Кровь отверженных

– Эй! – сказала Молли. – Сара?

– Да? – очнулась она. – О, извините, я просто…

Она мотнула головой, показывая, что им лучше выйти в коридор.

Молли пропустила Сару вперед и задвинула за ней дверь. Молли Стоддард была миниатюрной женщиной с красивым лицом. В отличие от Сары, сестра всегда была аккуратно одета. Ее белоснежный халат туго накрахмален. Единственным украшением Молли была тонкая серебряная цепочка, которую она засовывала под воротник. Сара поступила чрезвычайно умно, когда взяла к себе Молли, но бывали моменты, когда ей хотелось стащить с головы женщины шапочку и растрепать ей прическу или как бы случайно пролить на безукоризненную униформу чернила.

– До следующего приема осталось около пяти минут, – сказала Молли. – Что случилось?

Сара прислонилась спиной к стене, сунула руки в карманы белого халата.

– Может, мы что-то упустили, – сказала она и тут же уточнила: – Может, я что-то упустила?

– Вы о Уивер? – спросила Молли, хотя Сара поняла но ее реакции, что она и так знает. – Я задаю себе тот же вопрос, и ответ один: не знаю.

– Кто мог это сделать? – спросила Сара и поняла, что Молли не представляет, о чем она ей толкует.

Ее находки во время вскрытия вряд ли стали кому-то известны, но, хотя Сара и доверяла Молли, чувствовала себя не в праве делиться подробностями. Возможно, Молли и не захочет об этом узнать.

– Подростков трудно понять, – сказала Молли.

– Я чувствую за собой вину, – сказала Сара. – Должна была проявить больше внимания.

– За день у нас проходит от тридцати до сорока детей, и так шесть дней в неделю.

– По-вашему, у нас конвейер.

Молли пожала плечами.

– А что? Может, так оно и есть, – сказала она. – Делаем то, что можем. Осматриваем, прописываем лекарства, выслушиваем. Что еще от нас требуется?

– Полечил, и хватит, – пробормотала Сара, припомнив поговорку времен своей службы в экстренной медицинской помощи.

– Этим мы и занимаемся, – согласилась Молли.

– Я пришла сюда не для того, чтобы так работать, – сказала Сара. – Мне хотелось другого подхода.

– Вы – другое дело, Сара, – заверила ее Молли и взяла ее за руку. – Послушайте, моя дорогая, я знаю, каково вам приходится. Вижу вас каждый день. Вы вкладываете в работу всю душу.

Она помолчала.

– Вы забыли, как обстояло дело с доктором Барни? Вот там был настоящий конвейер.

– Он ко мне хорошо относился, – возразила Сара.

– Потому что вы ему нравились, – сказала Молли. – На каждого ребенка, который был ему по нраву, приходилось десять, которых он терпеть не мог. В последние годы он присылал вам всех тех, кого ненавидел.

Сара решительно помотала головой.

– Он этого не делал.

– Сара, спросите Нелли. Она работает здесь дольше меня.

– Значит, в этом и заключается мое преимущество? В том, что я лучше доктора Барни?

– Ваше преимущество в том, что вы ко всем детям относитесь одинаково. У вас нет любимчиков.

Молли указала на фотографии на стене.

– Сколько снимков детей висело в кабинете доктора Барни?

Сара пожала плечами, хотя прекрасно знала ответ: ни одного.

– Вы слишком строги к себе, – сказала Молли.

– Я просто хочу теперь быть более внимательной, – ответила Сара. – Может, нам перекроить расписание? Тогда Я буду уделять больше времени каждому пациенту.

Молли хмыкнула.

– Мы едва успеваем посмотреть список пришедших на прием. А тут еще и морг…

Сара остановила ее.

– Может, мне морг оставить?

– Может, вам лучше нанять еще одного врача? – предложила Молли.

Сара задумчиво постучала по стене затылком.

– Не знаю.

Дверь дрогнула от стука.

– Если это Эллиот… – начала Сара, но это был не он.

Дверь отворила Нелли, администратор. Она работала здесь, когда Сары еще не было на свете.

– Ник Шелтон на проводе, – сказала Нелли. – Может, телефонограмму потом посмотрите?

Сара покачала головой.

– Я отвечу, – сказала она и, подождав, когда Молли выйдет, подняла трубку.

– Привет, солнышко, – произнес Ник в своей тягучей южной манере.

Сара позволила себе улыбнуться.

– Привет, Ник.

