скачать книгу бесплатно
Жемчужина
Андрей Сметанкин
Эта книга в равной степени рассказывает о нас самих и нашей современности, которую мы творим своими мыслями, словами и поступками и в которой живём. Иначе говоря, какие мы сами, в таком мире и живём. Он ни плохой и ни хороший, ни подлый и ни благородный, ни высокий и ни низменный, а такой, какой есть. Бог создал человека из праха земного, а мы сей мир человеческих условностей и отношений создали из праха своих амбиций и непомерных желаний, из жадности и зависти, предубеждения и предвзятости.
Жемчужина
Андрей Сметанкин
© Андрей Сметанкин, 2021
ISBN 978-5-0053-6177-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
НЕ СКАЗОЧНЫЕ СКАЗКИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ И ДЕТЕЙ (книга первая)
Слово к читателю
Здравствуй, мой добрый друг-читатель: мир дому твоему!
Сегодня ты держишь в руках мою четвёртую книгу. Три первые уже состоялись. Это книги: «Чудеса священного месяца Рамазан» (литературные легенды), «Азъ есмь пиит (Я – поэт)» (стихи) и «Душанбинские картинки» (стихи). Новая же книга представляет собой цикл «не сказочных сказок для взрослых и детей».
Ты можешь спросить, о чём эта книга, автор? Если честно, как не смешно это звучит, не знаю! Думаю, в этом предстоит разобраться тебе самому. Для этого необходимо немногое – лишь прочитать эту книгу от корки и до корки. Для этого необходимо немногое – лишь знать собственные слова и поступки. Помнишь: «пусть тот бросит в неё камень, кто сам безгрешен». Так что не торопись ни ругать, ни хвалить мой очередной труд, а только подумай и поработай «над собственными ошибками», пропустив эту книгу через себя такой, какая она есть. Ни плохая и ни хорошая, ни лживая и ни настоящая, ни скверная и ни возвышенная, но обыкновенная и сложная, как сама жизнь.
Не спорю, здесь есть изъяны, надуманности и упущения. Не скрою, здесь есть открытия, озарения и предвидения. Полагаю, в букете своём всё это ничуть не мешает рассказать о той тревоге, о той боли, которые нынче живут в сердце моём. Искренно надеюсь, подобная тревога и боль живут и в твоём горячем и отзывчивом сердце, мой добрый друг-читатель. Вместе с тобой, я болею и тревожусь за наш мир, за тебя и себя – за то, какие мы на самом деле, и о том, что может после статься с нами и нашими детьми. Вот обо всём этом, как вижу и представляю сам, и рассказывает моя новая книга.
Я не считаю себя ни пророком, ни нудным ментором. Только скромным трудом своим стараюсь разобраться в нашей действительности, доверяя тебе свои чаяния и сомнения.
Желаю тебе здоровья и счастья, здоровья и счастья желаю твоим родным людям, близким и знакомым. Желаю тебе прекрасных и благородных слов и поступков, чтобы без страха и упрёка смотреть в глаза современности и будущих поколений.
Андрей Сметанкин,
Республика Таджикистан, город Душанбе,
30 августа 2009 года.
ЧЁРНАЯ КНИГА
Смерть летела над городом, в руках держала чёрную книгу, где были записаны человеческие судьбы, и хозяйским глазом осматривала городские окрестности. Город проснулся и был похож на цыплёнка, который только выбрался из скорлупы. Смерть пролетала город, как на одну из улиц выскочил маленький кривой человечек.
Тот прищурился, ехидно посмотрел на рассвет, погрозил ему кулаком и, сделав непристойное движение, помочился в сторону буравившегося восхода. Довольный собой от содеянного проступка человечек хотел нырнуть назад в тёмную сырую щель проулка, как рядом с карликом что-то глухо ударилось о землю. Карлик оглянулся и увидел на булыжной мостовой большую книгу, в чёрном кожаном переплёте. Человечек поднял её, пытаясь понять, что это, как руки его задрожали от нетерпения и любопытства. На обложке книги вдруг загорелись буквы, и они сложились в слова.
«Чёрная книга человеческих судеб», – прочитал карлик со страхом, и холод пронзил все его члены, но раздираемое душу тайное тщеславие побудило человечка открыть эту загадочную книгу.
