скачать книгу бесплатно
– Тогда в какой стороне море и колония?
Джим терял чувство направления в бесконечной путанице гор.
Баккат без колебаний махнул рукой, и Джим прищурился на солнце, чтобы сориентироваться, но ему и в голову не пришло усомниться в Баккате.
– Насколько далеко?
– Не слишком далеко, если ты полетишь на спине орла. – Баккат пожал плечами. – Возможно, дней восемь, если знаешь дорогу и идешь быстро.
– У Кейзера к этому времени должны подходить к концу припасы. Даже мы уже приканчиваем последний мешок чагги и двадцать фунтов кукурузной муки.
– Он съест запасных лошадей, прежде чем отступит и позволит тебе встретиться с отцом, – заявил Баккат.
В самом деле, во второй половине того же дня они увидели издали, как сержант Оудеман выбрал одну лошадь из запасного табуна и увел в ущелье рядом с лагерем Кейзера. Пока Оудеман придерживал лошадь, а Рихтер и Ле Рич точили ножи о камень, Коотс проверял запал своего пистолета. Потом он подошел к животному и прижал дуло пистолета к белому пятну на его лбу. Выстрел прозвучал глухо, но лошадь сразу упала, конвульсивно дергая ногами.
– Конский бифштекс на ужин, – пробормотал Джим. – У Кейзера еды еще на неделю, не меньше. – Он опустил подзорную трубу. – Баккат, мы не можем еще долго так бродить. Отец не сможет вечно ждать нас на реке.
– Сколько лошадей у них осталось? – спросил Баккат, задумчиво пощипывая свой нос.
Джим снова поднял трубу и направил на далекий табун.
– …Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, – считал он. – Восемнадцать, включая серого, на котором едет Кейзер. – Он внимательно посмотрел на Бакката, но тот ответил невинным взглядом. – Лошади? Ну конечно! – воскликнул Джим.
Лицо Бакката изменилось, сморщившись в хитрой улыбке.
– Да. Их лошади – вот единственный способ для нас напасть на них.
Преследователи неустанно загоняли их в глушь, где даже Баккат не бывал прежде. Дважды они видели подходящую дичь: один раз четыре канны появились на фоне неба, потом – полсотни прекрасных антилоп нильгау. Но если бы беглецы отклонились в сторону, гонясь за животными, они могли бы потерять направление, а оружейный огонь мог заставить Кейзера и его солдат броситься в отчаянную погоню, и он догнал бы их прежде, чем они успели бы освежевать добычу. И если бы они пристрелили одного из мулов, произошло бы то же самое. А провизия у них почти иссякла. Джим использовал последнюю горсточку кофейных зерен.
Зама шел медленнее, приноравливаясь к Луизе, и мулы едва тащились. Расстояние между двумя группами сокращалось, пока Джим и Баккат не догнали их. Но солдаты Кейзера продолжали двигаться быстро, так что маленькому отряду Джима стоило все большего труда сохранять дистанцию. Свежая конина, зажаренная на огне, как будто вернула силы и решимость отряду Кейзера. Луиза слабела. Она была сильно истощена уже тогда, когда начался их побег, а теперь, имея мало пищи и отдыха, она приближалась к пределу своих возможностей.
Вдобавок к прочим тревогам Джима к погоне присоединились другие охотники. Беглецы, чутко спавшие в темноте, замерзшие и голодные, не имея днем времени даже на то, чтобы набрать хвороста, и постоянно ожидая, что к ним подкрадутся люди Кейзера, вдруг оказались разбужены ужасным звуком. Луиза вскрикнула, не успев сдержаться:
– Что это?
Джим выскочил из-под меховой накидки и, подбежав к ней, обнял ее за плечи. Девушка, охваченная сильным испугом, даже не отшатнулась. Звук повторился: он представлял собой низкое ворчание, все нараставшее и наконец превратившееся в настоящий гром, отдавшийся эхом от темных гор.
– Что это?