– Жаль, нет времени пофлиртовать, – сказал он. – У меня через несколько минут собрание. Ну ладно, отвечаю в нескольких словах.

Она слышала, как он шуршит бумагами.

– В последнее время о женской кастрации ничего не слышно. По крайней мере, в Штатах. Думаю, тебя это не удивляет.

– Верно, – согласилась Сара. – Такое сенсационное сообщение наверняка проникло бы в прессу.

– А вот во Франции несколько лет назад женщину судили за пятьдесят таких операций. Пишут, что она была родом из Африки.

Сара покачала головой: ей трудно было поверить, что женщина может сделать такое с ребенком.

– Может, ты об этом уже знаешь? – спросил Ник.

– Инфибуляция,[6] – сказала она, – иногда практикуется на Ближнем Востоке и в некоторых территориях Африки. Это как-то связано с религией.

– В такой же степени, как и самоубийство, – заметил Ник. – Религией в наши дни можно оправдать что угодно.

Сара согласно хмыкнула.

– Этот обычай передается от одной деревни к другой. Чем ниже уровень образования, тем чаще они готовы это делать. Религия ничего подобного не предписывает, но тамошним мужчинам хочется быть уверенными в том, что женщины не станут им изменять.

– Значит, они никогда не смогут насладиться сексом? Прекрасное решение. Если это получит широкое распространение, Африка и Ближний Восток скоро превратятся в пустыню.

Ник промолчал, и Саре стало неловко за то, что он мог принять неодобрение на свой счет.

– Извини, Ник, я просто…

– Не надо мне объяснять, Сара, – мягко прервал он ее.

Немного помолчав, она спросила:

– Что еще?

В трубке снова послышался шелест бумаг.

– Так… После операции им связывают ноги, чтобы рана быстрее зажила.

Ник перевел дыхание.

– В большинстве случаев зашивают влагалище, как у твоей девочки. Оставляют отверстие для выхода менструальной крови.

– Я читала об этом, – сказала Сара.

Знала она, и что не подвергшиеся такой операции деревенские женщины считались негодными для замужества.

– Нитка, которую ты извлекла из влагалища, самая обыкновенная. Я послал ее в лабораторию. Там сказали, что такие нитки можно купить в любом магазине. Ты считаешь, что тот, кто сделал это, обладал определенным опытом в медицине?

– Ты видел фотографии?

– Да, – ответил Ник. – Выглядит элементарно, хотя сделано аккуратно.

– Согласна, – сказала она. – Тот, кто зашил девочку, умел обращаться с иголкой.

– Я просматривал статистические данные, – заметил Ник. – Многие девушки умирают от болевого шока. Операцию проводят без анестезии. Очень часто используют обломок стекла.

Сара содрогнулась, но постаралась взять себя в руки.

– Как думаешь, зачем у нас это сделали?

– Ты хочешь сказать, что девочка не из разряда иммигрантов? – спросил он, но ответить не дал. – В других странах это делают, чтобы девушка сохранила чистоту. В брачную ночь ее открывает муж.

– Чистота.

Сара задумалась над этим словом.

Вот и Дженни Уивер, разговаривая с матерью, тоже упомянула чистоту.

– Она была девственницей? – спросил Ник.

– Нет, – ответила Сара. – Судя по размеру вагинального отверстия, в сравнении с отверстием мочевого канала, она была сексуально активной долгое время перед кастрацией. Возможно, имела несколько партнеров.

– Ты проверила ее на венерические заболевания?

– Да. Она была здорова.

– Что ж? Надо было уточнить.

– Что-нибудь еще?

После непродолжительного молчания Ник спросил:

– Ты на этой неделе с Джеффри разговаривала?

Сара немного смутилась.

– Да.

– Скажи ему, что рисунок, который он прислал, по нашим компьютерам не проходил. Мы отправили его по факсу в ФБР. Правда, сама знаешь: с ответом они не торопятся.

– А что это за рисунок? – поинтересовалась Сара.

– Какая-то татуировка. Не знаю. Между большим и указательным пальцами.

– Я передам.

– За ужином?

Сара рассмеялась.

– К чему ты клонишь, Ник?

– Если ты не слишком занята, я наведаюсь на выходные в ваши края.

Сара улыбнулась. Ник несколько раз приглашал ее на свидания, скорее всего из вежливости. Он был на шесть дюймов ниже Сары и носил уйму золотых украшений. Вряд ли он думал, что у него есть шанс сойтись с Сарой. Впрочем, Ник был из тех людей, кто проверял все возможности.