Человечек открыл первую страницу, и на ней проявились огненные слова: «Если земной человек станет обладателем этой Великой книги, то обретёт бессмертие, получит безраздельную власть над миром и станет первым богачом во Вселенной».
Затем возник и вскоре пропал короткий текст. Карлик не успел вникнуть в суть его содержания, но это его не смутило – он заторопился проверить на живом человеческом примере те знания, которые открылись ему.
В книге же говорилось о том, кому, где и как суждено умереть. Также говорилось о том, что если обладатель этой книги сживёт со свету кого-нибудь раньше предначертанного срока, то блаженство неслыханного счастья и отрезок оставшейся жизни тотчас перейдёт от умершего человека к владельцу тайны.
Тут карлик не заставил себя долго ждать. Ему явственно представилось, как старый и вечно больной художник Тиц каждое утро пытается собрать все краски рассвета и перенести их на холст. Если всё будет сделано правильно, с учётом всех цветов, тонов и полутонов, то картина, как верит художник, оживёт, одухотворённая силою его таланта, и от картины пойдут токи здоровья и силы, которые излечат старое и больное тело мастера. Но то ли Тиц был настолько хилым и дряхлым, то ли сам земной рассвет был столь неуловим, что сговориться им не удавалось – ни художнику, ни природному явлению.
Вспомнил карлик об этом и поспешил навстречу своих злобных и ужасных открытий.
Тиц и в это утро, как повелось за ним издавна, стоял на мосту. Нетронутые краски и холст поражали своей искренностью и романтичностью чистоты.
Старый художник давно и тяжело болел чахоткой и поэтому, как чудесного избавления, ждал свой счастливый рассвет – это было его откровением свыше. В своих не нарисованных картинах старый художник видел, как нетронутые краски распускаются цветами, приветствуя счастливый восход, как из цветов вырастают красные кони и пьют росу, по росе плывёт белый корабль счастья, и само солнце заплетает в косы золоченые гривы рассвета.
Художник пытался написать этот рассвет, но природный рассвет каждый раз был новым и неизвестным. Краски, которые были свежими и удачными вчера, сегодня устаревали и никуда не годились. Тиц улыбался, убирал кисти и холст и просто любовался живыми красками природы. Разве можно нарисовать мечту, если она чиста и прозрачна, как колодезная вода? Разве можно нарисовать солнце, если оно само совершенство? Им можно только любоваться и восхищаться, а пока ты любуешься и восхищаешься, то живёшь и мечтаешь о чуде.
Злобный карлик уже знал, что ему следует делать. В Чёрной книге значилось: «Маляр и мечтатель Тиц … 17 мая…» И выходило, что этому горе-художнику, неудачнику и прожигателю жизни, как думал карлик и развивал свою мысль, предстояли ещё целые три недели пустого стояния на мосту. А это, как успел подсчитать человечек, непростительно потерянный двадцать один день. Больной и бесславный художник давно уже не достоин того, чтобы любоваться своим «глупым восходом». Эти три недели, так подумал рассерженный карлик, слишком дорогой подарок для такого посредственного человека, как Тиц. Карлик этого не потерпит, когда на счету каждая крошка чужой жизни. Как говорится, «каждую крошку – в ладошку, и не одну – мимо рта!»
Тиц и так задержался на этом свете. Пора помочь старику избавиться от тягот жизненной ноши. Тем более, никто не заметит и не хватится искать этого тщедушного бедолагу.
По дороге к мосту, где обычно стоял художник со своим девственным холстом, карлик подобрал большой придорожный камень и спрятал его за пазухой.
Тиц чутко дремал, опираясь на перила решётки моста, и ждал прекрасный час своего неуловимого рассвета, держа в руках забытую кисточку. Карлик бесцеремонно растолкал художника.
«Ты всё спишь?» – язвительно спросил карлик.
«Я мечтаю», – простодушно ответил художник, а забытая кисточка тихо задрожала в его руках.
«Ну да, – подхватил карлик, – каждый мечтает о том, чего никогда не будет!»
«Ты что-то сказал, карлик?» – спросил художник и встрепенулся, возвращаясь из собственного сна в реальный мир людей и событий, а кисточка задрожала ещё сильнее.
«Да, я сказал, что тебе осталось жить только три недели! – с бешенством прокричал карлик, ибо искренно уверовал в то, что перестанут называть его жалким карликом, а со страхом и почтением начнут обращаться к нему: „Ваше Превосходительство“. – Ты скоро умрёшь!»
