скачать книгу бесплатно
– Хельсинки.
– Хельсинки – это хорошо, – нараспев произнесла Наталья Эдуардовна, поднеся ближе к глазам листовку с рекламой пластиковых окон. – Никогда там не была. Хельсенки-Хельсенки. Всякую дрянь в ящики бросают. Слушай, Глеб, нам тебя когда ждать?
– Меня? А зачем вы меня ждёте?
– Подожди, – растерялась Наталья Эдуардовна, заметив на моём лице удивление. – Разве Диана с тобой не разговаривала?
– О чём?
– О занятиях со Славиком.
– Впервые слышу.
– Она забыла, – это было произнесено на выдохе и, определённо, с театральными интонациями. – Забыла! Глеб, выручай. Диана, говорила, ты в совершенстве владеешь английским.
– Она преувеличила. Я неплохо знаю язык.
– Не важно. Главное – ты его знаешь. Глеб, Славику нужна помощь. В школе с первого класса преподают иностранный язык, а Славик же такой рассеянный, с ним бы позаниматься. Я хорошо заплачу.
– Наталья Эдуардовна, вам лучше нанять репетитора, пользы будет больше. Я никогда не занимался с детьми, даже не знаю, как это делается.
– Глеб, но Диана же мне обещала. Что тебе стоит, – соседка смотрела на меня взглядом уставшей преданной собаки. – А Славик такой рассеянный, – повторила она излюбленную фразу. – Ты хоть попытайся.
– За результат ручаться не могу.
– И не надо, – воспряла духом Наталья Эдуардовна. – Целый килограмм макулатуры в ящик запихнули, что ты будешь делать. Глеб, спасибо. О! А это меня интересует, – Наталья Эдуардовна бросила в сумку цветную рекламу и, улыбнувшись, спросила: – Когда тебя ждать?
– На днях, – уклончиво ответил я.
– Спокойней всего Славик бывает вечерами, где-то между семью и девятью вечера. Сможешь прийти в это время?
– Постараюсь, – я подошёл к лифту и нажал кнопку вызова.
Славику было семь лет, и думается мне, английский язык интересовал его так же, как меня уроки химии. Представляю, как будут проходить наши занятия: я Славику вдалбливаю английскую грамматику, а он смотрит на меня как на идиота и думает, когда же я умолкну, или скажу, что-нибудь действительно интересное. Да уж, весёленькие уроки нас ожидают.
***
Распахнув дверь и сделав пару шагов в темноту, я, как и полагается, столкнулся со шкафом. Ладно, уже привык, главное, не обращать на него внимания и верить, что скоро его заберут. Конечно, заберут, успокаивал я себя, пытаясь побороть нарастающее раздражение. А может, шепнула шальная мыслишка, пока дома нет Люськи, сбегать вниз, договориться с дворником и отнести эту рухлядь на помойку? Так и сделаю.
Включив на кухне свет, я успел поставить у стола сумки и буквально остолбенел от неожиданности. Возле батареи медленно, обленившись от переедания, копошилась толстая мышь. Кто-то успел отгрызть ей хвост, с маленьким обрубком (не больше сантиметра) и почему-то не привычного серого, а каштанового цвета, мышь показалась мне вконец обнаглевшей.
Вспомнив, что у Тамары Филипповны есть кошка, я рванул к соседке. Услышав мою просьбу, мне сразу вручили недовольную Басю, беспородную кошку размером с поросёнка. У Баси в жизни было две радости: еда и сон. И сейчас по моей вине одной радости её лишили, безжалостно выдернув из лап сладкого сна.
Бесхвостая мышь продолжала тусоваться у батареи, выпущенная из рук Бася посмотрела на мышь, впрочем, как и на саму батарею, отрешённым взглядом. Пришлось подтолкнуть толстую кошку к толстой мыши. Бася загудела, фыркнула, повела носом. Час назад Бася капитально натрескалась еды, жирные мыши её не интересовали, однако, почуяв резкий запах и, очевидно, поддавшись разбуженным инстинктам, Бася приняла нужную стойку. Напряглась, пригнулась, клацнула зубами и совершила прыжок.
Мышь была поймала. Одной проблемой меньше. Правда спускаться вниз и договариваться с дворником о выносе шкафа мне расхотелось. Спущусь на днях.
Люська примчалась домой без четверти десять.
– Глеб, у нас есть что-нибудь пожевать?
– Если приготовишь, будет.
– Да запросто. Сегодня я в ударе, можешь поздравить, совершила очень выгодную сделку.
– Обменяла цветочный горшок на фюзеляж самолета?
– Смешно. Нет, я серьёзно, – Люська забежала в ванную и включила воду. – Знал бы ты, каких ухищрений мне стоило всё провернуть. Когда проходили торги я чуть не поседела. Уф, – Люська зашла на кухню и села на стул. – Выдохлась! Но зато сегодня я совершенно свободна. Что у нас там из съестного?
Я открыл холодильник. Люська улыбнулась и потёрла ладони. Она приготовила два салата и сделала творожные сырники, их мы ели с чаем, макая в вазочку с липовым мёдом. Пока ели я рассказал о поездке к Светлане, Люська мою идею смотаться в клуб одобрила.
