скачать книгу бесплатно
– И что с того?! – посмотрела на свою товарку Матушка. – Будь их не больше нашего, могли бы рискнуть, да угнали бы телегу-другую, прикончив всех из-за угла. Кто бы потом на нас донёс? Да всем наплевать, если бандиты друг друга резать будут, никто стучать не побежит! А начальство… Ну и что – начальство?! Мы что – хуже их? Мы тоже жрать хотим, и заботимся о себе, как нам…
В этот момент от амбара раздались гневные вопли, потому как там один из грузчиков, оступился и упал, выронив свою ношу, отчего большой мешок треснул, порвавшись, и из него на землю брызнули драгоценным водопадом желтоватые зёрна, отчего народ, наблюдавший за грабежом со стороны, заволновался. Вероятно, зрители решили, что Топоры не станут заморачиваться с браком, оставив его на земле, но они просчитались, потому как надсмотрщики пинками заставили беднягу собирать зерно, насыпая его ладонями в пустую корзину.
– Вы долго ещё там?! – спросил один из крепышей, стоявший у первой телеги, которая уже была заполнена и сдвинута в сторону, дабы не мешать второй с погрузкой.
– Да тут один лупиздень немного подгузнил! – гундосо объявил второй бандит, начиная смешно жестикулировать руками и сопеть перебитой свёрнутой набок сопаткой. – Ещё минута-другая, и можно трогаться!
– А что там внутри?! Все мешки выгребли?!
– Все! – кивнул от склада один из стрелков, не преминув перед этим заглянуть в помещение.
Эти слова вызвали заметное оживление и понятное недовольство среди наблюдавших за сим действом горожан, которым не хотелось оставаться в смутные времена без хлеба за столом, и людское море, толпившееся немного поодаль, начало заметно волноваться. На это обратили внимание не только Вдовы, но и сами Топоры, поскольку начальник велел бросать рассыпанное зерно и трогаться в путь, тем самым несколько поуспокоив зевак, которые уже поняли, что и им сейчас достанется немного крох с барского стола. Пусть и немного, всего одна или две горсти зерна, но это всё же лучше, чем ничего!
Таким образом бандитам удалось сбросить со счетов хотя бы одних соперников, однако Сдоба не думала сдаваться так быстро.
– Предлагаю напасть на бандитов в пути, и постараться отбить у них одну телегу и угнать её к нам! Как вам идея?!
– Бред! – выдала Нэнси.
– Невозможно! – шмыгнула носом Моана.
– Самоубийство чистой воды! – согласилась с ней Санса, в то время как её дочь ограничилась лишь одним кивком.
– Ладно, – вздохнула Сдоба. – Сама всё прекрасно и без вас понимаю! Уходим!
В итоге Вдовы отправились в одну сторону, Топоры в другую, в то время как обезумевшие горожане бросились к амбару, желая сгрести с земли побольше зерна про запас и наведаться в закрома, в которых, возможно, что-то и осталось по мелочи, на что бандиты попросту не обратили внимания. Сразу же завязалась драка, ибо каждый норовил урвать себе долю пообъёмнее, а посему в ход быстро пошли не только кулаки, камни и дубины, но даже и парочка ножей, отчего вскоре у пустого амбара образовалось несколько трупов и луж крови.
Всего этого потрясённая Белогривка уже не видела, ибо не собиралась оборачиваться назад на тревожные крики, а посему наблюдение за тылами осталось полностью на совести её матери. Куда идёт отряд теперь девушка знать не могла, но догадывалась, что они продвигаются к следующей точке, коей оказалась бакалея некого Моисея. Однако когда Вдовы приблизились к ней, то стало понятно, что и тут они опоздали – небольшой магазинчик был изначально заколочен владельцем, который, вероятно, уже сбежал отсюда или оборонялся внутри до последнего, ибо баррикады оказались разрушены, дверь выбита, а на земле обнаружилось несколько тел. Опасаясь приближаться к мертвецам, Сдоба всё же обогнула место схватки, не преминув заглянуть вовнутрь магазина.
– И тут неудача! – вздохнула она. – Пусто! Либо старый лис сбежал накануне со своими товарами, либо его лавку разграбили совсем недавно. Ты что делаешь?
Этот вопрос адресовался Нэнси, которая своим копьём поддела тело одного из мертвецов, желая перевернуть его с живота на спину.
– Хочу увидеть его лицо! – пояснила бандитка. – Узнать, Моисей это или нет.
Однако труп принадлежал неизвестному мужчине, а среди прочих погибших владельца лавки точно не было, так как прочие мертвецы лежали лицами кверху, и опознать их труда не составило.
– Ладно, уходим! – вздохнула Сдоба, переступая через труп неизвестного мужчины, в животе которого обнаружилось несколько колотых ран.
