скачать книгу бесплатно
– Молчать! Мне абсолютно неинтересно слушать твои пустые оправдания. Баркс, если ты еще хоть раз опоздаешь на мой урок, то я буду мыть твоей головой полы. Ты меня сейчас хорошо поняла?
Старая сука, ненавижу тебя! Быстрее бы ты сдохла! Эти и многие другие слова, характеризующие это человекоподобное существо, пролетели у меня в голове.
– Да, я вас прекрасно поняла, – процедила я сквозь зубы.
– Отлично! Еще не все потеряно. Садись, куда захочешь и только попробуй что-нибудь сказать!
Я прохожу в кабинет и сажусь рядом с Никой. Классу понадобится еще несколько часов, чтобы отойти от произошедшего.
– Она просто чокнутая. – шепчет Ника.
– Знаю, – отвечаю я.
Весь дальнейший урок мы провели, не издав ни звука. Все прекрасно понимали, что бульдог может сорваться в любой момент.
***
Спасительный звонок на перемену раздается на всю школу, но Абигаль не спешит заканчивать и продолжает.
– Знаю, что принято отпускать на каникулы без домашнего задания, но так поступают только с«нормальными» классами, где учатся вменяемые дети, а вы таковыми не являетесь. Благодарим все Сару Баркс – она стала вишенкой на торте, благодаря которой я его задам. На летних каникулах вам предстоит выучить наизусть все страны, их местоположение, а также столицы. В первый же день после ваших летних каникул мы устроим устный опрос у доски по этой теме. Поэтому готовьтесь, – с превеликим удовольствием закончила она.
Класс тяжело вздыхает…
Урок окончен.
***
– Как ты? – обращается ко мне Ника.
– Никак. Ненавижу эту старую тварь! – чуть ли не с криком отвечаю я.
– Тебе еще повезло. Сама знаешь, на что она способна в гневе.
– Знаю, но терпеть это вечно не собираюсь. Когда-нибудь я выскажу ей все, что думаю о ней. Вот будет интересно посмотреть на ее физиономию…
В следующий момент взгляд Ники падает на мои колени, и ее лицо тут же преображается…
– Боже, Сара, что с тобой произошло? Только не говори, что тебя изнасиловали или и того хуже – побили, – дрожащим голосом произносит она.
– Успокойся, дурочка, никто никого не насиловал, по крайней мере, пока. Это всего-лишь царапина. Боялась опоздать на урок географии, спешила, не заметила ступеньки и, споткнувшись, упала. Со мной все хорошо, честно. Только вот колготки новые жалко и рубашку…
– Допустим, я тебе верю, но раны все равно нужно обработать. Не хватало еще получить заражение перед поездкой. В спортзале возьмем перекись и промоем тебя хорошенько, – настоятельно произносит она.
– Хорошо, мамуль, – смеясь, отвечаю я.
– Кстати, я знаю, чем тебе поднять настроение…
– Ммм… что же это?
– Так и быть. Дам подсказку: в нашем классе десять парней, и все они сексуальные игроки школьной сборной по лакроссу. Сегодня мы будем заниматься на поле рядом с ними. Ну же, Сара, где моя извращенная подруга?
Я начинаю смеяться, и Ника подхватывает мой смех.
– Даже не думай. Ты же знаешь, что у меня есть Сэм.
– Знаю, просто вспомнила смешные моменты из детства – когда мы давали критику бицепсам старшеклассников и часами могли пялиться на их загорелые, раскаченные кубики…
Меня снова накрыл приступ смеха.
– Да уж. Умеешь ты поддержать: я ей о бешенной старухе, а она про кубики.
– Ну и ничего. Главное, тебе стало легче.
– Тут ты права, подруга, – соглашаюсь я, обняв Нику.
