скачать книгу бесплатно
Чтобы отвлечься, я достал кроссворды, оставшиеся еще с прошлой дороги и принялся разгадывать их. На самом деле я не любитель такого досуга, но сейчас надо было чем-то себя занять, так как до города сутки езды, а убивать время с вахтовиками за распитием водки не хотелось. Они как раз к тому времени уже оживленно беседовали о каких-то своих темах.
– Кать? Извините, можно вас? – как можно деликатнее обратился я к ней.
Девушка оторвалась от книги и посмотрела на меня вопросительно.
– Поможете кроссворд разгадать? Сижу тут, силюсь вспомнить некоторые слова, да никак не получается.
– А в чем загвоздка возникла?
Я придвинулся к ней ближе, она тоже наклонилась в мою сторону и мы принялись заполнять пустые клеточки. Через минут двадцать мы уже сидели еще ближе друг к другу и я про себя потирал руки. Клюет! В это время к нам в плацкарт заглянул продавец газет и сунул нам на рассмотрение стопку свежей «макулатуры». Виктор и Василий недоуменно посмотрели в его сторону и отвернулись. Я решил взять последний номер объемной цветной газеты.
– Давайте читать вместе? – предложил я Кате. Она согласилась и я придвинулся к ней почти вплотную – плечо к плечу. Мы уткнулись в газету и погрузились в довольно занимательное чтение. Особенно мне всегда нравилась колонка «С ног на голову», где читатели рассказывали о случаях из ряда вон выходящих. Так и на этот раз.
Неизвестная женщина, лет под сорок, у которой несколько лет назад умер муж, стала на себе ловить неоднозначные и заинтересованные взгляды сына шестнадцати лет. Внимания особого она этому не придавала, хотя слегка насторожилась. И в один прекрасный выходной день приняла она ванную, вышла и прилегла на диван отдохнуть. Сына попросила принести ей чего-нибудь попить. Молодой человек принес кружку с водой, присел рядом на диван, положил руку ей на бедро и пока женщина пила, начал поглаживать ногу. Женщина опешила, а сын тем временем ее поцеловал. Далее она, стосковавшаяся по мужской ласке, с собой не смогла совладать и не препятствовала ласковым действиям сына. И «это» случилось между ними. В итоге женщине стало очень стыдно и она через газету каялась в содеянном.
Вот такие дела творятся на белом свете!
Через полчаса, а может и больше, я почувствовал голод и решил перекусить.
– Кушать хотите? – спросил я у попутчицы, на что она отрицательно помотала головой.
– А будете? Со мной за компанию, – решил я шуткой спровоцировать ее. Она посмотрела на меня и все-таки согласилась. Ну что стоит молодому парню уломать девушку? Да ничего! Настроение поднялось. Попросил Катю на минутку привстать, достал из-под полки продукты, она тоже достала свой пакет с едой и мы принялись готовить себе кушать. Я, к сожалению, не мог похвастаться наличием у себя деликатесов, отчего мне даже немного стало стыдно за то, что пригласить к трапезе – пригласил, а особых яств-то и не имел, но сразу отбросил весь стыд. Чем богаты, тем и рады! Пусть и этому радуется. Зато у Кати оказалась копченая курица и целая банка салата с крабовыми палочками.
– Угощайтесь, – протянула она мне бедрышко и салат. Я не отказался.
– Вот черт! Извините, забыл представиться. Меня Эдик зовут! И… давай на «ты» уже, сколько можно важничать?!
– Давай… Эдик. Очень приятно познакомиться!
– И мне! – При этом я взял бич-пакет, пошел и залил его кипятком из бака. Пришел обратно, сел и сразу от аромата и вида еды чуть не захлебнулся слюнями. Принялся уплетать за обе щеки, так как не ел с самого утра. Катя попила яблочный сок и совсем немножко поела салата.
– Так ты из N-ска? – спросил я у нее, прожевав первый кусочек курицы.
– Да, теперь там живу. А вообще, родилась в селе, но когда мне было четыре годика, мои родители переехали в город.
– Ну и правильно, чего в селе делать-то!
– Да, к тому же еще одной причиной было то, что у меня отец с бабушкой не очень ладил. Он считал, что она его не жалует и заговор сделала против него. Вот они с мамой моей с тех пор стали не очень дружно жить, и пять лет назад развелись.
– Ого! Да ты, наверное, тоже потомственная колдунья? – полушутя поинтересовался я, доедая курицу.
– Да нет, какая я колдунья! Бабушка просто знала некоторые рецепты оздоровления с помощью разных трав, не более того. Уж не знаю, почему папа так думал.
