скачать книгу бесплатно
А у вампира – обычный, темно-серый, на котором почти незаметна была грязь и дорожная пыль. Без всякой вышивки. Простой надежный плащ путешественника.
Опять же эльф был ненамного выше меня, хрупкий и изящный. А вампир… нет, естественно, моему чудовищу он уступал и в росте, и в ширине плеч, но все равно чувствовалось, что там, под плащом, скрывается тело воина, привыкшего сражаться. Конечно, при той скорости, которую могут развивать эти создания, им сражаться не обязательно…
– Рад видеть вас снова, госпожа. Простите, что не успел утром попрощаться.
Голос Эслентейна был мелодичным, может, чуть низковатым для его миниатюрной фигуры, но только если самую капельку. И это было даже красиво, потому что, будь его голос чуть звонче, он бы не звучал так чарующе-вкрадчиво, пробуждая внутри романтичные фантазии, если не вслушиваться в смысл сказанного.
У чудовища голос был ниже и громче. И опять же, если не вслушиваться в смысл, можно представить, как он распевает героические баллады или декламирует какие-нибудь патриотические стихи…
Вампир не будил во мне романтических иллюзий, и петь я ему никогда не посоветовала бы. Это был голос уверенного в себе хищника, низкий, хрипловатый и… притягательный до мурашек. Оружие, которому не могут противостоять низшие расы. Иногда даже более сильнодействующее, чем взгляд.
– Я тоже рада вас видеть, – вежливо улыбнулась я, внутренне поежившись.
Нейтралитет прекрасен, пока про него помнят все стороны. Вот только сейчас я не всесильный дракон, а всего лишь человек.
– Сколько еды… – прошептал своим хищным голосом вампир, и я застыла, с ложкой в руке, потому что понимала – он сейчас не о нашем странном супе, а о людях вокруг нас. О тех, с кем вместе мы провели весь этот день. Они не были моими подданными, но и называть их совсем посторонними я бы уже не смогла. Эти люди приняли нас, поделились местом в телеге, угощали Эслентейна, шутили с нами, разговаривали. Они уже не были чужаками, судьба которых мне совсем безразлична.
Очевидно, все мои мысли отразились у меня на лице, как бы я ни старалась их скрыть. Отец иногда шутил, что в присутствии вампиров не следует даже думать о государственных тайнах. Иначе они каким-то непостижимым образом их все узнают.
– Не переживайте, госпожа, я буду осторожен. Ваши спутники ничего не заметят, к тому же большинство людей не верит в вампиров.
Часть 1. Глава 16
Синдр:
Если бы я не знал, что обязан этому вампиру своим спасением, точно бы шум поднял. Хотя эти хиляки с ним бы не справились, ведь он даже от моей дубины уворачивался.
Да чтоб его трясинницы на дно утащили… И поганка, как назло, стоит молчит. А ведь это ее кровососная пакость, не моя.
– Зелененький, ты сейчас глупость сделать хочешь. – Вампир с моего бревна исчез, словно его и не было, зато белобрысый подсел. – Ты вот кабана притащил, чтобы его ели, верно? Тебе его жаль?
– Кого? – Я сперва даже не понял, чего этот странный эльф от меня хочет.
– Кабана тебе жаль, зелененький? Или ты его спокойно убил, чтобы потом так же спокойно скушать?
Сначала я хотел этого зануду немощного послать, куда леший не заведет, но потом задумался. Кабана я убил потому, что троице, отправившейся со мной, взгрустнулось и они к нему пристать решили. Так бы я оленя прибил… Но да, чтобы спокойно поесть потом.
– О! Вижу свет в твоих глазах! Ты начинаешь понимать, к чему я клоню, – заулыбался белобрысый и протянул мне бутылку с шаманской настойкой. Я отрицательно замотал головой. Нет уж, мне пары глотков этого пойла хватило. Не понимаю, зачем он его пьет постоянно – гадость редкая.
– Для вампиров мы все, – эльф широким взмахом руки обвел поляну, – еда. Причем заметь! – тут поганкина немощь помахала перед моим носом бутылкой, привлекая внимание. – Они нас не убивают! Только иногда, когда очень голодны. А кабана уже ничто не вернет. К тому же, – бутылка снова секунду покрутилась перед моим носом, – некоторые люди разводят вот таких вот кабанчиков дома. Приручают, чешут ему за ушком, кормят вкусняшками, а потом ра-а-а-аз! – и эльф махнул у меня перед глазами кинжалом, вонзая его в бревно рядом с моей ногой. – Убивают его, чтобы съесть.
Да чтоб тебя тролли утащили, былинника-правдоруба! И главное, так быстро все провернул, что я даже топор достать не успел!
