скачать книгу бесплатно
(2) – Пожалуйста, – вполне серьёзно говорит он крохе, – можешь гулять, но поставь в известность меня или маму.
(3Сие – не выдумка фельетониста, но подлинный, ненароком подслушанный разговор.
(4) Или серьёзно пишут в статье о работе экипажа космической станции: «Производился забор (!) проб выдыхаемого воздуха». (5) Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать попросту: космонавты брали пробы. (6) Но нет, несолидно!
(7) Слышишь, видишь, читаешь такое – и хочется снова и снова бить в набат, взывать, умолять, уговаривать: БЕРЕГИСЬ КАНЦЕЛЯРИТА!
(8) Это – самая распространённая, самая злокачественная болезнь нашей речи. (9) Когда-то редкостный знаток русского языка и чудодей слова Корней Иванович Чуковский заклеймил её точным, убийственным названием. (10) Статья его так и называлась – «Канцелярит», и прозвучала она поистине как SOS. (11) Не решаюсь сказать, что то был глас вопиющего в пустыне: к счастью, есть рыцари, которые, не щадя сил, сражаются за честь Слова. (12) Но, увы, надо посмотреть правде в глаза: канцелярит не сдаётся, он наступает, ширится. (13) Это окаянный и зловредный недуг нашей речи. (14) Быстро разрастаются чужеродные, губительные клетки – постылые штампы, которые не несут ни мысли, ни чувства, ни на грош информации, а лишь забивают и угнетают живое, полезное ядро.
(15) Мы настолько отравлены канцеляритом, что порою начисто теряем чувство юмора. (16) И уже не в романе, а в жизни, в самой обыденной обстановке, человек вполне скромный всерьёз говорит другому: «Я выражаю вам благодарность».
(17) Помните, у Виктора Некрасова в Ледовитом океане лодка утлая плывёт и молодой пригожей Тане Ванька песенки поёт?
(18) Хорошо поёт, собака, убедительно поёт…
(19) Да, объясняться в любви не только стихами, но и прозой надо убедительно, иначе Таня Ваньке не поверит.
(20) А меж тем в сотнях рассказов, романов, очерков, переводных и отечественных, разные люди по разным поводам разговаривают так, что кажется: вот-вот читатели отзовутся знаменитым громогласным «Не верю!» Константина Сергеевича Станиславского…
(21) В сотый раз спросим себя: кто же должен прививать людям вкус, чувство меры, бережное отношение к родному языку? (22) А заодно – и уважительное отношение к человеку, с которым разговариваешь?
(23) Кто, если не мы сами?!
(По Норе Галь)
Этот текст, часто используемый при подготовке к ЕГЭ, – типичный пример публицистического текста. Это самые простые исходные тексты.
Здесь всё прямо сказано автором. В текст настойчиво повторяется словечко «канцелярит» (придуманное К. Чуковским), и сразу понятно, что как раз этот самый «канцелярит» и беспокоит автора текста. Это какое-то патологическое явление в нашей речи. «Канцелярит» засоряет нашу речь, как сорняки засоряют поля.
А что это такое? Автор приводит примеры «канцелярита»: «поставь в известность», «выражаю вам благодарность», «забор проб воздуха». Это какие-то словесные штампы, заимствованные из официально-делового стиля, который употребляется в официальных документах (отсюда название – «канцелярит»: от слова «канцелярия», «канцелярский»).
Проблема, которая волнует автора, – засорённость нашей речи «канцеляритом». Примеры мы уже назвали (они друг друга дополняют). Позиция автора: канцелярит вреден, мешает нам понимать друг друга, уродует речь – надо его избегать.
Такой текст нужно просто внимательно прочесть, отметить ключевые слова (как в данном случае слово «канцелярит»), понять их значение. Автор прямо называет проблему, высказывает своё мнение по этой проблеме. Всё это уже есть в тексте.
2 Художественный, с элементами публицистики
Это может быть вот такой текст:
(1) В купе поезда, куда я вошёл с опозданием, человек с одной рукой, судя по возрасту, инвалид войны, надевал миловидной, молодящейся даме мягкие тапочки с розочками-аппликациями на носках.
(2) Обутая и ободрённая, дама ушла в коридор, скучая, смотрела в окно.
(3) Инвалид принялся заправлять постели.
(4) Ничего не скажешь, делал он эту работу одной рукой довольно ловко, хотя и не очень споро, – привык, видать, заниматься домашними делами.
(5) Но одна рука есть одна рука, и он устал изрядно, пока заправил две постели.
(6) – Мурочка! (7) Всё в порядке, – известил он даму и присел к столику.
(8) Дама вошла в купе, пальчиком подправила не совсем ловко заделанную под матрац простыню и победительно взглянула на меня: «Вот как он меня любит!»
(9) Инвалид по-собачьи преданно перехватил её взгляд.
(10) Потом они препирались насчёт нижнего места, и дама снисходительно уступила:
(11) – Ну, хорошо, хорошо! – (12) Поцеловала усталого спутника, мужа, как выяснилось потом, пожелала ему спокойной ночи и стала устраиваться на нижнем месте.
(13) Сходив в туалет, инвалид попытался молодецки вспрыгнуть на вторую полку – не получилось. (14) Он засмущался, начал извиняться передо мной, спрашивать у Мурочки, не потревожил ли её.