– Да ерунда все эти заговоры, не верю я в них! Мало ли причин у них было для ссор? У меня родители тоже все время ругались, знаешь, из-за каждого пустяка! Меня это так все время беспокоило, слышать неприятно было как они друг друга «ласково» называли. Теперь обоим под пятьдесят, так вроде приживаться стали, уже меньше скандалят, – я принялся за бич-пакет, который к этому времени уже запарился.
– Я понимаю тебя, мне вот вообще страшно становилось от их ссор. Как начнут с какой-нибудь мелочи, а потом мама заканчивает в слезах, а папа обязательно вспоминает бабушку. И вообще, чего это мы про скандалы? Может, тему сменим? Ты чем занимаешься, Эдик?
– Давай сменим. Хм, если ты имеешь в виду мою работу, то я работаю инженером-геологом. Только не спрашивай, где, все равно не скажу, – бич-пакет оказался чересчур острым и в горле сильно запершило.
– Хорошо, не буду спрашивать. Ты давно работаешь? А вообще, где учился? В Нефтегазовом университете?
Я кашлянул.
– Само собой в Нефтегазе, на такую специальность больше негде вроде, – пожал я плечами. – Работаю уже четыре года – с пятого курса. Нравится, не жалуюсь. А ты чем занимаешься? – пошел я разведывать обстановку. Девушка посмотрела на меня своими синими глазами. А я закашлялся, так как красный жгучий перец стал нестерпимо драть горло.
– Что с тобой? – повернулись ко мне вахтовики, к этому времени почти прикончив водку.
– Да нет, ничего, просто… перец жжет! – выдавил я, мужики недоуменно на меня посмотрели, потом враз загоготали. Через секунду до меня дошла причина их смеха.
– Ну вы, извращенцы! Я ж красный перец имел в виду!
– На тогда водочкой запей, может, полегчает?! – заботливо предложил Василий.
– Вы что, хотите смерти моей?!
– Эдик, не ешь больше эту гадость! Лучше сок попей и курицу еще поешь. Мне не жалко, все равно одной не справится.
– Хорошо, – улыбнулся я ей. – Так на чем мы остановились?
– А! Насчет того, чем я занимаюсь. Еще учусь… На историка.
– Да ты что?! И на каком курсе?
– На четвертом!
– Перешла или закончила?
– Третий закончила, буду на четвертом учится.
Я тут же принялся прикидывать, сколько же лет Кате. Так, школу обычно заканчивают в семнадцать лет, плюс три года университета – это получается лет двадцать. Ну ничего, самый сок, хотя выглядит моложе своих лет.
– И чего это тебя на север потянуло? Все нормальные люди летом на юг ездят, на море, – акцентировал я внимание на последнем слове.
– У меня на севере тетя живет. Я к ней ездила, с сестрой двоюродной общалась, а то не виделись уже несколько лет. А на море… На море меня родители пообещали отправить, когда диплом получу, так что еще два годика и увижу его! – улыбнулась моя новая знакомая. – А ты сам что на севере забыл?
– Угадай, что геолог может летом там делать? Конечно, в командировке был. Ужас, конечно, на буровой две недели провести! Комары, гады, по-моему, ни одного живого места не оставили! – воскликнул я и тут же захотелось до ужаса почесаться. – Как тебе белые ночи?
– Странно так, вроде ночь, но так светло, будто днем, только солнца нет. В нашем городе не так…
– А на юге вообще не бывает белых ночей, представляешь?! Вот я был в Сочи, так не зря же в песенке поется «в городе Сочи темные ночи» – там только солнце в море сядет, как сразу темно становится, небо почти черное, и звезды такие яркие и созвездия совершенно другие… А по набережной одно удовольствие гулять – бары и кафе на каждом шагу, столько развлечений, что просто даже посмотреть на все это приятно, музыканты вживую поют… Вот когда устанешь от шумной набережной, спустишься на берег, сядешь на камни, позади тебя останется вся суета, над головой звездное небо, а впереди – ночное море. Вдалеке светятся огоньки с кораблей и катеров, ветер доносит запах рыбы, водорослей и соли… И волны с шумом и пеной бьются в своем ритме… Романтика, одним словом!
– Да уж… Ты так рассказываешь, что мне безумно захотелось на море. Прямо сейчас, а не через два года!
– Да не заметишь, как это время пролетит, еще жалеть будешь, что так быстро!