«Не может быть… – огорчился художник и спросил: – А ты откуда знаешь, карлик?» – и кисточка задрожала так, будто решила превратиться в бабочку и улететь прочь от этого ужасного места.
«А ты загляни, маратель, в эту книгу! – закричал злой человечек прямо в ухо бедному старику. – Ну, что там написано, старая развалина? – и приказал: – Читай вслух!»
«„Маляр и мечтатель Тиц … 17 мая …“ – ничего не понимаю, и мои глаза болят, и в ушах стреляет…» – заплакал вдруг художник беспомощным ребёнком, и кисточка выпала из рук…
«А тебе не надо понимать, недоучка! – прокричал карлик и нетерпеливо потребовал: – Делай то, что написано в книге!» – и лицо человечка исказилось в злой нетерпеливой гримасе.
«Позволь, но я ещё не написал свой рассвет!» – попробовал возразить Тиц и наклонился за кисточкой.
«А меня это мало волнует… – карлик не скрывал своего раздражения. – Ты никогда его не нарисуешь, маляр!»
«Но почему?» – возмутился художник и поднял кисточку с земли.
«Потому, что ты – бездарен: надо честно смотреть правде в глаза!» – заявил карлик.
Тиц было вспыхнул, но успокоился. К чему сотрясать воздух кулаками, когда вся жизнь позади, а ты так и не написал ни одной картины. Действительно, бездарь и неудачник… Художник выпрямился и стал смотреть, как дрожат его руки.
Старый художник на время задумался.
«Хорошо, – сказал он, – я согласен с тобой. Только позволь мне с первыми лучами солнца сделать несколько мазков. Надеюсь, за эти годы я не разучился держать в руках ни себя, ни мольберт, ни кисти!» – сказал Тиц и последним усилием воли заставил кисточку не дрожать в своих руках.
«Ладно, валяй, пустой маратель жизни…» – великодушно разрешил карлик, повернулся к востоку спиной и стал ковыряться пальцем в носу.
Прошла минута-другая, и весь восток вдруг взорвался красками, как спелый гранат. Алый сок небес брызнул на землю, на мост – на Тица и карлика. Карлик возмутился и спрятался в тень, а художник обмакнул кисточку в живую краску рассвета и коснулся холста.
И тут случилось чудо. Стоило Тицу коснуться холста, как старик одним движением написал гениальную картину – первую и единственную в своей жизни. Торжественный восход из картины брызнул на мир живительными лучами. Они, как кинжалы, вспороли брюхо осевшей ночи, и по востоку разлилась кровь. А земля пробудилась и вострепетала, как обнажённая девичья грудь под рукой возлюбленного юноши-солнца. Отныне два восхода царили в природе земли: один – на небосводе, другой – на холсте, и оба не уступали друг другу по силе и красоте. Трудно было сказать, какой из них краше.
Волшебные отблески написанного восхода задрожали в старой душе художника, и она помолодела. А следом за ней помолодели руки – им вернулась твёрдость, а прежняя молодая зоркость вернулась глазам.
«Случилось! – закричал счастливый художник. – Я знал, что это случится!»
Он повернулся спиной, чтобы положить кисть и мольберт, как человечек ударил камнем из-за пазухи по затылку чудесного художника. Тот, охнув, упал на перила, и карлик сбросил его с моста. Если человечку были обещаны три лишние недели чужой жизни, то он их не упустит. Пусть всё будет по правилам – как написано в Великой книге.
Когда бездыханное тело художника поглотили тёмные воды реки, то они вдруг окрасились густой киноварью, и на чёрной поверхности вод раскрылся прекрасный розовый лотос.
Карлик свесился с перил, жалея, что не может дотянуться и сорвать этот чудесный цветок, а затем растоптать его своими грязными ногами.
Внезапно он почувствовал, каждой клеткой своего жалкого существа, как три недели, непрожитые Тицом, влились в грязный горшок его сути, как крепкое вино из старинной бутыли.
Человечек собрался уходить, но сверху возле него упал какой-то кожаный мешочек, и в нём зазвенел металл. Карлик наклонился и подобрал мешочек. Открыл его и не сдержал своей радости. Мешочек, под самую завязку, был туго набит золотыми монетами.
Сбоку на нитке болталась бирка. На ней было написано: «Это плата за маляра и мечтателя».
