скачать книгу бесплатно
– У меня в деревне бабушка живет. И дядька. Это его родной дом, – сказал парень и остановился. Он думал. Самое страшное, что он не приедет к началу учебы, а эти слова – перезимуем, ему совсем не понравились.
– Дорогу ты сам оттуда не найдешь. Компас не отдам. Решай, – твердо сказала Вероника.
– А как же я тебя оставлю? Нет. Решаюсь идти с тобой. Отчислят, дядька слово замолвит. Скажет, попал в переделку на задании. Я же вроде, практику у него отрабатываю. Все лето балдел, а тут такое дельце подвернулось, что не расхлебаешь!
– Ну, тогда шевели батонами. Нам надо затаиться где-нибудь километров через пять от деревни. Знаю я там одно местечко.
– А этих там не будет?
– Положись на меня и на Дона. Все будет хорошо!
– Тяжелая эта твоя телега, да эта пальма проклятущая! Может, посадим ее где-нибудь здесь, а на обратном пути заберем?
– Это не пальма! Сколько повторять? Фикус, запомни! Не выживет он. Это южное растение.
– Растение пожалела, а меня нет! – заныл Митька.
Обойдя деревню стороной, Вероника повела Митьку в небольшой пролесок возле реки. Затем они прошагали несколько метров вброд, и вышли на большой луг. Трава на лугу была высокая, чуть не с человеческий рост. Вероника заметила, что Митя уже с трудом тянет тележку и постоянно отмахивается от всяких летучих гадов. Она решила сделать привал.
– Привал! – скомандовала Вероника. Дон остановился, как вкопанный. Митька облегченно вздохнул и упал в траву.
– Тебя сейчас вообще всего искусают. Давай найдем в торбах для тебя куртку с капюшоном, переоденешься. Потом отдохнем чуть-чуть и в путь. За лугом тайга. Там и живицу найдем. Фонарь не забудь из кармана переложить. А то засунем в торбу и пойдем на ощупь. В тайге еще темно.
– Фонарем-то тоже не слишком-то светить можно, вдруг кто заметит.
– Соображаешь. Фонарь нам нужен, чтобы на компас смотреть и живицу найти на кедре! – улыбнулась Вероника. – Но сейчас нам компас не нужен. Я полпути знаю. Ну, может, иногда проверим направление, не сбились ли…
– Слушай, а как в тайге можно направление не спутать? Ничего ведь не видно. Стоят себе стволы и больше ничего.
– Я с детства к этому приучена. С отцом ходила, да и тропы всякие есть. Их запоминаешь и никогда не перепутаешь. Это новичку все одно – стволы, стволы! Ладно, хватит болтать, пошли.
Митька неохотно встал и, взяв тележку за ручку, потащился вслед за Доном и Вероникой. Луг прошли быстро и вошли в высокий хвойный лес. Там было мрачно и еще совсем темно.
– Вот тут и живицы наберем, – сказала Вероника.
Митька достал фонарь и отдал девушке. Вероника посветила на несколько больших стволов и сразу нашла тот, что нужно. Она вытащила из кармана небольшую баночку и нож, и стала осторожно соскребать с дерева полужидкую, вязкую смолу.
– А откуда ты знаешь, что прямо тут, на самом краю живица есть?
– Так тут же деревня рядом. Сюда за ней ходят. Зачем портить целое дерево? Да вообще она везде есть.
– А-а, промычал парень. – Ну, давай помажусь, зажрали, сил нет уже!
Вероника и Митька намазали открытые места смолой и продолжили путь.
– Кусают еще, гады! – стонал Митька.
– Подожди немного. Еще хорошо помогает живица пихты. Это просто бальзам на раны! Найдем, и ее наберем немного. А вообще ты скоро привыкнешь. Просто не будешь обращать на них внимания.