Мне доставляет огромное удовольствие общаться с Никой. Она живет, ни о чем особо не задумываясь, ее не мучают мысли о будущем, и не волнуют проблемы настоящего. Она простая, как воздух, и поэтому счастлива. Ника любит мечтать, но никогда не строит планы и не пытается загадывать. Мне бы очень хотелось научиться у нее этому, но, к величайшему сожалению, я совершенно другая. Я скорее из тех, кто во всем ищет смысл: в каждой мелочи, в каждом слове и движении. Мне свойственно видеть в людях подвох, во фразах скрытые смыслы и лицемерие в глазах. Ника же видит во всем только светлую сторону даже там, где, казалось бы, ее нет. Видимо, поэтому ее и любят люди, у нее полно друзей и подруг. Рядом с ней всегда хорошо и просто … это, пожалуй, величайший дар для любого человека – иметь возможность управлять сердцами других, помогая им биться в своем ритме. Порой я не понимаю, почему в роли лучшей подруги она выбрала именно меня.
***
Спортивный зал. Здесь еще никого нет.
Ноги все ноют от боли, а мой внешний вид не многим лучше, чем у продажной девушки: рваная одежда, запекшаяся кровь на коленях и грязная рубашка… Неудивительно, что по дороге до зала все пялились на меня.
– Наверное, мы пришли самыми первыми, – заметила весьма бесполезно Ника.
– Да уж, – говорю я, оглядываясь.
– Так, я пошла за перекисью, а ты пока присядь, – приказным тоном выдает она мне.
– Слушаюсс!
Ложусь на мат и вытягиваю ноги. Какой же это кайф. Боль постепенно отступает, тело расслабляется. Глаза сами начинают закрываться, что в последнее время не редкость для меня.
Такое ощущение, что мне не хватает энергии: может, плохо ем или не высыпаюсь, но раньше такого за собой я не замечала. А что произошло на лестнице? Это падение… Такого не было никогда, я как будто потеряла на короткий промежуток времени контроль над своим телом – все это очень странно. Родителям бесполезно говорить о произошедшем: они все равно не придадут моему рассказу особого значения. Скажут, что у меня обычный упадок сил, посоветуют выпить чаю с медом, мятой и вареньем, а также отдохнуть. Да и не хочу, чтобы кто-то лишний раз беспокоился за меня…
Внезапно раздавшийся телефонный звонок заставил меня отвлечься от мыслей. Незнакомый номер… Обычно я предпочитаю игнорировать подобные вызовы и объясню почему: все те, с кем я общаюсь, записаны в моем телефоне, а незнакомые номера зачастую являются компаниями, которые пытаются мне что-то всучить. Но в этот раз я, вопреки всем своим установкам, ответила, и как показывает практика, не зря…
– Ало, это Сара? – спрашивает меня грубый мужской голос, напоминающий своим тембром чем-то байкерский.
–Дда, это она, – слегка заикаясь не то от страха, не то от неожиданности, подтверждаю я.
Кто этот незнакомец? Почему он знает, как меня зовут, где достал мой номер?
– Тогда слушай сюда, мышь. Тебе осталось жить не больше недели, если к концу этого дня на мой номер не будет переведено пять тысяч зелеными. Простись со всеми своими друзьями, родителями и со своим парнем, – продолжил незнакомец хриплым голосом. – Попытаешься рассказать кому – проблемы начнут появляться тут и там и в первую очередь у самых дорогих тебе людей.
Я почувствовала, что страх полностью берет надо мной верх, мешая что-либо ответить. Зубы предательски постукивают друг о друга от страха. Пахнет какой-то дешевой шуткой, но этот голос…
В создавшемся молчании мне видится только очередной повод неизвестного наехать на меня, хочется дать обратную реакцию, но получается только жалобный писк, который едва походил на человечий голос. Тряска переходит на колени, у меня мутится сознание, предложения путаются.
Спустя пару минут общего затишья, которые показались мне вечностью, в трубке раздался до боли знакомый смех.
