скачать книгу бесплатно
– Моя подруга – конченная извращенка…
– Ой, сама-то не многим лучше.
Наш диалог прервал Митч.
– Всем слушать сюда, – заявил громко физрук. – Девочки, что до вас: разминаетесь и начинаете наматывать круги. Вы, парни, идете со мной на спортивную площадку. Рааазойтись! – скомандовал он.
Митч с одноклассниками ушли. На поле остались только девчонки. Кто-то сразу приступил к бегу, а кто-то, как мы с Никой, стоял и разминал язык.
– Великолепный день! Сначала грохнулась, ободрав все колени и порвав одежду, а теперь вот еще этот марафон на палящем солнце. Чудесное завершение учебного года! – на эмоциях выговариваюсь я.
– Мда уж. Еще и парни отошли. На что теперь смотреть?
– Ой, ну ты как всегда, об одном…
– Я постоянно ищу плюсы, а вот ты ноешь, что все и всегда плохо.
Что тут сказать, она была права. Я, действительно, часто концентрируюсь на своих проблемах.
– Ладно, забыли. Я больше не ною, а ты завязываешь со своими парнями, иначе я брошу в тебя собачьими экскрементами… – указывая на коричневую кучу возле стадиона, заявляю я.
Наши глаза встречаются. Какое-то время мы зло щуримся друг на друга. Так продолжается с минуту. Потом она все-таки не выдерживает и начинает смеяться. Ее звонкий, заразительный смех заставляет и меня потерять серьезный вид. Мы снова, как две дуры, ржем на весь стадион.
– Баркс и Гилберт, – орет со спортивной площадки физрук. – Я смотрю за вами. Не уйдете с моего урока, пока не пробежите все круги. Так что в ваших же интересах перестать корчить рожи и заняться делом!
– Старый хрыч, – передразнила его Ника.
Разумеется, слышать этого с другого конца поля он не мог. А если бы мог, то от моей подруги остался бы сейчас только пепел из-под кремирования.
– Ладно, побежали. Я знаю этого горе – ЗОЖника. Он от своих слов не откажется.
– Да уж… – соглашается с моими словами Ника, тяжело вздыхая при этом.
Я не бегала уже месяцев шесть и не бегала бы, наверное, еще столько же. Первые пять кругов мы с Никой осилили вполне спокойно, даже говорить успевали. Я поверила в свои силы, стала прикидывать, через сколько примерно закончим. Но вскоре начался сущий ад: каждый шаг, каждое прикладываемое мною усилие стало даваться с невероятнейшим трудом. Внезапная жгучая, ноющая боль в боку мешала расслабиться даже, когда я сбавляла темп. На 9 кругу Ника решила меня обогнать, потому что я уже чуть ли не пешком плелась. Никогда не была в таком подвешенном состоянии. Сильнейшая отдышка, сердце, стучащееся в ненормально высоком ритме – все это сопровождало меня неотступно. Мотивировали лишь слова Митча: «Не уйдете, пока не пробежите». Если бы не они, то давно бы бросилась на землю и плевать, какое количество двоек мне поставят. Сил, чтобы двигаться дальше, больше не было…
Сжав с силой кулаки, я заставляла себя преодолевать расстояние. Злоба на собственную слабость и никчемность лишь помогала мне держаться на ногах, оказывая ощутимую прибавку к силам. Я почувствовала, что постепенно силы восстанавливаются. Боль уходит, возвращая былую трезвость мышцам и легким, как будто открылось второе дыхание. Помню, тренер говорил про это: нужно просто перетерпеть сложный момент, тело адаптируется, и ты получишь дополнительные силы.
– Я смогу все это осилить, – произнесла я вслух, смахивая капли пота со лба.
Прибавив прилично в темпе, уже через круг мне удалось нагнать Нику.
– Догоняй, черепаха, – пробегая мимо своей запыхавшейся подруги, сострила я.
Я бежала и не чувствовала уже ничего. Никакой боли, усталости и отдышки, такое ощущение, что меня внезапно пронзило тысячами иголок, которые качали в меня морфин. Я перестала чувствовать вообще ВСЕ! Состоянии сравнимо с алкогольным опьянением, когда твои эмоции и чувства притупляются, но с одним лишь отличием: я не теряла контроль над своим телом.
