Небо тебя найдёт

Виктор углубился в науку. Он постиг столько естественных дисциплин, что, наверное, стал бы лучшим преподавателем своего университета. Если бы у него был хоть один шанс туда попасть.

Дети сотню раз прошли все лит-РПГ, которые содержались в памяти корабля, и были вынуждены освоить языки программирования, чтобы создать несколько новых.

Иногда вся семья устраивала представления для единственного зрителя, Гомера. И тот оказался очень благодарным театралом: вылезая то из одного, то из другого предмета обстановки, он смеялся, плакал и неистово рукоплескал самодеятельным пьесам.

Детей воспитывали всем миром, и они не знали иного мира, кроме тесного пространства яхты, затерянной в Солнечной системе.

А ещё робинзоны постоянно ругались: яростно, со слезами и рукоприкладством. Положил что-то на непривычное место, уронил, не смог найти нужное, сказал лишнее, не сказал ожидаемое, – поводом для скандала могла стать любая мелочь, и Гомеру приходилось стать настоящим психологом, чтобы не довести ситуацию до членовредительства и смертоубийства.

Меж тем, яхта ветшала и медленно разрушалась.

В таком душном киселе прошли ещё десять лет.

7.

– Какие планы на следующий год? – чуточку истерично спросила Сирена. Она сорвала плод с невысокой раскидистой яблоньки, которая уходила корнями в гидропонную платформу.

– Как минимум, справить семь дней рождения, девятое мая, восьмое марта, двадцать третье февраля, день зимнего и весеннего равноденствия, Новый год и день космонавтики, – зевнул Виктор, отставляя голопланшет.

– Яблоко хочешь? – спросила сорокалетняя супруга, с сомнением оглядывая мелкий шишковатый плод.

– Нет, спасибо. Видеть их уже не могу.

– Гомер, а Гомер!

– Слушаю, юная леди.

– Ты сегодня пытался связаться с Землёй?

– Как и предыдущие семь тысяч триста пять раз, по разу на каждый день нашего путешествия. Результат нулевой. Как всегда.

Сирена вдруг отшвырнула яблоко. Её копна отросших волос встала торчком:

– Я так больше не могу. Это какой-то бесконечный ужас. Мы умрём на этой космической помойке! Будь ты проклята, ненавистная Земля!

Она упала на корточки, привалилась спиной к стволу яблони, закрыла лицо и разрыдалась. Виктор, которого супруга безмерно раздражала последние восемнадцать лет, присел рядом и обнял, утешая.

Племянники курили самокрутки из виноградных листьев, свесившись с галереи. Младшие дети с воплями гоняли мяч между стволов и побегов кают-компании.

Мимо проплывал бело-сине-зелёный шар в призрачной обёртке, который на громадном экране перекрыл почти весь обзор. Земля.

И в этот момент завыла сирена, а ровное белое освещение сменилось красным, аварийным. Кажется, их путешествие подошло к концу.

8.

– Господин верховный Секторион! – ожила стена. На ней нарисовался взволнованный офицер. Он был в кителе цвета хаки с золотыми погонами и аксельбантами поверх чёрной рясы. Доримедонт Адамиди от неожиданности чуть под воду не ушёл. Вызов явно был экстренного толка. Пожилой мужчина лежал в громадной мраморной ванне – наслаждался гидромассажем после тяжёлого дня. Естественно собеседник в столь деликатном виде Доримедонта не наблюдал – для него служебная нейросеть нарисовала секториона в служебном облачении и в личном кабинете.

– У нас нештатная ситуация!

– Говорите, генерал.

– Видите ли, в секторе, – он назвал координаты, – наблюдается падающая звезда.

– Астероид что ли?

Генерал перекрестился.

– Да полно вам, Монсард. Вы не в телевизоре. И не на публичной трансляции.

– Неопознанное тело вошло в верхние слои атмосферы, – сказал докладчик. – Скорость падения 1 300 километров в час и продолжает расти.

Адамиди махнул рукой:

– Плевать на скорость. Вы не ответили. Что это?

– Наблюдатели пока сомневаются…

– Не заставляйте тянуть из вас слова клещами! – нахмурился секторион, и генерал побледнел. Кажется, эту фразу он воспринял отнюдь не в переносном смысле.

– Есть обоснованные предположения, что это посадочный модуль космического аппарата.