(15) – Да ложись ты, ради Бога, ложись! (16) Что ты возишься? – строго молвила дама, и супруг её снова заизвинялся, заспешил.
(17) Дело кончилось тем, что мне пришлось помочь ему взобраться на вторую полку. (18) Поскольку были мы оба фронтовики, то как-то и замяли неловкость, отшутились. (19) Познакомились. (20) Инвалид был известный архитектор, ехал с ответственного совещания, жена его сопровождала, чтобы ему не так трудно было в пути.
(21) Долго не мог уснуть архитектор на второй полке, однако шевелиться боялся: не хотел потревожить свою Мурочку. (22) И я подумал, что любовь, конечно, бывает очень разная и, наверное, я её понимаю как-то упрощённо, прямолинейно или уж и вовсе не понимаю. (23) Во всяком разе, такую вот любовь, если это в самом деле любовь, мне постичь было непосильно.
(По Виктору Астафьеву)
Типичный художественный текст, но только до последнего абзаца. Последний абзац (начиная с предложения 22) – публицистика. Тут уже автор прямо говорит о том, что его в данном случае интересует, волнует. До этого он просто рассказывал об архитекторе-инвалиде и его жене, Мурочке.
В публицистической части текста, состоящей из 2-х предложений, повторяется слово «любовь». Явно именно это слово тут ключевое. Это – про любовь, про отношения мужа и жены, мужчины и женщины.
«Такую вот любовь» (автор имеет в виду отношения архитектора и Мурочки) В. Астафьеву, как он выразился, «постичь было непосильно». Он что, в своей глупости признался? Вот не понимаю – и всё? Нет. В данном случае «постичь непосильно» – значит «я не этого не понимаю». Не понимаю, как так можно.
Так люди говорят не тогда, когда не понимают, а когда им что-то не нравится. В. Астафьеву отношения Мурочки и её мужа чем-то не нравятся.
А чем? А вот об этом прямо он не говорит.
Если внимательно прочесть текст, становится очевидно, что с самого начала автор иронизирует и над мужем Мурочки («по-собачьи преданно» к ней относящимся), и над ней самой. «Обутая и ободрённая», «победительно взглянула на меня» и пр. Автор подчёркивает в поведении Мурочки её сходство с капризным избалованным ребёнком – очевидно, это ему и не нравится в ней. А в поведении её мужа не нравится, видимо, то, что явно к Мурочке подлизывается. Ведёт себя не как муж, а как слуга, даже как её раб. Не случайно сравнение с «собачкой» («по-собачьи преданный взгляд»).
Может, в каком-то смысле он и любит жену. Но сам себя не уважает. Нет в его поведении достоинства, уважения к себе.
Обратите внимание: самих этих слов (достоинство, чувство собственного достоинства, уважение к себе) в тексте нет. Совсем. Ни разу нигде не встречаются.
Однако суть тут именно в этом. Именно отсутствие уважения к себе не нравится автору в поведении героя текста. Он ветеран, бывший фронтовик, известный архитектор. И так себя ведёт.
Почему? Он инвалид. А Мурочка здоровая, моложе него, симпатичная. Он, видимо, одинок, у него нет никого, кроме неё. Наверное, поэтому.
Как видите, понять художественный текст без анализа: понимания героев, их мотивов, отношения к ним автора (мы поняли, что именно автору не нравится в поведении героев, предположили, почему они так себя ведут) – невозможно.
Такого типа текст намного сложнее чисто публицистического, но всё-таки тут есть хоть что-то, прямо автором высказанное.
Проблема тут: возможна ли любовь без уважения к себе? Примеры: поведение героев, их отношения. Позиция автора: настоящей любви без уважения к себе и друг другу не бывает. Нет уважения – нет и любви.
3 Чисто художественный
Допустим, такой:
(1) Во время командировки я поскользнулся на обледеневшей лестнице и сильно повредил руку. (2) 3апястье распухло, делать было нечего: пришлось идти на приём к хирургу. (3) Так я, житель большого областного города, оказался в обычной районной больнице. (4) Врач почему-то не начинал приём, и около дверей в тесном коридорчике, освещенном чахлой лампочкой, было настоящее вавилонское столпотворение. (5) Кого тут только не было! (6) Пожилые женщины, лица которых раскраснелись от духоты, хмурые старики, старшеклассницы, визгливо кричащие, что пройдут вне очереди, потому что им всего-навсего нужно поставить штамп. (7) Грудные дети плакали на руках измученных ожиданием мам, которые устало их качали и в немой тоске смотрели на закрытую дверь кабинета.
(8) Время шло, а приём всё не начинался. (9) И терпение людей лопнуло. (10) Вначале послышался какой-то глухой ропот, который, будто спичка сухие ветки, поджёг общее недовольство. (11) Дети, как по сигналу, в один голос заплакали, и уже не ропот, а возмущённо-жалобный вой наполнил весь коридор.
(12) «Господи, зачем я здесь!» – думал я, глядя на этих людей. (13) Разбуженная в руке боль запылала с удвоенной силой, голова закружилась. (14) Ждать стало невмоготу, я решил действовать. (15) Твёрдым шагом я подошёл к окошечку регистратуры, тихо, но властно постучал в стекло. (16) Полная женщина взглянула на меня поверх очков, я жестом попросил её выйти в коридор. (17) Когда она вышла, я протянул ей талон к врачу и пятьдесят рублей.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