Но вот, спустя всего пару минут, после получения мною второго дыхания, что-то безумно сильное ударило в голову. Раз за разом пульсирующая боль проносилась по телу, подобно разряду тока. Кажется, будто что-то взорвалось внутри… Зрение тут же ухудшилось. Все вокруг стало таким расплывчатым, будто бы я была в очках. Сразу вспомнилось утро, падение. Сейчас все повторилось, но уже в гораздо большей степени. Тогда я перестала бежать, остановилась и с трудом попыталась устоять на месте, сохраняя равновесие. Ноги не оказали должного сопротивления и подкосились, а сознание окончательно скомкалось, и я упала на землю.
То, что я помню дальше – череда обрывчатых воспоминаний. Чей-то крик прямо над ухом. Гул собравшихся вокруг меня людей. Контуры лиц, которые пытались меня растрясти, пытались помочь мне. Из последних сил я поднимала голову и всматривалась, но уже ничего не видела…. В глазах потемнело, и я безвозвратно оборвала связь с этим миром…
Глава 4. Белые стены.
Старая я.
Вы когда-нибудь бывали к смерти настолько близко, что могли слышать ее дыхание? Это отравляющее чувство страха, боли и одновременно накатываемых потоком воспоминаний. За столь короткий миг встречи в головах каждого из нас проносится, словно молния по небу, вся жизнь. Короткая она или длинная, 12 лет ты прожил или 112. В момент смерти этот не имеет особого значения. Самые яркие и запоминающиеся эмоции всплывают в твоем сознании, как последний, предсмертный мультфильм, посвященный твоей жалкой или не очень жизни.
Свет, тьма, свет, тьма…
Холодный луч неоновой лампы бросает глухой пучок света на окружающую обстановку. Все тело наполнено слабостью. Мое робкое дыхание – единственное, что нарушает гробовую тишину комнаты.
А может, я уже мертва? Но где я тогда? Почему я дышу и чувствую все, как живой человек? Что со мной произошло? Посылаю сигнал своей памяти, но тщетно! Последние 24 часа для меня, как будто бы стерлись.
Собравшись с силами, я пытаюсь принять сидячее положение, чтобы как следует рассмотреть место, в котором я очутилась. Должна сказать, что даже такое не сложное движение дается мне с адским трудом.
Кое-как, хватаясь за края своей кровати, я подтягиваю себя и сажусь. Место, в котором я оказалась, очень похоже на медицинскую палату. Хотя, нет, это точно палата. Здесь 6 спальных мест, но в комнате нет никого кроме меня. В помещение нет ничего необычного и примечательного. Типичная палата, какой я себе ее всегда и представляла, ничего лишнего.
Мой взгляд падает на большую дверь, стоящую прямо напротив меня. Темное узорчатое стекло, расположенное посередине корпуса двери, пропускает через себя тени кого-то, кто находится за ней. Слышатся голоса. Внезапно дверная ручка поддается движению, меня пронизывает прилив адреналина, и в следующий момент в комнату входит девушка. Не могу разобрать ее внешности, потому что яркий свет, падающий из коридора мне в глаза, заставляет на время ослепнуть.
– Уже проснулась, – говорит она со мной приятным, спокойным голосом.
– Да… да, вот только что. Объясните, где я…почему мне так хреново…и что вообще происходит?
– Тише-тише. Ты получишь на все это ответы, – таким же приятным, гармоничным голосом отвечает мне она. – Тебе сейчас нельзя нервничать. Ты упала в обморок, занимаясь на уроке физкультуры. Твои друзья и учитель вызвали скорую помощь.
Да, теперь мой мозг начинает восстанавливать в памяти эти моменты. Вспоминаю, как меня несли на носилках в машину, как Ника и учитель были со мной, как мне надели маску. Все эти картинки летают сейчас в моей голове, проливая свет на произошедшее.
– Простите, вы сказали обморок? – опешив, спрашиваю я.
