скачать книгу бесплатно
– Да. – Я взглянула на него. – И я знаю, что ты собираешься сказать дальше: мои великие идеи так и останутся при мне, если их никто не услышит.
– На самом деле, я собирался сказать, что сохранение океана – пустая трата времени. Через пять лет на землю упадет метеорит и люди разделят судьбу динозавров.
Я разинула рот.
– Что?..
– Шучу. – Его губы дрогнули. – Возможно.
Я рассмеялась и толкнула его локтем в бок. Кас почти улыбнулся, но вдруг его внимание привлекло что-то на другой стороне улицы. Я посмотрела как раз вовремя, чтобы заметить две тени, сбегающие от желтого конуса уличного фонаря.
– Пойдем туда, – предложил Кас, кивая на «Маллиган», ирландский паб дальше по улице.
– Что-то не так?
– Мне хочется выпить. Заведение довольно людное, а значит, хорошее.
Я отвела взгляд.
– Даже не знаю.
– Это в десяти шагах от твоего дома. Ты никогда там не была?
– Никогда.
Я приготовилась отражать его язвительные замечания. Но вместо этого он бросил последний взгляд на пустынную улицу и повел меня к пабу. Я, мягко говоря, не была большой любительницей алкоголя, но после событий последних двух дней немного выпить показалось мне очень хорошей идеей.
Внутри «Маллигана» было темно, лица многочисленных посетителей освещались лишь несколькими неоновыми вывесками «Гиннесса» и «Мерфи». В углу ревел телевизор, показывая основные моменты чемпионата мира, а ему вторила музыка из музыкального автомата. Даже самые крутые на вид мужчины сторонились демона, в то время как женщины откровенно на него глазели. Одна из них поймала мой взгляд и одними губами произнесла «молодец».
Все барные стулья были заняты. Два парня в конце стойки увлеченно беседовали, но замерли при нашем появлении. Глаза Каса снова вспыхнули черным, и я почувствовала распространившуюся в воздухе волну страха. Не говоря ни слова, парни схватили свои кружки и поспешили прочь.
– О господи. – Я толкнула Каса локтем и огляделась, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь еще. – Ты не можешь так поступать.
Он пожал плечами и выдвинул для меня один стул.
– Не люблю ждать.
Я начала было его отчитывать, но вдруг заиграла песня Devil Inside[13 - Дьявол внутри (англ.).] группы INXS.
– Твоих рук дело?
Его губы дрогнули.
– Возможно.
– Теперь мне действительно нужно выпить, – буркнула я, смеясь. – И прекрати делать подобные вещи.
Подошел бармен, и я заказала коктейль «Ирландский Олд Фешн».
Кассиэль попросил бокал красного вина.
– Только вино? – поддразнила я. – Я уж подумала, что ты попробуешь все, а мне придется взять кредит, чтобы оплатить счет.
– Вино было одной из немногих констант моего существования на Этой Стороне на протяжении сменяющих друг друга столетий.
– Столетий. – Бармен поставил наши напитки, и я отпила большой глоток. Виски обожгло горло, и на глаза моментально навернулись слезы. Но следом в желудке разлилось приятное тепло, и я расслабилась. – Даже представить не могу, сколько всего тебе довелось увидеть за эти годы. Ты путешественник во времени, Кас. О чем легко забыть, пока ты не заговоришь.
– А как я говорю?
– Как будто перенесся из другой эпохи. Ты ходячий анахронизм. Ни у одного знакомого мне парня нет такого лоска и утонченности, как у тебя.
«Потому что он не парень. Он мужчина».
– Ты чужестранец, – продолжила я, благодарная, что полумрак паба скрыл мой румянец. – Как в книге, только на этот раз Клэр осталась в своем времени, а Джейми совершил путешествие[14 - Отсылка к книге «Чужестранка» Дианы Гэблдон.].
– Полагаю, это любовный роман.
– Ну… да.
Я теребила салфетку, ожидая насмешек, но Кас выглядел задумчивым.