– Кажется, я в эти дни буду с Джеффри.

– Кажется?

– Вообще-то говоря, – запнулась она, – мы снова встречаемся.

Отказ он, как и всегда, принял добродушно.

– Я его понимаю.

Они попрощались, и Сара сидела в кресле, обдумывая то, что он ей сказал. Должна быть какая-то связь между желанием Дженни стать чистой и ее кастрацией. Ей чего-то недоставало. «Что же делает девушку грязной?» – спрашивала себя Сара. К сожалению, единственное, что приходило на ум, был секс. Дженни Уивер и в самом деле была сексуально активной. Возможно, в связи с этим она испытывала сильное чувство вины.

Сару мучил сейчас более важный вопрос: кто оперировал Дженни? Вряд ли девушка кастрировала себя сама. Она потеряла бы сознание от боли, прежде чем закончила операцию. Ей кто-то способствовал, причем этот человек сумел и кастрацию сделать и рану зашить. Возможно, Дженни перед этим выпила либо купила у кого-то в школе болеутоляющие, или средства, расслабляющие мышцы. В школе водились такие лекарства. За деньги можно было провести операцию.

Нелли открыла раздвижную дверь и сказала:

– Вас хочет видеть ребенок Паттерсонов.

И шепотом добавила:

– Без матери.

Сара глянула на часы. Марк должен был прийти еще вчера утром. Сегодняшнее его появление нарушит все расписание.

– Отведите его в шестой кабинет, – сказала он. – Скажите, чтобы подождал.

– Он? – спросила Нелли. – Это не Марк, а Лэйси.

Сара выпрямилась в кресле.

– Она сказала, зачем пришла?

– Сказала лишь, что неважно себя чувствует, – ответила Нелли и снова прошептала: – Знаете, она и в самом деле плохо выглядит.

– Почему вы шепчете? – спросила Сара тоже шепотом.

Нелли улыбнулась и вошла в комнату. Закрыла дверь.

– Она странно себя ведет. Пришла одна, без матери.

У Сары зашевелились на голове волосы.

– Сколько времени она ждет?

– Недолго, – ответила Нелли. – Отвести ее в шестой кабинет?

Сара кивнула. У нее заныло сердце. Хотела было набрать номер Джеффри, но передумала. Лэйси пришла в клинику, потому что доверяла Саре, а потому она не может злоупотреблять этим доверием. Во всяком случае, девочка нуждается в помощи. Если она и нарушила законы, то Сара прежде всего должна привести ее в норму.

Шестой кабинет находился в конце L образного коридора. Обычно он предназначался для очень больных детей, либо использовался как комната ожидания для родителей, пока Сара говорила с подростками о сексе или о предохранении от нежелательной беременности, либо о других вещах, о которых беседуют с глазу на глаз. Сара подумала, что Молли отвела туда Лэйси, с тем чтобы завоевать доверие девочки. Подросткам не разрешали приходить в клинику без родителей, даже и тем, кто имел водительские права.

Когда Сара завернула за угол, Молли поджидала ее возле закрытого кабинета.

Она передала ей карточку Лэйси Паттерсон и сказала:

– Если что, я во втором кабинете.

Сара открыла карточку и посмотрела записи, сделанные ею во время последнего визита Лэйси, хотя всего несколько дней назад уже их читала. Два месяца назад девочка жаловалась на боли в горле. После того как были сделаны анализы, Сара прописала ей антибиотики. Сара пролистала карточку, но не нашла розового лабораторного листка. Она уже хотела пойти за Молли, но услышала шум за дверью.

– Лэйси! – окликнула Сара, отодвинув дверь. – Ты что же…

И, не договорив, остановилась.

Такого бледного человека она в последний раз видела в морге. Девочка сидела на стуле возле смотрового стола, обхватив руками живот. В эту жаркую погоду она зачем-то надела плащ. Согнувшись пополам, она стонала от боли.

Сара дотронулась до нее и поразилась: даже под плащом чувствовалось, что спина влажная.

Стуча зубами, Лэйси пробормотала:

– Мне необходимо с вами поговорить.

– Иди сюда, – Сара помогла ей встать. – Я тебя осмотрю.

Лэйси колебалась, и Сара подсадила ее на смотровой стол.

– Я не… – вымолвила Лэйси.

Она так тряслась, что не могла продолжить. Сара приложила руку ко лбу девочки. Она не могла понять, почему та трясется – от страха или от лихорадки. Кожа горячая, как, впрочем, и наружная температура. Сара не улавливала разницы.

