скачать книгу бесплатно
Главное в процессе успокаивания – не нервничать самой. Пусть Брендон и озвучил мое собственное беспокойство, неважно. Надо верить, что все будет хорошо.
– Надо было обернуться у храма, и все. Зачем столько проблем создавать? Теперь я еще и тебе денег должен, – начав недовольно брюзжать, парень расслабился, и его руки снова стали человеческими.
– Проценты накручивать на долг не буду, обещаю, – хмыкнула я, продолжая успокаивающе поглаживать Брендона.
Глаза у него по-прежнему оставались птичьими, значит, все равно нервничает. На самом деле я и сама очень не люблю томограф: замкнутое пространство, неподвижность, странный шум. Тяжко, особенно в первый раз.
– Все. Просто полежи спокойно пять минут, будь хорошим мальчиком. – Я ласково погладила Брендона по щеке, улыбнулась и вышла из кабинета.
Пять минут… Справится. Я в него верю.
– Да? Ну, что там у нас плохого? Я в больнице, и мне скучно, так что давайте отчитывайтесь, – обрадовала я Изильду через мобильный. – Алекс уже вернулся?
Глава 11. Старые и новые травмы
Алекс уже вернулся. Правда, ничего интересного он не выяснил. Молодой Антельсмейн глубокое горе на публику не отыгрывал, но опечалился вполне естественно и вроде как до разговора с полицией о смерти бабули не подозревал и ни о каком наследстве слыхом не слыхивал.
Алиби на время убийства у него было довольно шаткое. Но это скорее говорило в пользу невиновности, потому что, учитывая опыт Антельсмейна с его двумя тюремными сроками в пару-тройку лет и неисчислимым количеством задержаний, если бы он и вправду решил продуманно прибить собственную бабку, то алиби у него было бы железное.
– А у Эдика есть что-нибудь? – уточнила я, но тут из двери кабинета высунулась одна из врачей-рентгенологов, так что я успела лишь предупредить: – Вытрясите из него все подробности, пока он их не забыл! И посадите писать отчет. Я скоро вернусь.
Брендон вроде бы в моем утешении пока не нуждался. Он спокойно лежал, положив руку под голову и прикрыв глаза. Так что я сразу пошла в кабинку к врачам, полюбоваться результатами исследования.
На первый взгляд на экране не было ничего необычного, пока врач не стала тыкать указкой, одновременно увеличивая картинку.
– Видите, небольшая мышечная аномалия в плечевой области? Очень интересно, но мы уже отправили запрос и выяснили, что это характерная особенность у большинства химер и она у него в норме. А вот тут, – женщина пощелкала клавишами и приблизила изображение грудной клетки, сместив картинку влево, чтобы четче была видна правая часть, – были сломаны ребра. И срослись они с небольшим смещением. – Мне продемонстрировали место сращивания. – В целом ничего опасного, но это может доставлять некоторый дискомфорт, который усилится с возрастом. Я бы рекомендовала выправить. Очень бы рекомендовала. – Когда врачи говорят таким тоном, при этом внимательно глядя тебе в душу, правильнее соглашаться. Правда, ребра были не мои, так что придется посоветоваться об их судьбе с владельцем. – Ну и вот тут, – картинка на экране сместилась, и теперь я любовалась на бедро Брендона, – свеженькая трещина и скол, видите?
Я постаралась сохранить невозмутимое лицо, но храмовникам очень повезло, что они сейчас далеко от меня. Все. Включая их главного жреца. Чтобы так повредить бедренную кость, надо ударить по ней чем-то очень тяжелым. И… ну вряд ли кто-то будет бить, целясь именно в бедро. Скорее удар предназначался в другое место, расположенное рядом.
– Внутренние органы повреждены, но не критично, – врач почти сразу подтвердила мои подозрения. – Наше вмешательство будет совсем минимальным. Однако одними оборотами ваш подопечный не излечится.
– Хорошо, мне надо получить его согласие. – Мне удалось вежливо улыбнуться, прежде чем направиться к двери. Войдя в основную часть кабинета, я закрыла глаза и постояла почти пару секунд, сжав кулаки и стараясь успокоиться.