– К этому нельзя привыкнуть! – серьезным тоном сказал Митька и надолго замолчал. Когда солнце стало пробиваться сквозь высокие стволы хвойников, они расположились на отдых. Надо было немного поспать. И подкрепиться. Вероника достала из тележки маленький топорик и дала Митьке:
– Иди, наруби лапника. Вон стоит елка, а вон пихта. Вниз ель положим, а сверху пихтовые ветки, они не колются.
– Все-то ты знаешь! – пробурчал парень, но послушно взял топорик и пошел рубить лапник.
Вероника достала лепешки и флягу с водой. Положила все это на небольшую салфетку и стала ждать, когда ее помощник закончит с устройством лежанки.
Молодые люди подкрепились и рухнули на мягкие ветки. Дон примостился рядом.
Тайга шумела. Поднялся небольшой ветер, скрипели ветки и стволы деревьев, где-то вдалеке трещал тетерев, птицы щебетали, занимаясь своими повседневными делами, тайга жила, но Вероника и Митька ничего этого уже не слышали, они крепко спали, пожалуй, впервые за эти два неспокойных и страшных дня. Дон дремал рядом, но он всегда был настороже. При каждом шорохе или непонятном ему звуке пес приоткрывал глаза, и внимательно смотрел по сторонам. Верный пес и отдыхая, выполнял свою работу, он охранял свою хозяйку, за которую, ни на секунду не задумываясь, отдал бы свою собачью жизнь…
Проспали они почти до полудня, но определить это им удалось только по часам на руке Митьки. Солнце куда-то скрылось и вообще больше не появлялось. Погода явно менялась, а им надо было пройти еще несколько километров до следующего привала. Теперь они решили спать ночью. Они будут уже далеко и совершенно не боялись, что их найдут бандиты. Скорее всего, те давно обследовали дом и поняли, что Вероники уже и след простыл. А где ее искать никто из них не знал. Даже милиция. Так как в своей записке Митя не мог указать места, куда они направляются…
Глава 8. РЖАВЫЙ
– Почему снова я? – чуть ли не плаксивым голосом спросил Ржавый.
– Неужели ты думаешь, что идти надо мне? – высокомерно глядя на беспокойно переминающегося с ноги на ногу Ржавого, все время прижимающего к себе больную руку, сказал высокий блондин, в дорогой импортной куртке и по виду совершенно не напоминающий блатного.
– Я до ужаса боюсь этой собаки.
– А меня? – прищурившись, спросил его блондин. – Ты же знаешь, за мной дело не станет, я не блатной, пальчиков у них моих нет. Я вообще, можно сказать, потерпевший! Сдам тебя ментам, и что тебе грозит?
– Да знаю, – огрызнулся Ржавый. – Он стоял на краю леса и смотрел на заимку.
– Пойдешь туда. Посмотришь, что да как. А потом и я подойду. Она же меня звала. Может, договоримся.
– И что с ней делать? И с тем хмырем, что там вякал? – потом вспомнил, как тот стреляет и замолчал.
– Ты говорил, клевая деваха?
– Красивая и молодая очень. Но бОрзая!
– А что с девками делают? Сам не знаешь? Попользуемся и в расход. Нам свидетели не нужны!
– Жалко девку. Ребенок почти. Да и не знает, поди, куда ее батя рыжье заныкал.
– И ты в это веришь? – рассмеялся блондин.
– Кто ее знает?
– Жалостливый какой! Все, кончай базар, иди. Я тебя тут жду.
Ржавый сплюнул и с видом осужденного на казнь побрел к заимке. Блондин закурил и, спрятавшись за толстый кедровый ствол, стал ждать.
Ржавый осторожно подошел к дому, ему почему-то сразу показалось, что в доме никого нет. Дернув дверь, он понял, что не ошибся. С некоторой все же опаской, пройдя внутрь, он осмотрелся. Все указывало на то, что пока он плелся со сломанной рукой к их избушке, девчонка с хахалем сбежала. Кругом валялись какие-то вещи. Собирались, видно, быстро. Ржавый еще немного постоял в комнате, глянул за печь, потом вышел из дома, и заглянул в подпол… Все, слиняли! А где же рыжье? Взяли с собой, или его вообще тут никогда не было. Мало ли что базарили? Прошло столько лет, что от этого самого золота уже ничего не осталось.
