Как я в сказку попала

– Нет, Рожка, – Барри упрямился. – В пророчестве сказано, что один, пожертвовав дорогим ему, останется здесь.

– Слушай, большой же мальчик! – настаивала я. – Прекращай дурью маяться!

– Рожка…

– Чего – Рожка? Ладно, поняла, что не забавы у вас тут, но какого боярышника ты о себе возомнил? Ты вор, а не боец! Не хочешь скакать, в подвал иди пересиди.

– Там же колдунья, – вмешался ворон.

– Она старая, приставать не будет, – отмахнулась я. – Главное, не шуметь. Бабульки этого не любят.

Пока я отвечала перистому, беспечно упустила Барри из виду. И, капуста белокочанная, мне стало страшно как никогда. Да, я каждый раз так думала, когда бояться начинала, но этот момент, действительно, самый страшный.

Барри, вор-весельчак, такой славный лютик, скакал навстречу целому отряду отморозков. Когда они стали ближе, я заметила, что под ногами их коней струился смоляной туман. Наверное, именно поэтому от врагов не доносилось ни одного звука.

Но, ядреный кабачок, мне никак не удавалось понять маневра воровского принца! Кого он там задержит! Да его просто затопчут!

– Кар, что делать будем? – почти истерично спросила у птица.

– За ним? – неуверенно предложил он.

– Мне такой травы, чтоб разума лишиться, не дали. Смысл?

– Ну, благородство проявить. Попытаться спасти.

– Страшно, – честно призналась я.

– Это да, – вздохнул перистый.

Смотреть, как Барри приближается к неминуемой смерти, было жутко. Но я не отводила глаз. Время словно затормозило свое течение, а мое сердце почти выпрыгивало из груди. Все, что происходило ранее – полная ерунда. Егорка, клюка, долина – просто милое приключение. А теперь перед глазами была реальная жизнь, которая вот-вот оборвется…

Наверное, я тоже хапнула той травки.

– Кар, или спрыгивай, или держись! – предупредила вороного.

– Что ты собралась делать?

– Не знаю. Не хочу думать – мысли дурные приходят.

– Я с тобой, – неожиданно твердо сказал Карслав.

И мы поскакали. Так же, как и дурень Барри, навстречу вражескому отряду.

Признаться, желание развернуться в противоположную сторону буквально жгло копыта, но я не отступала. Буду героиней. Получу медальку. Хоть и посмертно. Но, в конце концов, зачем-то же меня послали в этот мир?! А вдруг потом я попаду домой, как исполнившая миссию? Или в другую сказку? Человеком была, единорожка есть… Возможно, впереди еще много-много жизней. И все они, определенно, будут интересными.

Вот так!

Себя приободрила, причины глупостям нашла и даже глазки прикрыла, чтобы не видеть собственной дури.

– Рожка! Мы спасены!

Кар не стал дожидаться, когда я остановлюсь, а сразу дернул за гриву.

Раскрыв глаза, я увидела чудо. Настоящее волшебство! Ведь так не бывает на самом деле!

Наперерез к врагам мчался отряд наших. Непобедимого я узнала сразу. Но что примечательно, всадники появлялись прямо из воздуха.

Поискала взглядом Барри. Фух! Его уже обступили наши воины.

И с небольшой задержкой началась битва.

Естественно, я уже растеряла всю смелость. И доводы для нее казались не такими убедительными. Да и чего под копыта к опытным воинам лезть… В метрах пятидесяти от меня росли чудные кустики. С ягодками.

Я, вроде как, выполнила свою миссию. Теперь заслужила отдых. И незачем больше смущать всех своей белизной, стоя посреди поля. А ворон, так вообще, будто прицел на мне смотрится.

***

Несколько часов оглушительно лязга и диких криков настолько утомили, что даже паника во мне устала подниматься. Я не смотрела на происходящее, в отличие от Кара. Тот сначала комментировал и считал потери, но пару моих криков, и он замолк. Лишь нервно скакал по кусту, за которым я притаилась.

А если победят темные?

А если наших покалечат?

А если найдут меня?

Даже ягодки, щедро назревшие вокруг, не воодушевляли.

Закончилось все так же внезапно, как и началось.

Резко наступила тишина.