– Давай снимем плащ, – предложила Сара, но Лэйси все так же держалась за живот.

– Что случилось? – Сара старалась, чтобы голос звучал спокойно.

Атмосфера в комнате наэлектризовалась: похоже, и в самом деле что-то случилось.

Лэйси подалась вперед, и Сара поймала ее, прежде чем девочка упала со стола.

– Я хочу спать, – сказала Лэйси.

– Подожди, я сейчас, – сказала Сара и крикнула в коридор: – Молли!

– Мне плохо, – сказала девочка.

Сара взяла Лэйси за худенькие плечи.

– Где болит?

Лэйси открыла рот, чтобы ответить, и ее вдруг вырвало, прямо на Сару. Такое случалось и раньше, но Сара не успела на этот раз отступить вовремя.

Когда все закончилось, Лэйси пробормотала:

– Простите.

– Ничего, детка, – сказала Сара.

– Живот болит.

– Все будет в порядке, – сказала Сара.

Придерживая Лэйси одной другой, она дотянулась до бумагодержателя и оторвав полотенце, подала его девочке.

– Мне плохо.

Сара снова возвысила голос.

– Молли! – позвала она, понимая, что кричит напрасно: отсюда ее не услышат.

– Ложись, – предложила Сара. – Если станет тошнить, повернись на бок.

– Не уходите! – воскликнула девочка и уцепилась за руку Сары. – Пожалуйста, доктор Линтон. Мне нужно поговорить с вами. Я хочу рассказать, что случилось.

Сара догадывалась, что случилось, но сейчас надо было срочно сделать другие вещи.

– Я хочу рассказать, – повторила девочка.

– О ребенке? – спросила Сара.

По выражению лица Лэйси Сара поняла, что она угадала. Глупо, что она раньше не поняла.

– Я знаю, детка. Знаю. Полежи, я скоро приду.

Девочка напряглась.

– Откуда вы знаете?

– Лежи, – сказала Сара.

Думая, что это ее успокоит, Сара предложила:

– Я вызову твою маму.

Лэйси подскочила.

– Нет, не надо вызывать маму.

– Тебе сейчас не следует волноваться.

– Вы не должны ей говорить.

По щекам Лэйси потекли слезы.

– Она больна. Она очень больна.

Сара не поняла, что та имеет в виду, и на всякий случай решила утешить девочку.

– Все будет хорошо.

– Обещайте, что ничего ей не скажете.

– Детка, об этом поговорим позже.

– Нет! – завопила она и вцепилась Саре в руку. – Вы не скажете маме. Пожалуйста! Пожалуйста, не говорите ей.

– Оставайся здесь, – приказала Сара. – Я сейчас приду.

Не дожидаясь ответа, Сара вышла в коридор, на ходу снимая запачканный халат.

– Что случилось? – спросила Нелли.

– Вызовите скорую, – сказала Сара и сунула халат в корзину с грязным бельем.

Оглянулась: не вышла ли Лэйси из комнаты.

– Пригласите Молли в шестой кабинет и позвоните Фрэнку в полицейский участок.

– Господи! – пробормотала Нелли и схватилась за телефон.

Из смотрового кабинета вышел Эллиот.

– Эй, Сара! – сказал он. – У меня тут шестилетняя девочка…

– Не сейчас, – отмахнулась Сара.

Оглянувшись на коридор, вошла в свой кабинет и набрала номер сотового телефона Джеффри. Прозвучало четыре звонка. Не дождавшись ответа, она набрала номер участка.

– Округ Грант, полицейский участок, – сказала Марла Симмс. – Чем могу помочь?

– Марла, – сказала Сара, – срочно найдите Джеффри и пришлите его в клинику.

В коридоре что-то грохнуло. Сара выругалась: судя по звуку, стукнула дверь со стороны черного хода.

– Сара! – сказала Марла.

Сара бросила трубку и выскочила в коридор, приготовившись бежать за Лэйси. То, что она увидела, заставило ее похолодеть. В конце коридора стоял Марк Паттерсон. Голубая рубашка на животе была разрезана, в этом месте расплылось темно-красное пятно. Джинсы порваны на коленях: похоже, он упал на асфальт.

– Лэйси! – завопил он и рванул на себя первую же дверь. Сара услышала испуганный возглас матери юной пациентки и рев испуганного ребенка.

– Сара! – изумленно воскликнула Нелли. Она стояла у стола с телефоном в руке.