Однако не успела она убрать ногу, как покойник захрипел, отчего бандитка сразу же вскрикнула от испуга, не преминув наградить недобитка ударом каблука по лицу. Попадание оказалось отменным, сопровождалось хрустом сломанных костей носа, однако мужчину это не остановило, и он не потерял сознания. Хуже того, что и все прочие якобы жертвы открыли свои глаза, и Санса тотчас закричала.
– Тревога! Это ловушка!
С этими словами она ткнула одного из неизвестных мечом под рёбра, но тот даже и не подумал умирать. Другой псевдомертвец также словил наконечник копья в свою шею, но даже он не упал обратно на землю, продолжая подниматься с неё.
– Что за…
– Это зомби! – взвизгнула Моана, поскольку труп рядом с ней не мог жить по определению, потому как у него полностью отсутствовал скальп, часть черепа и мозга.
Однако нападать нежить на девушек не стала, хотя те уже готовились к самому худшему, ибо вместо этого у всех упырей одновременно открылись рты и они захрипели одинаково страшными голосами, говоря в унисон.
– Жители правобережного Белокамня! Не пугайтесь! С вами говорят маги, мертвецы безвредны, и всего лишь передают сообщение. Перестаньте метаться по районам, перестаньте убивать и калечить друг друга. Мы видим, что происходит повсюду, и сообщаем вам – для вас собирают обоз из провизии, воды и предметов первой необходимости! Уже сегодня вечером на закате солнца телеги и кареты с едой и припасами переправят к вам в ваши районы на главные площади, где будет производиться безвозмездная раздача. Еды и воды хватит на всех! Перестаньте убивать друг друга и драться за еду! Не препятствуйте работе докторов и стражи! Не укрывайте заражённых и подозрительных лиц у себя в домах. Опасайтесь всех лиц, которые выглядят больными и ведут себя соответствующе. Помните, что только работая вместе, мы сможем одолеть эпидемию!
Как только сообщение оказалось передано, все трупы замертво рухнули обратно на землю, и слышавшие их граждане лишь сглотнули от страха. Да, тут можно было не только вздохнуть, но и запросто обделаться, упасть в обморок или сойти с ума! Не каждый день покойники так непринуждённо садятся на свои задницы и вещают могильными голосами! Какую же силу некромантии нужно было к ним приложить, если воскресло не пятёрка покойных, а все многочисленные трупы в трёх огромных районах – Дыре, у Ремесленников и Нелюдей? Хотя, по правде сказать, Белогривка сильно сомневалась, что за пределами их трущоб стоит такая же паника, хаос и неразбериха. Оглянувшись назад, девушка со вздохом отметила, что теперь над районом уже клубятся три чёрных столба дыма от неизвестных пожарищ, и это было прискорбно. Как знать, может, услышав это сообщение, переданное магами с той стороны реки, люди остановятся и одумаются? И все эти грабежи и насилие прекратятся?!
– Так, дамы! – откинула чёлку с лица Сдоба. – Двигаем дальше!
– А как же помощь и провизия с того берега? – спросила у неё Нэтали. – Вы же слышали этих… этих существ!
– Не в этой жизни! – хмыкнула Матушка. – Не в этой жизни! Кроме того, не факт, что на делёжке дармовой провизии не случится какой-нибудь бойни, когда те же Топоры или кто-то ещё вздумают напасть на конвой, чтобы забрать все продукты себе. Да и провизии может мало соберут, что на всех не хватит. Или это первая и последняя подачка, а жить в условиях осады придётся месяц или два! Так что хватит витать в облаках, строить несбыточные иллюзии и мечтать о подарках – ноги в руки и бегом к ферме Доджо!
Возражать никто не решился, а посему вскоре Вдовы уже приближались к небольшому агрокомплексу, который был единственной фермой, расположенной в трущобах. Принадлежало всё это великолепие безумному старику Доджо, который жил со своей большой семьёй в огороженном частоколом комплексе зданий, которые служили деревенщине и амбаром, и хлевом, и домом, и много чем ещё. Разводили тут преимущественно неприхотливых курей и лоснящихся поросей, поскольку ухаживать за ними было проще всего, скармливая им различные помои, коих в трущобах хватало. Не раз и не два семейство Доджо пытались под себя подмять Тени и Топоры, но каждый раз попадали впросак, ибо старик был не настолько беспомощен, каким казался изначально – мало того, что с ним проживало несколько крепких сыновей (хотя поговаривали, что это на самом деле его правнуки, ибо долгожитель уже пережил большую часть городского населения), не боявшихся взяться за оружие, так ещё и сам старый проказник был по слухам самым настоящим ликантропом. За долгие годы жизни он якобы уже научился контролировать свою болезнь, а посему менял свой облик тогда, когда сам этого хотел, а не когда на него накатывали обычные приступы, связанные с лунным циклом. Доджо был оригинальным во всём, даже в своём проклятии, ибо превращался в огромного гуманоидного вепря, при этом не теряя своих ладоней, что позволяло оборотню брать в свои руки огромную двуручную секиру и вырезать врагов пачками, скармливая потом их требуху своим зверюшкам в загонах. Однако правдивость этих слухов была под большим вопросом, ибо видели этого огромного хряка крайне мало народу, да и тем нельзя было верить в силу их приверженности культу зелёного змия или чёрного лотоса. Многие же попросту считали, что в одном из загонов у Доджо обитает монстрообразный вепрь, которого старик выпускал на возможных нарушителей, ибо иногда всё же чудище видывали во дворе, но при этом сам старик был неподалёку отнюдь не в животном обличии.
Естественно, что Тени или Топоры давно уже могли уничтожить огромного человека-свина или его боевого порося, пустив в ход серебряное оружие или атакуя нахрапом, благо таковое для крупных преступных группировок проблемой не было, но боялись преступники иного. По заверениям самого старика Доджо, а также по россказням некоторых редких очевидцев, оборотней или боевых свинов на ферме было несколько. Сам старик на эти слухи и россказни загадочно ухмылялся, и всегда говорил, что в случае его смерти и гибели его семьи всегда будет кому отомстить, ибо он не единственный проклятый в своём роду, и о его смерти быстро узнают те, кому следует. Поскольку иногда оборотней видывали двух (и оба были могучими вепрями), то угроза была нешуточной, и познать на себе гнева ликантропа никому не хотелось, и Тени с Топорами отступились от семейства фермеров, потому как в ней вообще каждый мог оказаться перевёртышем, и что тогда прикажете делать?! Может, его товарищ и вовсе проживает вне общины, бывая у Доджо набегами, заглядывая в гости, и посему, если вырезать всех подряд, то второго оборотня уничтожить не удастся? А может, никаких оборотней и в помине не было, зато имелись гигнатские хряки-осеменители, коими и пугали всех обывателей?! Да и по заверениям Мизинца, большая часть семьи уже третий день подряд отсутствовала в городе, вероятно прознав об эпидемии раньше прочих или просто по благополучному стечению обстоятельств. Однако даже одного возможного оборотня хватало, чтобы нагнать жути на любого смельчака, решившего сунуться во двор семейства Доджо без приглашения. Поэтому страх Вдов перед фермой был вполне понятен и обоснован. Белогривка, ещё не знавшая о том, откуда берётся большая часть свинины и курятины в Дыре, до сих пор пребывала в блаженном неведении, а посему не понимала всей серьёзности и опасности предстоящей операции. Почему это вдруг смелые и грозные доселе бандитки так быстро побледнели лицами, когда приблизились к огороженному комплексу? Что её больше всего поразило, так это отсутствие всеобъемлющей паники и хаоса вокруг фермы, коих в прочих районах Дыры было вдосталь, как и различных трупов. Тут же стояла благоговейная тишина, которая сведущим Вдовам казалась могильной. Слышавшиеся вдали вопли страдавших горожан, близкое хрюканье поросей практически не нарушали идиллии, поскольку первые были приглушены расстоянием, а вторые настраивали на мирный лад, ибо довольный сытый свин будет хрюкать, а не визжать, как ополоумевшая баба. Сам старейшина Доджо обнаружился в загонах, занимаясь как раз тем, что кормил своих питомцев какой-то баландой, которую он выливал из ведра им в корыто, на что все питомцы отзывались жизнерадостным хрюканьем.
Белогривке подумалось, что прочие дамы волнуются зря, ибо что может быть страшного в ограблении седого старца, который уже был скрючен и побит жизнью, став похожим на небольшую горбатую запятую? Однако Вдовы не спешили врываться в казалось бы гостеприимно приоткрытые ворота, возле которых обнаружился всего лишь один простоватого вида парень, который при себе даже не имел оружия. Больше во дворе никого из людей не обнаружилось, как и поблизости, а посему момент для нападения в целом был идеален, но Вдовы продолжали топтаться на месте, не решаясь атаковать.
– Так что там Мизинец приготовил для Доджо? – спросила у своих подруг Санса. – Серебро? Мифрил?
– Это ещё зачем?! – удивилась Нэтали. – Мы что, собираемся драться с оборотнем?!
– А ты разве не знала, что Доджо именно таков?! – удивилась Сдоба.
Округлившиеся от страха глаза Белогривки и побледневшая кожа ответили всем бандиткам не хуже рта, нижняя челюсть которого неприлично отвисла вниз.
– Всё с тобой ясно! – вздохнула Матушка. – В бою нам не помощник, значит! Не переживайте, дамы – мы его одолеем! У меня есть кое-что, что нам поможет!
– Я думаю, что Мизинец не в своём уме, раз направил нас на эту ферму! – нахмурилась Санса. – Мало нам эпидемии в городе, так ещё и с оборотнем драться?! Не слишком ли этого чересчур?! Может, попробуем попытать счастья в ремесленном квартале или ограбим иной кабак у нас в Дыре?
– Погоди, я…
– Па, у нас гости! – крикнул дежуривший у ворот паренёк, который и не подумал закрывать прохода.
Когда Вдовы поняли, что их присутствие больше не является тайной для фермера, то Сдоба выступила вперёд, выходя из тени, велев прочим сидеть в укрытии. Старику Доджо понадобилась почти целая минута, чтобы прихромать к воротам и выглянуть наружу, глядя на подходящую к нему парламентёршу. По мере приближения девушки, старик начал меняться, принимая свой облик проклятого, с треском порвав на себе немногочисленную одежду, быстро увеличиваясь в размерах и обрастая белой седой щетиной, обернувшись огромным прямоходящим хряком-великаном с обломанным клыком и испещрённой шрамами мордой. О том, что перед ними всё тот же фермер говорила татуировка дракона на его груди, которая осталась практически неизменной, однако теперь практически полностью скрытая щетиной.
– Чего надобно, бандюга?! – хрюкающим сочным басом осведомился ликантроп у смелой разбойницы, правильно расценив её экипировку, нависая над Сдобой подобно неумолимой скале. – Я уже говорил всем и не один раз – своё хозяйство я никому и никогда не отдам, и дани платить не собираюсь!
Высотой гуманоидный вепрь был почти вдвое выше девушки, и при этом нетерпеливо стукал копытом задней лапы по земле, в то время как передние конечности у него были вполне себе похожи на человеческие ладони, кои он сжал в кулаки, размеры которых наводили на всех людей грусть и уныние с желанием поскорее развернуться и дать с фермы дёру.
– У меня есть то, что ты так давно искал, – загадочно ответила Сдоба, которая не подавала виду, что боится оборотня, хотя голос её заметно осип от волнения.
– И что же это?! – усмехнулся Доджо.
– Так сложилось, что это…
Тут девушка перешла на шёпот, отчего Нэтали не расслышала слов Сдобы, как и все прочие, которые так же пребывали в полнейшем неведении относительно того, чем же Мизинец вооружил своих подопечных, ибо знала об этом только одна Матушка, беседовавшая с оборотнем. На удивление, Доджо нахмурился – брови сошлись на морде вепря в некое подобие домика, и он коротко хрюкнул, обдумывая услышанное.
– И что же вы хотите за эту услугу? – осведомился полиморф. – Выходите, дамы, я вас чую! Хватит прятаться в подворотне, подобно ворам!
– Выходите! – крикнула товаркам и Сдоба, делая приглашающий жест рукой.
– Похоже, драка отменяется! – усмехнулась довольная Нэнси, которая стала убирать обратно в заплечную торбу свой метательный дротик.
– И хорошо! – вздохнула Моана. – Ты на этого кабана посмотри! Да он же больше всех нас!
Однако рано радовались девушки, ибо едва только оборотень отвлёкся от Матушки, как та выхватила из ножен один из своих кинжалов, тускло блеснувших на солнце серебром, а потом ткнула им твари прямо под его могучие рёбра, отчего Доджо издал громкий визг, полный боли. В следующее мгновение Сдоба, не успевшая отпрыгнуть прочь, уже получает копытом в бок, с воплем падая на землю, а к оборотню с криками бегут прочие Вдовы, которым не остаётся ничего иного, как принимать бой, ибо момент был сейчас как нельзя подходящий – раненый серебряным оружием полиморф оказался ошеломлён, и не сможет воспользоваться своей стремительной регенерацией, а посему у бандиток и правда появился шанс его одолеть. Вот только к чему был нужен весь этот цирк?! Почему нельзя сразу было сказать, что Доджо будут убивать? К чему все эти ложные надежды на мирные переговоры? Или это было сделано специально, чтобы волнующиеся Вдовы не выдали себя с головой? Либо Сдоба просто обманула полиморфа, выходя с ним на контакт, чтобы гарантировано нанести ему решающую рану? Так или иначе, но теперь уже раздумывать было поздно, нужно было спасать Матушку, которой, наверняка, могучим пинком переломали все рёбра.
Озверевший вепрь хотел было добить стонавшую на земле Вдову, однако в него тотчас полетели метательные ножи, дротик и даже арбалетная стрела, однако половина всех снарядов угодила мимо цели. Самое главное, что метательное копьё полуэльфки попало точно в грудь дежурившего у ворот паренька, отчего тот замертво свалился наземь, не успев закрыть створки. Если бы двери успели закрыть и заложить засов, то Вдовам пришлось бы туго, поскольку в этом случае обитатели фермы могли успеть подготовиться к отражению атаки. Однако прежде чем врываться и грабить комплекс, предстояло ещё разделаться с самим Доджо, который пусть и был ранен, но всё ещё представлял смертельную опасность. Оборотень взревел, когда в него попали два метательных ножа, отравленные ядовитой слюной Налии, а посему полиморфу пришлось быстро выдирать из тела и плеча эти лезвия, когда он ощутил, что и с этим оружием что-то не так. Оно не было серебряным, но тоже странно жгло и щипало его раны, а посему вепрь быстро вырвал их из себя и бросился прочь, уходя от новых снарядов, не горя желанием сражаться с бандитками на открытой местности, где у кровожадных баб было преимущество из-за метательного и стрелкового оружия.
С рёвом и хрюканьем Доджо влетел в ворота фермы, отчего Вдовы заволновались – если сейчас тварь запрётся внутри, то можно считать бой если не проигранным, то закончившийся ничьей. Посему девушки с боевыми кличами бросились вдогонку, намереваясь помешать твари закрыть проход, однако фермер хотел отнюдь не этого, ибо когда разбойницы влетели во двор, то обнаружили там Доджо, вооружённого двуручной секирой, у которой были обоюдоострые лезвия на каждом конце древка. Вепрь не дал нарушительницам опомниться и перегруппироваться, сразу же бросаясь в бой, намереваясь зарубить большую часть дам, пока те кучковались возле приоткрытых ворот. Оружие оборотня с ужасающим грохотом вонзилось в деревянную створку, которая тотчас не преминула распахнуться, едва не задавив собой опирающуюся на стену раненую Сдобу. Никто не пострадал лишь по счастливой случайности, поскольку Сдоба ещё не дохромала до места битвы, а сёстрам Моане и Налии, которым предназначался удар, успели увернуться от этой атаки прыжком и подныривающим кувырком, продемонстрировав незаурядную сноровку. Грохнуло копыто по земле, в запоздавшей попытке раздавить откатившуюся прочь полукровку-демона, но оборотень не преуспел, в отличие от прыткой девушки, которая успела полоснуть лезвием своего ножа по массивной лапище полиморфа.
Пока вепрь разворачивался и тянул своё тяжёлое оружие на себя, Белогривка нажала на спуск, выпустив во врага вторую стрелу (ибо первая до этого позорно промазала, впившись в стену), которая воткнулась чудищу промеж его лопаток, но оборотень уже вошёл в боевой раж, получив несколько ранений, а посему попросту проигнорировал новое. Следующим делом он обменялся ударами с Сансой, у которой выбил из руки её короткий меч, улетевший серебристой рыбкой аж за стену фермы, что означало его потерю. Женщина вскрикнула, ибо этот удар был такой силы, что она, скорее всего, только что заработала себе вывих в обезоруженной руке, которая теперь жутко болела и изогнулась. Пролети секира всего на ладонь-другую выше, и сейчас за забор улетел бы не только меч, но и сжимающая его кисть, а посему можно было сказать, что Санса ещё легко отделалась. Второй же рукой женщина всадила свой нож вепрю под рёбра, но этот удар также не нанёс должного критического эффекта, а посему Вдове пришлось отпрыгивать прочь, уходя от удара клыками, когда Доджо решил боднуть наглую бандитку, поддев её в воздух. Нэн кинула своё последнее метательное копьё, которое тварь успела поймать на лету, намереваясь швырнуть обратно, однако подскочившая сзади Моана почти по самую рукоятку воткнула короткий меч твари в круп, отчего Доджо заревел раненым кашалотом, но умирать до сих пор не думал. Не успела ещё Моана отпрыгнуть назад, как тварь рубанула назад своей огромной секирой, и вот уже девушка валится наземь, разрубленная на две части под яростные вопли своей сестры. Удар был такой силы, что бедную разбойницу перерубило в районе поясницы надвое, но она умерла не сразу, а ещё несколько мгновений лежала на земле, с ужасом глядя на свою вторую половину, которую уже раздавили копыта вепря. С яростными воплями Нэн и Налия бросились в атаку, в то время как Санса крутилась вокруг, растеряв всё своё оружие – все метательные кинжалы уже улетели, как и меч, выбитый огромной секирой из её руки, а бросаться на Доджо с кулаками или запасным кастетом было смерти подобно. От ворот раздался свист, и вошедшая туда хромавшая Сдоба бросает товарке свой топор, который та ловко ловит на лету. Однако радость разбойницы преждевременна – не успевает её ладонь сомкнутся вокруг рукояти, как слышится вопль, свист рассекаемого воздуха, и вот уже секира отрубает женщине руку, которая тотчас шлёпается на землю вместе с новообретённым топором.