Катя покивала головой и задумчиво замолчала. Я наконец-то почувствовал приятную тяжесть на желудке, дожевал хлеб и убрал за собой остатки пищи. Взял бутылку пива и сделал протяжный глоток.
– Ах, хорошо! – похлопал я себя по животу. – Спасибо, тебе милая девушка, не дала умереть парню в самом расцвете сил от голода!
– Пожалуйста! Хорошему человеку всегда приятно сделать доброе дело! – она улыбнулась, чем вызвала и мою улыбку в ответ.
– Ладно, я сейчас подремлю, – предупредил я девушку, потому что мои веки стали тяжелыми и глаза начали слипаться.
Она кивнула. А я взобрался на верхнюю полку, окинул взглядом мужиков, которые продолжали свои разговоры и провалился в сон.
4. Дики. Происшествие в каптерке. Ссора с отцом
Очнулся Серега лежащим на животе поперек стула. Голова раскалывалась, отчего он сделал вывод, что эти подонки ударили его чем-то по ней. Руки его были связаны веревкой. Он хотел пошевелится, но понял, что на нем сверху кто-то сидит и не позволяет встать на ноги.
– Он очнулся вроде! – прошептал Пискун и поерзал, отчего Серега чуть не задохнулся – этот верзила весил около центнера. В это время перед глазами парня появилось довольное лицо Гнилина.
– Мы почти заканчиваем, – улыбнулся он во весь рот, сверкая передними золотыми зубами. И только тут до ушей Сереги дошел звук, напоминающий жужжание бормашины и он понял, что лежит на стуле со спущенными штанами.
– Сволочи! – заорал Серега и начал отчаянно сопротивляться, за что Гнилин схватил его за нос и начал выворачивать.
– Лежи спокойно, сука! Иначе будет хуже, – угрожающе произнес он.
– Отпусти!
– Уже немного осталось, потерпи, голубчик! Сидоренко, давай скорее, а то он начинает нервничать!
– Уроды!
Гнилин схватил Серегу за ухо.
– Сука! Забыл, как надо разговаривать со старшим по званию?!
– Пошел ты!
Младший сержант разъярился не на шутку, но сдержал себя.
– Ничего-ничего, – пробормотал он. – Еще пожалеешь, что не уважаешь своего командира.
– Все, готово! – радостно сообщил Сидоренко и присел рядом с Гнилиным перед лицом Сереги. – Теперь ты у нас с татуировкой! Красавец!
Все трое заржали.
– Вставай!
Пискун хлопнул его по ягодице и отошел в сторонку.
Серега побелел от злости и унижения, и ему вдруг захотелось плакать. Он встал на ноги и медленно натянул на бедра штаны. Ягодицы болели от только что нанесенной татуировки неизвестного содержания. То, что это была какая-то мерзость, парень не сомневался.
– А теперь, голубчик, в наказание за свое непослушание обслужи-ка «дедушку»! – довольно сощурил глаза Гнилин.
Серега огляделся и заметил, что прапорщика в каптерке не было. Под столиком стояло две пустых бутылки водки. Значит, твари нажрались и решили поиздеваться всласть. Серега посмотрел на всех троих ненавидящим взглядом. Интересно, выйдет ли он сегодня отсюда живой? Тогда «дед» вдруг ударил его кулаком в живот.
– Исполняй приказ!
Парень загнулся, задыхаясь и пытаясь ухватить воздух ртом. Сидоренко и Пискун подбежали и схватили его за руки. Он попытался вырваться, но пьяные старослужащие крепко держали его.
– А ну, тихо! Давай-ка, голубчик, поработай ротиком! – презрительно пробормотал младший сержант.
Двое накинулись на Серегу, страшно ругаясь и матерясь, и силой поставили его на колени перед командиром отделения, насели сверху, чтобы не вырвался. В это время Гнилин неспешно стал расстегивать ремень, затем ширинку.
– Пошел ты! – сквозь зубы процедил Серега.
– Что ты сказал?! – заорал тот, потом осекся и сбавил тон. – Ты че, не понял? Я сказал, обслужи меня!
Серега побелел и помотал головой.
– Лучше убей меня.
На него тут же со всех сторон посыпались удары кулаками.
– Да ты же голубой! По тебе же сразу видно! Что тебе стоит? – Разошелся «дед». Его серые глаза были подернуты мутной пеленой, верхняя губа некрасиво дергалась, каждый раз обнажая передние золотые зубы. – Ты ведь там, в своем Бобруйске, не один член отсосал, ведь так!? А, педик?! Теперь у тебя на жопе и тату об этом говорит. Давай-давай! Я жду! Ну! За дело!