– Чужестранец, – задумчиво протянул он. – Подходящее название. Я покинул свою страну, свой дом и больше не принадлежу никакому месту.
– Ты всегда был… тем, кто ты есть?
– Демоном, Люси Деннингс?
Бармен странно посмотрел на нас и отошел на другую сторону барной стойки.
– Я был рожден человеком.
– Ох, точно, – ответила я. – Все время забываю, поскольку ты ведешь себя так, будто люди ниже тебя.
– В интернете множество аргументов в пользу этого.
Я рассмеялась.
– А еще, когда я впервые тебя увидела, ты не очень-то походил на человека.
– Ты обнаружила меня в моем истинном обличье. – Кас указал на себя, красивого во всем черном. – А сейчас я в своем человеческом теле. Приходится носить эту уродливую, тесную личину, чтобы не выделяться на Этой Стороне.
– Уродливую? – Я фыркнула, уже немного опьяневшая. – Ты себя видел вообще?
Он нахмурился, и легкая озадаченная улыбка тронула его губы.
Я прокашлялась.
– Я имею в виду, каким ты был при жизни.
– При жизни. – Он выплюнул эти слова, как будто они были отвратительными на вкус. – При жизни человеческое тело слишком хрупкое и легко ломается. Форма же, в которой я возродился после смерти, очень сильная. Непобедимая.
– И демоническая, – осторожно добавила я. – Мне казалось, ты пытаешься измениться. Разве это не значит снова стать человеком?
– Нет.
– Ангелом?
– Я не ангел и никогда им не стану.
Может быть, это виски уже ударило мне в голову, но от его слов по коже пробежала легкая дрожь. Но он явно не хотел обсуждать свою судьбу после искупления грехов, поэтому я сменила тему со всем изяществом подвыпившего человека.
– Где ты родился? – выпалила я.
– Шумер[15 - Шумер – древняя область в Южной Месопотамии, на территории современного Ирака. Иногда Шумером называют саму шумерскую цивилизацию и соответствующую ей территорию распространения шумерского языка.]. Тот, что вы когда-то назвали Месопотамией.
У меня округлились глаза.
– Земля между двумя реками. Колыбель цивилизации.
У Кассиэля едва заметно вспыхнул взгляд.
– Откуда ты знаешь?
– Я посещала курс антропологии в Нью-Йоркском университете. Не знаю зачем. Он не входил в мою учебную программу, но что-то в этом периоде истории меня завораживает.
– Правда? – протянул Кассиэль, уткнувшись в свой бокал вина.
– Конечно, но ни один учебник не сможет конкурировать с тем, кто жил в то время. Каково это? Где ты вырос?
– В Ларсе. Город-государство в южном регионе, недалеко от Персидского залива. Я родился там в 1721 году до нашей эры.
Мои глаза округлились еще больше.
– Вот черт! Получается, что ты…
– Шумер.
– Я собиралась сказать «старый».
Кас негромко рассмеялся, низко и хрипло, но его улыбка была прекрасна. И недолговечна.
– По человеческим меркам я считаюсь старым, но я умер в 1699 году до нашей эры в возрасте двадцати двух лет.
– Как ты умер? – Я махнула рукой. – Прости, это личный вопрос. По крайней мере, мне кажется, что это личный вопрос. Никогда раньше не приходилось никого спрашивать, как он умер.
– Вавилонский царь Хаммурапи вел войну с Южной Месопотамией, – начал Кассиэль. – Он стремился присоединить Ларсу к своей империи. Я сражался за своего царя Рим-Сина Первого, возглавляя его армию во многих битвах, но в конце концов наши войска были разбиты. Рим-Син сбежал. – Взгляд Кассиэля потяжелел. – А я остался.
– Ты был воином, – вставила я, вспоминая один из наших первых разговоров.
Кас кивнул.
– Я до победного защищал свою родину, но все оказалось бесполезно. Хаммурапи взял город в осаду, сжег посевы, морил людей голодом. Женщины и дети умирали. У меня не оставалось другого выбора, кроме как сдаться. Меня схватили и приговорили к смерти.
