Пальчики

– Расскажи.

– Глупо рассказывать дурацкие сны.

– Ты расскажи, я сама решу дурацкий он или нет.

– Хорошо. Слушай! Мне приснился один мечтатель-ботаник. Ботаником он был по жизни, а по профессии – генетиком. В детстве он недоедал. Отец бросил его мать беременной. Поэтому ещё будучи совсем маленьким наш ботаник стал мечтать о том, что, когда вырастет, он изобретёт способ накормить всех голодных на Земле. Так как наш «ботан» был хорошим мальчиком, он решил исполнить свою мечту не через революцию, они уже давно вышли из моды, а через науку. Он был очень упёртым созданием и с головой углубился в изучение азов, с помощью которых можно достичь поставленной цели. Поэтому и стал ботаником: мальчиком в очках, с бледным цветом лица и не проходящими кругами под глазами. В школе наш юный гений учился лучше всех. Он выигрывал все олимпиады, в которых участвовал. Его включили в список перспективных вундеркиндов, способных поднять науку на невообразимые высоты. Это и случилось. Юный очкарик закончил школу за семь лет, университет за три года, аспирантуру экстерном. Он стал профессором в двадцать пять лет. Его фолианты выходили на многих языках мира. В конце концов он, как генетик, увлёкся выведением курицы, которая должна была нести яйца с тремя желтками. Что смеёшься? Ты не видела яйца с двумя желтками?

– Кажется видела. Точно! Такое яйцо мне однажды попалось.

– Вот видишь. Значит, в теории можно добиться, чтобы курица несла яйца сразу с тремя желтками. Курица, как и человек, вполне может рожать тройняшек. И это у нашего гения получилось. Добившись устойчивого результата – его экспериментальная курица постоянно стала нести яйца с заданными характеристиками, он положил яйцо в инкубатор и стал ждать появления на свет птенцов. Придя домой, наш гений не мог заснуть. Его распирало от того, что он стал великим учёным, сделавшим огромное для всего человечества открытие. Утром, придя в лабораторию, ботаник обнаружил, что яйцо по-прежнему лежит в инкубаторе, но за ночь оно заметно выросло. Чудеса. Следующей ночью он вновь не мог уснуть. Его изобретение способно перевернуть вверх дном всю фундаментальную науку! Только он, неподражаемый бог от науки, смог сделать это. Все остальные – это просто подмастерья, неспособные иметь ни прозорливость истинного таланта, ни интуицию великого учёного, ни смелость настоящего естествоиспытателя. За это изобретение ему, несомненно, дадут Нобелевскую премию. Он – гений! Утром он обнаружил, что его экспериментальное яйцо стало больше, чем у страуса. Всю следующую ночь он не находил себе места. Я никому не расскажу, в чём здесь секрет. Я настрою огромное количество птицефабрик по всему миру, и мои курочки будут нести яйца, которые завалят весь мир гигантскими окорочками. Я разбогатею! Стану миллионером! Нет, миллиардером. Да что там! Первым в мире триллионером!!! Я озолочусь и прославлюсь. У меня будут самые красивые женщины, яхты, виллы, автомобили. Утром, он обнаружил, что яйцо с трудом помещается в комнату. «Вау! – возликовал молодой гений. – Мои тройняшки ещё подросли!» В это время скорлупа треснула и сердце учёного затрепетало. Но из яйца вылупился Змей Горыныч и проглотил его.

– И в чём смысл твоего нравоучения? – Насте было смешно от моего рассказа.

– Ни в чём. Это история рождения Змея Горыныча.

– Врёшь! – она весело села на кровать за моей спиной и стала щекотать, приговаривая: – Врёшь! Яйцо не может само расти!

– Может! Это же сон.

– Скажи честно – ты это сейчас придумал. Придумал, чтобы в очередной раз упрекнуть меня в желании жить богато, – Настя развернула меня на спину и села сверху, прижав кисти моих рук к постели.

– Нет! Не бей меня. Я не придумал! Это был сон.

– Надо же! Тебе прямо притчи снятся. В чём её смысл? Ты понял?

– Да! Понял! Все Змеи Горынычи рождены людьми. Мы их создали. Мы их вырастили своей жадностью, корыстолюбием, ненавистью, завистью и желанием оправдать свои преступления, какими-нибудь благими намерениями. А потом наше детище вырастает и проглатывает родителей. Дракон наших плохих мыслей сидит в каждом из нас. И если мы будем греть его своими отвратительными поступками и намерениями, он вырастит, вылупится и проглотит нас. Ботаник не умер. На следующий день он вышел через прямую кишку Змея. Но он перестал быть человеком. От стал подлецом. От него стало за версту вонять фекалиями дракона, как и от всех негодяев.

