Бывшие. Нас (не) обрести

– Машину оставил чуть дальше, придётся прогуляться ножками.

– Не привыкать, – фыркнула Ева, опуская сумку на пол и застёгивая лёгкую чёрную куртку до самого горла.

Пожав плечами, поднял её ношу и первый вышел на улицу, направляясь в сторону, где меньше часа назад припарковался.

– Помнится, раньше ты не признавал большие машины, называя их «домами на колёсах».

– Время идёт, люди меняются. Теперь мне нравятся большие джипы, и ты оценишь их преимущество в дороге.

Не смог сдержать улыбки, придерживая дверь, когда бывшая закатила глаза и села на пассажирское сиденье, обдавая меня слабым ароматом духов. «И ведь успела облиться духами», – пришла мысль, пока закидывал её сумку в багажник к своей.

– Если верить навигатору, то ехать нам около девяти часов, поэтому предлагаю расслабиться и наслаждаться поездкой.

– Насчёт наслаждения я бы поспорила.

– Но расслабиться ведь можно?

Сама мысль, что мы снова вместе и снова куда-то едем, как раньше, поднимала настроение. Не хотелось вспоминать причину хоть на несколько минут, но к ней обязательно придётся вернуться, вот только для начала надо выехать из Ростова.

– Я позвоню маме и предупрежу, что мы едем за Егором.

От того, что Ева поставила меня в курс дела о своих планах, стало удивительно тепло на душе, ведь могла этого не делать. А дальше я управлял большим джипом на автомате, прислушиваясь к разговору Евы с мамой. Но в тот момент, когда она обратилась тихим нежным голосом к малышу, я пожалел, что не нахожусь по ту сторону телефонного разговора.

– Да, родной, скоро… ты поспишь, и я приеду, обещаю. И я очень соскучилась, будь сильным и слушайся бабулю. Пока.

Краем глаза я наблюдал, как Ева скинула звонок и закрыла глаза, сдерживая эмоции и… и слёзы. «Только не сейчас! Только не слёзы», – внутренне простонал, прекрасно зная, как на меня действует это оружие. Крепче сжимая руль одной рукой, постарался придать своему голосу беззаботную интонацию и спросил:

– Всё нормально?

– Наверное.

– Наверное?

Перестроившись на обгонную полосу, надавил на газ, слушая, как довольно зарычал двигатель, почувствовав свободу, и снова кинул взгляд на Еву, не понимая её ответа.

– У них всё хорошо, обрадовались новости, что еду домой.

– Тогда почему ты расстроена?

– Тебе не понять…

– Возможно. Но если попытаешься объяснить, то, я уверен, у меня всё получится.

И чего я пристал? По сути, мог просто проигнорировать, рулить дальше и думать о том, как быстрее добраться до места и встретиться с маленьким человечком, возможно, моим продолжением. Но мне было не всё равно. Меня волновали её чувства, её мысли и переживания. Я хотел знать всё и плевать на то, что будет больно или, наоборот, приятно. Чёрт возьми, я снова хотел быть в её жизни! И суток не прошло, а я желаю снова видеть Еву в своей жизни.

– Мы ещё не расставались на такой долгий срок, и я безумно соскучилась. И он тоже.

Ну, это я мог понять, ведь только сегодня осознал, как сам скучал по Еве все эти годы, а у них связь матери и ребёнка, да и тяжёлые пережитые моменты жизни.

– Почему не предупредила маму, что едешь со мной? – решил сменить тему, и мне это удалось.

Ева в секунду собралась, выпрямила спину, и я, не поворачиваясь к ней, почувствовал обжигающий взгляд.

– Решила дать ей спокойно спать этой ночью!

– В смысле?

– Зная причины и следствия нашего развода, она не сильно будет рада тебя видеть.

– Не очень приятно это слышать, но как-нибудь переживу.

– Вот и отлично, – Ева убрала телефон в карман, и я уже подумал, что на этом разговор окончен, но она меня слегка удивила: – Я не сильно вдавалась в подробности, особенно о том, каким образом узнала о твоей измене…

– Моей измене?! А вот теперь мне очень интересно. Про свою измену ты, естественно, промолчала. Тогда как ты преподнесла Зинаиде Михайловне наш развод?

Сейчас меня раздирало изнутри, а едкие словечки чесались на языке, чтобы вылететь и укусить бывшую жену побольнее.

– Нам больше поговорить не о чем?

– Вот именно с этого мы и начнём.

Город остался позади, а я гнал машину, совершенно не замечая, как стрелка спидометра поднимается всё выше. Заявление Евы не выходило из головы, и я ждал продолжения.

– Хорошо, – Ева растёрла ладонями щёки и обречённо выдохнула, – просто сказала, что чувства остыли и мы стали чужими друг другу.

– И она поверила? Я бы точно нет. А про ребёнка какую легенду выдумала? – последний вопрос процедил сквозь зубы.

– Глеб, какая разница? Ты решил вести допрос?

«Да, чёрт возьми!» – но вслух сказал совсем другое: – Ева, дорога долгая, и нам о многом надо поговорить. И как бы ни неприятен был бы этот разговор, но его не избежать.

Глава 6

Ева

С самого выезда из города я была не в своей тарелке. Нервы натягивались с каждой минутой, с каждым километром, который оставался позади. Только одна мысль успокаивала и заставляла держать себя в руках: «Уже утром я увижу своего малыша, и мы снова будем вместе». Я безумно соскучилась и в какой-то степени немного была рада этой внезапной поездке.

Но не успели мы выехать на трассу М4 Дон, как Глеба прорвало. Знала и ожидала, но всё равно не была готова к разговору о нас и обо всём том, что было и есть. Я хотела только одного – его помощи и здоровья своему ребёнку. Но, зная Абрамова, прекрасно понимала: он не оставит меня в покое, пока не отвечу на все вопросы. И это точно будет несладко, ведь от болезненных укусов с его стороны меня никто не оградит.

Тяжело вздохнув, посмотрела в окно на проносящийся на сумасшедшей скорости пейзаж и повернулась к Абрамову. «Хорошо, поговорим сейчас, чтобы по приезде восстановить моральное состояние».

– Мама не поверила в банальное оправдание в «не сошлись характером», пришлось рассказать про ссору, твою Шурочку и про то, что я не делала…

– Отлично, свалила всё на меня. Твоя мама поверила и решила подыграть несчастной дочке в сокрытии ребёнка!

– Тебя это сейчас так волнует?

Обида и злость в голосе Глеба очень удивляли. Не всё ли ему равно? Он с такой лёгкостью выкинул меня тогда из жизни, а теперь его уязвляет несправедливость с моей стороны.

– Представь себе – да! Зинаида Михайловна всегда была на моей стороне, а я с лёгкостью называл её мамой, – в памяти мгновенно всплыла картинка, как при первой же встрече с мамой Глеб очаровал её за пять минут и сразу же после предложения руки и сердца стал звать мою родительницу мамой. – Интересно, а как ты представишь меня ребёнку?

– Ты перегибаешь! В таком духе мы точно не сможем нормально поговорить.

– Хорошо, прости. Но не уходи от вопросов.

– Просто я не готова, не готова к твоему внезапному решению поехать забрать Егора и…

– Договаривай.

– Я правда не знаю, что сказать Егору о тебе.

И тут мой голос дрогнул, выдавая все чувства. А ощущения были такие, словно меня вывернули наизнанку. Ведь и правда, до этой минуты я не думала о том варианте, что отец и сын могут когда-нибудь встретиться. У меня был чёткий план: встретиться, всё рассказать, попросить помощи и, если таковая будет получена, действовать дальше без Абрамова. Но он всё сделал по-своему.

Снова отвернувшись к окну, сглотнула ком в горле и тихо сказала:

– Ты сам для начала реши – сын он тебе или нет.

– Круто ты сейчас перевернула. Тогда другой вопрос: ты вообще хоть когда-то собиралась меня поставить в известность о ребёнке?

– Ты себя сейчас слышишь? То отказываешься до результатов теста принимать сына, то уже настаиваешь на факте, что я скрыла от тебя ребёнка!

– Я всего лишь допускаю такую возможность.

Абрамов включил поворотник и резко дёрнул руль влево, обгоняя очередную машину. Я же схватилась за ручку, пытаясь удержать равновесие от резкого манёвра.

– Если допустить «такою возможность», – специально сделала акцент на этих словах, уловив лёгкую усмешку Глеба, – то да. Но когда – точно не могу сказать.

– И на том спасибо.

Удивительно, но на этом Абрамов замолчал. Я искоса бросала на него взгляд и каждый раз, когда свет от фар встречных машин вырывал его лицо из темноты, видела, как Глеб хмурил брови и плотно сжимал губы. Он явно о чём-то думал. Что ж, хоть немного тишины. Какое-то время мы ехали молча.

– Расскажи подробнее про болезнь и лечение, которое вы прошли, – Глеб закинул в рот драже «Тик Так» и предложил мне, но я лишь покачала головой.

Собравшись с силами, ведь для меня это безумно больная тема, я начала всё с самого начала. В этот раз рассказ занял большее время. Я запиналась на тяжёлых моментах и замолкала, когда от воспоминаний снова зашкаливали эмоции, а ком в горле мешал говорить.

– Врачи дают гарантию на положительный эффект, но только если мы пройдём курс приёма данного препарата. И чем быстрее, тем лучше.

Абрамов слушал, иногда, когда чего-то не понимал, переспрашивал, но в основном молчал, и только плотно сжимавшие руль руки выдавали его чувства. Снова повисла тишина, а я отвернулась в сторону и растёрла ладонями щёки, пытаясь привести эмоциональный фон в более-менее спокойное состояние. Удивительно, но рассказать Сёме было не так больно, как бывшему мужу.

– Ева, всё будет хорошо.

Он так тихо это сказал, что мне показалось, что это почудилось. Но нет, Глеб протянул руку и слегка сжал мою в знак поддержки. Неожиданно приятные ощущения на краткий миг вернули в прошлое. Глеб отнял руку, и я снова вернулась в реальность, где мы, по сути, никто друг другу, а сейчас вместе только по одной-единственной причине.

– Очень на это надеюсь, – ответила шепотом, всё ещё чувствуя тепло на своей руке.

– Но ты так и не ответила.

– На что?

Глеб постучал пальцами по рулю, а потом повернулся ко мне.

– Как ты представишь меня мальчишке?

Если бы я знала! И решить этот вопрос мне нужно было прямо сейчас. Не люблю, когда на меня давят. Тогда мозг уступает место эмоциям, которые не всегда принимают верное решение.

– У тебя есть варианты?

– Да.

– Слушаю.

– Скажи как есть, а если это не так…

– Хватит, Глеб! Это так!

– Тогда тебе нечего переживать о дальнейшем.

Я уставилась на него, не понимая: это была угроза или благословение? Хотелось ответить резко и грубо. А смысл? Сейчас жизнь моего ребёнка зависит от Абрамова, и ссора с ним мне совсем не нужна. Мысленно прикусив язык, я лишь кинула на него убийственный взгляд, который Глеб даже не увидел в темноте салона. Он как ни в чём не бывало продолжил:

– После положительных результатов теста, заметь, я верю тебе, надо будет переоформить документы Егора на мою фамилию, чтобы я мог с вами полететь в Германию.

– Что? Но ведь тогда… Тогда у нас с ним…

– Тебя никто не заставлял менять фамилию, пользовалась бы и дальше.

– Вот же ты сволочь!

Всё во мне взорвалось, словно кинули ядерную бомбу без таймера отчёта, и она сработала моментально. Я стерпела много провокаций с его стороны, но это было уже слишком! Я тут же пожалела обо всём: о решении обратиться к нему за помощью и поездке за сыном.

– Я сволочь? Интересно – почему? – Абрамова явно забавляло моё поведение, и он стал говорить со мной, как с маленьким ребёнком: – Сволочь, потому что хочу признать Егора своим сыном? Сволочь, так как не знал о нём и сразу решил помочь?

– Нет! В другом…

– В чём, Ева? Мне продолжить?

Хотелось крикнуть «нет», но я упрямо сжала челюсти, продолжая прожигать взглядом, мечтая причинить хоть какой-то вред и жалея, что ничего не получится.

– Молчишь, хорошо. Я сволочь, что узнал об измене любимой жены и все эти годы не знал, что у меня есть сын? Спасибо, приятно познакомиться!

– В отличие от тебя, я не предавала НАС! А про Егора… да, я не планировала пока тебя ставить в известность, зная, что плевать ты хотел на меня, раз так легко изменил!

– И снова старая песня! Но мне не плевать!

– Интересно, с какого времени?

– С той минуты, когда ты вошла в кабинет.

Глеб свернул на обочину, заглушил двигатель и вышел из машины. А я сидела с открытым ртом, переваривая его последние слова. Хотелось верить и в то же время не давать надежду сердцу на большее, не пускать этот орган вскачь от радости. «Зачем он всё так усложняет?» – первое, что пришло на ум. И легче не стало.

Теперь мне нужны были ответы. Я выскочила из машины и поёжилась от резкого ледяного порыва, застегнула куртку и подошла к Глебу.

– Я тебя совсем не понимаю. То ты меня гонишь, обзывая всеми известными ругательствами, то говоришь, что тебе не всё равно и готов с ходу усыновить Егора.

Он стоял у капота, засунув руки в джинсы, и смотрел на небо, совершенно не замечая пронизывающий ветер.

– Погода портится, садись в машину. Я сейчас приду.

– Глеб, ответь.

– Поехали, время идёт.

Я лишь покачала головой и вернулась в машину, а через минуту сел и он. Дальше мы ехали молча. Я загривком чувствовала, что продолжения разговора сейчас не будет, а от Абрамова так и фонило нескрываемым раздражением. Не стоило провоцировать льва, который был мне так нужен. И я молчала, переваривая всё сказанное нами, и снова не понимала своего бывшего мужа.

Через час пошёл дождь, который перешёл в стену воды, и наша поездка значительно замедлилась. Дворники еле справлялись и словно бешеные гуляли по стеклу. Я смотрела на эту завесу непогоды, на дворники и изредка на Глеба, который спокойно продолжал вести машину, а мне с каждой минутой становилось не по себе.

– Может, переждём дождь?

– Он скоро закончится.

– Но видимость почти нулевая.

Глеб лишь мотнул головой, упорно продолжая следить за дорогой. И правда, вскоре ливень прекратился, падая мелкими каплями на лобовое стекло. Я тихо выдохнула и немного сползла на сиденье, закрыв глаза и моля Бога о дальнейшем спокойном пути.

– Если сможешь, то поспи, ещё долго ехать.

– Не уверена, что смогу.

И я не врала. Мне и раньше было тяжело спать в дороге, а сейчас тем более. Глеб накрутил музыку погромче и придавил газу, а я задала один простой, но тоже очень важный вопрос:

– Где мы будем жить до поездки в Германию?

– Не переживай, места у вас будет много.

– Можешь не говорить загадками?

– В Кировском районе у меня есть хорошая квартира, там же неподалёку небольшой парк с детскими площадками. Там вам будет удобно.

– Ясно и спасибо. А наш дом?

Как же я поздно поняла, что спросила совсем не то. И вообще не стоило. Слишком больная тема «наше прошлое», но слова обратно не вернуть. Внутренне собравшись, я приготовилась к очередной волне сарказма, яда и негатива. Но Глеб пожал плечами, криво улыбнулся и спокойно ответил:

– Я продал его сразу после развода и купил квартиру в центре, в новой высотке.

– Так просто?

– Ева, что ты хочешь услышать?

Я сама не понимала, что хочу услышать, но меня разрывало любопытство. Мне до чёртиков хотелось знать, как он жил дальше без меня. Но вместо этого я прикусила губу и отвернулась к окну. Что-то подсказывало: не стоит продолжать, будет больно.

– Ничего, проехали.

– Как скажешь, – Глеб переключил песню, сделал чуть тише и убил меня следующей фразой: – Этот дом был нашей частью, и я не мог там дальше жить, каждый день вспоминая тебя.

Глава 7

Глеб

Правильно говорят: «Сначала думай, а потом делай» и много чего в этом духе. И сейчас это точно не про меня. Бывшая жена своим появлением перевернула мою более-менее спокойную жизнь с ног на голову снова. Я стал совершать поступки на эмоциях.

И теперь я жалел о том, что сорвался в путь с Евой наедине. Жалел, что не обдумал всего, что может случиться, и то, что не смогу держать себя в руках. Но больше всего сейчас жалел, что много говорил. Говорил то, что было когда-то глубоко спрятано внутри. И ведь не должен, не обязан, но безумно хотел, чтобы она знала!

Ожидая нужной мне реакции, бросал искоса взгляд на бывшую. Она замерла и во все глаза смотрела на меня, открытым ртом глотая воздух. Но потом Ева покачала головой, словно отгоняя непрошенные мысли, и непонятно для чего достала телефон.

– В телефоне интереснее, чем разговор со мной? – злость стала разрастаться в груди, обволакивая сердце, подбираясь к разуму. Не хотел и не видел смысла сдерживаться, хоть прекрасно знал, как громко и на каких нотах заканчивались такие разговоры.

– Просто… просто не хочу продолжать.

– Ты сама начала. Так чего уже заднюю включать?!

– Абрамов, я правда не хочу вспоминать… сейчас. Давай пока на этом остановимся?

Я тихо выругался, проклиная её, себя и наше прошлое, которое будет каждый раз всплывать даже в самом простом и незначительном моменте.

– Ну, это не так легко. Ещё утром даже не догадывался, что встречу тебя, поеду за хренову тучу километров. И то, что внезапно стал ОТЦОМ!

Последнее я крикнул на весь салон и ударил по рулю, да так, что сработал клаксон, а Ева подскочила и зажала рот рукой. Но легче не стало. Мне хотелось орать, материться и высказать ей всё, что на данный момент терзало душу. Но разве это поможет?

– Ты неадекватно себя ведёшь.

– Сказала та, которая может довести до крайности своими адекватными поступками.

– Вот поэтому я и прошу остановиться… Прекрасно помню твои последние слова: я шалава, подстилка и женщина, недостойная твоего мизинца.

– А память у тебя хорошая.

– Не сомневаюсь, что у тебя тоже.

– Всё это было сказано сгоряча.

– Но от этого легче не стало, – Ева демонстративно убрала телефон и села полубоком, хмуря брови. А я ждал продолжения, ведь добился того, чего хотел – вывести её на эмоции. – Ты был в этом уверен! Так что изменилось сейчас?

– Только то, что надо было быть более разборчивым в словах!

– А знаешь что?

– Просвети.

– Я не жалею ни об одном сказанном мною слове! Абрамов, ты чёртов эгоист!

– Полегчало?

– Нет! Ты даже сейчас ведёшь себя как грёбаный эгоист! Решил ехать немедленно, мои просьбы игнорируешь и строишь из себя несчастного обманутого мужчину, когда…

– Продолжай, – хоть и неприятно было это слышать, но я был доволен. Пусть сердится и кричит, чем строит из себя безразличную особу, которой от меня нужна только помощь. Прежняя Ева-злюка мне нравилась больше.

– Когда сам изменил!

– Хм… тогда мы квиты. Или я должен был стерпеть ваше предательство и ещё благословить?

– Что ты несёшь?! Я думала, всё забыто, всё умерло.

– До сегодняшнего дня тоже так думал.

И ведь так и было. Боль стала отступать после года расставания, а её место уверенно занимали ненависть и презрение. Я лечился работой и женщинами, пока не устал, пока не понял, что это не работает. Пора прекращать оголять свои чувства и снова вспоминать прошлое, легче не станет.

– Предлагаю на этом остановиться, мы снова заходим в тупик.

В подтверждение моих слов навигатор пискнул, показывая, что мы въехали в Краснодарский край, а я отметил ближайшую заправку на сенсорном экране бортового компьютера. Топлива нам до конца поездки точно не хватит, да и размяться очень хотелось, давно не ездил по ночам на такое большое расстояние.

– Согласна.

Через пятнадцать минут я выходил из здания минимаркета заправочной станции с двумя пластиковыми стаканчиками крепкого кофе.

– Держи, нам осталось ехать около четырёх часов, и снова предлагаю поспать.

– Спасибо, выдержу.

Пожав плечами, я выехал на трассу, отмечая вновь начавшийся моросящий дождь. Плохая погода совершенно не входила в мои планы, а мокрая дорога несла в себе много неприятных сюрпризов. Изо всех сил я старался сосредоточиться на скользкой дороге и не думать обо всём том, что недавно мы наговорили друг другу. Но, чёрт возьми, как же это сложно! Оставалось слишком много вопросов, которые разрывали сознание в клочья и не давали возможности успокоиться.

Я никогда не скрывал свою импульсивность, свои принципы и правила. Для меня всегда было важно, чтобы принимали меня такого, какой я есть, и никак по-другому. Но с Евой я менялся, сам удивляясь тому, как мог легко, стоило ей подобрать нужный ключик, поменять решение и уступить, создать вокруг неё сказку… Но не сейчас! Только её слёзы подрывали всё внутри, заставляя смягчаться и идти навстречу.