По коже прошел мороз. Не образно, а буквально. Я уж подумала, что все – явилась колдунья на жатву. Но чуть-чуть ошиблась. Когларана явилась сдаваться…

Но обо всем по порядку.

– Что там, вороно́й? – шепотом спросила я застывшего на обледеневшей ветке Кара.

– Колдунья пришла.

– И что хочет?

– Тихо ты! Я слушаю.

Покорно замолкла. Самой выглядывать страшно, но узнать, что происходит – жутко интересно.

– Говорит, что устала от войн, – передавал птиц. – Покоя хочет. И любви. Эвка Карлиса грудью закрыла. Лис ее отодвинул. Колдунья что-то шепчет ему.

– Ужасная? – тихонько поинтересовалась я.

Надо же узнать, та бабулька или нет.

– Красивая. Все при ней, ничего лишнего, – тут же отозвался ворон.

Ей же лет под тыщу!

Вопреки боязни я, как трясущаяся осинка, поднялась на ноги. Колдунья, и правда, оказалась такой, как и описал перистый. Моя бытность человеком подсказывала, что перед этой красой не устоит ни один мужчина. Да что там, даже некоторые женщины! Дураки те, кто предал Когларану!

Вороно́й не заметил, как я встала, и потому продолжал комментировать увиденное.

– Колдунья говорит, что успокоится, если Лис подарит ей свою любовь.

– Сдался он ей! – фыркнула я. – Вон тот, что справа третий, намного красивее. Про характер уже молчу.

– Непобедимый, походу, сдался, – сообщил ворон.

Да уж, это я и сама заметила. Такой поцелуй явно не из жалости подарен. Но фу! Она же старая! Хоть и сохранилась превосходно.

Тем временем Эвка бросила меч на землю, сняла какой-то медальон с шеи – он тоже улетел далеко, развернулась, вскочила на лошадь и поскакала прочь. Точно же! Принцесса же с Лисом любилась. Не зря мне этот недоДед Мороз не нравился. Не зря.

– Все детки живы? – уточнила я.

– Никого не задело.

– Тогда прыгай на спину, под шумок сбежим отсюда.

***

Подобрав с поля битвы ушастого, Барри и Энтуана, я направилась за Эвкой. Принцесса моей любимицей не была, но я ее понимала. Скрытой, человеческой частью. И потому жалела.

Парни тоже не выглядели победителями. А эльф, имени которого я так и не удосужилась узнать, чтобы отправиться с нами, переложил командование ушастым войском на своего младшего брата.

Вообще, все выглядели пришибленными.

А когда мы нашли Эвку, то попросту растерялись. Сидя у ручья, она ревела, орала, рычала и чуть ли не драла на себе волосы. К такой принцессе и подходить-то боязно. Про разговоры уж молчу.

В общем, так мы и сидели чуть поодаль, ждали, когда она успокоится.

К ночи запалили костер. Эвка уснула.

– Вы мне одно скажите, – шепотом попросила я. – Кто победил?

– Узнаем через триста тридцать восемь лет, – ответил ушастый. – Холод пока отошел, я чувствую это, как и любой другой эльф.

– Понятно, – вздохнула я и посмотрела на принцессу.

Дуреха даже во сне всхлипывала.

– Говорила же ей, чтоб Энтуана любила… – проворчала я.

– Тогда колдунья князенка забрала бы, – прокаркал ворон.

– Почему это?

– Ей же любовь была нужна.

Я ничего не поняла, но развивать тему не стала. Былое уже прошло, и гадать, применяя много «бы» – неблагодарное дело.

– Теперь по домам? – спросила и лениво щипнула травку.

– Сначала поможем Эвангелии, – благородно заявил ушастый.

Остальные согласно закивали.

– И мы пособим. Правда, Кар?

– Посодействуем, – не стал отказываться ворон.

– Кстати! – встрепенулась я. – Ушастый, а как тебя зовут?

Эпилог

Дворец кипел с раннего утра.

Как же, королева выходит замуж! И не за кого-либо, а за самого эльфийского принца Махталеона Орлениффа! Кстати, это тот самый эльф, который с нами путешествовал.

После спасения мира прошло полгода. На календаре значилась поздняя осень, а по факту стало только чуть-чуть прохладно.

Ну, и хорошо, гостей не разморит и нигде не заморозит. А это немаловажно при таком количестве горячительных напитков. Я проверяла – вина наготовили столько, что всему королевству хватило бы!