– Что?! Почему не пустили на перехват ракету?

– Судя по радиосигналу, который мы приняли, там на борту семь человек: четверо взрослых и трое детей. Без вашего решения никто ответственность не взял.

Адамиди вскочил на ноги. По старческому телу стекали струи воды. Он глубоко задумался, но через полминуты просиял:

– Очень хорошо, генерал. Чудесная новость. Пусть приземляются. Организуйте встречу по высшему разряду.

Адамиди отключился и провозгласил в пустоту:

– Мы будем называть их «саграда фамилия». Святое семейство.

9.

Закопчённую шарообразную капсулу, которая сначала ушла в синие воды, а потом выскочила на поверхность как поплавок, встречали с помпой. В воздухе стрекотали четыре видеодрона: один с телескопическим объективом – он завис повыше, два – с широкоугольными и один «рыбий глаз» для художественных излишеств.

От оранжевого спасательного судна с двумя кранами и какой-то чудовищной антенной у рубки отделился катер. Вспенивая воду за кормой, он двинулся к чёрному шару.

Капсула закачалась на поднятых волнах в кружевах пены. По соседству плавала шкура красно-белого парашюта. Буксир подошёл вплотную и взял капсулу на трос, чтобы в полукилометре от приземления оранжевый «спасатель» поднял стальной шар на палубу специальным краном.

Вокруг капсулы немедленно образовалась лужа. Лязгнул люк, и на поверхность начали выбираться безобразно заросшие люди в драных комбинезонах. Они закрывались руками от солнца и боязливо молчали.

К гостям немедленно подбежала целая делегация. Дроны-камеры не упускали ни малейшего нюанса. В этот момент миллиарды зрителей наблюдали огненный росчерк в атмосфере, который через склейку сменился огненным шаром, из которого выходили широкоплечие люди в белоснежных одеждах. Лица их были прекрасны, мудры и всепрощающи. Словно боги, спустившиеся на грешную землю, – настолько качественно и безупречно преображала гостей нейросеть.

В реальном времени.

Никакого обмана.

К ним спешили какие-то люди – в сутанах. Даже военные были в рясах, с кителями поверх.

– Зрю явление свыше, великий знак, – надрывался Адамиди, который вырвался вперёд. – Предсказанное, наконец, сбылось! Славлю-славлю-славлю Всевышнего и благодать его!

– Что происходит? Кто вы? – кричала Сирена, закрывая глаза от ослепительного солнца тыльной стороной ладони.

– Мы спустились на земную твердь с небесной тверди с благой вестью! – провозглашал её экранный двойник в окошках ютуба, твитча, вимео и юку. – Ибо спасутся только те, кто отринет ересь космическую!

– О боже, это земля, земля! – Кричал в слезах Виктор, озирая бескрайнюю водную гладь. В руках его был серебристый рифлёный чемодан с Гомером. Испуганные дети жались к отцу. – Мы дома! Дома!

– Только тот обретёт благодать и кров небесный, кто не содрогнётся в вере своей! – трубил его двойник из «ютуба».

– Нет, ну ни хрена себе, – басил племянник Гектор. – Нас всё-таки не взорвали!

– И снизошли мы для того, – вещал со всех экранов его двойник. – чтобы нести слово твёрдое и следить за соблюдением единоковчежия!

Софи нервно рассмеялась, а её экранная копия нахмурилась и посмотрела зрителям в самую душу.

Эта трансляция набрала шесть миллиардов просмотров и почти пять миллиардов лайков. Те же, кто осмелился нажать на «палец вниз», были очень скоро понижены в соцсетевой выдаче до ранга парий, отверженных.

Это была юная корпоративная церковь, выросшая из интернета и соцсетей, и результат её двадцатилетних усилий.

10.

– Сирена, это чудовищная ложь! Мы не должны в этом участвовать.

– Заткнись, сволочь. Я лучшие годы просидела в космической консервной банке. И сейчас буду, не-е-ет, мы все будем, говорить то, что прикажут. Всё, что угодно – что чёрное это белое, белое это кислое, а кислое – это громкое. Плевать! Моральные терзания засунь себе в задницу, понял?

– Да они просто купили нас за гостку бус, – прошипел Виктор, имея в виду шикарный особняк на острове посередине кристального озера, которое окружала девственная природа. – И ты продалась. После того, как нас двадцать лет не пускали на Землю! Вычеркнули из людей, причём ни за что!