Двое державших парня стали бить его по спине и голове и подталкивать к промежности «деда», который уже спустил штаны с бедер и свысока смотрел на Серегу. А тот понял, что у него есть только два выхода – либо сделать то, что просит этот подонок, и потерять свою честь раз и навсегда, либо быть избитым, вероятно до смерти.
Серега посмотрел на «деда», кивнул. Тот ухмыльнулся и придвинулся ближе. Солдаты засмеялись, а парень, насколько позволяли ему движения, размахнулся и заехал тому между ног головой. «Дед» взвыл…
Сергей пролежал в госпитале долго. Во время этой стычки он получил переломы рук и ног, сотрясение мозга, была травмирована печень, и это не считая большого количество ушибов – гады постарались на славу. Били так, чтобы на всю жизнь запомнил. Но, видимо, он родился в рубашке, потому что на нем все зажило довольно быстро, без осложнений. Лежа на больничной койке парень понимал, что возвращаться в ту же часть ему грозило смертельным исходом.
На этом месте рассказа Серега остановился и посмотрел на хозяина, лежащего на диване. В комнате было темно и практически ничего не видно.
– Эй, Дики! Ты еще не спишь?
– Нет. Я слушаю, – уставилась на него пара глаз, белки которых блестели в темноте от света фонаря за окном.
– Ты не против, если я еще выпью?
– Пей сколько хочешь.
– Спасибо.
Налив себе еще сто грамм коньяка, Сергей выпил его залпом, поморщился. Затем продолжил рассказ.
Когда его выписали из госпиталя, он сбежал. Дезертировал, одним словом. Город, в котором он служил, находился неподалеку от Сочи, поэтому дома он был вечером этого же дня. Родители, от которых начальство военной части сокрыло всю информацию о состоянии Сереги, даже и не догадывались о том, что ему пришлось перенести, но были рады и удивлены одновременно. Правда, отец, который в свое время дослужился в армии до капитана, был озабочен бегством сына и считал его поступок позором. Он стал допытываться, что послужило поводом для дезертирства, и Серега ему признался. Тогда отец, до сих пор поддерживающий связи в военными, без лишних вопросов позвонил, кому надо и уладил дело.
Серега потихоньку пришел в себя, в косметическом салоне свел татуировку на ягодицах (хотя там остались шрамы), устроился на работу в банк по своей специальности и жизнь пошла размеренная. До сегодняшнего дня.
Сегодня отец отмечал свой день рождения – пятидесятилетний юбилей. Гостей было много, в том числе и военные. Они праздновали долго – последний гость ушел далеко за полночь. За столом остались только отец, да сын. Они долго разговаривали обо всем, пока отец вдруг не вспомнил инцидент, произошедший с Серегой в армии. Выпив еще рюмку водки, он начал откровенничать про свою службу и Сереге стало не по себе. Оказывается, отец в свое время, подобно Гнилину, тоже издевался над новобранцами, иногда избивал их с друзьями, иногда еще хуже – совершал изнасилования, особенно женоподобных парней. При воспоминании о своих деяниях на глазах у отца появились крупные слезы. Он говорил Сереге, что это была вынужденная мера, что неуставные отношения в армии только способствуют поддержанию порядка и дисциплины, просто иногда командиры перебарщивают и рядовые страдают больше, чем положено.
– В армии так, сынок: если не ты, то тебя, – говорил отец, вытирая слезу. – Да и не только в армии – везде так. С нее для многих парней начинается серьезная взрослая жизнь и армия помогает стать настоящими мужчинами. Если будешь слаб и не докажешь, что ты – мужчина, тебя мигом опустят те, кто сильнее. Это закон природы. Пойми, сынок, если бы я так не делал, то меня быстро бы причислили в отряд слабаков и тогда уже надо мной бы издевались, а я так не хотел! Надеюсь, те парни, над которыми я глумился с товарищами, поняли этот закон природы и сейчас живут достойно, как настоящие мужчины. Никогда, запомни, никогда не бойся того, кто сильнее тебя. Ты тоже сильный и ты можешь дать отпор. Главное – не сдавайся, борись до последнего, пока в тебе есть силы и пока ты дышишь.
Вот я тебе это сейчас говорю, но меня все равно гложет совесть за причиненные страдания тем парнишкам. На мне, сын, висит этот груз и никак мне его не снять! Ну хоть ты скажи, что не сердишься на меня за мою молодость!
Сергей сидел и молчал все это время. Он никак не мог согласиться с отцом и его зверскими поступками.