В реальный мир меня вернул голос Брендона:
– Все так плохо?
– Терпимо, – честно призналась я, усаживаясь на койку. – Со свеженькими повреждениями все понятно. Они есть, и оборотом их не вылечить. Так что ты сейчас снова побудешь хорошим мальчиком. – Я очень старалась, чтобы мой голос звучал весело, непринужденно, словно ничего серьезного не намечается.
По сравнению с любыми одноликими мы очень живучие, в этом наша сила и одновременно наша проблема. Мы можем выжить после таких повреждений, от которых одноликий уже давно умер бы в муках. Вот только выживать нам приходится тоже в муках. И хорошо, что современная медицина научилась восстанавливать все то, что не всегда залечивает оборот… Только процесс этот очень неприятный.
– А давай ты тоже побудешь хорошей девочкой и выложишь всю правду! – Брендон уставился на меня чисто птичьими глазами, в которых сверкало раздражение.
– У тебя плохо срослись несколько ребер, – призналась я, положив ладонь на место старого перелома. – Врачи очень рекомендуют их сломать по новой и срастить правильно.
Химера замер, закрыл глаза, сжал губы и… Нет, мне приходилось видеть такое, но очень редко, даже учитывая специфику моей работы.
Наверное, врачам приходится наблюдать подобное гораздо чаще. Когда ты смотришь в лицо оборотня и видишь сразу два облика, словно наложившиеся друг на друга.
В дымке, но совершенно отчетливо я видела птичий клюв вместо носа. А если приглядеться, то и всю орлиную голову целиком. Уф…
– Это будет не больно, тебе дадут обезболивающее. – Я погладила Брендона по лицу, ощущая слабое покалывание, когда пересекала дымчатые границы второго облика. – Все равно будут бедро восстанавливать и некоторые органы. Вот… заодно… – Тут меня озарило, что химера мог понять фразу «сломать по новой» буквально, ведь у него нет опыта общения с медициной. – Это все лазером сделают! Никто всерьез по тебе кувалдой стучать не станет… Аккуратно лазером распилят, наденут скобы, и все.
– А потом эти скобы вынимать придется? – по-детски капризно уточнил Брендон.
– Нет. – Я с трудом сдержала улыбку.
Мужчины все одинаковые, едва речь заходит о лечении. Не так давно мы всем отделом прыгали с бубенцами и шариками вокруг Алекса, пока ему удаляли аппендицит. Незабываемые два дня! Сначала перед, а потом после операции.
– Они сами рассосутся, материал такой, – пояснила я, продолжая поглаживать Брендона то по двойному лицу, то по львиным лапам.
– Смысла не вижу. И так все хорошо… – буркнул химера, сделав очередную слабую попытку увильнуть от лечения.
– А станет еще лучше! – усмехнулась я. – Болеть не будет.
– Оно и так почти не болит, – тут же проговорился Брендон. – Подумаешь, поноет иногда.
– Не капризничай. – Я ободряюще улыбнулась. – Лучше же, когда вообще ничего не ноет, правда? Это не страшно…
Мальчишки – всегда мальчишки, даже если им уже слегка за двадцать.
– Я не боюсь! Просто смысла не вижу… и дорого, наверное, а я и так тебе уже должен… и…
– Это пойдет бесплатным бонусом, – соврала я, глядя на химеру честнейшим взглядом.
Сама не понимаю, почему мое чувство ответственности так перемкнуло на этом парне, но я очень хотела починить его полностью, раз уж есть такая возможность. Вылечить хотя бы его тело.
– Ладно… Меня опять в какую-то трубу запихают? – с тоской в голосе поинтересовался Брендон, смирившись с неизбежным.
– Нет, – успокоила его я. – Тебя разденут и положат на операционный стол в огромной светлой комнате. А я буду сидеть рядом в страшных черных очках и держать тебя за руку.
– Рекламный агент из тебя никудышный, – громко выдохнув и закрыв глаза, натянуто улыбнулся химера и милостиво согласился: – Но за руку подержи, на всякий случай.