Он вышел на поляну перед домом и махнул рукой своему подельнику. Тот увидел знак и стал приближаться к дому.
– Ну, что? Волчица убежала в лес?
– Почему в лес? – удивился Ржавый.
– Да это я так, рассуждаю. Куда еще волчице бежать? Ее зовут Вероникой, а не волчицей.
– Дом осмотрел, свалили они!
– Ну, давай еще глянем, как жила наша Волчица. Посмотри все ли осталось на своих местах?
– Да вроде все! Этих, кустиков, как там – гераней нет, так мы их в прошлый раз еще все поперебили. Когда в окно влезали. А когда этот зверюга Штыря замочил, я тово, через окно же ноги и сделал.
– Значит, все на местах. Печь целая, половицы не подняты…
– Во! – закричал Ржавый, от страха кумпол снесло! Дерево тут какое-то стояло! Большое такое, блестящее. В кадке. Я его тоже тогда перевернул, в земле покопался, но там ничего не нашел.
– Дерево, говоришь, в кадке… – Блондин задумался. – А теперь оно где?
– Ну, так нету! Было, и нет.
– Быстро осмотри двор. Если где валяется, принеси. А нет, тогда я тебя убивать, гниду, буду…
Ржавый вылетел во двор, споткнулся на лестнице, и чуть не упал. Прикрывая больную руку, изрыгая проклятия и матерясь, он обежал весь двор, добежал до реки, обследовал всю поляну и, конечно, ничего не нашел…
Вернувшись в дом, он столкнулся с жестким взглядом Блондина.
– Ну, и где оно? Нашел?
– Нет.
– А кадушку или горшок, в котором он рос?
– Тоже нет.
– Ну, что ж, гнида, убить тебя что ли? Или ментам сдать? Что там тебе за два убийства светит? Вышка?
– Нет, Блондин, только не ментам, я все сделаю, землю носом рыть буду, но Волчицу найду!
– Ее зовут Вероника! – сказал Блондин, вышел из дома и закурил.
Ржавый постоял в нерешительности, потом все же вышел вслед за Блондином.
– Лезь в подпол!
– На кой? – спросил Ржавый.
– Канистру с бензином ищи. Хозяин тут, похоже, запасливый был. Пустим петуха и линяем.
– А вдруг рыжье еще где-то в доме?
– Ты идиот? Нет его уже здесь. Ушло рыжье вместе с деревом! В кадке!
Ржавый полез в подпол, и стал шарить в темноте. Орудовать одной рукой было неудобно, а другая рука нещадно болела. Его разбирала злоба – кто он такой, этот Блондин, что так командует им? Замочить гниду, и в бега. Терять ему было уже нечего. Да и братва, узнав, что он сделал с участковым, ему не простит. Надо валить. Ржавый, наконец, нащупал канистру, тряхнул ее – есть. Где-то с четверть канистры. Пробрался к выходу, постоял немного…
– Ну, где ты там застрял?
– Да иду уже, иду.
Ржавый вылез, Блондин вырвал у него канистру и начал обливать дом бензином. Потом откинул пустую канистру в сторону, чиркнул зажигалкой и отошел.
Огонь весело побежал по периметру дома, поднимаясь все выше и выше, пока языки пламени полностью не поглотили его.
– Что ты на меня так смотришь? – спросил Блондин, уловив полный ненависти взгляд Ржавого. – Даже не думай! Ты на кого батон крошишь?
– Да я что, я ничего, – опустив глаза, промямлил Ржавый.
Ничего, я с тобой еще поквитаюсь, случай подвернется, за все ответишь, подумал Ржавый.
– Все, валим отсюда! – крикнул Блондин.