– Мне очень жаль, Кас, – произнесла я, пробегая пальцами по бокалу нового коктейля. Даже не помню, чтобы заказывала его. – Но ты погиб, защищая свою родину от вторжения. Звучит не так уж и плохо. Точно не настолько плохо, чтобы…
– Обречь свою душу на вечное проклятие?
– Да… хм. Именно. Как так вышло? Если не хочешь, не рассказывай.
Он покрутил меж пальцев ножку своего бокала и уставился невидящим взглядом в его темно-красные глубины.
– Ненависть Хаммурапи ко мне не знала границ, – произнес он. – Мы воевали четыре года. Я отражал его атаки и руководил успешными набегами на Вавилон. Он винил меня в неповиновении Ларсы даже больше, чем Рим-Сина.
Я смотрела на Кассиэля круглыми глазами. Ему довелось пережить события, о которых я лишь читала в учебниках по истории.
– Захватив в плен, Хаммурапи бросил меня в подземелье зиккурата – нашего храма Уту, бога солнца. Там меня пытали и снова и снова доводили до полусмерти. Чтобы наказать за бунт. – Его голос стал жестким, а взгляд наполнился воспоминаниями. – Он осквернил наш храм и самого Уту, запачкав стены дома бога моей кровью. Но и это Хаммурапи не удовлетворило. Он приказал своим генералам схватить моих родителей, мою сестру… – Он сделал большой глоток вина. – И мою жену.
Я вспомнила странное видение, которое возникло, когда я впервые нашла Каса. По всей видимости, его воспоминания о последней ночи в храме. Укол ревности ножом пронзил грудь.
– У тебя была жена?
Он кивнул.
– Брак по договоренности, как и было принято. Не прошло и двух месяцев после нашей свадьбы, как Хаммурапи предпринял свою последнюю, победоносную атаку, и Ларса потерпела поражение. Моя жена была убита вместе с остальными членами моей семьи и ее отцом, верховным жрецом. Одного за другим их убили прямо на моих глазах. – Он втянул носом воздух, собираясь с духом. – Только когда им выпустили всю кровь, мне позволили умереть.
Меня словно молотом оглушило его болью. Любое слово сейчас прозвучало бы глупо или слабо.
– Во время Перехода беспомощная ярость и горе последовали за мной, – продолжил Кассиэль. – И, привлеченный этой болью, на Другой Стороне меня уже ждал Астарот.
– Астар…
Кассиэль взметнул палец к моим губам.
– Не произноси его имени. Ты не захочешь, чтобы он оказался в твоем мире, Люси. – Он отпустил меня. – Пусть остается в моем.
– Кто он?
– Мой командир, так сказать. Я его слуга. Его солдат. – Кассиэль сжал губы в тонкую линию. – Разжигаемый Астаротом, мой гнев быстро развратил меня. Под его руководством я стал очень могущественным. Существует всего несколько демонов, более сильных или более адских, чем он. – Он поднял на меня взгляд. – Или я.
Я откинулась на спинку стула.
– Ох.
– Астарот приютил меня в царстве, в котором ярость и ужас моей судьбы могли быть направлены в нужное русло. Я разжигал в людях эти чувства, пока они не перестали быть моими собственными. Я больше не страдал из-за них, а наслаждался ими. Мое горе стало уже не слабостью, а силой.
– Горе – не слабость, – тихо произнесла я. – Это признак любви. Любовь, которая вечна…
– А как насчет любви, которую убили у тебя на глазах? – с внезапным жаром спросил Кассиэль. – Любви, когда она выкрикивает твое имя окровавленными губами, взывая о помощи, которую ты не в силах оказать? Скажи мне, что это не слабость, Люси Деннингс. Крайняя степень слабости. Быть неспособным спасти их. Я не смог их спасти… – Он решительно покачал головой, его тон снова стал жестким. – Горе – это не любовь. Горе – это наказание за то, что ты живешь после смерти любимого человека.