– Именно поэтому мы будем паиньками. В итоге нас всё-таки пустили домой.

– Милые бранятся, – иронично прокомментировал вертлявый мужичок с алой чёлкой. – Короче, текст в суфлёре, никакой отсебятины. Фон дадим нужный, звук выведем. Побольше уверенности и экстаза. Помните, вы несёте благую весть. Так, исчезаю. Когда махну рукой, можно начинать.

И через двадцать три секунды «саграда фамилия» открыла свою тридцать девятую интернет-трансляцию – в полном составе. То есть в кадре были все семеро. И слушал их, затаив дыхание, весь мир.

Для начала ответы на вопросы в комментариях. Потом монолог о геоцентричности вселенной. О плоской земле, которую предки установили на трёх циклопических авианесущих крейсерах, чтобы не рухнула в преисподнюю. Затем пламенная о счастье жить в общем доме. Наконец, проклятия в адрес еретиков, которые спят и видят, как бы разрушить эту гармонию.

11.

– Собирайтесь, – хмуро приказал Адамиди. – Ваш рейтинг падает, пора взбодрить… хм… комьюнити.

– Куда? – спросил полусонный Виктор. Верховный секторал подскочил к нему и ухватил за грудки:

– Ты навигатор что ли? Или пилот? Какая, к чёрту, разница. Ты пророк. Вот и занимайся своим делом и не забивай голову ерундой.

Они летели на белоснежном вертолёте, и все пять часов Сирена проспала в кресле как младенец, а Виктор промаялся нехорошими предчувствиями. Гомер в своём рифлёном чемодане за весь полёт не произнёс ни слова – он вообще после приземления больше отмалчивался. Дети затеяли игру, кто громче всех споёт, а племянники судили, затолкав поглубже беруши. Победила младшенькая, которая так истошно визжала, не попадая ни в одну ноту, что небесная машина порой рыскала в полёте. Так старалась девчушка, что аж голос сорвала.

Это был стадион. Такого столпотворения никто из космической семёрки даже представить себе не мог, поэтому дети прятались за спинами родителей. Людская масса изошла на вопли и тошнотворно рябила в глазах. Публика ждала зрелищ, и судя по всему, сегодня ей не уйти разочарованной.

На поле была установлена белоснежная ложа. Именно там среди священников корпоративной церкви, военных, политиков, влогеров-миллионников и топовых инстаграмщиц сидели семеро космических «пророков»:

– Видишь, дура, до чего дошло? – шептал Виктор в ухо супруге. Та тёрла виски. От долгого дневного сна в вертолёте у Сирены разболелась голова. – Посмотри в центр поля. Ничего странного не замечаешь?

Она только отмахнулась:

– Колонны какие-то. Что в них такого?

Но в центре поля на возвышениях торчали не колонны, а белоснежные столбы, чьё основание представляло собой гигантскую газовую горелку – как на доисторической плите. И по зелёному газону уже вели избитых связанных еретиков. Вели к этим самым столбам:

– Понимешь, что нашим именем сейчас казнят людей? Их сожгут, неужели неясно? И я даже не знаю, за какие такие прегрешения. Запустили самодельную ракету? Хранили под подушкой учебник астрономии? Рассказывали внукам сказки про Гагарина?

– Мне плевать, – сказала она, посмотрев ему прямо в глаза. – Я выстрадала своё право выбиться на самый верх. Кровью и лишениями заслужила, слышишь? И моя семья будет со мной. Так что сам решай – моя ты семья или нет?

Восьмерых людей самого разного возраста – от подростков до пожилых – действительно сожгли через пятнадцать минут тридцать четыре секунды, причём Сирена перед началом аутодафе произнесла проникновенную речь, полную одновременно любви и ненависти. Громче всех ей хлопали шишки из цифровых корпораций.

Вот только когда завоняло палёной плотью, Сирена едва удержала внутри себя обед. А у Виктора, который умудрился двумя руками зажимать три пары детских глаз, собственные слезились – то ли от гари, то ли от бессилия.

12.

– А всё просто и неотвратимо, – сказал Гомер из рифлёного чемодана. – Плоскоземельную религию вы уже укрепили. Теперь нужен яркий финальный аккорд.

– Ты о чём? – было утро, и Виктор в ванной островного особняка чистил зубы умной щёткой.