– Кабан-то вам не верил, дрался до последнего. А когда ты уже привык, что тебя любят, то бежишь на зов друга как дурачок. А он тебе нож… в сердце. И все!..
У меня возникло странное чувство, что последние несколько фраз были сказаны не о свиньях, диких или домашних. Но, чтоб я кикимору первой женой взял! Рассуждал эльф верно.
Кабана я убил. Пусть не обманом, а в честном бою. Вампир же будет просто кровь пить, как… комар, только крупный. И… прихлопнуть этого комара практически невозможно.
Старики рассказывали что-то про осиновые колья и солнце. Да этот кровосос даже сам упоминал, что у него с солнцем отношения сложные.
Вот только зачем мне его убивать, если он вроде как… наш комар. Ручной. Но на всякий случай я предупредил:
– Чахла, если вдруг мне покажется, что твой неправильно клыкастый знакомый к кому-то из вас перекусить полез, я с ним разберусь! И плевать мне с самой высокой ели на то, что он меня вроде как спас. Пусть держится от нас подальше, ясно?
– Больно ты ему нужен, – насмешливо фыркнула поганка, только взгляд при этом в сторону отвела. Не стала меня сверлить с наглой самоуверенностью, как обычно. – Давайте уже ужинать!
Мы поели почти в тишине. Я жевал и помалкивал. Чахла, как ни странно, тоже суп свой наворачивала и шашлыком закусывала.
Вкусно вышло!
Зато у белобрысого рот не закрывался.
Вот как за день не устал? Да у него уже язык отваливаться должен. Ни одна кикимора знакомая столько не тараторила. Уверен, он бы и русалок заболтал, причем под водой.
При этом лопал он не меньше, чем мы, успевая еще и к бутылке приложиться.
А потом пожелал нам нескучной ночи, улегся у костра, укутался в свой плащ и уснул.
Поганка тоже зевнула, но как-то уж очень подозрительно. И быстро так в спальный мешок устремилась, словно ей там медом намазано.
– Так, чахла, нам надо кое-что обсудить! – и за руку эту подозрительную поймал. Пальцы на запястье едва сжал, чтобы не хрустнуло у нее ничего.
Девчонка все равно на меня хмуро покосилась. Только я уже ко всем ее суровым взглядам привык и даже не рассмеялся. Ну хочется ей казаться крутой и сильной, но до той же Келды ей раздвоиться в ширину и растроиться в росточке придется. Так что приходится взглядами отпугивать.
– Ты мне тут глазки не строй, – рыкнул я на чахлую немощь посуровее. Жалко ее ужасно, но вот прямо попой чую – что-то она от меня скрывает. А я, после того как про дракона выяснил, ужасно подозрительный стал. Прямо сил нет.
– Признавайся давай, почему ты вдруг такая тихая стала. Чего учудила?
А в голове быстро так обрывки сегодняшних событий мелькают. Утром поганка нормальная вроде была. Если не считать ее истерики. Днем в телеге тоже только на белобрысого косилась недобро. Странности начались, когда вампир появился. Улыбочка эта милая, так что зубы сводит. И потом разговор резко свернула, когда я объявил, что голову кому-то неправильно клыкастому откручу.
– Ты ему свою кровь выпить дала?!
Вот чем она еще с этим кровососом расплатиться могла? Честью девичьей, что ли? Кому она нужна, пакость тощая?! Нет, я к ней привык уже, конечно, но все равно доходяжка же. Пусть и есть какие-то намеки, что девчонка, а не доска бесполая, но мало их. Как награда за спасение не прокатит. А вот кровушка, наверное, зайдет. Драконья ж, а не абы чья…
– Нет! Не свою, – огрызнулась девчонка. Я тогда сразу на белобрысого посмотрел и прямо ощутил, как у меня брови у переносицы столкнулись. Нет, тоже не людская ж, эльфийская, но только он уже насквозь своим ядом пропитан должен быть.
– Твою! – выдохнула чахла. Посмотрела на меня виновато, глаза опять в сторону отвела и забубнила: – Ты раненый же был. Крови много… я даже испугалась! – Тут она решилась наконец-то на меня посмотреть.
А я стоял и тихо радовался. То есть, выходит, мы с вампиром этим в расчете! И он не у кого-то из немощей, а именно у меня кровью перекусил. Все честно.
Но да, поганку приструнить не помешало бы. Я уже лицо суровое сделал. Даже слова правильные подобрал, о том, что нельзя без моего согласия мною с вампирами расплачиваться. А если уж отчудила, то сразу признавайся, нечего ресничками на меня хлопать…
И тут чахла ка-а-ак… всхлипнет! И на шею мне кинулась, дурында оглашенная!
– Я так за тебя испугалась! Кругом люди, вот-вот придут те, кто тебя стукнул, а я… я… я ничего сделать не могу! Только веревки с тебя содрала магические!
Часть 1. Глава 17
Ка-арис:
– Я так за тебя испугалась! Кругом люди, а я… я… я ничего сделать не могу!
Сама не поняла, как из меня вырвалось все это. Но я повисла на своем чудовище, прижалась к нему щекой и замерла, слушая, как стучит его сердце. Быстро-быстро, сильно-сильно…
Нет, я была уверена, что приняла верное решение. И если бы вдруг пришлось повторить – все равно поступила бы так же! Но… ледяные грани! Когда я заметила, как меняется выражение лица у Синдра, мне вдруг стало… тоскливо? Наверное, да. Самое правильное слово.
Не стыдно, хотя я и чувствовала себя почему-то не очень уютно под его пристальным осуждающим взглядом. И не страшно, потому что… потому что нельзя постоянно бояться остаться одной и без защиты. Справлюсь я и без него, в конце концов! Да, с ним – проще, спокойнее, и привыкла уже к нему, но… не собираюсь никого возле себя удерживать!
Я его своим подданным назвала. От рабства спасла, пусть и с помощью вампира. Я… Я его несколько раз целовала уже! А он… он…
– Чахла, ты молодец. Ты и так много сделала… Ну кто ж виноват, что ты не орчанка, а немощь бледная? Все равно ты храбро поступила…
Я резко голову от его груди оторвала, чтобы посмотреть в глаза этому наглому дикарю и высказать все, что думаю. Особенно о том, какое счастье, что я – не орчанка, и про немощь тоже… много чего хотелось сказать, очень много!
Но тут Синдр взял и поцеловал меня, очень осторожно. С его-то клыками иначе и нельзя же!.. То есть…
Я замерла, потому что его объятия из просто удерживающих стали чуть более настойчивыми. И то, как он прижал меня к себе, стало напоминать прелюдию к чему-то большему.
У меня имелся постельный опыт, но я все равно слегка занервничала, потому что таких огромных мужчин у меня еще никогда не было! И… Я не уверена, что хочу, чтобы мой дикий телохранитель стал моим любовником. У меня такой потребности нет, а на его поведении это может отразиться в худшую сторону. Он и так себе слишком многое позволяет!
– Чего закаменела-то? – Синдр еще раз поцеловал меня и отстранился. В его взгляде не было раздражения или обиды. Он улыбался, глядя на меня.
Странный, непонятный дикарь…
– Ты ж меня своим подданным назвала, значит, вроде как по твоим дурацким правилам теперь ничего позорного в том, чтобы…
– В спальном мешке твоем погостить? – Я тоже улыбнулась, но потом отрицательно мотнула головой. – Позорного ничего нет. Но надо, чтобы оба этого хотели, а не только кто-то один.
Чудовище смешно носом поводило, а потом чихнуло… забавно так. Я ожидала громов и молний, а он почти неслышно фыркнул:
– Пушистая ты, спасу нет! Пошли уже спать, нехочуха чахлая.
Но сначала мне было надо отбежать чуть подальше от поляны. Я нашла очень уютное местечко, пристроилась там, а потом услышала, как журчит ручеек неподалеку. Конечно, мне очень захотелось и умыться перед сном, и попить. Поэтому я уверенно пошла на звук и только через несколько минут заподозрила, что происходит что-то неладное. Пусть я не могла пока обращаться в дракона, но мое острое зрение, способность видеть в темноте и чуткий слух никуда не исчезли. К тому же я действительно чувствовала воду, ощущала ее призыв. Я же водяной дракон!
Но ручей словно умел передвигаться, журча то впереди слева, то впереди справа, то совсем слева, заставляя меня петлять по лесу.
Вспомнив, как чудовище постоянно ругало то леших, то каких-то кикимор и трясинниц, я остановилась. Конечно, сдаться и отступить было бы правильнее всего, но я разозлилась ужасно оттого, что какие-то мелкие лесные существа считают, что могут безнаказанно потешаться надо мной. Прислушалась, причем напряглась как можно сильнее, чтобы слышать малейший шорох, ощущать дуновение ветерка, видеть все, что происходит вокруг.
Ручеек журчал справа, там, куда я уверенно шагала бы, если б не позволила несколько раз себя обмануть. А вот слева едва слышно пыхтел кто-то, словно стараясь сдержать смех.
Я даже раздумывать не стала, доверившись драконьим инстинктам и отбросив вбитые с детства правила о том, как именно должна себя вести хорошо воспитанная принцесса. На секунды позволив себе стать хищницей, я метнулась на пыхтящий звук и схватила, за что под руку подвернулось, странное лохматое создание, заметно ниже меня ростом.
– Пусти! Пусти, психованная! Уж и пошутить нельзя! Сама рот раззявила, уши развесила и за моей обманкой побежала, а теперь драться удумала? Да я тебя сейчас!
И обросшее лохматое существо попыталось меня пнуть, чтобы вырваться. А во мне от злости начала концентрироваться магия… много магии…
Главное – не паниковать и успокоиться. Не паниковать! Дышать спокойно… Ледяные грани, страшно-то как!
– Да не делал я с ней ничего! Сама на меня накинулась и сама же на землю шмякнулась! Психованная она, говорю же…
– Вода… ей нужна вода! Ее нужно положить в воду. – Мелодичный эльфийский голос я слышала сквозь странный туман. Мне пока еще было не больно, но уже страшно. Я с трудом дышала, тело почти не слушалось, перед глазами – серая пелена…
Я почувствовала, как меня подхватил на руки кто-то большой, сильный, надежный. Мне даже стало немного спокойнее, и я закашлялась, пытаясь продышаться. Но не помогло.
– Держись, чахла. Озера не обещаю, а речушку сейчас найдем…
И мы побежали… то есть Синдр куда-то побежал со мной на руках. Я плохо понимала – куда, потому что старалась вдыхать и выдыхать. Пусть с хрипами, пусть с кашлем, но дышать и не кричать от плавно разрастающейся во всем теле боли. Магия рвалась наружу, пытаясь заставить меня сменить ипостась. А у меня почему-то не получалось!
И вдруг боль отступила… правда, почти сразу я ощутила, что мне мокро и холодно. Зато могу нормально дышать, вроде бы все слышу, а если открыть глаза, то и вижу… два, нет три взволнованных лица. Чудовища, эльфа и странного зеленого лохматого бородатого чудика.
– Уф. Очухалась. Во психованная. Ну пошутил я, чего сразу помирать-то?
– Думать надо, над кем шутить можно, а кого по кривой дуге обходить надо, – зло пробурчал Синдр, помогая мне выползти из узенькой речушки.
Соображала я по-прежнему плохо, но теперь уже от холода. Даже зубы стучать начали, как я ни пыталась их сжать.
– Так, белобрысый, снимай плащ и отворачивайся, – уверенно раскомандовалось мое чудовище.
Я тоже быстро начала скидывать с себя мокрую одежду, совсем не стесняясь взглядов Синдра. К тому же он долго любоваться и не стал – схватил протянутый ему плащ и укутал меня в него раза два. А потом снова подхватил на руки, прижал к себе крепко-крепко и понес… наверное, на нашу поляну.
Только я уснула еще в пути…
Часть 1. Глава 18
Синдр:
Чахла уснула прямо у меня на руках. Она не проснулась, даже когда я ее в спальный мешок запихивал! Хорошо, белобрысый немного помог…
Пуганулись мы с ним мощно так! И ведь видел же лешего у поляны, головой мог бы подумать, что просто так он от нас не отвяжется. Скучно ему… Только у меня тогда думательное место ныло и думать не хотело.
Зато когда пушистое облако вдруг перестало мелькать поблизости, я сразу сообразил, что беда может случиться. Рванул на поиски, а шибко умная вторая немощь за мною увязалась, подскочив, словно и не спал вовсе.
Сначала-то я даже порадовался за чахлу – лешего поймать не каждый сможет. Когда она застонала и упала на землю, я решил, что это лохматый весельчак что-то ей сделал. Но сразу его прибить не успел – не до него было, а потом белобрысый выдал, что это у поганки магия внутри застряла. Вот мало того, что она пигалица нежизнеспособная, так в ней еще магия водится, которая такая же непутевая, как и сама чахла. Потерялась и выйти не может, поэтому моя поганка тут валяется, стонет и страдает!..
– И как эту магию к кикиморам изгнать?
Раз белобрысый такой умный, может, и об этом знает. И точно…
– Ее нужно положить в воду, – объявил этот мозговитый.
Я после этих слов на лешего так посмотрел, что он сразу проникся и быстренько по тропинке побежал, дорогу к воде показывать.
К трясинницам, да еще и по частям, никто не хочет. А я за чахлу распереживался так, что все мое миролюбие сбежало как раз туда, куда даже леший путников не заводил. Берегов совсем не видит, веселушка обросшая… С людьми развлечься не вышло, так он ребенка беспомощного запутать решил.
– Совести у тебя нет, лохудра бестолковая! – это было самое приличное, что я выдал, и то после того, как выдохся уже совсем. А так весь запас ругательств разгневанной бабушки ему огласил, чтобы в следующий раз думалку свою под лохмами напрягал.
Про совесть лешак побухтел немного, но все же понимал, что виноват, и лез помогать как мог. Так что обратно, с чахлой на руках, я с его помощью быстро дошагал – он все заветные тропинки открыл, чтобы мы почти напрямую шли.
