скачать книгу бесплатно
В прошлом году к 400-летнему юбилею протопопа Аввакума издали книгу «Град невидимый», куда вошли стихи о «древлем православии». Стихи напоминали свечи в храме, и захотелось бережно поставить их в материал.
Беседа с предстоятелем старообрядцев митрополитом Московским и всея Руси Корнилием состоялась в январе, в первые дни нового, 2021 года. Это была моя четвёртая встреча с владыкой. Она, как и все предыдущие, стала для меня открытием, оставила след в моей душе.
* * *
– Ваше высокопреосвященство, прошлый год в России был объявлен годом протопопа Аввакума. Помню, как вы собирались чествовать святого, как вы волновались, у вас было много планов. Все ли удалось осуществить?
– Да, 2020 год для нашей Старообрядческой Церкви был ознаменован великим событием. Мы могли только мечтать о таком широком почитании и праздновании юбилея нашего святого. Господь дал нам возможность прославить протопопа Аввакума и вместе с ним его сподвижников, ревнителей древнего благочестия.
Мероприятия прошли практически по всей России. Это были выставки старообрядческих художников, встречи в библиотеках, духовные концерты, где звучало знаменное пение, оно было распространено на Руси до церковного раскола. Знаменное пение сравнивали с иконописью: от внимания напеву сердцем и душой овладевают те же чувства, что и при виде иконы древнего письма.
Очень много было встреч по всей России, и кто хотел узнать, тот узнал печальную историю старообрядцев.
На стенах музея имени Андрея Рублёва в Москве память протопопа Аввакума увековечена мемориальной доской. В Пушкинском доме в Санкт-Петербурге проходила конференция, состоялся большой вечер, посвящённый нашему святому. «Не ослабевайте душами своими» – под таким названием открылась на Рогожском выставка, она сейчас работает.
– Можно выделить и обозначить вехами какие-то события?
– В юбилейный год с Божьей помощью были установлены два монумента. Надо вспомнить с благодарностью и добрым словом меценатов – Вячеслава Васильевича Фомичёва и Сергея Сергеевича Кондрашова. В духовном центре на Рогожском установлен часовенный столб по проекту покойного протоиерея Леонтия Пименова. Это монумент высотой порядка 5,5 метра с мозаичным изображением четырёх святых: протопопа Аввакума, боярыни Морозовой, святителей Павла Коломенского и Амвросия Белокриницкого.
В городе Боровске, в Калужской области, установлен памятник протопопу Аввакуму. Выполнен из бронзы, высотой 3,7 метра, представляет Аввакума на фоне голгофского креста – символа страдальческой судьбы.
Боровск прочно связан со старообрядцами. Тут в Пафнутьевом монастыре держали в заточении протопопа Аввакума, тут приняли мученическую смерть боярыня Морозова и её сестра Урусова. Поэтому не случайно на этой земле воздвигли памятник священномученику Аввакуму. Это в центре города, рядом со старообрядческим храмом, который сейчас восстанавливается, и есть надежда, что до конца 2021 года работы будут завершены. Местная власть принимает деятельное участие, глава Калужской области Владислав Валерьевич Шупша присутствовал на открытии памятника.
– Знаменитый монастырь не вам принадлежит?
– Нет, боровский Пафнутьев монастырь старообрядцам не принадлежит, но нам обещали прикрепить мемориальную доску в память о протопопе Аввакуме, и мы надеемся, что обещания выполнят.
…Торжественно, с размахом отмечали юбилей в Казани. В Татарстане очень хорошо относятся к старообрядцам. По указу Рустама Нургалиевича Минниханова в Казани появилась улица Протопопа Аввакума. Глава республики сам принимал участие в мероприятиях. В Казани восстановлен величавый храм, в цокольном этаже которого работает музей старообрядчества. Это самый большой на сегодняшний день и замечательный музей.
Наконец – нельзя про это умолчать – в честь юбилея протопопа Аввакума выпущены почтовая марка и конверт, на котором изображён памятник протопопу в селе Григорове Нижегородской области. Задел, можно сказать, сделан, задел хороший.
Из крупных мероприятий у нас не состоялся Второй всемирный форум старообрядцев, он должен был пройти в Российской государственной библиотеке. Форум, к сожалению, провести из-за пандемии не удалось. Мы планируем, что после Пасхи, может в мае, Бог даст, форум проведём, но опять же это будет зависеть от эпидемиологической обстановки, и не только в нашей стране. Поэтому трудно предугадать и точно говорить. Но это знаковое, очень важное событие, безусловно, в планах остаётся. В этом году мы продолжим проводить мероприятия по всей нашей необъятной России, у нас задумок много.
– Ваше высокопреосвященство, спасибо вам большое.
2020 год
Стихи о «древлем православии» из книги «Град невидимый»
Юлия Друнина
«Словно по воде круги от камня…»
Рукописи не горят.
М. Булгаков
Словно по воде круги от камня,
По земле расходятся слова,
На бумагу, брошенные нами
В час любви, печали, торжества.
Те слова порой врачуют раны,
Те слова бичуют и корят.
И ещё – как это и ни странно —
Рукописи правда не горят.
Потому-то сквозь огонь угрюмый
Всем святошам и ханжам назло,
Яростное слово Аввакума
К правнукам из тьмы веков дошло.
Ярослав Смеляков
(Из цикла «Один день»)
Не тратя времени задаром,
осенним воздухом дыша,
я по дощатым тротуарам
иду с оглядкой, не спеша.
Тут всё привычно и знакомо,
все это я видал давно,
машины возле исполкома,
палатки, вывески, кино.
Как вдруг из внешности всегдашней
и повседневности самой —
из леса рубленная башня
явилась крупно предо мной.
Она недвижно простояла,
как летописи говорят,
не то, что много или мало,
а триста с лишним лет подряд.
В ее узилище студёном,
двуперстно осеняя лоб,
ещё тогда, во время оно,
молился ссыльный протопоп.
Его проклятья и печали
в острожной зимней тишине
лишь караульщики слыхали,
под снегом стоя в стороне.
Мятежный пастырь, книжник дикий,
он не умел послушным быть,
и не могли его владыки
ни обломать, ни улестить.
Попытки их не удавались,
стоял он твёрдо на своём,
хотя они над ним старались
и пирогом, и батогом.
В своей истории подробной
другой какой-нибудь народ
полупохожих и подобных
средь прародителей найдет.
Но этот – крест на грязной шее,
в обносках мерзостно худых —
мне и дороже, и роднее
иноязычных, не своих.
Ведь он оставил русской речи
и прямоту, и срамоту,
язык мятежного предтечи,
светившийся, как угль во рту.
Варлам Шаламов
Суриков. «Боярыня Морозова»
Попрощаться с утренней Москвою
Женщина выходит на крыльцо.
Бердыши тюремного конвоя
Отражают хмурое лицо.
И широким знаменьем двуперстым
Осеняет шапки и платки.
Впереди – несчитанные версты
И снега, светлы и глубоки.
Перед ней склоняются иконы,
Люди – перед силой прямоты
Яростно земные бьют поклоны
И рисуют в воздухе кресты.
И над той толпой порабощённой,
Далеко и сказочно видна,
Непрощающей и непрощёной
Покидает торжище она.
Старая вера
В Ярославской области, недалеко от памятного Углича, живёт строго по уставу Николо-Улейминский женский монастырь. Это единственный в России старообрядческий женский монастырь.
Можно подумать, что он стоит на отшибе, но на самом деле он расположился на развилке времени. Обитель основал ростовский инок, старец-странник Варлаам. Монастырь основан был во второй половине 15 века и чудом дотянул до наших дней. Польско-литовские шайки, которые рыскали по Руси, добирались до монастыря и оставили после себя могилы павших защитников обители. Советская власть накладывала свою длань: монастырь использовали как зернохранилище, колонию для заключённых и психоневрологический диспансер. Только спустя семь десятков лет обитель возвратили Церкви.
…Игуменья монастыря матушка Олимпиада встречала меня в городе. Она была за рулём недорогой машины. Перед въездом в монастырь остановилась и сказала, что пойдёт открывать ворота. Меня это удивило, и я поспешил за ней.
* * *
– Вы сами открываете ворота, матушка Олимпиада?
– Да.
– У вас нет сторожей?
– Нет. Господь Бог нас охраняет.
Странно это было слышать: я ведь насмотрелся, знаю, что московские монастыри охраняют пуще, чем военные объекты, но привратник из меня, скорее всего, получится. Матушка Олимпиада мне доверила закрыть за ней ворота, и беседа наша дальше продолжалась в храме.
– У нас в монастыре три храма, но один пока не действует. Мы молимся в Надвратном храме, он связан с нашим келейным корпусом, и нам не надо выходить на улицу, чтобы пройти в храм. А вот где мы с вами сейчас беседуем – это Введенский храм, он тоже освящён. На втором этаже мы молимся на богородичные праздники, а на первом этаже планируем создать музей. И остался у нас Никольский собор. Что мне удалось там сделать – это ликвидировать в подвале воду, там было полно воды, она размывала стены и подклеп, и всё это было в таком страшном аварийном состоянии. Сейчас воды и подтопления нет, слава Богу.
– Сколько инокинь в монастыре?
– На сегодняшний день 12 инокинь, в том числе две схимницы. Возраст у всех преклонный: до 70 лет у нас четыре человека, остальным под 80 и больше. Хотелось бы, безусловно, видеть молодых, чтобы было будущее у монастыря, пока этот вопрос для нас очень больной, но Господь всё устроит. Когда я пришла сюда 17 лет назад, то здесь были всего три насельницы.
– Откуда вы пришли? Как звали вас в миру?
– Константинова Ольга Ивановна. Я приехала сюда из Омска, а родом из Красноярского края, закончила там десятилетку и поехала к старшей сестре в Омск. Поступила в строительный техникум, потом окончила институт, у меня два строительных образования.
Больше 30 лет проработала в городской администрации, в управлении капитального строительства. Потом прослышала, что у нас есть старообрядческий женский монастырь, решила всё оставить, хотя было что оставлять, и приехала сюда.
– Не жалели никогда об этом?
– Владимир, я считаю, что это единственный правильный выбор в моей жизни. Мы приехали сюда вдвоём с сестрой, она была старше меня на 17 лет.
– У вас была семья?
– Мужа я похоронила до ухода в монастырь. У дочки с зятем пятеро детей, и все дети у них приёмные, своих они не дождались и стали брать из детского дома.
– Они вас навещают?
– Они были у меня три раза.
– За 17 лет?!
– А больше и не надо. Мы ведь всё-таки ушли из мира.
– Я бывал в монастырях Москвы, и часто возникало чувство, что попал на ярмарку, в торговые ряды: народ снуёт, передвигаются монахи на машинах по монастырю, я даже, грешным делом, думал, что им, бедным, некогда и помолиться в суматохе, а у вас тут словно на другой планете…
– Сейчас у нас ворота и калитка закрыты, но мы не закрыты для тех, кто хочет нас увидеть и услышать, наведываются и туристы к нам. Мне звонят из городского департамента культуры и туризма, мы договариваемся, и они приезжают два-три раза в месяц.
– Однако если нет туристов, значит, нет доходов и нет средств на содержание монастыря. Разве не так?