– У-у-у! Куда загнул! – мой рассказ перестал её забавлять. Настя неожиданно нахмурилась: – Наверное, ты прав. Как всегда, прав.

Она встала и медленно подошла к окну, вглядываясь в ранний рассвет. Я подошёл следом и встал за её спиной. Моя любимая резко развернулась и нежно обняла, засыпав поцелуями:

– Конечно, ты прав. Спасибо тебе мой добрый рыцарь, что ты спас меня от моего дракона. Я больше никогда не буду от тебя ничего скрывать. Чтобы дракон не имел шансов взять реванш.

И она рассказала про себя всё. Всё, от самого рождения. Тот рассказ про папашу, который «пил, как бочка» и кредиторов, одного из которых Настя убила – это сказка. Она её сочинила специально для меня. Чтобы отвязался. И для того, чтобы не бередить рану, вызванную истинной причиной. Странно, но я полюбил женщину, такой, какой захотел её увидеть. Даже несмотря на то, что её душа была спрятана от меня за семью замками. В принципе, я не ошибся. Моя любимая – лучшая женщина на Земле. Человек в прекрасном образе красивейшего создания матери-природы. Она была единственным ребёнком в семье. В стране разнузданно и цинично разливалось время Великого передела. Передела не только собственности, но и душ человеческих. Купленные за копейки… Нет, не так. Нагло захваченные людьми, не отмеченными даже случайным отпечатком совести, заводы превращались в место искоренения человеческого духа. Народ выгоняли на улицу, оборудование продавали на металлолом, а территория становилась объектом земельных спекуляций. Кто не пропал в агонии наркомании и алкоголизма, стал торгашом. Улицы городов заполонили мешочники. Обладатели вузовских дипломов вынуждены были заняться этим, чтобы не сдохнуть с голода. В меньшей степени этот кровавый передел коснулся северных городов. Когда Насте исполнилось пять лет, её отца выбрали мэром столицы богатого нефтяного края. Илюхин был народным мэром. Здесь его хорошо знали и уважали. Он был чем-то похож на того ботаника в зачатке истории про Змея-Горыныча. Немного наивный и мечтательный. Такой мэр был не нужен олигархам, пускающих слюну при виде очередного нефтяного пирога. Александр Илюхин, так звали отца моей принцессы, прекрасно понимал к чему ведёт передел собственности. У новых владельцев бывших государственных нефтяных предприятий не было никакой жалости к северянам. Им было наплевать на их судьбу. Поэтому новый мэр стал всячески препятствовать рейдерству и бандитизму на управляемой им территории. В результате его автомобиль был расстрелян средь белого дня из автоматов. Погиб он и его водитель, у которого было два маленьких сына. Через день после похорон пропала мать Насти. Целую неделю её насиловали на базе отдыха, купленной Олегом Урышевым. Да-да, отцом Урри. Именно он положил глаз на нефтяную компанию, базирующуюся в этом городе. Мать выжила. Но она стала инвалидом. Благодаря друзьям отца и просто хорошим людям, Настя в детстве не знала бедности. Они жили не богато, но не испытывали особой нужды. Окончив школу, Снежок поступила в московский ВУЗ, известным подготовкой специалистов нефтяного промысла. Там, уже на третьем курсе, она познакомилась со Станиславом Банных. Он был прозван друзьями Стэлсом за его необычайный дар скрываться с лекций незамеченным. Стас был старше Насти на один год. У него был брат Лёшка, ровесник Снежка. Неожиданно выяснилось, что братья – это сыновья погибшего водителя. Насте история гибели её отца была практически неизвестна. Мать не любила её рассказывать. Зато Стэлс и Леший об этом знали всё. Или почти всё. Так, слово за слово, мысль за мыслью – ребята подружились и загорелись идеей мести. Они стали собирать все сведения об Урышеве. Оказалось, что к тому времени, а это был 