– Да, это так. Только не вздумай волноваться. Сейчас ты в полном порядке. Как сказал врач, у тебя был обычный упадок сил на фоне высокой мышечной отдачи. Нельзя давать неподготовленному организму подобные нагрузки…
Глаза постепенно привыкли к яркому свету, и я наконец-то смогла оценить внешность вошедшей. Девушка была чуть выше меня, с довольно милым и добрым лицом. Худенькая, в белом халате и очках, которые только дополняли ее образ. Она сразу расположила меня к доверию. Ее волосы были отдаленно похожи на волосы Ники, но чуть светлее.
– Скажите, который сейчас час? Мои родители знают о произошедшем?
– Сегодня суббота, 9 утра. Твоих родителей проинформировали еще вчера о случившемся, но врач посчитал, что тебе лучше отдохнуть, запретив все посещения. Твоих друзей также не впустили, хотя они долго настаивали на том, что нужны тебе. Но не отчаивайся: они могут приехать сегодня, если ты найдешь в себе силы на встречу. Посещения в нашей больнице разрешены с 10 до 8, поэтому если хочешь, мы позвоним им.
– Да, было бы очень здорово…
Не могу поверить в то, что я хочу видеть свою семью после пятничной ссоры. Я, как бы это странно не звучало, успела соскучиться по каждому из них. Даже по Джейку. Мне также не хватает чудачки Ники и моего парня, Сэма. В такие минуты, лежа в кровати, хочется, чтобы рядом был любящий человек, который бы обнимал меня, целовал, держал за руку…
– Мы так и не успели познакомиться. Меня зовут Анна. Я работаю тут медсестрой. А как твое имя? – кокетливо продолжила она.
От такого отношения я даже немного смутилась. Девушка буквально светилась улыбкой.
– Ну… я… меня зовут Сара, – робко произнесла я, все еще теряясь от странного образа девушки. Уж слишком она доброжелательна.
– Очень приятно, Сара.
– И мне.
Наверное – подумала я про себя.
– Лечащий врач настоял на твоем дальнейшем пребывании в больнице еще как минимум день. Мы должны окончательно убедиться в том, что ты здорова.
– То есть, в воскресенье вечером я уже смогу поехать домой.
– Вполне возможно, если врач посчитает тебя полностью готовой к выписке.
Это просто отлично. В понедельник поездка и очень не хотелось бы потом приезжать одной, когда все уже заселились и вовсю развлекаются…
– Сара, я сейчас схожу в столовую и принесу тебе завтрак. Ты должна обязательно поесть.
– А что на завтрак?
– Рисовая каша и пара бутербродов с ветчиной. Из напитков зеленый чай.
– Ну, уж нет… только не рисовая… терпеть ее не могу.
– Другой у нас сегодня нет. Если хочешь отсюда уехать побыстрее, то придется все съесть. От этого зависит скорость твоего восстановления.
– Ладно…. – тяжело вздыхая, соглашаюсь я.
– Ну, вот и отлично, жди меня. Я скоро подойду.
С этими словами Анна вышла из моей палаты.
Свет из коридора показал мне другую сторону этой мрачной палаты. Оказывается, она не такая уж и типично-безжизненная. На белых стенах всюду виднелись детские рисунки, также висели картины с живописными пейзажами, на столе лежали книги, альбомы и принадлежности к рисованию: все это добавляло хоть какого-то комфорта. Стоящие на подоконниках цветы, тоже наполняли комнату жизнью.
Откуда-то снаружи слышались голоса. Детские, затем взрослые. Через оставленную открытой дверь я замечала снующих по коридорам медсестер и врачей, которые то и дело заглядывали в палаты, чтобы оповестить ее обитателей о завтраке. Народ постепенно тянулся в столовую.
– Мама, мама. А почему девочка не идет, как все, в столовую? – спросила увидевшая меня через открытую дверь девочка лет 9 у своей матери.
– Я думаю, что ей просто плохо. Она не в силах сама дойти до столовой, поэтому врач принесет ей еду прямо в палату. – ответила мама. – Лайла, пойдем быстрее. Не будем мешать человеку выздоравливать.
– Хорошо, идем мамулечка.
– Обязательно поправляйся, – обратилась девочка ко мне перед тем, как уйти.
– Спасибо, – говорю я вслед и улыбаюсь.