– Мама! – визжит Белогривка, когда видит, что Сансе только что отхватили руку по локоть. – Нет!
С этими словами девушка разряжает свой арбалет, выпустив из него последнюю стрелу, после чего бросает бесполезное оружие в тушу монстра, однако с подобным успехом можно было кидать в гидру камнем. Не понимая, что она творит, Нэтали, горевшая жаждой мести, бросается в атаку, однако оборотень уже бежит вперёд, решив нагнать нахальную полуэльфку, которая уже заколебала его своим копьём, постоянно тыкая полиморфа его острием издалека. Естественно, что Нэнси не жаждет погибнуть под копытами могучей твари, а посему бросается наутёк, но вскоре оказывается в тупике, будучи зажатой между стеной и летевшим во весь опор обезумевшим оборотнем. Понимая, что так долго продолжаться не может, девушка упирает наконечник своего копья в точку, где граничит стена и земля, выставив оружие вперёд на манер пики. Если Доджо и заметил этот манёвр, то не стал разворачиваться или останавливаться, со всего маху налетев на него грудью, начиная отчаянно хрипеть и оседать на древко вниз под тяжестью собственного тела. Вскрикнувшая от страха девушка пригибается, поскольку секира делает последний взмах, а терять головы раньше времени Нэн не хочет. Однако это не спасает девушку, ибо она оказывается прямиком под оседающей тушей Доджо, который тотчас бьёт лапищей по древку, ломая копьё пополам, а потом грузно падая прямиком на Нэнси. Подбежавшие Нэтали, Налия и хромавшая Сдоба начинают рубить, резать и колоть чёртову тварь мечами и подобранным топором, кромсая оборотня на куски. Лезвия вздымаются вверх раз за разом, кровь разлетается крупными брызгами во все стороны, оборотень хрипит, визжит и ревёт, умирая от множества ран, но своё чёрное дело он всё же сделал. Когда туша поверженного вепря начинает меняться обратно на тело сморщенного старика, порубленного на части в кровавый фарш (такой уже точно не встанет, даже если постарается самый мощный некромант), ибо последний удар топора развалил череп Доджо пополам. Однако Нэнси это уже не поможет и не спасёт, ибо девушка насмерть разодрана клыками и лапами чёртового оборотня, залитая собственной и чужой кровью с ног до головы.
– Нэн?! – присаживается рядом с девушкой Сдоба. – Нэн, ты жива?! А, чёрт! Погибла!
В это время Налия присаживается рядом с мёртвой разрубленной сестрой, а Белогривка тем временем глазами ищет свою мать. Санса безвольно лежит возле ворот в большой луже крови, остекленевшим взором глядя в небо. Рядом с её культёй обнаруживается тряпка, которую женщина пыталась перетянуть своё плечо, чтобы уменьшить кровотечение, но, видимо, не успела этого сделать, умерев от болевого шока или кровопотери.
– Мама! – бросается к женщине девушка. – Мама! Нет!!!
Пока убитые горем Нэтали и Налия баюкают своих умерших в бою близких, Сдоба выдирает из трупа Доджо свой топор, начиная хромать с ним в сторону ворот, намереваясь закрыть их, ибо если местные жители прознают про завершение боя и смерть оборотня, то стоит ожидать армии мародёров на ферму, желавших растащить поросей и курятину. Пока Матушка затаскивает труп молодого привратника вовнутрь, чтобы тот не маячил на виду у всех, Белогривка заливается громким плачем, в то время как Налия уже поднимается с колен.
– Нужно убить всех тех, кто может прятаться в доме! – с мрачной решимостью сказала девушка, стирая с лезвия своего кинжала кровь оборотня. – Эта тварь отняла у нас подруг и родных, и нужно ей отплатить тем же!
С этими словами она пинает труп изуродованного растерзанного старика, направляясь в сторону дома, чтобы привести свою угрозу в исполнение. Кивнувшая Сдоба закрывает ворота на тяжёлый засов, после чего перехватывает свой топор.
– Пошли!
Вдвоём девушки отправляются в сторону дома, движимые жаждой мести и здравым смыслом, ибо оставлять в тылу возможных врагов – смертельная ошибка.
– Не теряй головы, девочка! – остановилась возле Нэтали Матушка. – Мы все знали, на что идём! Ты можешь оставаться во дворе, но не сходи с ума, и помни, что на ферме могут быть ещё враги, которые тебя захотят прикончить. А посему подбери себе пару ножей, чтобы быть наготове.
Видя, что плачущая девушка не спешит следовать полезному совету, Налия насильно вкладывает ей в ладонь один из своих ножей, чтобы не оставлять Белогривку без оружия.
– Мы быстро! – кивает напоследок полукровка. – Если что – кричи!