– Звоните в участок, – сказала Сара. – Скажите, чтобы прислали сюда кого-нибудь.

– Лэйси!!! – не унимался Марк.

Стены дрожали от его крика. Слава богу, он пока не заметил, что коридор изгибается под прямым углом, и там есть еще две смотровые комнаты.

Марк подошел поближе, и Сара увидела, что его одежда чем-то заляпана. Это была белая краска. Волосы грязные и спутанные, словно он давно не мылся. Сара раньше не замечала за ним такой неряшливости.

– Черт побери! – заорал Марк и взмахнул руками. – Где моя чертова сестра?

За спиной Сары открылись двери двух кабинетов. Она повернулась и дала знак пациентам оставаться на местах.

Молли встала рядом с Сарой, прижимая к груди историю болезни. За долгие годы работы Сара впервые увидела, что сестра потрясена.

– Марк, – властным голосом сказала Сара. – Что ты тут делаешь?

– Где Лэйси? – прокричал он и стукнул кулаком в следующую дверь.

Тонкая перегородка содрогнулась, и Сара услышала, как в комнате заплакал ребенок.

Нелли, прикрыв трубку рукой, говорила с кем-то по телефону. Слов Сара не слышала, но надеялась, что полиция кого-нибудь пришлет.

– Марк, – Сара изо всех она старалась говорить спокойно. – Прекрати. Ее здесь нет.

– Так я вам и поверил. Где эта маленькая сука?

Он снова грохнул по двери. В дереве образовалась вмятина. Нелли вскрикнула и нырнула за барьер.

– Где она? – повторил он.

Сара нарочно бросила нервный – как она надеялась – взгляд на свой кабинет. Марк немедленно среагировал.

– Ага, – воскликнул он. – Она там?

– Нет, – сказала Сара.

Он улыбнулся, подошел к ней поближе. Сара заметила, что зрачки у него были величиной с булавочную головку, и поняла, что, чем бы он ни обкурился, действие наркотика пройдет нескоро. От него чем-то пахло. Саре показалось, что это запах какой-то химии.

– Чего тебе нужно, Марк?

– Мне нужна моя дрянная сестра. Я хочу, чтобы она держала свой дрянной рот на замке.

– Ее здесь нет, – сказала Сара.

– Лэйси? – Марк просунул голову в дверь кабинета. – А ну, выходи немедленно!

Периферическим зрением Сара уловила какое-то движение. Это был ярко-желтый плащ Лэйси. Она пыталась добраться до черного хода. Сару окатил холодный пот, когда она представила, как долго Лэйси придется пробираться к выходу. Взглянула на Марка. Ей хотелось поторопить Лэйси, но девочка не двигалась. Она, словно пришпиленная, стояла возле стены.

– Она там? – спросил Марк.

– Нет, – сказала Сара, глядя через его плечо. – Она позади тебя.

Лэйси поднесла руку ко рту, словно удерживаясь от крика.

Марк злобно посмотрел на Сару.

– Прошу тебя удалиться, Марк. Ты не имеешь права сюда входить.

Проигнорировав ее слова, он вошел в кабинет. Сара, держась поодаль, последовала за ним. Ей хотелось загнать его в ловушку. В душе она молилась, чтобы Марла кого-нибудь прислала, пусть даже Брэда Стивенса.

– Лэйси? – Марк понизил голос, но злобы в нем было больше прежнего.

Он подошел к столу.

– Если не выйдешь, пеняй на себя. Тебе только хуже будет.

Сара скрестила на груди руки.

– Что такое чистота, Марк?

Марк заглянул под стол и выругался, когда увидел, что там никого нет. Пнул металлический стол ногой, и тот проехал по полу несколько дюймов.

– Из-за тебя Дженни чувствовала себя грязной? Из-за тебя ей захотелось очиститься?

– Уйдите с дороги! – заорал он.

Сара положила руку на дверь и закрыла ему выход.

– Прочь с дороги!

– Что такое чистота?

Он сделал вид, будто хочет ответить, но Сара слишком поздно поняла, что он ее обманул. Не успела она опомниться, как он оттолкнул ее, и так сильно, что она вылетела в коридор и упала на пол, больно стукнувшись головой.

– Сара! – закричала Молли и побежала помочь ей.

Сара попыталась сесть.

– Все нормально.

Оглянувшись, увидела, что Лэйси так и не ушла. В это же мгновение Марк заметил сестру.

– Беги! – закричала Сара.

Лэйси поколебалась, но потом, кажется, поняла, что ей надо спасаться. Она побежала к двери.