Она просто ангел…
Поразительно, насколько добры дети ко всему и всем. Она понятия не имеет, кто я, чем занимаюсь, но ее это и не волнует. Девочка просто улыбнулась, пожелала мне выздоровления и этим сделала мое настроение на весь день.
Рядом со мной располагалась тумбочка, на которой лежали мои вещи: джинсы, футболка, носки. Внезапно я осознала, что я лежу полуголая… На мне только наполовину сдернутые трусы и лифчик, держащийся на одной лямке. Мда… с каждой секундой все интереснее, что же будет дальше? Хочется верить, что на меня никто не пялился из персонала…
Я начинаю шарить по карманам лежащих рядом штанов и искать телефон: нужно быстрее обзвонить родителей и друзей, чтобы успокоить их, но, к моему удивлению, телефона нигде нет. Может, я слепая? Его действительно нет!
В палату входит Анна с завтраком.
– Вижу, ты уже полностью отошла от вчерашнего, – обратилась девушка ко мне. – Выглядишь бодро.
Она поставила поднос с едой на стол, находящийся напротив одной из картин, около стены.
– В кровати кушать у нас не положено, поэтому одевайся и садись за стол, а после я проведу тебе не большую экскурсию по больнице.
– Анна, я хотела позвонить родителям, чтобы они приехали, но не нашла телефона…
– Да, знаю. Мы изъяли его, потому что боялись, что он будет отвлекать тебя от нормального сна. Твоему организму нужно было, как следует, отдохнуть, а любой звонок и сообщение могли разбудить тебя…
Два дня без телефона! С ума сойти! Я ведь еще должна отписать друзьям и сказать, что приеду…
– Мы вернем его тебе перед выпиской, можешь не сомневаться.
– Но он мне нужен, – решительно произношу я.
– Прости, такова просьба врача. Как я уже сказала, у нас разрешены визиты, поэтому можешь позвонить всем, кому надо по больничному телефону и назначить им встречу. Я покажу его тебе позже, а теперь поднимайся и иди завтракать.
Еще какое-то время я лежу, обдумывая сказанное. Мои стеклянный взгляд проходит насквозь Анну и замирает где-то на стене. Что же со мной происходит? Такое ощущение, что кто-то внутри меня тянет за разные рычажки ,вызывая множественные проблемы у организма. Обморок… Не могу поверить в то, что это обычный упадок сил.
– Эээй, все хорошо? – снова обратилась она ко мне.
Ее слова вывели меня из раздумий.
– Да, уже встаю. Только вот я практически голая… Могу я попросить вас выйти из палаты? Мне неприятно танцевать нагишом перед вами…
Медсестра лишь громко рассмеялась.
– Увы, но я не должна покидать тебя до тех пор, пока ты находишься в таком состоянии. Мне необходимо убедиться в том, что ты способна сама стоять, ходить, сидеть и одеваться. В больнице бывали случаи, когда пациенты, преисполненные уверенности в себе как ты сейчас, сходу падали с кровати и разбивали себе все на свете.
Я вновь лишь тяжело вздыхаю, согласившись.
– Как скажете.
Щеки начинают краснеть.
Сбросив с себя одеяло, я опускаю уставшие ноги на пол и принимаю положение сидя. Медсестра внимательно наблюдает за мной. И ситуация начинает меня злить. Чувствую себя подопытной.
– Тут нечего стесняться, – видя мою нерешительность, подбадривает она.
Собрав все силы, я опираюсь на ноги и встаю. Шатаясь какое-то время, я все-таки нахожу баланс, поправив лямку лифчика, беру с тумбочки вещи и спешу одеваться, отвернувшись от Анны. Все это время я ощущаю, как она сверлит меня глазами. «Пялится» – по-другому происходящее никак не назвать.
Провозившись с вещами минут 10, я, наконец, оделась. Очередная отдышка…
– Отлично, ты большая молодец. Думаю, если так и дальше пойдет, то завтра мы сможем тебя выписать.
– Было бы отлично, – слегка небрежно отвечаю я.
Взяв меня под руку, Анна помогает мне дойти до стола и сесть. Уверена, что я и сама смогла бы совершить этот «подвиг», но, видимо, ей лучше знать; слишком она заботлива для обычной медсестры.