Вскоре обе разбойницы скрываются в доме, но Нэтали нет никакого дела до того, что там внутри происходит. Криков нет – и то ладно! Через несколько минут озадаченные Вдовы возвращаются во двор, после чего направляются в сторону птичника, загонов для свиней и прочим служебным постройкам, однако всюду одно и то же.
– Пусто! – выдаёт Сдоба, когда осмотр подошёл к концу. – Никого нет, кроме живности!
И правда, утруждать себя закрытием загона бандитки не стали, а посему во двор высунулись любопытные порося, которые уже перестали трястись от страха, ибо страшный рёв давным давно прекратился. Поскольку Доджо в своё время кормил хряков мясом, те не стали брезговать им теперь, собираясь полукругом вокруг свежих трупов, обнюхивая их своими пятаками, начиная грызть и лизать их раны.
– Куда все подевались?! – удивилась Сдоба. – У Доджо была огромная семья! Куда они все запропастились?
– Какая теперь разница? – всхлипнула Белогривка, отгоняя от тела своей матери нахальных поросей, желавших полизать кровь.
– Большая! – ощерилась Налия своими длинными клыками, и трепеща длинным раздвоенным языком подобно самой настоящей змее. – Я бы у каждого ублюдка в семье Доджо вырезала сердце или печень за свою сестрёнку! А ты разве нет?! Не хочешь отомстить за свою маму?!
– Ей это уже всё равно никак не поможет! – вздохнула Нэтали. – Пошла прочь!
С этими словами девушка отпихнула особо наглого борова в сторону, который вздумал оттеснить Белогривку от вкусного трупа прочь. Удар пришёлся свину прямо по уху, отчего тот гневно завизжал, а потом и всё стадо, окружившее Вдов и покойных, начало реветь и голосить на все лады, отчего девушкам даже пришлось заткнуть уши.
– Боги! – выдохнула Сдоба. – Как же тут много этих поросей!
– Надолго хватит! – усмехнулась Налия. – На полгода точно! Вот только чем кормить всю эту прорву?! Сразу забить всё стадо нельзя – мясо испортится, засолить или закоптить – никаких сил и припасов не хватит!
– Я тебе больше скажу, – вздохнула Сдоба, прислоняясь к стене и щупая свои рёбра. – Мы даже половины всей живности у нас в борделе не разместим. Да что там размещать – мы их даже по трущобам доставить не сможем. Нас всего трое на ногах осталось, а ворья вокруг – пруд пруди! Не успеем оглянуться, как нам глотки вскроют, а поросей отберут! Вот такая вот у нас возникла проблема!
– И что же нам делать?! – спросила у Матушки нахмурившаяся Налия, когда осознала весь размах трагедии. – Наружу с добычей нельзя – это верная смерть! Оставаться тут…
– Тоже верная смерть! – хрюкнул один из боровов, отчего девушки в панике шарахнулись от крупного свина прочь. – Ну чего уставились?!
После этих слов порось стал расти как на дрожжах, и всё лишь для того, чтобы вымахать практически в точную копию умершего оборотня-Доджо, которого убили с полчаса назад. Но хуже было не это, а то, что полиморф оказался не один, ибо ещё трое или четверо свиней также стали меняться, принимая ужасающее боевое обличие!
– Вы убили нашего отца! – прохрюкало одно из массивных чудовищ, расправляясь во весь свой немалый рост. – Собираетесь ограбить нашу ферму! А посему вам даже идти никуда не придётся – вы умрёте прямо здесь!
Стоит ли говорить, что как только девушки поняли, что оказались в западне, то кровь отхлынула от их лиц, мурашки пробежались по телу, которое мгновенно покрылось липким потом. Это был конец, причём лютый и жестокий, ибо теперь детки павшего фермера церемониться с нарушительницами точно не станут! Всё же права была народная молва, которая говорила о том, что Доджо был не единственным проклятым в своей семье! Похоже, что тут обосновался целый клан оборотней, про который было никому не ведомо, и останется неизвестным впредь!
Первой от шока очнулась Сдоба, которая на правах старшей решила оттянуть неизбежную резню, задав провокационный вопрос, желая дать шанс своим товаркам немного отступить назад, храбро прикрывая их собой.
– Мы убили Доджо, это так! – кивнула Матушка, перехватывая поудобнее свой боевой топор. – Но почему вы обнаружили себя только сейчас, когда он уже разрублен и порезан на части? Почему не помогли своему отцу, хотя он визжал и кричал от боли? Вы не могли его не услышать! Где жы вы отсиживались всё это время?!