Человечек быстро смекнул, в чём дело, удостоверившись в правоте речений страшной книги, обладателем которой нечаянно стал. Значит, весь мир сейчас у ног его лежит, как побитый покорный пёс, и молит о пощаде, а он, карлик… нет, не так, но Ваше Светлое Превосходительство, стоит на вершине власти и определяет, кто достоин жизни, а кто…
Чувство сытости и довольства разлилось по всему нескладному существу карлика. Человечек решил не довольствоваться достигнутым результатом и наскоро перелистал книгу. Перелистал и, к превеликой радости своей, нашёл, что Леона Гу, милая и прекрасная девушка, с пышной короной золотых волос, белолицая и… слепая, которую любило это тщедушное существо, через месяц должна умереть от рака матки. Не теряя попусту ни минуты, человечек поспешил к дому любимой Леоны – не за объяснением в любви, но по душу девушки, в буквальном смысле слова. По дороге он зашёл в аптеку и купил мешочек мышьяка. Травить мышей, как пояснил он аптекарю.
Слепая девушка встретила карлика у порога, радостно и счастливо улыбаясь, и провела в свой скромный, но светлый, тёплый и уютный дом. Карлику нравилось здесь бывать, ласкать невинную несчастную душу, которая, по слепоте своей, видела в нём своего помощника и заступника. Может быть, она осознавала его физическое несовершенство – слепые люди обладают даром внутреннего видения, – но продолжала искренно любить человечка таким, каким он был, по сути земной. Вероятно, она искренно полагала, что теплотой и лаской, хотя бы духовно излечит и облагородит своего возлюбленного?
Леона, хоть и слепая, умела прекрасно готовить, чисто стирать и шить прекрасные одежды, а человечек был убеждён, что ему повезло, когда он впервые встретил такую чистую девушку, и ценил её пуще собственной жизни…
Вот они прошли в комнату, девушка наклонилась, ласково и нежно обняла своего любимого и поцеловала его сухие сжатые губы. Человечек уже хотел отказаться от своего замысла, ибо увидел Леону другими глазами. В лучах заходящего солнца он увидел её в образе живой росинки на трепетных листьях цветка любви. Она была росинкой на губах замершего времени. И он должен осушить эту росинку? Как?! Почему?! Ведь он любит её! Она любит его!!!
В Леоне, как в волшебном сосуде, слились воедино все восходы и закаты, что были в этом мире со дня его сотворения, все вёсны и зимы, все поля и реки, леса и пустыни, горы и моря. Это была единственная неповторимая жемчужина. Только через месяц суждено ей погаснуть, затеряться под ногами бытия на прибрежном песке жизни, и никто не вспомнит о ней.
От таких мыслей он выскочил вон и остановился на улице за порогом дома Леоны. Человечек раздосадовано сплюнул себе под ноги и хотел бросить туда же мешочек с отравой. Ему стало стыдно своих помыслов, он повернулся, чтобы вернуться в своё мрачное жилище, пролить слёзы раскаяния по убиенной душе художника Тиц и сжечь в печи эту чёртову книгу…
«Но месяц лишней жизни?! – горячо зашептал человечку его внутренний голос. – Неужели ты упустишь такой случай продлить собственную жизнь на целый месяц?»
«Я люблю её и ценю и ценю больше собственной жизни!!!» – сопротивлялся человечек.
«Разве истинно это, мой друг? – говорил внутренний голос и убеждал: – Глупый, обладая безграничной властью над людьми с помощью этой книги, ты встретишь девушек и женщин, куда лучше, чем твоя замарашка Леона».
«Но я люблю её», – колебался человечек.
«Глупый, многие женщины мира, самые богатые, уважаемые и красивые, сочтут за честь и великое счастье своей жизни целовать твои гадкие губы! – цинично заявлял голос. – Весь мир станет целовать следы твоих ног!»
«Я люблю её?!» – сомневался уже человечек и под конец этой пытки откровенно заявил: – Ведь это предательство!»
«Нет, – отвечал голос и саркастически смеялся, – это не предательство, а всего лишь замена иллюзии любви реальностью беспредельной и неограниченной власти. Если человек хочет стать богом, то, прежде всего, должен отречься от земной пыли, которая тянет его вниз – надо стряхнуть людскую пыль со своих ног, чтобы идти дальше и выше, ибо привязанность к власти, сильнее и прочнее, чем привязанность к вере или к человеку».