– Сука! – завопил Марк и бросился вдогонку.

Сара, не раздумывая, ухватила Марка за ногу. Он попытался освободиться, но она держала его за штанину.

– Прекрати, – сказала Сара.

Он наклонился и дернул ее за руку. Когда это не помогло, ударил Сару кулаком в лицо. Сара заметила, как блеснул в его кольце красный камень. Удар пришелся в лоб. Она была так изумлена, что отпустила его ногу.

– О господи! – Молли, задохнувшись, прижала руку к губам.

– Черт!

Сара притронулась ко лбу. Кольцо Марка попало ей в висок. Она глянула на кровь на пальцах, но тут же вспомнила о Лэйси и с трудом встала.

– Может, вам лучше… – заговорила Молли.

Сара бросилась за подростками, закричала через плечо:

– Где, черт возьми, Джеффри?

Выбежала в дверь черного хода, оглянулась. Солнце ослепило ее, и Сара, заслонив ладонью глаза, попыталась разглядеть Лэйси среди деревьев позади здания.

– Может, они обогнули дом с другой стороны? – спросила Молли и побежала в указанном направлении.

Сара помчалась за ней и столкнулась с сестрой, завернув за угол.

Молли указывала на дорогу.

– Вон она.

Бежать бросились одновременно, но шаг Сары был длиннее, и вскоре она оставила Молли позади. Улицу перед клиникой нельзя было назвать оживленной, однако настало время ленча, и профессора со студентами вышли из кампуса в город. Сара видела Лэйси, Марк бежал позади нее и орал во всю мочь.

Они уже оказались на другой стороне улицы, Лэйси взяла курс на озеро, но тут Сара увидела другую фигуру. На таком расстоянии она казалась пятном. Эта фигура выскочила сбоку и, набросившись на Марка, повалила его на землю. Когда Сара и Молли приблизились, то увидели, что Лена Адамс оседлала Марка, словно всадник на родео. Она завела ему за спину руки и надела наручники.

– О, черт, – сказала Лена, глядя вперед.

Лэйси убежала уже далеко, но Сара видела ее ярко-желтый плащ. Возле девочки остановился взявшийся невесть откуда старый черный автомобиль. Дверь с пассажирской стороны отворилась, оттуда высунулась рука, схватила Лэйси за талию и втянула в машину.

Сара притронулась к повязке на лбу. Молли наложила ей два шва и отменила прием оставшихся пациентов. Решила, что Саре надо ехать домой оправиться от волнений. Сара была раздражена, у нее болело сердце. Она могла бы остаться в клинике и принять больных, но Молли не дала ей выбора. Возможно, сестра права. Каждый раз при воспоминании о происшествии Саре казалось, что ее грудь стянули обручем. И как могло быть иначе, когда она знала, что один из ее детей находится в опасности, а она ничего не могла поделать? Саре хотелось положить голову на плечо матери и заплакать.

– Мама! – крикнула Сара и скинула возле двери туфли.

Ответа не было. Сара пошла в кухню и снова окликнула.

Ответа она снова не дождалась. У Сары екнуло сердце. Она налила в стакан воды и осушила его в несколько глотков. Утерла рот тыльной стороной ладони.

Сара опустилась на кухонную табуретку и набрала номер Джеффри. Лена отвезла Марка в участок, прежде чем Сара успела спросить, где ее начальник.

– Толливер, – ответил Джеффри, и по гулкому звуку голоса она поняла, что он в машине.

– Где ты? – спросила она.

– Задержался в Алабаме, – ответил он. – Говорил с Леной. Она рассказала мне о Лэйси. Ты не заметила, кто сидел в той машине?

– Нет, – сказала Сара. – Ты говорил с ее родителями?

– Сейчас с ними Фрэнк. Они не знают, кто водит эту машину.

– Что сказал Марк?

– Он отказывается говорить, – ответил Джеффри. – Даже с Леной.

– Кому понадобилось ее похитить?

– Не знаю, – сказал Джеффри. – Мы разослали приметы по всему штату. Собираюсь поговорить с Марком. Может, что-нибудь удастся узнать.

– Чувствую, мы пропустили что-то важное, – сказала она. – То, что творилось у нас под носом.

– Да, – его голос прозвучал спокойно, но она услышала рев мотора – он нажал на газ. – Расскажи мне о том, что сегодня произошло. С начала и до конца.

Сара набрала в грудь воздуха и рассказала. Особое внимание Джеффри обратил на то, что Марк ее ударил.