– Сэм, черт, ненавижу тебя. Ты хоть знаешь, что я пережила за эти пару минут? У меня, блин, вся жизнь перед глазами пронеслась! – прокричала я (это был именно крик), стараясь показать дураку, как сильно я шокирована, но особо эффекта это не произвело. Сэм только сильнее заливается смехом. – Почему ты звонишь не со своего телефона, так еще и говоришь голосом сорокалетнего девственника-маньяка-чикатильца..?
Мне с трудом удается удерживать последние капли самообладания.
– Прости, дорогая. Меня набрала Ника и сказала, что ты находишься в ужасном настроении… А звоню я со старого телефона, потому что тут есть обалденная программа, которая позволяет изменять голос говорящего. Круто же получилось, согласись.
– Ооо, не столько круто, сколько благородно. Ты решил добить меня этим розыгрышем… Шутник хренов!
Сэм снова начинает ржать… Как же хочется врезать ему сейчас в нос!
– Прекрати! – уже чуть ли не плача, прошу я его. Терпеть не могу, когда надо мной смеются.
– Хорошо, извини. Просто думал, что ты не такая наивная и быстро поймешь, этот розыгрыш.
– Простите, такая вот я тупая… – уже поддаваясь накатываемой обиде, отпустила я.
– Ну, все, перестань. Ника рассказала, что ты сегодня упала с лестницы или что-то вроде того…
– Да, я споткнулась о ступеньку и упала. В результате все колени в крови, и шмоткам пришел конец, – тяжело вздыхая, вспоминаю я.
– Ничего серьезного, надеюсь? Вещи всегда можно поменять, а вот здоровье у нас одно на всю жизнь. Как ты себя чувствуешь?
– Более-менее. Кровь уже давно остановилась, осталась только легкая боль от ушибов.
– Ну и прекрасно! Сегодня пятница, начальник отпустит всех пораньше с работы, поэтому если хочешь, могу заехать и забрать вас из школы.
– Вас? – непонимающе переспросила я.
– Ну, конечно, тебя и Нику!
Сказать, что все услышанное меня удивило – не сказать ничего. Каким боком тут появилась моя лучшая подруга? Они никогда не общались друг с другом. Более того: они даже не знакомы. Мне стало слегка неприятно. Откуда вообще у Ники телефон Сэма, и как она сообщила ему, что со мной произошло? Все это очень странно. Как я уже сказала ранее, мне свойственно заглядывать внутрь душ глубже, чем это делается обычно. Изнанка гниющего общества заставляет всегда быть начеку даже по отношению к таким близким мне людям, как Ника… Я уверена, что при определенных обстоятельствах любой человек, каким бы образованным, честным, интеллигентным и верным он ни был, способен превратиться в животное, ставящее под вопрос наличие человечности в каждом из нас…
– Да, было бы круто, – соврала я. – Будем тебя ждать, целую …
– Я приеду к 2 часам, подходите к парковке, – закончил этими словами Сэм.
***
Переломный момент. Воспоминания. Первый отрывок.
Хочу рассказать своему читателю одну историю, которая во многом повлияла на формирование моего нынешнего отношения к миру и людям.
В детстве у меня был лучший друг – приезжий мальчик из Айовы по имени Зак. Его родители погибли в автокатастрофе, когда мальчику было двенадцать лет, а единственным оставшимся в живых родственником была тетя, жившая в Калифорнии. Мальчика доставила к тете полиция. Фелиция – так ее звали – чуть не сошла с ума, узнав, что произошло с семьей Зака. Но делать было нечего, и тетя взяла мальчика к себе на содержание, став опекуном. Его тут же определили в новую школу, которая, так уж получилось, была одной из самых «жестоких» среди всего города. Связано это было не с тем, что заведение находилось в плохом районе или была слишком бедна. Нет, все как раз наоборот: здесь учились дети богачей и престижных фамилий города, а некоторые даже приезжали с окраин штата. Тетя Зака являлась женщиной состоятельной, а потому без особых проблем могла позволить здесь обучение племяннику.
К слову сказать, здесь обучалась и я. Мой отец хорошо знаком с директором школы, поэтому смог выбить вакантное местечко для своей дочери в небезызвестном учебном заведении.
После произошедшей катастрофы у мальчика обнаружили серьезные проблемы с психикой: он всего боялся, был ужасно замкнутым и, кроме всего прочего, страдал сильной формой заикания. Одноклассники не принимали его в свое общество и частенько избивали Зака после уроков, просто потому что он им не нравился. Одну из таких драк я и застала.
Это был теплый мартовский день. Уроки только закончились, и я, не спеша, шла в сторону автобусной остановки. Тогда мы с Никой еще не общались, поэтому по школе и за ее пределами мне чаще всего приходилось ходить одной, наслаждаясь музыкой. Пошарив руками по карманам, я вдруг осознала, что мама снова вытащила мои наушники из штанов, а значит, до дома придется ехать, слушая гул школьников в забитом автобусе.
– Классно, – заметила я вслух. – Сколько раз просила не трогать мои вещи…
От нечего делать я напевала себе под нос различные песенки собственного сочинения, но мое бурчание внезапно прервал чей-то прерывистый крик. Оглядевшись, я попыталась понять, откуда же он исходил. Неподалеку располагался старый парк, и, возможно, ответ находился в нем. Вскоре крик повторился вновь, но теперь еще более жалобно, как будто просил о помощи. Сорвавшись с места, я рванулась в его сторону, но очень быстро устала и остановилась, затерявшись среди мрачной, беспросветной зелени, чтобы немного отдышаться. И хотя, весь благородный порыв занял не больше пяти минут, мне пришлось удивиться тому, как быстро сменилась обстановка вокруг. Воцарилась тишина и спокойствие. На секунду даже показалось, что это была просто игра воображения. Странная улыбка сорвалась с моих губ, отобразившись на несколько возбужденном лице.
Тогда я принялась осматриваться: деревья, точно греческие колонны, вмещающие в себя метра два в диаметре и все тридцать в высоту, выбритая ярко-зеленая опушка и стоящее неуклюже на ней ветхое здание. Окна его были разбиты, видимо, дети постарались (так мне казалось тогда), а стены покрыты щедрым слоем граффити. Никогда здесь не была. Любой другой ребенок, увидев эту картину, давно бросился бы бежать, но только не я… Меня потянуло прямо к дому. Кто знает, что мне посчастливится в нем найти… Подобравшись поближе, до меня стали доноситься голоса, вся земля под ногами буквально представлялась сплошным ковром из сигаретных бычков, игл, различных ампул и прочих медикаментов.
– А может, побреем его налысо? Эти кудри на его голове меня уже порядком достали! – раздалось из дома.
Я подошла к одному из разбитых окон здания и аккуратно заглянула. Внутри все было обнесено, стены исписаны красочными надписями, среди которых не трудно различались откровенные ругательства и суицидальные записи. На полу кое-где виднелись пятна крови, пахло сыростью и мочой. Посередине всего это кошмара стоял стул, к которому привязали кудрявого мальчика с красивыми рыжими волосами. Рот заклеили скотчем. Глаза его были полны страха, а под носом засохла кровяная дорожка. Напротив расположилась троица каких-то парней. У одного из них в руках был нож, другой крутил на пальце ручку ножниц, а третий, видимо, самый главный, сидел на диване и с невероятно пафосным видом затягивался неумело сигаретой. Меня охватил ужас: что же сейчас будет?
– Да, давайте его обреем, – подхватил второй, тот, что с ножом.
– Лично мне кажется, эта рыжая скотина вообще не достойна жизни. Убить, конечно, мы его не можем, но вот хорошенько изувечить… – сказал, главарь, вставая с дивана и направляясь в сторону связанного. Подойдя вплотную, он остановился и долго смотрел мальчику в глаза. Неожиданно главарь затушил сигарету о руку мальчика, а тот, издав сильный стон сквозь стиснутые от боли зубы, пустил очередную порцию слез.