– Из вас сделают мучеников. Сиречь красиво убьют. Вероятность варьируется от 98,3 до 99,3 процентов.

Виктор поперхнулся. Он был в комнате один, если не считать Гомера. Сирена с детьми загорала в шезлонге на берегу озера – после заточения на яхте она не терпела замкнутых пространств, – прикрыв лицо раритетной бумажной книгой. Счастливые дети возились в песке.

Племянники сновали по особняку, расследуя придуманное убийство. Меловой контур на паркете изображал труп. Слуги прятались от них как от чумы, чтобы не стать свидетелями и подозреваемыми. Никому не хотелось полдня просидеть на допросе, а если не повезёт, быть казнёнными понарошку на электрическом кресле.

А ведь этим «детишкам» под тридцатник!

– В утешение могу сказать, что оставшиеся доли процента приходятся на то, что Сирену поставят во главе этой новой церкви, – Гомер, кажется, наслаждался положением. – Что-то вроде символического поста. Детей тоже куда-нибудь пристроят. Их мозг ещё не сформировался. Можно начинить любой идеологией и инсталлировать произвольное мировоззрение.

– А мы с Софи и Гектором?

– Стопроцентное публичное устранение. От рук врагов человечества. Вариантов много, могу перечислить первые пятнадцать. Это я про фракции «убийц» и способы уничтожения.

– Давай как-нибудь потом. Что можно сделать?

– Самый эффективный вариант – опередить убийц. То есть наложить на себя руки. Это можно сделать безболезненно. Могу подсказать 839 лёгких способов. Минус в том, что такое решение послужит интересам действующих властей. Им и делать ничего не придётся.

– Ты с ума что ли сошёл? Какой это, к дьяволу, вариант?

– Тогда выслушайте того, кто постучит в эту дверь через восемнадцать секунд.

– Что?

– Через пятнадцать.

И вскоре в дверь действительно постучали.

13.

Святой отец был приземистый, но основательный, хотя и не толстый. В уголках его голубых глаз расположились куриные лапки морщин, словно он привык улыбаться. Но сейчас он был вне себя от ярости:

– Отодвинули на самую периферию. Какой-то сектой определили – нас, старейшие авраамические учения! Чёртовы корпоратократы! Кому захочется работать над собой и тревожиться о бессмертной душе, если со всех экранов предлагают простое спасение. Только послушайте, всего и надо чтобы вознестись за твердь небесную, так они это называют, – всю жизнь в поте лица работать во славу корпораций. И превозносить эту твердоземельную ересь. Онлайн-рейтинг благости к каждому прикрутили, это ж надо было до такого додуматься! А прихожан называют «пользователями земной тверди», каково?

Будучи впущенным в жилые покои, он с остервенением сорвал с себя сутану новой церкви и остался в совершенно гражданском облачении: песочной толстовке с не очень-то смиренной надписью: «Бог не мякишка, у него своя книжка» и вытертых синих джинсах. На ногах красовались стопнанные кеды.

Потом гость представился и протянул руку для приветствия, на которую Виктор смотрел секунд десять. Сюда постоянно съезжались фанатики и сумасшедшие со всей планеты. К палаточному лагерю на берегу озера «пророки» уже привыкли. Разгонять людей, которые немедленно разбивали лагерь с палатками, было бесполезно. На некоторое время помогал только искусственно вызванный дождь, который противно сеялся несколько недель подряд.

– Да пожми уже руку, – сказал Гомер из рифлёного чемодана.

– Еле прорвался, – сообщил отец Христофор. – Вас охраняют почище золотого запаса.

– Чем обязаны? – спросил Виктор, которому сейчас было совершенно не до незваных гостей.

Христофор дошёл да дивана и рухнул на него, фыркая и обмахиваясь ладонью – совсем запыхался. Вопроса он словно не услышал:

– Сначала мы думали, что вы обычный подлец и приспособленец, что в принципе логично. А потом самые внимательные рассмотрели ваши тайные знаки, Виктор.

– Что?

– На трансляциях… Когда вы говорили, то некоторые слова сопровождали характерным жестом, – Христофор сложил ладони перед собой так, словно держал невидимый мяч. – И мы пропустили все ваши записи через нейросеть. В итоге получился следующий призыв: «не слушайте меня, жители Земли. Я вынужден лгать. Наша планета круглая, а космос существует. Мы сами в нём двадцать лет провели. Люди, у вас отняли память, но истину не спрячешь. Так восстаньте против этой ереси и да вернётся к человечеству прогресс и экспансия!» И такой текст – в каждой вашей проповеди!

