скачать книгу бесплатно
Анастасия Кущенко
Алька проснулась пораньше. Впрочем, это в дозамужние, у-мамы-под-крылышком времена, называлось «пораньше». Теперь это было «в обычную рань». На скорую руку забодяжила тесто, и уже переворачивала на загорелое пузико тридцать седьмой блин. Она считала блины вовсе не от жадности, а по рекомендации очкастого психолога из телевизора – «отвлечение на счет снижает тревожность». Алька успевала и считать и тревожиться одновременно, но если не верить даже очкам и телеку – то тогда чему вообще верить?
Зато блинов нажарила. Может, хоть сегодня свекровь не будет иронично поднимать бровь: «Опять овсянка, сэр? Чувствую себя доктором Ватсоном». «Да лишь бы не собакой Баскервилей!» – безмолвно ехидничала Алька, но овсянку все же заменила.
Внезапно, на кухню величественно вплыл бюст, живот, а затем и полный силуэт Марты Ивановны, завернутый в ярко-розовый халат в кокетливый цветочек. На голове задорно позвякивали бигуди.
– Трудишься? – весело протянула свекровь. Воистину, ничто так не поднимает настроение с утра, как вид невестки за работой! А что ж ты хотела? Такова женская доля. Хочешь не хочешь…
– Надеюсь, тесто не на молоке? А то у меня от него изжога!
«Это не изжога. Это пламя вырывается. Обычное дело для вас – драконов!» – подумала невестка. Но вслух же такого не скажешь.
– Доброе утро. Тесто на кефире, – вежливо ответила она.
Не успела договорить, а свекровь с ловкостью тайской мартышки-воришки выхватила с тарелки пару блинов.
«Треснуть бы поварешкой по руке», – тоскливо подумала Алька, да нельзя.
– А Петька где? – с набитым ртом вопросила Марта Ивановна.
– Так в школе же! Понедельник ведь.
– Ну, хочешь не хочешь, а в школу ходить надо, – важно изрекла свекровь. Хлебнула чай и поморщилась. Не сладко! И добавила туда еще четыре ложечки. Утром мозгу нужна глюкоза!
– А какие у тебя планы на день? – громко стучит ложечкой по чашке Марта Ивановна. – Полы вчера не помыла! – укоризненный вздох. – На ужин два дня подряд котлеты! – снова вздох. – Сколько можно тебе повторять, что питание должно быть разнообразным?! – драматическая пауза.
Ивановна грациозно подхватила с полки банку варенья и щедро полила им блины.
– И Вадечке ты рубашки плохо гладишь. Я вчера целых две складочки увидела! И белье не крахмалишь! Ленивое ваше поколение, ленивое. Оно хочешь не хочешь, а трудиться надо. Трудиться! – почти взвизгнула Марта Ивановна и вытерла рукавом варенье с подбородка.
– Ладно, устала я тут с тобой. Пойду прилягу.
Оставив на столе недопитый чай и грязную тарелку, Марта Ивановна величаво прошествовала к дивану.
– А мне надо позаботиться о себе. Хочешь не хочешь! – донеслись до Альки слова, а затем сочный плюх на диван и громкий мерный храп.
Приключение
с арбузом
Лисенкова Марина
Лето. Четыре часа утра. Безлюдная остановка на Сухумском шоссе. Ожидание такси.
Три девицы с кучей чемоданов и авосек мечтают не опоздать в аэропорт. Вот оно заветное. Пакуемся. И несемся по бетонке.
– А-а-а! – дурным голосом верещу я. – Забыла!
– Да здесь твой арбуз, – шикают подружки.
– Сумка! Билеты! На остановке!
А машина мчится в аэропорт.
– Стойте! Без документов нельзя! – кричу я водителю, дергая дверцу.
– Спокойно, крошки. Разворачиваемся и молимся.
Так быстро я не ездила никогда. Ни до, ни после.
Вот и знакомая остановка.
– Родимая! – повизгивая от счастья, выпрыгиваю из такси, и несусь за сумкой.
– Билеты? Паспорт? Кошелек? Живо в машину! – командует водитель.
Это было очень давно.
Но арбуз долетел в Питер согласно расписанию.
Котовские истории
Елена Голуб
Привет! Я – Кот. Он же Gato, он же Kat. Взрослый, умудрённый жизненным опытом, немало переживший и испытавший на собственной шкуре. Ну и на шерсти тоже.
А значит, вполне созрел для создания мемуаров.
Скажу без лишней скромности – я красавчик. Блондин с голубыми глазами. Хозяин подозревает, что я благородных кровей. Все пытается мою родословную раскопать и расписать. Я не против. Но одно могу утверждать точно – я Королевский Кот. Ну, раз живу в Королевстве Испания! Логично?
Зовут меня Микуш – это по паспорту. Да, есть у меня паспорт, самый настоящий, а не просто «усы-лапы-хвост». Там все прописано, имя, место проживания и про всякие там прививки.
В общем, лицо я (ну или мордочка) вполне легальное и официально зарегистрированное.
Откуда имечко непривычное? Его дала мне первая хозяйка – пани Ванда. Она родом из Польши.
Но не срослось с мамой-Вандой. Внучок ее подкачал. На шерсть кошачью у него аллергия, видите ли.
Это болезнь такая. У людей и их детенышей бывает. Говорят, ещё и у собак случается. У моих собратьев как-то не замечал.
Такая вот нездоровая реакция на обычные вещи – зуд, покраснение на коже, чихание. Вопрос стоял ребром. Или с внучком этим видеться или со мною проживать. Ну, я понятно – создание благородное. Решил собою пожертвовать, новых хозяев найти.
Нашлись. Ничего так себе парочка. Уважают меня, лелеют. Правда, им спуску не даю. Я не какой-нибудь простак подзаборный. Типа за ушком почесали, корму засыпали – и я весь ваш, ласкаться да мурлыкать стану. Нет, шалишь! Уж если мне придёт настрой такой – могу сам на коленки запрыгнуть. Позволю себя по шерстке гладить. Но без разрешения и позволения – не сметь прикасаться!
Вообще я, как и хозяин, меломан. Люблю грешным делом подремать под мелодию красивую. Особенно, когда он на гитаре сыграет. Хозяин-то фанат гитарный. Их у него штук десять по стенам развешано. К чему столько? Мне вполне достаточно, чтобы он на одной тренькал.
А уж я, если настрой творческий, на груди его широкой такое фламенко сбацаю! Ну а потом калачиком свернусь и такт хвостом могу отстукивать. У меня все тело музыкальное.
Я не забияка. Но не трус! Просто не люблю котовских дуэлей и разборок.
Зато в охотничьем мастерстве могу дать сто очков вперёд не только домашним мажорам, но и большинству уличных мордоворотов.
Но о своих охотничьих похождениях я расскажу в следующий раз.
Этот и другие рассказы Елены Голуб вы можете найти в сборнике «Испанская мозаика»
Помощник
Светлана Радо
Надя приготовила на столе учебники, ручку и тетради. Но заниматься сегодня совсем не хотелось.
– Если бы ты знал, котейка, как мне хочется к подружкам на улицу, – сказала Надя, обращаясь к огромному персидскому коту.
Он всегда дремал в кресле во время Надиных уроков. В дверь позвонили. Пришла Елена Андреевна, учительница математики. Войдя в комнату, девочка и учительница увидели кота, который разлёгся всем своим пятикилограммовым телом на приготовленные Надей принадлежности. Елена Андреевна погладила животное, осторожно переложила его в кресло и начала урок. Нервно ударив хвостом по креслу, кот издал рык, выгнулся дугой, зашипел и сиганул прямо в центр стола. От неожиданности и девочка, и Елена Андреевна закричали и бросились прочь от стола. Кот продолжал угрожающе завывать до тех пор, пока в комнате остался только он. Елена Андреевна перенесла урок на другой день и ушла. Надя осторожно приоткрыла дверь в комнату. Кот, как ни чем не бывало, лежал в кресле.
– Ах, ты мой умный кот! – поглаживая его за ушком, сказала Надя.
– Фр – мур! – отозвался кот. «Чем смог, хозяйка, тем помог», – прищурив каштановые глаза, подумал кот.
Росита
Алена Подобед
Ах, как страстно Розка желала выйти на пенсию. Разъездная работа скоросшивателем по вызову, да на перекладных, да с тяжеленным инвентарем за плечами, была уже не по силам. Но на что еще она могла рассчитывать, так и не получив образования по причине раннего замужества и эмиграции.
Нет, там, на Кубе, куда увез ее сопливкой красавец мулат, работы не было вовсе. Да и счастья не оказалось. Все десять лет, что Росита Дельгадо прожила на солнечном острове, муж таскался по девкам, беспробудно пил и склонял ее к проституции. И бежала бедная с острова Свободы, как из страшного плена.
А дома? Дома в обшарпанной однушке на окраине Москвы ее ждала капризная и вечно больная мать, которой требовался постоянный уход. И чтобы иметь хоть какую-то степень свободы, госпожа Дельгадо стала женщиной с молотком и пилой, подрядившись приводить в порядок производственные архивы, варганя из толстенного картона циклопические папки.
Что и говорить, не женская работа, но заказы были довольно редки и времени на маму хватало. А на себя…
Старушка умерла через неделю после выхода Розки на пенсию. И наступила долгожданная свобода.
Наконец-то можно было ничего не делать или делать то, что категорически запрещалось родительницей. Дорвавшись, Росита вволю спала и ела, ела и спала под гортанное бурмуление любовных сериалов, на которые она подсела еще на Кубе, и выползая из дому лишь в ближний супермаркет. И за полтора года такой «свободы» превратила себя в ожиревшую развалину с хорошо подтянувшимся испанским.
Пенсии на такую разгульную жизнь катастрофически не хватало. Похоже, и собственный Розкин конец был уже не за горами. Но однажды она споткнулась в кладовке о баул с инструментами!
Смазав зеленкой разбитое колено, и отлежавшись, госпожа Дельгадо оторвала-таки от дивана свой непомерный зад и двинула на работу.
Да здравствуют молоток и пила! Viva la libertad!
***
Спросите вы, а при чем тут вообще ее испанский и какую роль он сыграл в дальнейшей судьбе госпожи?
А я вам и не отвечу, потому как Розка только-только отправилась на свой первый после долгого перерыва заказ. Да вот она, чапает по морозцу к метро, переваливаясь с боку на бок, как рождественский, жареный по-кубински, молочный поросеночек «Лечон Азади» на вертеле. Пуховик на пузце едва сходится, за плечами рюкзачишко с инструментарием, вязаная еще мамой шапка на затылок сбита, а под ней наушники. И, скорее всего, в них кто-то из Эглесиасов давит слезу. То есть гендерная самоидентификация Розитой не утрачена, и сердце все еще жаждет счастья. Зря что ли она столько душещипательных сериалов пересмотрела.
Да, не заметить госпожу Дельгадо невозможно. Вот и сосед из дома напротив, ничего еще такой, вполне себе сохранный щуплый очкарик из полиглотов-надомников, головенку-то тянет, аж свесился с балкона, заглядевшись на нашу госпожу.
Спорим, что он ее на обратном пути подкараулит у подземки и проводит до подъезда, а то и на чай напросится. Тоже ведь не так давно без мамки остался. Ела она его век, ела, да не доела. Но эта незнакомка со здоровенной ножовкой, торчащей из рюкзачка, так поразительно похожа на покойную, только моложе и не мама. Ему не мама, а просто женщина. Женщина с ручной пилой. У мамы тоже была такая, только образная. Она ею пилила сначала папу, а потом и его. И пусть бы уж и дальше пилила, лишь бы жила.
Да, в этой дамочке буквально все мамино – и малый рост, и полнота, и одышка, и то, как она трогательно припадает на правое колено при ходьбе, поминутно одергивая куртейку на пузичке. Наверняка так же нуждается и в заботе! А он не умеет жить для себя. И все еще хочет любви, ну той, про которую мама и думать запрещала.
Но куда же держит путь эта милашка с неженской поклажей?
И вот ему уж рисуется уютная дачная развалюшка с буржуечкой и косматым садом… Да и пусть пила – всего лишь предупреждающий знак, символ, но такой честный, прямой, без жеманства!
Влюблен, уже влюблен! И это при том, что он даже имени чаровницы еще не знает!
– Росита Дельгадо? Да это просто песня!
«Historia de un amor…»
Упражнение
на бревне
Екатерина Адасова-Шильдер
В маленьком подмосковном городке находился большой институт, в который поступила Верочка. С Верочкой поступил в этот институт и ее одноклассник – друг Егорка, высокий, длинноногий парень.
– А помнишь, как я тебя уговаривала в физмат-школу перейти, – напоминала иногда Верочка.
Поступили друзья на разные факультеты. Провожая Егора на учебу в другой город, его мама просила, чтобы он не женился на Верочке. Егор обещал не торопиться с таким важным для всех решением. Только Верочка не знала о таких разговорах ничего.
– Теперь мы вместе учимся. Было бы неплохо, если бы Виктор с нами поступил, – печально напоминала Верочка. – Но он все же попал в другой институт, а хотелось бы вместе учиться. Ты, я и Виктор.
Егор встречался с Верочкой часто. Он заботился о Верочке, помогал ей в учебе, ведь на первом курсе все предметы у них были одинаковые – математический анализ, общая физика, общая химия. Нужно было долго и старательно заниматься. Так ловко была составлена программа, что у молодых людей не было времени на досуг. Вообще, никакого свободного времени на личную жизнь не оставалось.
– Нам вместе хорошо учиться в одном институте, – констатировал Егор.
– Нет сомнения, – соглашалась Верочка. – Другие знакомые появятся только в конце учебы.
Старательного Егора никакие посторонние мысли от учебы не отвлекали. Ему и с Верочкой хватало проблем. А Верочка тосковала, учиться ей было не трудно, но она не привыкла в одиночестве учиться, не привыкла часами сидеть в библиотеке, так как в общежитии найти тихое время для выполнения заданий не всегда получалось. Но был один предмет, который Верочка ненавидела.
– Знаешь, Егор, у меня проблемы с физкультурой, – жаловалась она, заглядывая в его черные глаза.
– Что же делать? – огорчался Егор. – Здесь я не могу тебе помочь.
– А сдай за меня физкультуру, – предложила Верочка. – У меня мигрень, у меня хандра, у меня меланхолия!..
Она сидела на кровати в бордовом вельветовом платьице, подложив под спину подушку, а белый кружевной воротничок оттенял ее бледное и печальное личико.
– Сдать не могу. Но поговорю с физруком, – пообещал Егор.
И в тот же вечер Егор отправился в спортивный зал, который размещался в отдельном корпусе. В группе, в которой должна была заниматься Верочка, всего было девять девушек.