Глава 12. Орловлин подлатанный
Во время подобных операций гораздо удобнее быть пациентом, чем тем, кто его развлекает. По крайней мере я бы предпочла лежать, накачанная обезболивающим по самые уши, и глядеть на мир сквозь пелену дурмана, плохо понимая, что вокруг происходит. А не сидеть, потея под яркими светящимися лампами, стараясь абстрагироваться от двигающихся трубок аппаратов, тихих переговоров врачей и звона опускающихся в железную чашу использованных инструментов. Но главное – не принюхиваться! И не забывать, что ты тут для успокоения пациента, который тоже прислушивается, принюхивается и наверняка прищуривается, несмотря на очки.
Я старалась смотреть на лицо Брендона, хотя глаза непроизвольно косились на грудь. Туда, где орудовал лазерным скальпелем хирург. А сам химера иногда приподнимал голову, чтобы посмотреть на другого врача, стоящего прямо у меня за спиной. Тот тоже был вооружен скальпелем и еще какими-то железными штуками. Именно их звон заставлял меня напрягаться.
Нет, умом-то я понимала, что сейчас тут все трудятся, чтобы сделать моему подопечному хорошо, только волосы на затылке все равно шевелились. Я сжимала во вспотевшей ладони ледяные пальцы химеры, улыбалась и шептала, что операция уже вот-вот завершится. Причем больше для себя, наверное. Потому что Брендон вскоре задремал и только тихо постанывал сквозь зубы.
– Мы закончили, – негромко сообщил мне стоявший напротив хирург через… вечность… но если верить часам на стене – всего лишь спустя двадцать минут. – Теперь надо быстро сделать несколько оборотов. Мы перевезем господина Греймсена в большой зал. Постарайтесь его как можно скорее разбудить.
Я кивнула, встала со стула и почти секунду выгибалась, снимая напряжение в задеревеневшей спине. Потом сняла больничный белый халат и вытерла им лицо. Хорошо, что все лампы отключили и мне было уже не так жарко.
Забрав с собой два пакета, в которых лежали обувь и одежда Брендона, я отправилась сначала в регистратуру, чтобы расплатиться, а уже потом, с проштампованными пропусками, в большой зал, забирать своего химерного подопечного.
Он уже не спал, только смотрел на сидящую рядом с ним медсестру как на врага. И по-моему, не сразу узнал даже меня. Щедро его накачали дурманом, от души.
– Операция прошла успешно, но теперь тебе надо обернуться, – спокойно произнесла я, уверенно улыбнувшись и вообще излучая позитив и надежность. На самом деле я слегка волновалась, потому что мне предстояло впервые увидеть химеру. Настоящую химеру! Не парня, который называет себя грифоном, а самого грифона.
– Пусть все выйдут! Пусть все отсюда выйдут, – глядя мне в глаза, прошептал Брендон.
В его голосе чувствовалась агрессивная паника. Однако я продолжала излучать позитив и уверенно улыбаться.
– Простите, вы же понимаете, это у него от наркоза, – извинилась я перед медсестрой.
Кроме нее, в зале больше никого не было, по крайней мере в реальности. Что мерещилось после такого количества лекарств Брендону, неизвестно.
– Понимаю, конечно, – кивнула женщина и спокойно направилась к выходу. – Они иногда и кидаются, и матерятся. Ваш-то вежливый еще…
– Ага, – непроизвольно усмехнулась я. – Мой вежливый.
М-да, за сутки неизвестно откуда взявшийся парень превратился в «моего», причем где-то на уровне инстинктов. Я его от храмовников очередной раз спасла, в больницу притащила, успокаивала, всю операцию с ним просидела… Так что, учитывая, сколько нервных клеток на него потрачено, конечно, он «мой». И главному жрецу придется в свою колесницу нормальных лошадей запрягать, не выделываясь. Мой вежливый грифон в этот гадюшник обезьяний не вернется!
– Все, тут только я и ты, – сообщила я Брендону, встав рядом с его лежанкой. – Давай, вставай…
Этот ненормальный попытался подскочить, словно он в норме. Причем в обычном состоянии он двигался гораздо плавнее, а сейчас резко дернулся, чуть не упал, сморщился от боли…
Пришлось подхватить, позволяя опереться на свое плечо и стараясь не смотреть на упавшую на пол простыню, которой его заботливо накрыли. В конце концов, ну парень со мной рядом, голый парень… не до этого сейчас!