Голос Луизы дрожал.
– Львы, – объяснил Джим.
Не имело смысла обманывать ее, поэтому Джим попытался ее отвлечь:
– Даже самые храбрые люди пугаются льва трижды: когда впервые видят его след, когда впервые слышат его рык и когда впервые встречаются с ним нос к носу.
– Мне и одного раза довольно, – сказала Луиза, и, хотя у нее срывался голос, она попыталась засмеяться.
Джим ощутил прилив гордости, видя ее храбрость. Потом он убрал руку с ее плеча, когда ощутил, как она неловко съежилась. Она все еще боялась мужских прикосновений.
– Они идут за лошадьми, – пояснил Джим. – Если судьба будет к нам благосклонна, они могут напасть на животных Кейзера вместо наших.
Словно в ответ на его пожелание через несколько минут они услышали мушкетные выстрелы в нижней части долины, где, как они видели, преследователи разбили лагерь на ночь.
– Львы, похоже, на нашей стороне. – Луиза снова засмеялась, чуть менее нервно.
Весь остаток этой ночи они время от времени слышали далекие выстрелы.
– Львы пока что осаждают лагерь Кейзера, – сказал Джим. – Если нам повезет, они лишатся части лошадей.
На рассвете они снова бросились в бегство, но Джим посмотрел назад в подзорную трубу и увидел, что все лошади Кейзера целы.
– Они сумели отогнать львов, вот жалость! – сообщил он Луизе.
– Будем надеяться, что ночью львы повторят попытку, – ответила она.
Этот день стал самым тяжелым из всех, что им пришлось вынести. К полудню с северо-запада налетела гроза и облила их холодным дождем. Ветер дул до самого захода солнца, а при последнем дневном свете они увидели, что враги уже меньше чем в лиге от них и упорно продвигаются вперед.
Джим не остановил отряд и после наступления темноты. Это был кошмарный ночной переход по мокрой опасной земле, через ручьи, угрожающе вздувшиеся после дождя. Джим понимал в глубине души, что долго им уже не выдержать.
Когда наконец они остановились, Луиза почти упала со спины Верной. Джим закутал ее в сырую меховую накидку и дал ей небольшой кусочек чагги, едва ли не последний из их запасов.
– Ешь ты, – запротестовала девушка. – Я не голодна.
– Съешь немедленно! – приказал он. – Не время геройствовать.
Луиза заснула, успев проглотить лишь немного. Джим подошел к сидевшим рядышком Заме и Баккату.
– Пора кончать, – мрачно сказал он. – Мы должны сделать это нынче ночью или уже никогда. Нужно добраться до их лошадей.
Они весь день обдумывали подробности, собираясь предпринять свою отчаянную попытку. Джим, хотя и храбрился, прекрасно понимал, что они почти наверняка обречены.
Баккат был единственным из них, кто действительно имел хоть какой-то шанс обмануть бдительность Ксиа и прокрасться незамеченным в лагерь врага, но он не мог в одиночку освободить от привязи все семнадцать лошадей и увести их.
– Одну или две – смогу, – сказал он Джиму. – Но не восемнадцать.
– Мы должны увести всех.
Джим посмотрел в небо. Лунный серп плыл между остатками дождевых туч.
– Света для такого дела вполне достаточно.
– Баккат мог бы добраться до лошадей и подрезать им сухожилия, – предложил Зама.
Джим смущенно дернулся: мысль о том, чтобы искалечить животных, вызвала в нем отвращение.
– Первая же лошадь заржет так громко, что Баккат мгновенно поднимет весь лагерь. Нет, это не поможет.
Тут Баккат внезапно вскочил и громко принюхался.
– Придержите лошадей! – воскликнул он. – Скорее! Львы приближаются!
Зама подбежал к Верной и схватил ее за уздечку. Баккат бросился к мулам, чтобы присмотреть за ними. Мулы проявят куда большее послушание, чем два чистокровных скакуна.