2012 год, олигарх давно сбежал за границу. Он не захотел делиться с курирующими его органами государственной власти и был объявлен в розыск за укрытие от налогов трёх миллиардов долларов. Друзья долго разрабатывали план мести. Для его воплощения требовалось много времени и средств. Однажды Настя встретилась с одним человеком, который когда-то работал в том самом северном городе одновременно с её отцом. Он возглавлял местную ФСБ и был уволен с должности сразу после смерти Илюхина, под предлогом того, что не смог предотвратить покушение. К тому времени полковник был старым и больным пенсионером и мало чем мог помочь ребятам в их планах. Но он рассказал Снежку, что в ячейке одного банка хранится компромат на Урышева, собранный неким генералом из Питера. Генералы ФСБ тоже хотят жить на широкую ногу. Поэтому они часто используют своё служебное положение для незаконного сбора сведений, порочащих богатеньких олигархов. Для этого генерал иногда пользовался услугами отставного соратника, знакомого ему ещё по учёбе в ВУЗе. Он и рассказал дочери мэра Илюхина следующее: «Как-то, во время пьянки в его кабинете, когда речь зашла об Урышеве, мой однокашник проболтался, что у него на этого бандита уже собрано обширное досье, которое по его словам стоит не менее сотни миллионов баксов. Максимум через три месяца, сказал генерал, появится повод предъявить счёт этому упырю, убившему мэра Илюхина. Через пару дней я случайно увидел моего собутыльника, входящим в банк. Значит он хранит эти документы там. Это вообще хитрый банк. Он мало занимается кредитованием и обслуживанием населения. Но его услугами пользуется вся элита Питера. Наверняка, досье генерала хранится в этом банке». Настя передала разговор Стэлсу и у того родилась идея грабануть названный банк, расположенный на тихой питерской улочке недалеко от Таврического сада. Сначала Снежок была категорически против этого. Но жажда мести и необходимость в средствах соблазнили её на столь опасное предприятие. К тому же, мать была при смерти, и врачи говорили, что её может спасти только дорогостоящая операция за пределами нашей милосердной родины. Неожиданно легко полковник-пенсионер согласился им помочь. При этом он категорически отказался от какой-либо доли в добыче. По его словам, у него не было ни семьи, ни настоящих друзей и терять ему было нечего. Он помог советами и снаряжением. Отсутствие жертв – было единственным требованием престарелого полковника. «Если кто-нибудь погибнет, пеняйте только на себя. Я вас сдам с потрохами. Мне нечего боятся. Боюсь только взять грех на душу. А в остальном, как говорится, дедушка старый – ему всё равно», – подвёл отставной полковник итог разговора с новоявленными грабителями. Переехав в Питер, народные мстители изучили расположение банка на местности, режим охраны, внутреннее устройство помещений и приготовились к ограблению. Меня в этот процесс вовлекли случайно. Троица зашла в кафе, где Воробьёв устроил смотрины, просто поужинать. Когда в подпитии я прицепился к Насте, Стэлс с Лешим не решились устраивать скандал – светиться им было нельзя. Зато у старшего брата экспромтом родился план, как проникнуть в сейфовое отделение, не оставив при этом пальчики и паспортные данные. «Он сам виноват. Прицепился, как банный лист. Пусть сам и выпутывается. Это будет ему наука, как приставать к незнакомым девушкам, сидящим в компании двух парней», – убеждал он Настю. И когда я вновь нарисовался с предложением пересесть за мой столик, Снежок согласилась. Дальше, по её словам, всё пошло, как по маслу. Я поверил в невероятное, в то, что переспал с ней, что чем-то ей обязан и в то, что она умудрилась сломать сразу десять пальцев.