«Она любит меня…» – предпринял человечек последнюю попытку.
«Ха, „любит“! Да потому, что слепа. Но будь она зрячей, то увидела бы твоё уродство и плюнула бы тебе в лицо!» – ответил голос.
«Ты говоришь правду?» – спрашивал человечек.
«Сомневаешься?!» – удивлялся голос.
«Ты говоришь правду?» – проверял человечек.
«Сомневаешься?!» – снова удивлялся голос.
«Ты…» – начал человечек.
Но внутренний голос его перебил:
«Если сомневаешься, то на всю жизнь оставайся таким уродом и терпи, когда тебя называют карликом, – ответил голос и подытожил: – А если хочешь стать великим человеком, то слушайся меня и иди за мной! Я начинаю считать до трёх, а ты поторопись сделать свой выбор».
«Я не могу так…» – простонал человечек.
«Раз… два…» – внутренний голос начал свой отсчёт.
«Я против… я поду… я согласен! – выдохнул человечек и деловито спросил: – Что делать?»
Разговор между человечком и внутренним голосом длился только одно мгновение, и никто не заметил происшедшей в нём перемены. Тем более Леона не могла об этом знать…
«Ах, милый мой возлюбленный, проходи быстрее, – попросила девушка и встревожилась: – Почему ты убежал и остановился в дверях? Что-то случилось?»
«Ну же, ну! – торопил голос-науститель. – Не медли – делай своё дело, а то упустишь шанс стать властителем мира!»
Вот Леона вышла на балкончик, чтобы полить цветы, высаженные в горшки, – садовые розы. Они, как удивительные цветочные созвездия, поселились здесь с недавних пор – эти цветы, в первые дни знакомства, подарил человечек, – и часто бывало, что какой-то прохожий останавливался и любовался живой красотой цветов, не чувствуя течения времени.
Человечек быстро подбежал к столику, достал свой мешочек, подсыпал яду в чашку своей любимой, налил чаю и поднёс ничего не подозревающей Леоне.
«Выпей чаю, дорогая, – мило улыбнулся человечек и нежно поцеловал протянутую руку девушки. – Я люблю тебя!»
«И я люблю тебя!» – ответила счастливая девушка и выпила предложенный чай…
Вскоре перед ним упало два туго набитых золотом кожаных мешочка, с новой биркой: «Это плата за убиенную слепую девушку».
Следующей оказалась родная мать. Но и её внутренний голос человечка не пожалел ради власти над миром. Надо уметь отряхивать земную пыль со своих ног, если ты собрался стать богом.
Старуха, как вещала Чёрная книга, через три месяца умрёт. Когда старушка будет переходить тихую улочку Сен-Жу, её собьют и затопчут каретные лошади Его Превосходительства господина Рио де Кроля.
Но три месяца просто так на дороге не валяются, и карлик рассказал своей матери о предстоящем несчастном случае на дороге. Старая женщина не стала испытывать свою судьбу, открыла окно и выбросилась вон. Старуха оставила после себя удивительные нежные кружева, которые так любил ласкать человечек своими сухими руками. Кружева, как поминальные снежинки заполонили весь осиротевший дом. А дом помрачнел и одряхлел…
За душу своей матери человечек получил десять килограмм отборного золота… Чем сложнее и ответственнее работа, тем выше гонорар!
Так от чужой души к душе человечек быстро продвигался к своей цели – к бессмертию. Он вошёл во вкус – ему было приятно казнить и миловать людей – ощущать, как чужая жизнь горячими токами разливается по его жилам и чувствовать себя всемогущим богом. Он помолодел и похорошел – значит, внутренний голос не обманул, – и каждый день в его богатом доме толпились самые красивые девушки и шикарные неприступные женщины великосветского общества. Они штурмом брали его запертые двери и требовали, чтобы Их Превосходительство скорее занялось ими. А он большую часть дня проводил в Комнате, которая превратилась в сокровищницу и ломилась от мешочков и мешков, корзин и сундуков с золотом. В эту комнату никто никогда не входил и совершенно не знал об её существовании.
Однажды, когда до цели осталось рукой подать, когда человечек отмечал десятую годовщину своей безраздельной власти, на пороге его дома – вместо привычных и порядком поднадоевших женщин появилась сама Смерть.