Джим едва успел. Он обхватил голову Друмфайра, когда жеребец поднялся на задние ноги и пронзительно заржал от ужаса. Джим взлетел над землей, но не выпустил шею Друмфайра и заставил коня опуститься.
– Спокойнее, милый. Спокойно, спокойно!
Но конь продолжал бить копытами и пятиться, пытаясь вырваться. Джим закричал Баккату:
– В чем дело? Что происходит?
– Это лев, – выдохнул Баккат. – Вонючий демон! Он ходит кругами и оставляет свои метки в лесу. Львицы будут ждать и схватят любое животное, которое бросится прочь.
– Боже праведный! – воскликнул Джим. – Даже я чую его вонь!
Острый звериный запах вполз в его ноздри и застрял в глубине горла; он оказался куда отвратительнее, чем кошачьи метки. Друмфайр снова попятился. Запах сводил его с ума. Он вышел из-под власти хозяина. Джим понял, что теперь ему не удержать коня. Он все еще висел на шее жеребца, но теперь его ноги едва касались земли. Друмфайр бросился галопом, таща за собой Джима.
– Львицы! – пронзительно закричал Баккат. – Осторожно! Тебя поджидают львицы!
Копыта Друмфайра стучали по каменистой почве, и Джиму казалось, что его руки вот-вот вырвет из плеч.
– Отпусти его, Сомоя! Все равно его не остановить! – кричал ему вслед Баккат. – А львицы и тебя разорвут!
В этот момент ноги Джима коснулись земли, и он изо всех сил оттолкнулся от нее, подпрыгнул и забросил одну ногу на спину Друмфайра. Легко приноровившись к бегу жеребца, он выхватил из-за пояса пистолет Кейзера и моментально взвел курок.
– Справа от тебя, Сомоя!
Голос Бакката затих позади него, но Джим вовремя уловил предупреждение. Он увидел движение – львица выскочила из укрытия справа от него. В слабом лунном свете она казалась бледной, как призрак, огромной, бесшумной и жуткой.
Джим поднял пистолет и подался вперед. Он попытался придержать Друмфайра, стиснув его бока коленями, но жеребец уже ничему не подчинялся. Джим увидел, как львица прижалась к земле, готовясь к прыжку. И тут же взлетела в воздух, прыгнув прямиком на Джима. Целиться было некогда. Джим инстинктивно направил ствол пистолета в морду зверя. Львица находилась так близко, что он видел обе ее передние лапы с огромными изогнутыми когтями, тянувшиеся к нему. Разинутая пасть зверя выглядела черной ямой. Зубы блестели в лучах луны, как фарфоровые, а зловонное дыхание окатило жаром лицо Джима, когда львица зарычала.
Он выстрелил, держа пистолет в вытянутой правой руке, и вспышка ослепила его. Огромная тяжесть львиного тела обрушилась на них. Даже Друмфайр пошатнулся под ее весом, но сразу оправился и галопом помчался дальше.
Джим чувствовал, как когти львицы впились в его сапог, но тут же соскользнули. Огромное тело упало, бессильно ударившись о твердую землю, и застыло.
Джиму понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: он выскочил из стычки невредимым. Следующей его мыслью была мысль о Друмфайре. Джим наклонился вперед и обнял коня за шею, успокаивающе приговаривая:
– Все кончилось, милый ты мой! Да! Ты хороший мальчик!
Уши Друмфайра дернулись назад – он прислушивался к голосу Джима. Понемногу он перешел на легкую рысь, а потом и на шаг. Джим повернул его назад, вверх по склону. Но как только жеребец почуял кровь львицы, он начал пятиться и пританцовывать, нервно вскидывая голову.
– Львица мертва, – послышался из темноты голос Бакката. – Ты попал ей прямо в пасть, разнес весь череп.
– А лев где? – громко спросил Джим.
Словно в ответ на его вопрос раздался львиный рев, но уже на вершине горы, в доброй миле от них.