–Мне тебя не было жалко. Это было скорее приключение. Тем более, что Стэлс убедил меня, что ты ни каким образом не пострадаешь. В результате всё так и произошло. Мы грабанули этот банк, где нашли досье на Урышева. Ты отделался лёгким испугом. Заметь, между прочим, я здорово сыграла роль наивной блондинки, – она рассмеялась.

– Неплохо, неплохо, – мне неприятно было вспоминать свою лопоухость, поэтому я перевёл разговор на другую тему: – Но зачем ты подкинула деньги в сейфовую ячейку?

– Ни зачем. Просто так. Ты же не трогал эту ячейку. Сотрудник видел, что тебя выключили первым. Значит ты не мог положить туда деньги. Это в случае, если бы их там обнаружили следователи. Но мне, если честно, где-то в глубине души было немножечко жалко тебя. Впрочем, Стэлс был плохого мнения о твоих умственных способностях. Он считал, что ты эти деньги не найдёшь. А мне даже приснилось, что ты держишь пачки банкнот и думаешь обо мне.

– Ба! Да ты уже тогда в меня втюрилась по уши!

– Нет! Нет! Не сочиняй. Я вообще не думала, что свяжу свою жизнь с пьяным приставалой, из которого мутным потоком льются глупые шутки.

– Нормальненько! Моё гениальное красноречие обозвали «глупыми шутками». Я всегда был заводилой в компаниях. Балагуром номер «ван».

– Самомнение непомерное тебя в этом уверило. Можешь не обольщаться по поводу своих способностей.

– Ладно. Оставим моё красноречие в покое. Что вы дальше делали?

– Когда всё успокоилось, я отвезла мать на операцию в Германию. Но через месяц, вернувшись оттуда, узнала, что все наши планы мести пошли прахом.

– Догадываюсь! Братьям понравилось грести бабло и месть ушла на второй, а то и на третий план.

– Вовсе нет. Стэлс просто мечтал расправиться с Урышевым-старшим. Но тот неожиданно крякнул. Смысл в мести растворился в жаркой атмосфере Испании, где он испустил дух.

– Если вы не хотели больше грабить, зачем тогда пошли на штурм московского банка?

– Полковник подтолкнул нас на это. Нет, не специально, случайно. При нашей встрече он обмолвился, что состояние беглого олигарха досталось наследничку, который замазан в самых гнусных преступлениях. Ещё в девяностые, он возглавлял ОПГ, которое помогало его отцу отжимать конторы и убирать ненужных людей. Кроме того, он неоднократно проходил в донесениях, как организатор массовых поставок наркотиков. Именно тогда Урри и сам сел на иглу. Он давно бы сгорел от наркоты, если бы не куча бабла, на которой он возвышался. Урышев –младший проходил лечение в самых дорогих клиниках. Но, очистив организм, снова принимался за старое. Полковник даже предположил, что Урри и укокошил своего папашу. Такие слухи ходили в определённых кругах. Кроме того, наш негласный помощник предоставил нам список российских объектов, которые через подставных лиц управлялись кланом Урышевых. Мы съездили в Испанию, где эти негодяи свили своё гнездо. Три месяца мы искали подходы, чтобы найти возможность проникнуть туда. Но всё безрезультатно. В Марбелье прекрасно налажена охрана дорогих посёлков. Там расположены дома всех мировых звёзд. Урри везде бывал только в окружении личной охраны головорезов. На его виллу пробраться незамеченным вообще было невозможно. Тогда мы и решили попробовать его выманить из гнезда. Этот банк в Москве тоже принадлежал ему. Мы думали, что его ограбление вытащит задницу этого козла с насиженного места. Но опять всё пошло немного наперекосяк.

– Появился я?

– Дурашка. Ты тут ни причём. Неожиданная авария сбила в кучу все наши планы и переделала их.

– Значит ты обо мне всё это время не думала?

– Я? С чего бы это?

– Обидно. Я надеялся, что ты скажешь другое.

– Если честно, когда сознание вернулось, и я увидела твоё лицо, меня улыбнуло. Я подумала, как приятно видеть тебя рядом в такой момент. Но больше ничего. Клянусь!

– Так я и поверил.

– Ладно, сдаюсь. Я иногда вспоминала о тебе. Только не зазнавайся. А то подумаешь, что ты неотразим.

– Зачем же ты меня гнала и придумала эту ампутацию?

– Заметь, я не хотела тебя втравливать в новую историю. Ты в наших замыслах мести ни коим образом не фигурировал. А с ногой получился экспромт. Я себя убедила, что это проверка на твою вшивость. Думала – если ты не придёшь больше, значит судьба так решила. Значит, это не моё счастье.

– Но я же не исчез.

– Это плохо. Стэлс сказал, что ты будешь мешать. И я ежеминутно старалась убедить себя, что он прав. Наши планы могли вновь сбиться в кучу. На этот раз из-за моей любви.

– А! Подлая лгунишка! Значит ты меня тогда уже любила!

– Ой-ой-ой! Было бы кого! – она меня поцеловала. – Я всё время уговаривала себя: только бы не влюбиться, только бы не влюбиться.

– Раз так уговаривала, значит уже чувствовала, что я твоя половинка.

– Хорошо, скажу! Да! Тебе только следователем гестапо работать. Всё вытащишь клещами наружу. Должна же быть во взаимной любви хоть какая-то тайна и интрига.

– Зачем? Ты же обещала не скрытничать. Я перед тобой чист, как белый лист ватмана. А ты вообще со мной поступала, как последняя стерва. Зачем ты меня вновь подставила с этой съёмной квартирой?

– Но у тебя же было алиби. В момент ограбления ты гулял со мной далеко от банка. Многие видели, что ты пришёл уже после взрыва. Камеры наблюдения это тоже подтвердили бы.

– Это не оправдание.

– Стэлс считал, что ты вновь пройдёшь по делу, как свидетель.

– Всё Стэлс, Стэлс. У тебя своей головы нет? Ты же умная баба!

– Виновата, прости. Хотела отвязаться от тебя раз и навсегда. Не знаю почему.

– Это меня и настораживает. Может, у тебя такое желание всплывёт вновь.

– Пошли претензии. Мне рассказывать? – я утвердительно кивнул. – Стэлс планировал, что мы проникнем на виллу в тот момент, когда хозяин прилетит в Москву. Для этого он придумал идею с париком. Мы купили точно такой же «Майбах», на котором любил кататься Урри. Изготовили такие же номера. Стэлс примерял парик, но в нём он не очень походил на Урышева-младшего. Мы собирались грабануть виллу Урри. По слухам, в её подвале хранилось огромное количество наличности. Дураки! Не знали, что там такая система безопасности, что мы и за пять дней не смогли бы проникнуть в тайники. Это я потом узнала. Когда очутилась на вилле.

– Единственно, что мне неприятно, противно и непонятно – как ты могла отдаться этому чмошнику, этому чудовищу! – приступ ревности вновь накрыл меня с головой.

– Вот и мама мне этого не простила. Я не могла ей всего рассказать. Пришлось бы говорить об ограблении банков. Всё надеялась, что она не узнает о том, что я вышла замуж за Урышева. Но какой-то доброхот подсказал. Это и свело её в могилу.

– Как? Как ты могла так поступить?

– Всё очень сложно. Сам Урри не полетел в Москву. Но нас через некоторое время вычислили его проплаченные чины в МВД. Тебя посадили, а нас повязали и отвезли в какую-то глушь в Албании. Там нас держали почти месяц. Истязали, запугивали, морили голодом, угрожали продать наши почки. Никто из нас ничего не сказал. В конце концов приехал сам Урри. Он тоже отвёл душу в садизме. Досталось по полной Стэлсу и Лёхе. Лешему отрезали два пальца на ноге, а Стасу сломали три ребра. Меня он не стал трогать. В конце концов Урышев приказал пацанов прикончить. Это всё было в моём присутствии. А потом, он неожиданно предложил выход. Мы возвращаем все деньги, похищенные в обоих банках, и компромат, а я становлюсь его официальной женой. Взамен, он прощает пацанов и отпускает на волю. Мне была обещана райская жизнь и свобода передвижения при условии, что я буду ему верной женой.

– Неужели он на тебя так запал?

– Серёжа, давай не будем касаться этой неприятной для меня темы. Я не хочу вновь чувствовать себя оплёванной и обмазанной дерьмом. Потом иногда думала, что лучше бы я сдохла, чем согласилась. У него в голове столько дури непонятной, гадости и садизма, что и вспоминать не хочется, – она отвернулась, тяжело дыша. – Мне было жалко пацанов, и я согласилась, поставив встречное условие, что мы вернём только деньги, взятые из его московского банка. Мы бы не наскребли всю сумму, так как питерские деньги разошлись.

– Быстро вы их слили.

– Не забывай, что только на операцию моей матери ушло триста тысяч евро.

– Ладно, ладно. Что дальше?

– Парней отпустили. А Урри устроил грандиозную свадьбу в Марбелье. Далее тебе, наверное, уже всё понятно.

– Нет. К примеру, где вы взяли взрывчатку?

– Полковник дал. У него с начала девяностых этим добром был забит скрытный подвальчик в гараже. Заметь, я не называю фамилию полковника. Чтобы ты невзначай её не болтнул тому, кому не следует.

– И как вы её доставили в Испанию?

– Прости, но я тебе об этом не скажу. Тут замешаны хорошие люди, которые даже не подозревали, что их используют для доставки. Не хочу, чтобы они пострадали. Они же помогали мне с легализацией и переправкой в Россию денег, перечисленных пенсионерам.

Я понимающе закивал:

– Бог с ними. Не будем о них говорить. Мне они не очень интересны. Но вы переправили взрывчатку. Значит этот план, который мы с тобой исполнили был у вас уже давно.

– Да, его Стэлс придумал. Я прилетела в Москву, чтобы помочь с твоим досрочным освобождением. Именно тогда я рассказала Стасу о подземном хранилище на вилле. Однажды Урри обкололся и повёл меня в таком состоянии похвастаться своим богатством. Вот, мол, я какой великий! Мне показалось, что на следующий день он даже не вспомнил об этом. Так ему было хорошо накануне и так плохо утром. Но я всё запомнила. Он даже коды при мне набирал. Чванливый, самодовольный урод! Стэлс и придумал этот план. Пока Веня работал над твоим освобождением, мы подобрали квартирку над банком в Севилье и стали искать пути, чтобы подменить Урышева. Затем я улетела в Москву для встречи с тобой. Но меня выследили и доложили Урри о нас. Тот пришёл в бешенство. Избил меня до полусмерти. Хотел закопать в саду. Но, остыв, одумался. Приставил ко мне эту конченную стерву, которая мне житья не давала. У меня забрали все мои гаджеты и дали свои, которые централизованно просматривались его службой безопасности. Урри заявил, что он аннулирует наш договор и при мне велел поймать ребят и вытрясти из них все деньги, а затем убить. Также он приказал найти тебя, прикончить и привезти твой член в качестве доказательства. Этот урод хотел его забальзамировать и повесить в туалете около спальни. Извращенец! Меня он избивал ежедневно в течении недели. Потом умерла мама. Я думаю, что к этому он тоже приложил свою потную руку. Соседка говорила, что к дому подъезжала крутая тачка и какие-то мэны приходили к матери. Я думаю, что это они в красках рассказали маме, как счастливо я живу с сыном убийцы папы. Этого было вполне достаточно, чтобы свести её в могилу. В Питере я нашла способ позвонить Стэлсу и тебе, чтобы предупредить об опасности. Но парни всё же попёрлись на кладбище. Блин! Упёртые тупицы! Сказала же – исчезните! Нет, они не поверили, что их средь бела дня будут вязать на глазах у всех.

– Я там тоже был.

– Ты? Ты мне не рассказывал.

– Чего тебе рассказывать, если ты вообще до этого дня сама была стеной молчания.

– Я мечтала всё забыть.

– И что дальше?

– Дальше всё. Ты приехал в Марбелью и мы утолили жажду мщения в испанских водах. У человека в жизни должна присутствовать цель. Нельзя жить бесцельно. У меня была такая цель. Отомстить за смерть отца. Я это сделала. Жаль упырь-старший сдох, не дождался, гад, торжества моей мести.

– Теперь у тебя есть цель?

– Да. Ты и Вася. Смысл моей жизни крутится по вашей орбите. Я ваш спутник. Всё узнал, что хотел?

– Наверное, скорей всего, может быть.

– Всё! Давай этой темы больше никогда в жизни касаться не будем. Не хочу! Ты согласен?

– Согласен, – я поцеловал её. – В этой истории я потерял друга, который меня предал, но слава богу, нашёл тебя.

Она погладила меня по щеке:

– Какого друга?

– Воробьёва. Я рассказал, что у меня есть сто миллионов долларов. Он позавидовал. А его отец, генерал ФСБ, пытался эти деньги из меня вытрясти. Думаю, что это мой дружок подбил его на это.

– Воробьёв? Между прочим, ты должен знать об этом. Генерал Воробьёв – это тот самый генерал, который собирал компромат на Урышева-старшего.

Меня замкнуло. Ах, вот значит, как. Может, Серый и не виноват, что у него такой папашка. Ведь он мне позвонил перед арестом, хотел предупредить. Чёрт возьми, как хочется всё забыть! Ладно, Серёга, я тебя прощаю. Прощаю потому, что благодаря тебе, твоей безграничной жажде жениться на каждой встречной-поперечной, я нашёл свою единственную. Единственную и неповторимую, с которой мне безумно хочется прожить всю свою жизнь.

– Настя! Давай договоримся больше друг от друга ничего не скрывать.

– Хорошо. Но у меня есть встречное предложение. Давай договоримся раз и навсегда: ты никогда больше в жизни не будешь на меня орать.

О чём это она? Разве ж я орал? Ну так, чуть-чуть:

– Хорошо.

– И чтобы в нашей жизни никогда не было разладов, извиняться ты всегда будешь первым. И сразу. Тут же, на месте.

– Почему я?

– Потому что я девушка. Девушка не должна никогда извиняться первой. Даже если она не права.