– Такова была воля нашего отца! – хрюкнуло чудовище, ударив по земле копытом, подымая столб пыли в воздух. – Он был стар, и желал смерти, но не мог умереть из-за болезней или от возраста, как это свойственно обычным смертным из-за ликантропии. А посему оставался единственный выход – смерть в бою, коей он так жаждал, и завещал нам не вмешиваться в его драки. И вот теперь он умер, как того давно алкал, но не спешите радоваться, черви! Ибо он был нашим отцом, и за его смерть вы ответите своими жизнями!
– Бегите! – крикнула отступавшим назад девушкам Сдоба, решившая прикрыть отход товарок, пусть даже и ценой собственной жизни.
Естественно, что она понимала, что, будучи раненой, она далеко убежать от резвых оборотней попросту не в состоянии, зато сможет задержать хоть нескольких из них на пару драгоценных мгновений, выигрывая лишние секунды для своих подруг, которым ещё могло повезти убежать из этого страшного места. Однако куда следовало бежать, если у ворот уже обнаружился новый полиморф, запиравший створки и вставший затем на стражу, чтобы лишить воровок возможности улизнуть.
– Но…
– Бежим! – схватила Налия ошарашенную Белогривку за руку, не дав ей договорить и потащив её в сторону дома, ибо сбежать через ограду и ворота сейчас было невозможно. – Скорее! Ну же!
Радостно захрюкавшие оборотни бросились вдогонку, влекомые охотничьим азартом и жаждой мести, однако Сдоба выполнила свою задачу, рубанув одного из вепрей под копыто, отчего бросившийся на перехват свин с воем рухнул наземь. А потом другие враги туда же свалили и саму Матушку, начиная раздирать её на части своими клыками, копытами и прочими частями своих тел. Сразу трое полиморфов рвали в клочья бедную девушку, которая скончалась практически в мгновение ока, в то время как Налия и Белогривка смогли вбежать в дом фермеров-оборотней, сразу же закрывая и запирая за собой дверь на засов. В следующее мгновение в неё уже бьётся рослый вепрь, отчего преграда трещит, разлетаясь на части, обдавая ошарашенных девушек градом осколков и щепок, однако прикончить их монстру не суждено, ибо он сунулся в пролом вместе со своим товарищем, отчего обе туши застряли в проходе.
– Назад! – отдёрнула Налию от двери Белогривка, поскольку та хотела было броситься к чудищам, воспользовавшись моментом.
О чём думала полукровка, было непонятно, ибо своим коротким мечом она вряд ли могла серьёзно ранить оборотня, а вот пострадать самой от когтей твари – запросто. В итоге лезвие меча и когти оборотня встретились в воздухе рядом с порогом, звякнув друг о друга, а сама Налия едва не перекусила свой змеиный язык, когда её резко дёрнули за шкирку назад.
– Ты их всё равно не убьёшь! – образумила её криком Нэтали. – Бежим!
– Твари! – выругалась Вдова, плюнув небольшой струйкой яда в сторону барахтавшихся в дверном проёме оборотней.
Естественно, что оборотней подобная атака убить не могла, зато здорово замедлила, ибо едкая жидкость попала одному из вепрей на морду, отчего тот забился в проёме, мешая своему товарищу пробраться вовнутрь. В итоге преграда, в виде узкого дверного проёма, попросту не выдержала, и косяк двери оказался разломан в щепу вслед за выбитой дверью, и обе туши агрессивных монстров ввалились в дом, однако девушки уже мчались по лестнице наверх, намереваясь скрыться с глаз оборотней как можно скорее. Белогривка хотела было покинуть обитель чудищ через окно, однако быстро передумала, ибо все они выходили во внутренний дворик, где были видны останки их погибших товарищей и спешившие за Вдовами прочие полиморфы. Один из них как раз вломился в прихожую через окно, с шумом и грохотом разнося собой вдребезги стекло и раму, рубанув своей лапой вблизи ног Нэтали.
Вскоре обе девушки оказываются на площадке второго этажа, куда с грохотом летят и огромных размеров полувепри, своими копытами разбивающими ступени в щепу. Только это тормозит массивных оборотней, поскольку лестница начинает страдальчески скрипеть и прогибаться под тяжестью их тел, и вскоре рушится, отчего все полиморфы с визгами летят обратно вниз, сочным грохотом и отборной бранью отмечая своё падение. Радоваться кратковременной заминке попросту некогда, ибо девушки во весь опор летят по короткому коридорчику второго этажа, заглядывая в каждую комнатушку, желая найти… Да чёрт его знает, на что рассчитывали две обречённые души во владениях жутких оборотней, откуда уже не чаяли выбраться живыми. Однако и сдаваться оказалось рано, ибо в одной из крохотных спаленок обнаружилось окно, вид из которого обрадовал Налию – оно выходило не в сторону двора, как на первом этаже, но наружу, за частокол фермы, и при должной сноровке беглянкам могла улыбнуться удача, и тогда бы они перепорхнули через забор. Главное при этом – удачно приземлиться.