– Льву теперь от нее никакого проку, – засмеялся Баккат. – Так что он просто бросил свою жену. Трусливая вороватая тварь!
Джиму с трудом удалось подвести Друмфайра к Баккату, стоявшему рядом с убитой львицей. Конь все еще упрямился и нервничал.
– Никогда не видел его таким испуганным! – воскликнул Джим.
– Ни одно животное не может сохранять спокойствие и храбрость, когда чует львиную мочу или кровь, – ответил Баккат.
И тут они одновременно воскликнули:
– Вот оно! Это способ!
Полночь давно миновала к тому времени, когда они добрались до гребня над лагерем врагов. Костры там почти догорели, но в темноте виднелись фигуры часовых – те не спали.
– Только и нужно что небольшой ветерок с востока…
Джим придерживал Друмфайра, успокаивая. Жеребец все еще дрожал и потел от страха. Даже рука и голос Джима не помогали. Каждый раз, когда тело львицы, которое он тащил за собой, скользило по склону в его сторону, конь бешено таращил глаза.
– Мы должны держаться с подветренной стороны, – пробормотал Баккат. – Их лошади не должны почуять запах, пока мы не подготовимся.
Они обмотали копыта Друмфайра полосками мягкой кожи и точно так же обернули все металлические части упряжи. Баккат шел впереди, убеждаясь, что путь свободен, и они обогнули лагерь с западной стороны.
– Даже Ксиа должен иногда спать, – шепнул Джим Баккату, но без особой уверенности.
Они медленно приближались, и когда оказались уже в половине пистолетного выстрела от территории лагеря, то отчетливо увидели фигуры стражей – те сидели вокруг едва тлевших костров.
– Дай нож, Сомоя, – прошептал Баккат. – Твой острее моего.
– Если ты его потеряешь, я возьму взамен оба твоих уха! – чуть слышно пригрозил Джим, протягивая нож Баккату.
– Жди сигнала!
Баккат исчез так же внезапно, как делал это всегда: словно растаял в воздухе. Джим стоял возле Друмфайра, сжимая морду коня, чтобы не позволить тому заржать, если он почует запах других лошадей.
Баккат подобрался к кострам как призрак, и его сердце подпрыгнуло, когда он увидел Ксиа. Его враг сидел напротив второго костра, закутавшись в накидку из звериных шкур. Баккат видел, что глаза Ксиа закрыты, а голова то и дело склоняется в дремоте.
Сомоя оказался прав. Баккат улыбнулся себе под нос. Иногда и Ксиа засыпает.
Тем не менее он обошел Ксиа подальше, зато проскользнул почти вплотную к капралу Рихтеру, охранявшему лошадей. Первым делом Баккат подобрался к серому коню Кейзера. И начал низко гудеть, издавая глубиной горла мягкий убаюкивающий звук. Серый слегка дернулся и насторожил уши, но только и всего. Баккат выждал мгновение, а потом перерезал кожаные ремни недоуздка.
Потом он приблизился ко второй лошади в длинном ряду, продолжая все так же тихо гудеть, и осторожно подсунул нож под веревку, которая опутывала ноги лошади.
Баккат уже прошел половину ряда, когда услышал, как позади закашлялся капрал Рихтер, а потом сплюнул. Баккат прижался к земле и застыл. Рихтер встал и пошел вдоль ряда лошадей, задержавшись около серого. Но в темноте он не заметил болтавшихся концов ремней. Капрал направился дальше, чуть не наступив на Бакката.
Дойдя до конца ряда, капрал развязал тесемки на гульфике своих бриджей и шумно помочился на землю.
Когда он возвращался, Баккат уже заполз под брюхо одной из лошадей, и капрал прошел мимо, даже не посмотрев в его сторону. Вернувшись на свое место у костра, Рихтер что-то сказал Ксиа, ответившему хриплым ворчанием.
Баккат выждал немного, давая им успокоиться, потом пополз дальше и перерезал уздечки и путы на ногах каждой лошади.