Треск и гул пожара был слышен даже на краю тайги. Ржавый обернулся, посмотрел на горящий дом и вздрогнул. Ему почему-то стало жаль и убитого им лесника, и его молоденькую дочь. Ржавый не был особенно сентиментальным – он никогда не прощал причиненного ему зла, но и о добре не забывал. Он был уверен в том, что если бы девушка не оказала ему помощь, и он бы вернулся в избушку со сломанной, почти болтающейся рукой, Блондин с ним не стал бы церемониться – пустил бы в расход. И еще он знал, что если Блондин найдет Волчицу, он поступит с ней так, как говорил. Или и того хуже…
Плетясь за Блондином по тайге, он подумал, хоть бы девчонка слиняла подальше и заныкалась получше, чтобы ее никто никогда не нашел…
В деревне заметили пожар. И сразу смекнули, что горит не тайга, а старое лесничество. Срочно вызвали пожарных и милицию. Давно по деревне бродили слухи, что объявились какие-то беглые, которые часто наведывались к Веронике на заимку. Кто-то болтанул, и пошло-поехало. Девка она одинокая, ладная. Все боялись, как бы чего с ней не случилось, но навестить сироту, или чем-то ей помочь не решались. Все придерживались мнения – сиди тихо, не получишь лиха!
Милиция приехала первой. Пожарка почти следом за ней. Ведь если пожар перекинется на тайгу, беда коснется всех. Участковый подошел к уже рухнувшему, догорающему дому и долго, почти заворожено смотрел на пламя. Этого он не ожидал никак. Где же Митька? Что с Вероникой? И естественно мысли работали только в одну сторону – хоть бы Митька был жив, а что там с девицей, у которой, по его мнению, рыльце было в пушку, которая что-то явно знала, но не хотела сказать, ему было все равно. Ну, жаль, конечно, девку, но Митька-то племянник, родная кровь…
– Ну, что там, как думаешь? – подойдя к одному из пожарных, спросил Виктор.
– А откуда я знаю? Теперь только криминалисты определят, есть там тела или нет. Че ж мне в огонь лезть или головешки разбрасывать? Залили, и то хорошо. И что на тайгу не перекинулось тоже удача – вишь, ветер какой разыгрался?
– Вижу, – вздохнул Виктор и вдруг вспомнил, о чем договаривался с племянником. Он велел криминалистам, как следует обследовать местность, даже учитывая, что пожарные затоптали почти все следы. Но канистру все же нашли, изрядно обгоревшую, но с одной стороны краска только немного потрескалась. Значит, можно и пальчики найти.
Виктор отошел к пролеску, затем тихонько, подошел к реке, оглянулся, не видит ли кто, и нагнулся к большому, лежащему наполовину в воде дереву. Там было маленькое дупло. Он просунул туда руку и… поблагодарил Господа, к которому, как ярый коммунист, обращался исключительно редко. Вытащив маленький, свернутый в трубочку листочек бумаги, он снова огляделся и положил письмо в карман.
Когда он вернулся, пожарка уже уехала. Возле дымящихся головешек толпились его коллеги.
– Вить, – сказал один из криминалистов. – Пальчики второго в картотеке нашел. Освободился в прошлом году. Не беглый. Кличка Ржавый. А в подполе, чьих пальцев только нет… Ну, хозяев дома естественно полно, но есть еще одни – нашего участкового. Хороший был мужик. Но… Дружба-то у них с лесником давняя была. Когда Вероникин папаша сидел, наш Пётр там вертухаем был. Так что, дружбаны они еще с тех времен. А кое-кто удивлялся…
– А кто убил, так и неизвестно? Больно похоже убивали друганов! – задумчиво сказал новый участковый.
– Пока еще не точно, но подозреваю Ржавого и Штыря. Но есть кто-то еще. Эти два на мокруху бы не пошли. Кто-то надоумил или заставил.
– Ладно, поехали. Тут уже нам делать нечего. А вот того авторитета, который всеми этими делами заправляет, нам надо бы побыстрее вычислить.
– Опять глухарь! Только вот за убийство участкового с нас отдельно спросят, а это дело одной веревочкой со всем этим связано.
Виктор сел в машину и пока был один быстро достал записку и прочитал:
