Орел нападает. Орел и Волки

скачать книгу бесплатно

– Ясно.

– Туземка, входящая в состав этой пары, – процедил Плавт, очевидно решив, что ему пора дать какие-то пояснения, – вроде бы понимает местные диалекты. Ей отводится роль переводчицы. Что до мужчины, то он в свое время прошел в тех краях обучение и даже готовился вступить в сообщество жрецов Темной Луны.

– То есть в ту самую банду подонков, с которой нам приходится иметь дело, – уточнил Макрон. – И почему же, генерал, ты решил, что ему можно доверять?

– Я не знаю, можно ему доверять или нет. Просто он единственный из тех, кто бывал там. Кстати, согласие сотрудничать с нами тоже ставит его под удар. Случись что, пособников Рима не пощадят.

– Если только они не заведут нас в ловушку, генерал. Чтобы у друидов оказалось на двух заложников больше.

– Не обольщайся, центурион, – мрачной усмешкой ответил на реплику Плавт. – Раз уж они сочли возможным убить морского префекта лишь для того, чтобы показать, что не склонны шутить, то вряд ли жизни двух нижних чинов в их глазах чего-то стоят. Так что советую не заблуждаться. Если вас угораздит попасть в руки бриттов, лучшее, на что вам можно будет рассчитывать, – это быстрая смерть.

– Может, и так, генерал. Однако я вовсе не уверен, что мы с пареньком шибко рвемся туда, где можно попасть в чьи-то руки. По мне, так вся эта затея – безумие чистой воды.

Судорожно стиснув ладонями подлокотники кресла, Плавт промолчал, но Катон заметил, как на щеках его вздулись огромные желваки. Лишь когда первый всплеск ярости схлынул, военачальник с большим напряжением произнес:

– Боюсь, для меня, центурион, все не столь просто. Друиды держат в узилище мою семью. У тебя есть семья?

– Никак нет, генерал. Семья мешает службе.

– Так-так. Тогда, боюсь, ты плохо представляешь себе глубину моего горя. Подумай, в каком положении я нахожусь, раз вынужден обращаться к тебе как проситель.

Макрон, плотно сжав губы, сдержал словцо, едва не слетевшее у него с языка, и усилием воли вернул себе прежнее самообладание.

– Могу я говорить свободно, генерал?

Глаза Плавта сузились.

– Это зависит от того, что ты намерен сказать.

– Понятно, генерал.

Макрон вызывающе вздернул подбородок и застыл в молчании.

– Хорошо, центурион. Говори.

– Благодарю, генерал. Хотя, как я понимаю, в твоем «хорошо» хорошего для меня мало.

В усталом голосе закаленного воина звучало плохо скрываемое раздражение.

– Тебя, генерал, сильно прижало. Сам ты ничего поделать не можешь и потому для очистки совести хочешь, чтобы кто-то подставил за тебя шею. К примеру, я и мой оптион. Подумаешь, пара плебеев сложит головы, невелика беда. Тем более что они непременно их сложат. Какого успеха можно достигнуть, скитаясь по вражеским землям в компании хитроумной туземки и какого-то непонятного мошенника-колдуна? Ты посылаешь нас на верную смерть и сам это знаешь, но пытаешься оправдаться перед собой, чтобы потом заявлять всем и всюду: я, мол, хотел все уладить по-доброму, но бедолагам не повезло. Между тем и меня, и вот этого паренька изрубят в куски, а то и сожгут заживо. Что ж, на войне бывает и не такое. Только поможет ли это кому-нибудь?

Эта совсем не типичная для обычно сдержанного Макрона вызывающая тирада ужаснула Катона, согнала кровь со щек опешившего легата и зажгла в глазах командующего мрачный огонь. Срочно требовалось чье-то вмешательство, и Катон выпалил:

– Пойду только я!

Трое римлян, мгновенно забыв о достигшей высшей точки ожесточенности перепалке, которая определенно не могла закончиться для одного из них ничем хорошим, удивленно воззрились на оптиона. Катон быстро облизал губы и кивнул, подтверждая свои слова.

– Ты?

Брови командующего поползли вверх.

– Так точно, генерал. Позволь пойти мне. Я один лучше справлюсь.

– Оптион, – заговорил Веспасиан, – я ничуть не сомневаюсь в твоей личной смелости, да и находчивости тебе тоже не занимать. Не отрицаю, малый ты прыткий. Но по-моему, то, за что ты хочешь взяться, непосильно для одного человека.

– Тем более для мальчишки, – поддержал легата командующий. – Тут нужен мужчина.

– Я не мальчишка, – холодно возразил Катон. – Я служу в армии уже больше года, удостоен награды и, полагаю, доказал, что на меня можно положиться. Кроме того, командир, если ты и впрямь считаешь, что шансов на успех почти нет, то списать в расход одного бойца в любом случае предпочтительнее, чем потерять двоих или больше.

– Тебе не следует в это соваться, – пробормотал Макрон.

– Командир, мое решение твердо. Пойду я один.

Макрон уставился на юнца, не сомневаясь, что парень спятил. Можно сказать, по доброй воле записался в покойники. Вообще-то, он был хорошего мнения о своем оптионе, признавал в нем и храбрость, и ум. Но что будет делать этот малоопытный, наивный молокосос в самой вражеской гуще, да еще и в дурно попахивающей компании бриттов? Вот чертов сопляк! Шелудивый щенок! Но… не бросать же его на погибель!

– Ладно, – промолвил Макрон, повернувшись к командующему. – Пусть идет. Но с ним пойду и я. Раз уж дело затеялось, должен ведь кто-нибудь проследить, чтобы все шло как надо.

– Спасибо, центурион, – негромко произнес генерал. – Ты убедишься в том, что я умею быть благодарным.

– Если мы возвратимся.

Плавт ограничился пожатием плеч.

Прежде чем ситуация вновь стала взрывоопасной, Веспасиан торопливо поднялся на ноги и велел слугам подать вина, а потом кивком указал на дальнюю боковую кушетку, располагавшуюся под стенкой шатра.

– Вы, ребята, должно быть, устали. Присаживайтесь, мы сейчас немного выпьем и заодно познакомимся с бриттами. Теперь, когда все утряслось, не стоит зря терять время. Вам надо выступить уже утром. Учтите, до назначенного друидами срока останется двадцать два дня.

Макрон с Катоном поплелись к кушетке и неуклюже присели на мягкие, спрыснутые какими-то благовониями подушки.

– Что это за дерьмо ты творишь? – прошептал сердито Макрон.

– Командир?

– Разве я при тебе хоть когда-нибудь хвалил добровольцев? Расписывал, как это замечательно сдуру совать свою голову под вражеские мечи? Ты, на хрен, хоть что-то подобное от меня слышал?