– Отвернись!
– Да ща-а-аз! – рассердилась я, с трудом удерживая этого внезапно раскомандовавшегося. – Что я, голых парней не видела? Обращайся давай!
– Ты химер не видела! – огрызнулся Брендон, но в глазах у него после моей отповеди прояснилось.
– Вот и давай, удиви меня. – Пару раз вдохнув и выдохнув, я успокоилась и погладила свою внезапную обузу по плечу. – Химер я не видела, тут ты прав. Но зачем мне при этом отворачиваться?
Брендон приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Пошатываясь, медленно отошел от меня на три-четыре шага и…
У него все тело было львиное, а не только передняя часть! И это тело было прекрасно! Солнечно-желтая густая короткая шерсть, длинный хвост, мощные сильные лапы и аккуратный белый треугольник на груди. Вот только вместо шикарной гривы шею украшала орлиная голова с гордым хищным профилем.
Сначала это меня отпугнуло. С точки зрения моей львицы, орлогриф выглядел… странно?.. Как минотавр, например. Чудовище с головой быка на теле человека!
Но спустя минуты две-три, когда я пригляделась и привыкла, явное уродство показалось мне даже красивым. И выжидающе смотрящий на меня немигающим взглядом грифон, заметив это, сразу превратился в самодовольного павлина.
Только вместо хвоста он распушил крылья. Расправил их, опираясь при этом передними лапами о лежанку, и снова недоверчиво покосился в мою сторону.
– Красавец! – искренне выдохнула я. И чтобы Брендон уж точно не сомневался, погладила его по голове. Химера издал интересный звук, схожий одновременно и с птичьим клекотом, и с кошачьим мяуканьем. А потом зафырчал, вибрируя всем телом, как умеют только коты.
Я еще раз провела ладонью по мягким пушистым белым перьям. Это было… приятно. Странно, но приятно.
Грифон был ненамного ниже меня и явно крупнее моей львиной ипостаси. Расправленные почти на ползала темно-коричневые крылья зрительно еще больше увеличивали его размер.
– Ну что, давай еще пару раз туда и обратно – и пойдем отсюда. Я уже даже пропуска оформила! А потом, после работы, отвезу тебя в одно прекрасное место, – с загадочным лицом пообещала я.
Брендон хмыкнул и тут же сменил ипостась на человеческую, потом вновь обернулся в грифона и опять в человека.
Только после этого, игнорируя мой заинтересованный взгляд, он подошел к мешкам и, вытряхнув содержимое на пол, принялся одеваться. Уже привычно спокойно и лениво-размеренно, словно не выделывался только что передо мной в зверином облике и не психовал до раздвоения ипостасей перед операцией.
Зато, глядя на него, начала нервничать я, потому что моя львица, хищно жмурясь, буквально поставила меня перед фактом: ей нравится запах льва Брендона и она его хочет.
Давно уже у меня такого не было. Чтобы самца выбирала не я, а моя вторая ипостась. И какого самца! Хотя, если задуматься, птичья голова для львицы могла послужить дополнительным привлекающим стимулом. Если верить легендам, те же минотавры были очень популярны среди человеческих женщин. Вот и моя зверюга оказалась падкой на оригинальность…
Не то чтобы я не одобряла ее выбор партнера, просто в сложившейся ситуации для окончательного запутывания мне только переспать с Брендоном не хватало!
Глава 13. Невеселый повод для веселья
Когда мы вышли из больницы, уже стемнело, но я все равно упрямо поехала на работу, чтобы почитать отчет Эдика. Сам он, скорее всего, уже сбежал домой, потому что рабочий день давно закончился.
В кабинете нас поджидал лишь Алекс.
– Решил передать все лично, из рук в руки, – подмигнул он мне, протягивая отчет Эдика.
– Что-то интересное? – Я специально положила папку на стол и выжидающе уставилась на блондинистого интригана.
– Сдаюсь! Хочу посмотреть на твое выражение лица, когда ты это прочтешь, – рассмеялся он. – Давай, не томи ни себя, ни меня.
Оба парня, Брендон и Алекс, смотрели на меня, а я медленно, нарочно очень медленно достала из прозрачной папки листы, исписанные крупным кривовато-дрожащим почерком Эдика.
Госпожа Антельсмейн завещала все свое состояние своим детям в равных долях. В случае смерти наследников первой очереди их доля так же, в равных долях, переходит к наследникам второй очереди, а в случае смерти оных – к наследникам третьей очереди. Если же даже наследники третьей очереди отсутствовали, то их доля наследства переходила к родственникам другой ветви наследования.
– Переведешь? – Брендон, усевшись на стул напротив меня, весь буквально схмурился, пытаясь продраться через зачитываемый мною вслух текст завещания, снимок которого прилагался к отчету Эдика. Или тайком сделал, или сильно нотариуса папой пуганул… неважно. Главное – молодец, справился. Надо будет похвалить завтра.
– Суть в том, что если бы были живы дети невинноубиенной бабули, то все ее наследство перешло бы к ним, распиленное строго пополам, – решил вместо меня прояснить ситуацию Алекс. – Так как и дочь, и сын госпожи Антельсмейн благополучно скончались, следующими наследниками становятся их дети, затем – внуки. Если по одной линии наследников не найдется, то полагающаяся им половина переходит наследникам другой линии.
– То есть все из-за денег? – сделал логичный вывод потенциальный наследник. – Все сбережения той старушки перейдут к ее внуку, против которого у вас нет никаких улик?
– Шаришь! – одобрительно хмыкнул Алекс, от души хлопнув Брендона по спине. – И поздравляю, ты снова подозреваемый, потому что там столько сбережений, что можно полхрама выкупить точно. Сразу вместе с храмовниками! А ты у нас как раз недостающее звено!
И Алекс жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, вытащил из сваленных у меня на столе бумаг копию свидетельства о рождении нашего химеры, к которому скрепкой были приколоты распечатки со сведениями о найденных родственниках.
Желтым маркером кто-то, скорее всего Изильда, обвел в круг имя и фамилию матери, а потом имя и фамилию ее матери, в девичестве Антельсмейн.
– Мышь мне поперек глотки, – недовольно буркнула я. Злясь скорее из чувства противоречия. Потому что с профессиональной точки зрения Алекс был совершенно прав. В нашей работе бывало всякое. Милый затираненный храмом Брендон вполне мог сговориться со своим дядей, сообща грохнуть несчастную бабку и свидетелей, запутать следствие орудием убийства и…
– Нет, – решительно затормозила я собственную паранойю. – Он был одурманен, а не оглушен. Точно рассчитать дозу, чтобы перед нашим появлением потерять сознание, а потом резко прийти в себя, конечно, можно… Только зачем такие сложности? И убийство произошло буквально за минуты до нашего появления. Нет, мне кажется, мы спугнули настоящего убийцу. – Я еще раз укоризненно посмотрела на завещание. Неужели старушка, у которой вся родня – преступники, могла оказаться настолько наивной и верила, что распил наследства пройдет честно и без жертв?
– Думаю, по плану Брендона должны были тоже убить. – Закусив нижнюю губу, я уставилась в окно.
Вечер плавно переходил в ночь. Похоже, сегодня прогуляться не получится. Что ж, значит, перенесем все веселье на завтра, а сегодня просто посидим, выпьем зеленого чая, закажем пирожных. Повод для празднования есть, да еще какой!
– Вы определитесь, преступник я или жертва. – Химера, по-моему еще не осознавший, что внезапно превратился в богатого наследника, недовольно хмыкнул.
– А с этим порой даже в суде ошибаются. – Алекс снова похлопал Брендона по плечу. – Так что мы будем исходить из имеющихся фактов и собственной интуиции. – Тут он тряхнул своими блондинистыми кудрями, а зеленые глаза проказливо сверкнули. – Думаю, если бы Марта хотя бы на десять процентов подозревала, что ты – хитрый злодей, провернувший убийство собственной прабабки, то уже заперла бы тебя в камере. А вместо этого сидит себе спокойно, планы на вечер строит…
Ясно. Почуял интерес моей львицы к грифону и решил развлечься. Мстит за мои шутки над ним и Изильдой, зараза!