– Оо, это только начало, – прошипел тот, что с ножницами.
Они дружно начали смеяться, отвешивая мальчику подзатыльники и давая смычные пощечины.
– Ладно, Бен, гони сюда нож, – приказал главарь одному из своих хулиганов. – Пора ему оставить боевые насечки. Может, хотя бы они положат конец его уродству.
От его слов мое сердце екнуло. Никогда до и после этого случая я не испытывала такого чистого и оправданного страха. Мне было страшно не за себя, а за этого мальчика. Одно я знала точно: так поступать с ним нельзя! Внезапно страх сменило сильное чувство справедливости и одновременно ненависти к этим уродам. От злости я закусила губы и сжала кулаки. У меня не было плана, но я поняла, что если не вмешаться сейчас же, то может быть уже поздно.
Окинув взглядом дом, я заметила дверь. Забыв про все разумное, чему меня учили родители и школа, я схватила кусок стекла, валявшийся под ногами, и побежала к ней. Открыла дверь и преисполненная уверенности влетела в дом. Со всего маха я вонзила стоящему ко мне спиной главарю кусок стекла в бок, одновременно ощущая немоту в кончиках пальцев и каскады незнакомых ранее позывов. Дом наполнился криками. Кровь заструилась из его раны, образуя вязкую лужу на полу.
– Ты совсем сумасшедшая!? Дура! Что же ты наделала? – обратился ко мне парень с ножницами. Он был мертвецки бледен.
От увиденного один из мерзавцев даже выронил нож. Не долго думая, я воспользовалась моментом и схватила его с ловкостью бойца.
– А теперь слушайте меня, уроды, – заявила я, держа перед собой нож и попутно дивясь собственной складности речи. – Даю вам минуту на то чтобы убраться! Сюда уже едет полиция по вашу душу! – я не сильно задумывалась над тем, что тогда говорила. Да и здраво думать в такие минуты просто невозможно. В последующие дни я регулярно вспоминала этот случай и мысленно аплодировала самой себе. Как, я, девочка, боявшаяся спать без света, смогла провернуть все это??
– Больная… Парни, она сумасшедшая! – завопили они.
– Время идет, – холодно заметила я. Пожалуй, холодно, потому что сама едва держалась на ногах от страха, но им, судя по всему, все представлялось совершенно иначе. Мороз вцепился мне в спину, и следующая фраза обещала быть сорвавшейся, неудачной и потупившейся.
Но мне повезло. Закинув своего главаря, который уже к тому моменту находился в бессознательном состоянии, на плечи, они поспешно покинули дом и побежали в сторону дороги. Глаза еще долго провожали их, пока, сев в пойманную машину, вся троица не исчезла за поворотом. На какое-то время я даже забыла о связанном мальчике, но его стон вернул меня на землю.
– Боже, я идиотка… Прости…
Я кинулась развязывать мальчика, и вот, спустя пару минут, он уже свободен.
– Ниччего страшного. Я у.. уже привык к тому, что люди забывают обо мне. – сказал он, заикаясь, содрав скотч с губ. И тут же добавил. – Спас… спасибо тебе большое. Думаю, если бы ты не вмешшшалась, то завтра я пошел бы в школу без глаза или уха…
– Да уж, – тяжело выдыхая, согласилась я. – Будь они чуть умнее, без уха ушел бы не только ты…
На мгновение повисло неловкое молчание. Мы разглядывали друг друга. Мальчик оказался очень даже милым внешне. Ярко-рыжие кудрявые волосы, глаза изумрудного цвета, такие большие и искренние, что у меня сразу возникло чувство доверия к нему. Даже его худое тело на тот момент не казалось мне таким дистрофичным. Одет он был в обычные школьные штаны, которые казались на несколько размеров больше его собственного и в серую клетчатую рубашку, местами испачканную пятнами крови.
– Как тебя зовут? – опомнилась я.