А ушастые очень хитрые! Нет бы свадьбу у себя в лесах сыграть, так нет же – все за Эвкин счет. А та совсем от копыт отбилась – не слушает меня. Вот доумничает, уйду от нее. И перистого с собой заберу. Он, хоть и может уже летать, продолжает бесцеремонно кататься на мне. У него, видите ли, крылья не окрепли. Так, когда им крепнуть, если хозяин на единорожьем горбе катается постоянно?

Интересно, что случилось с Энтуаном и Барри?

Князенка испортила придворная жизнь. Вернее, его воздушно-мимимишные жительницы. Больше Энтуан не горел женитьбой и не хотел подвигов.

Барри Эвка отблагодарила так, что нет-нет да закрадывались подозрения интрижки между ними. Королева пожаловала ему пост министра по финансам. Хотя я ведь давала ей как-то совет по правильному устройству вора в делах государства.

Ну а эльф оказался самым пронырливым. Утешая новоявленную принцессу, он внезапно в нее влюбился, потом невзначай сообщил, что у Лиса ожидаются лисята, и почти не специально остался в ее спальне на ночь. Утром объявили о помолвке.

И вот сейчас, спустя два месяца, дворец кипел.

Мне еле удалось вырвать Кара из рук пронырливых фрейлин. Он хоть и ворон, но заливал почище любого соловья. Нравилось птицу внимание красивого цветника. Пусть он и отрицал это.

Что же еще рассказать?

Все хотят в сказку. Можете даже не врать, что это не так. Я вот туда попала. И было все, как положено: принцы на любой вкус, роскошное жилье, я – невероятная красавица, а также копыта, хвост и рог.

Такой я и осталась на данный момент.

Конец.

– Все записал? – строго спрашиваю ворона, удерживая копытом его хвост.

– Слово в слово. Пусти уже, там веселье началось.

– Никуда твое веселье не денется. А я хочу человеком стать! Когда еще все правители и маги соберутся в одном месте?

Пробегаюсь взглядом по косым строчкам. Вроде не соврал, ничего от себя не добавил.

– Кар, вот ты ворон, а пишешь хуже курицы!

– Искала бы другого писаря! – оскорбляется перистый.

Хотя уже можно перевести его в разряд пернатых.

– Не обижайся, Карчик, – ласково говорю, но хвост не выпускаю. – Перепиши в двух экземплярах и можешь веселиться, честное единорожье!

– Бумагу давай, – как-то быстро соглашается он.

Но причин не верить ему у меня нет.

– Подожди, главного же не написали! Пиши: «На основании моей незаменимой роли в спасении сего мира, я убедительно прошу кинуться на поиски…». Подожди, надо сформулировать поскромнее.

Но вороно́й просто зачеркивает последние слова и продолжает без диктовки: «Хочу снова быть человеком».

– Ну, так тоже можно, – согласилась с ним.

– Копыто убери. Сейчас перепишу аккуратно. А потом доставлю всем, кто хоть как-то может помочь.

– А ты чего такой покладистый? – спрашиваю с подозрением.

– Помочь хочу, – отвечает не поворачиваясь.

Доверчиво убираю копыто, ворон тут же взлетает с письменами в клюве, но я не успеваю возмутиться, как он тут же опускается на стол.

– Тут удобнее, – поясняет он.

На улице что-то бахает. Кар вздыхает, но не более. А мне вдруг совестливо становится.

– Ты прости меня…

– Все нормально. Я бы на твоем месте тоже такой шанс использовал. Но ты уверена, что надо все рассказывать?

– Конечно! А вдруг не проникнутся тяжестью единорожьей доли?

Ворон утыкается в бумагу, ловко водя лапкой с пером.

– У меня есть предложение, – не отрываясь от письма, говорит Кар. – Сказку мы твою, конечно, передадим, но оставаться на месте и ждать помощи не стоит.

– И что делать?

Ворон поднимает голову и глядит на меня угольными глазами.

– Будем искать выход из этой сказки.

– Уверен?

Спрашиваю не о предложении, а об участии Кара, но, кажется, он понимает вопрос правильно.

– Уверен, – отвечает птиц не задумываясь.

Ну, раз так, тогда и бояться нечего. Правда?

Теперь точно конец!