Отец Христофор торжествующе перевёл дух:

– Очень толково, Виктор. Мы скомпилировали запись из этих отрезков, и распространили в интернете. Уже десять миллионов просмотров и пять с половиной миллионов лайков. Да, и репостов знаете сколько? Семёрка с шестью нулями.

Виктор в шоке чуть на пол задницей не сел. Этот свой паразитный жест он ненавидел с подросткового возраста, но так и не сумел от него избавиться. Естественно, никакого тайного смысла в «проповедях» не было!

– Кажется, мой прогноз был неточен, – сообщил Гомер из чемодана. – Теперь 99,99%, что вас убьют. Одна сотая приходится на вероятность, что вы упадёте с лестницы и свернёте шею.

– Ну, спасибо, святой отец.

– Заметьте, мы очень рисковали!

– Видите ли, уважаемый, у меня совсем нет времени. Нас с семьёй собираются убить.

– Это точно как «Отче наш», – отозвался Гомер из чемодана.

– Кто это у вас там? – поинтересовался отец Христофор, который уже отдышался и теперь чувствовал себя как дома.

– Ничего особенного. Бортовой интеллект космической яхты.

– Истинно так, – подтвердил Гомер.

Священник поперхнулся и выпрямился на диване:

– Так значит это правда? Вы действительно вернулись из космоса?

– А вы как думали?

– Ну… Одни из нас бились о заклад, что вы обычные приспособленцы. Может быть, актёры-неудачники. Другие высказывались за то, что вас заставили – может, шантажом, а может, угрозами.

– А вы это кто?

– Сопротивление, конечно. Противники лжи и сторонники прогресса.

– Слишком обтекаемое определение.

– Послушайте, Виктор, у нас совершенно нет времени на диспут. Но если вам так будет легче, то мы – это передовое человечество: учёные, инженеры, честные блогеры, правозащитники. И нас не так уж и мало.

– 

Понятно. И что же «совесть человечества» хочет от нас, простых изгнанников, которых сделали пророками?

– Для начала нужно убраться отсюда. На нашу базу. Там и поговорим.

– Но зачем мы понадобились? У вас уже есть нарезка из наших выступлений.

– Нет ничего лучше, чем прямое обращение. Вы же не против послужить правде и справедлисти?

– Я-то, положим, за. Только вот не хочется, чтобы за эту правду нас убили.

Снаружи распогодилось. Искусственный дождь, который мучил паломников на берегу озера последние две недели, закончился. Выглянуло августовское солнышко, и окрестности из мрачных сделались приветливыми и яркими – как на картинке. Особняк сиял всеми своими футуристическими гранями и окнами сложных форм. Шпили и башенки искрились. Паломники в своём лагере вылезли из палаток. Закурились дымки костров, и, кажется, издалека донеслось гитарное бренчание.

– Красавцы, правда?

Христофор стоял рядом с трёхметровым роботом, похожим на насекомое. Изумрудные грани машины играли на солнце. То и дело механизм выпускал из сочленений пар. На беглецов он никак не реагировал.

– Мы сможем просто так уйти? – удивился Виктор. Племянник осторожно коснулся длиной руки робота. Тот сдавленно скрежетнул где-то в глубине.

– Нет, конечно. Пересечёте невидимую линию, и вас вернут обратно. Но есть у меня одна штука…

Пухлый священник подошёл к ближайшему стражу и налепил ему на поясницу непонятную коробочку. Заиграла задорная танцевальная музыка. Всё пятеро роботов замерли, будто прислушиваясь, а потом пустились в пляс. Выставляя острые локти и коленки, подпрыгивая и раскрываясь в невероятных па, они сомозабвенно танцевали. Суставы скрежетали, гибравлические приводы стонали, а физиономии машин сделались сосредоточенными и довольными.

– «Бостон динамикс», – сказал Христофор, как будто это что-то объясняло. – В 2020-м танец роботов под эту песню покорил ютуб. Продукция этой компании не падала от пинков и классно отплясывала. Правда, больше ничего толком не умела. А потом фирму купили русские. Это которые из красного сектора.

– Я знаю.

