сразу повысил голос, раскрасневшись. – Это ещё что за разговоры?! Ты сейчас про что? На время сборов никаких романтических мыслей чтобы в голове не было! Не хватало мне ещё потерять перспективного гонщика в самом начале его карьеры!

Я еле сдержал улыбку, вспомнив наш с Аней вечер у родительского дома и следующий день, проведённый вместе в моей квартире, накануне отъезда. Мы поклялись больше не разлучаться, а её шепот «я верю в тебя», произнесённый в космопорте при расставании, теперь вселял в меня уверенность, что я всё смогу преодолеть. Ведь после гонки она обещала переехать ко мне.

– Олег Самойлович, Вы там что-то про Стрельца А* говорили, – напомнил я тренеру.

– Путь ещё не определён. Его вышлют за неделю до финала, – ответил он и отдал команду «по машинам».

***

Следующие два месяца пролетели на одном дыхании. Тренировочная база была переброшена непосредственно к месту проведению заездов. И не только наша. Такой плотности баз я уже давно не видел. Да что там давно, никогда! Приходилось постоянно следить, чтобы не столкнуться с парнями других команд, которых было пятнадцать. В каждой команде по пять-семь пилотов и только один участник большого старта.

Бесконечные изучения маршрутов, тренировочные полёты в самом созвездии, на симуляторах. Мы спали всего по семь часов и ко времени отбоя просто падали на жёсткие койки-полки, засыпая ещё на подходе к ним. Сколько за это время мы отработали опасных ситуаций – знаем только мы с ребятами, даже тренер не всё видел, потому что тоже практически не спал, по ночам составляя нам маршруты и задания.

Всё шло по нарастающей, и первый этап был уже через неделю. На второй этап смогут попасть только десять лучших гонщиков, на третий – пять. Руководство нашего сектора лиги поставило мне главную цель – попасть в десятку сильнейших. Давление чувства ответственности было колоссальное. Спасибо тренеру, он смог оградить меня от лишнего прессинга, а два робота-массажиста, призванных поддерживать нас в более-менее рабочем состоянии, отлично делали расслабляющий массаж, на котором я обычно спал самым бессовестным образом.

– Саш, ты как? Готов? – спросил меня друг после очередной серии полётов по космическому треку.

– Не знаю, первый этап кажется простым, но у меня ощущение, что там есть что-то, о чём организаторы умалчивают.

– Не думаю, на первом этапе надо просто справиться с астероидами, а это для тебя – тьфу!

– В том-то и дело, что здесь собрались одни ассы и для всех участников это «тьфу». Здесь новеньких всего четверо, остальные уже участвовали в прошлом году. Мне кажется, что организаторы что-то знают об этом сверхгиганте, чего не знаем мы. Не просто так нам связь обрубили с Землёй. И это их объяснение, чтобы нас ничто не отвлекало от поставленной цели – фигня. Это для того, чтобы нас не смогли предупредить.

– Саш, а представь, если ты выиграешь «Звёздную мечту», – Свен мечтательно закатил глаза.

– Ну ты и фантазёр, – улыбнулся я. – тут некоторые уже по пятнадцать лет участвуют и не могут пробиться даже в пятёрку.

– Ты ещё вспомни, сколько погибло из них, – нахмурился друг.

– Думаешь, не стоит вспоминать? – я сразу стал серьёзным.

Каждый год на этих гонках кто-то погибал, не справившись с управлением и перегрузками. Иногда – не по одному. Только у нас на Земле, на Алее Героев, стоят восемь бюстов гонщиков, и это только с отборочных и внутренних этапов.

– Ладно, не будем о грустном. Я даже мечтать всегда боялся о таком корабле как «Звёздная мечта». Даже если гипотетически он будет моим, то представь, какие у нас могут быть перспективы. Ух! – я разворошил свой ёжик на голове и нервно хихикнул. – Сверхсветовые скорости, защита от ударов, взрывов и излучений класса Z. Полностью автоматическая система жизнеобеспечения на год, возможность путешествий в любую точку галактики с открытой визой… – у меня даже голова закружилась. – Это просто не реальный приз, Свен, – я тяжело вздохнул. – И гонка тоже нереально трудная. Завтра нам дадут потренироваться на маршруте. Я буду один, вернее, со своими соперниками. Всего пять часов и станет понятно, правильно мы всё рассчитали или нет.

Свен похлопал меня по плечу и вышел из моей каюты. Я лёг на спину, закинул под голову руки и смотрел в потолок. Но подумать и сосредоточиться мне не дали, зашёл тренер.

– Ты как, надеюсь, не волнуешься? – спросил он и сел на стул рядом со мной.

Этот уже не молодой мужчина, бывший гонщик, был нам как отец, и мы доверяли ему не только свои жизни, но и души.

– Нормально, не переживайте, – я сел, – всё отработали, про гравитацию помню, корректировки все выставил…

– Да, я уже проверил, – улыбнулся он. – И не гони завтра, твоя задача – прощупать трассу, уточнить места разгона и отработать опасные участки.

– Помню, надеюсь, что справлюсь. Всё, тренер, я уже вырубаюсь. Завтра рано вставать.

Он встал, убрал стул и пожелал мне спокойной ночи. А я включил видеограмму4 Ани и поместил её на тумбочку. Девушка стояла с своём форменном комбинезоне, с распущенными волосами, такая же, как при нашем расставании. Думаю, что и запись она сделала сразу после того, как я улетел, потому что прислала мне её, как только мы покинули Солнечную систему.

«Привет, ты там держись. Всё будет хорошо, я в тебя верю. Главное, не рискуй, знай, что я тебя жду, живым. Чёрт с ним, с этим призом, ты и так герой. Целую тебя». Она послала мне несколько воздушных поцелуев, и запись включилась заново.

Я улыбнулся и просмотрел ещё несколько раз, пока не заснул.

***

Меня вышла провожать вся команда. Каждый сказал слова-напутствия и обнял. Я занял место в кабине своего гоночного челза и уже готов был закрыть люк, но тренер меня остановил.