– Тогда не отвлекайте. Каждая секунда на счету. Словом, «Бостон динамикс» новые хозяева чудом не переименовали в «Ростов-Динамикс». Только в последний момент практичность победила патриотизм. В конце концов, компании с американским названием почему-то доверяют больше. Теперь эти роботы – лучшие бойцы специального назначения. Правда, танцевать разучились. Ну, как разучились – реакция на эту песню защита глубоко в прошивке. Трек, конечно, вычистили из общего доступа, но наш хакер – известный ретроман, он вам обязательно понравится, – отыскал запись в каком-то древнем гугловском кэше. Для сопротивления идеальный вариант – учитывая, что эти железки сейчас охраняют почти всё на планете.

– Поздравляю, – вдруг ожил Гомер, – вероятность насильственной смерти только что снизилась на 13,67%.

– А почему так мало?

– О чём это он? – спросил Христофор, указывая пальцем на чемодан, который засветился по шву.

– Не обращаёте внимание, мы просто делаем ставки.

– А-а-а… Но нам пора бежать. Песня достаточно короткая. Потом роботы придут в себя.

– Без семьи я с места не сдвинусь, – сказал Виктор.

– И не надо. Ваши родные нам тоже нужны.

– Как бы помягче… Сирена очень упрямая женщина. И она думает, что заняла в здешнем обществе достойное место. Сама не пойдёт, и детей не отдаст. Разве что племянников.

– Она такая, – согласился Гектор. – Железная баба.

Софи засмеялась, а Виктор отвесил племяннику подзатыльник.

– Доверьтесь мне, – сказал священник.

Поначалу Сирена отказывалась даже понимать, чего от неё хотят. Она возлежала с шезлонге под тенью трёх вязов, весьма аппетитная в своём голографическом купальнике и качала головой. Но когда узнала, что корпоративная церковь приготовила для них новый проект, вскочила и нацелилась в особняк – собираться.

– Вы так чудесно выглядите в бикини, – проворковал Христофор. – Грех не показать такую красоту широкой публике. К тому же, у нас мало времени. Продюсеры все решили в последний момент. Как всегда, впрочем.

Словом, болтливый бонвиван Христофор её совершенно покорил. Дети не поняли толком, что происходит, но всеобщее оживление их, как всегда, порадовало.

Священник погладил сенсорный экран своих наручных часов, и из озера с плеском восстал сияющий аппарат размером с дальнемагистральный самолёт. Пока с дельфиноподобной туши стекали потоки воды, люди стояли разинув рот. До того это было величественное зрелище.

Паломники на берегу озера и вовсе пришли в восторг – давно пророки их чудесами не баловали. Они вскидывали руки, а кто-то даже запустил в воздух пару шутих.

14.

У странного траспортного средства оказался прозрачный пол, и сейчас под беглецами проплывал какой-то мегаполис.

– Не понимаю, чем вы недовольны, – шепнул Виктор священнику, который сидел на соседнем кресле. – Все при делах. Города как на картинке. Чего протестовать-то? «До основанья, а потом?»

Внизу мелькали разноцветные машинки. Уличные лифты поднимались и опускались. Голографические рекламы рождались прямо в воздухе. Одна из них приглашала прихожан на воскресную онлайн-проповедь. За репосты, как всегда, были обещаны подарки. Небоскрёбы щекотали себя пушистыми облачками. Человечки с зелёными и жёлтыми торбами за спиной метались в воздухе на джет-паках. Наверное, курьеры-доставщики.

– Почти всю свою историю человечество выживало. Люди дрались за ресурсы и постоянно голодали. Им некогда было скучать. Выживали сильнейшие. Они-то – подлостью, коварством и жестокостью – и двигали мир вперёд. Естественно, исходя из собственного шкурного интереса. Потом пришёл двадцатый век. Чуть не сгинув в двух мировых войнах, люди угомонились и запустили относительно мирное соревнование за могущество, образовав два великих блока. Прогресс скакнул вперёд, как прыгун с шестом. Это исключительная заслуга всеобщей мечты – эгоистичной, жестокой, но окрыляющей. Однако двадцать лет назад мечту об экспансии у людей отняли. При этом им не приходится бороться за еду. Умирают от голода только блогеры-экстремалы, чтобы набить подписчиков и передать по наследству детям. Это закат человечества. Тихое, сытое угасание.