Из-за стола встали без пяти двенадцать: сытые и довольные. Пока Люська загружала посудомоечную машину, я принёс из коридора купленную ею газету. Начал листать, наткнувшись на третьей странице на фоторобот преступника, пытавшегося ограбить квартиру коллекционера. Его застукал хозяин, вору удалось скрыться, и теперь всех, кто располагал какой-нибудь информацией и узнал изображенного на фотороботе человека, призывали обратиться в полицию.
Увидев, что я читаю статью, Люська хмыкнула:
– Фоторобот видел? Каждый раз удивляюсь, как их составляют. Лица все одинаковые, по ним узнать человека – нереально.
– Некоторые узнают.
– Брось, очень сомневаюсь, что мужика поймают. Он здесь смахивает на обезьяну. Кстати, кстати, – пропела Люська, подставив под струю горячей воды лист китайского салата. – Сами поели, а о других забыли.
Я был увлечён статьей, словам Люськи не придал значения, а когда минуту спустя она спросила, где Эльза, вышел в коридор.
– Какая Эльза?
– Глеб, – Люська стояла в дверях гостиной, держа в руках небольшую, клетку с открытой дверцей. – Эльза выбралась из клетки. Она её легко открывает, надо будет другую прикупить. Не пугайся, но нам с тобой предстоит найти в квартире маленькую мышку. Блин, куда она могла улизнуть?
Я сглотнул.
– Эльза? Эта такая толстая, каштановая с отгрызанным хвостом?
– Не толстая, а упитанная. И не с отгрызанным хвостом, а короткохвостая. Ты её видел?
– Ну да.
– Где она?
– Э… Э… Её Баська съела.
С Люськой случилась истерика. Она начала так орать, что хотелось заткнуть уши руками. Когда истерика пошла на спад, я узнал, что, мышь Эльза относилась к породе короткохвостых мышей и имела редкий окрас называние которому – каштановый агути. Более того, Эльза и была той самой выгодной сделкой, о которой ранее говорила Люська.
– Глеб, ты вредитель! Ты меня почти уничтожил, я же взяла Эльзу на передержку до середины января. На неё наложена бронь. Эльзу надо было беречь, как зеницу ока. А ты всё испоганил.
– Откуда я знал, что ты начала таскать в дом мышей. Могла бы записку оставить.
Люська упала на кровать и начала бить кулаком подушку.
– Бронь! На Эльзе бронь! – твердила она. – Если в январе я не предоставлю её «Черномору» на меня обложат огромным штрафом. Мне придётся лишиться половины лотов, плюс меня забанят на три месяца. И баллы снимут, vip-статусы аннулируют. Но самое ужасное, что лично «Черномору» я должна буду заплатить около пятнадцати тысяч рублей.
– С какой стати?
– С такой! Это была сложнейшая сделка и Эльза являлась в ней важной составляющей, можно сказать, на Эльзе всё и держалось. Блин! Блин! Блин! Глеб, я тебя убью!
– Можно купить мышь.
– Где ты купишь мышь?
– В зоомагазине.
– Нереально! Они большая редкость. Если и будут короткохвостые, то не того цвета и не такие упитанные. Будет цвет, не подойдёт оттенок. Эльза – была исключительной мышью.
– Не сказал бы, – улыбнулся я. – Бася ела её с брезгливостью.
– Твою Басю надо расстрелять! – Люська легла на спину, положила на лицо подушку и застонала.
…Утром я проснулся от витавшего по квартире кофейного аромата. Люська сидела за столом и напоминала зомби: глаза воспалённые, лицо бледное, волосы не расчёсаны.
– Ты что, не спала?
– Не спала. Кофе будешь?
– Чем занималась?
– По твоей вине, между прочим, рыскала по инету. Искала замену Эльзе.
– И как успехи? – я почувствовал укол совести, стало немного стыдно перед Люськой. Самую малость. Пришлось срочно вспомнить разваливающийся шкаф, притараненный в дом Люськой, чтобы совесть моментально заглохла. Помогло!
– Ничего нет. На одном форуме посоветовали обратиться к женщине, она живёт в каком-то Козлопупенске, туда добираться, как до Марса. Дали телефон. Буду звонить
– Ладно, Люська, без обид. Я не знал, что эта мышь имеет vip-статус.
– Ой, хватит острить. Не знал он. Но мог бы догадаться, что мышь необычная. Видел же, и размер, и хвост короткий, и цвет. Нет, сразу за Басей помчался.
Налив себе кофе я сел за стол.
– Видок у тебя отвратный, иди хоть душ прими.
– Зачем?
– В школу так и пойдёшь?
– Не иду я в школу, Глеб. Ты чем меня слушаешь, в девять надо позвонить бабе, и узнать, есть ли у неё нужная мне мышь. Если есть, поеду покупать.
– Да-а, тяжёлый случай.
– Он тяжёлый, потому что ты его утяжелил.
Я промолчал. А когда в четверть девятого собирался выходить из дому, Люська допивала на кухне третью чашку кофе.
– Я отчаливаю.
– Ну и вали!
– Могла бы пожелать удачи, у меня сегодня тест по истории.
– Перебьёшься! Ты Эльзу убил. Кстати, расскажи историку, как при помощи ожиревшей Баси, уничтожил редкий вид короткохвостой мыши.
– И тебе приятного дня.
– Глеб, – крикнула Люська, едва я переступил порог. – Зайди к моей классухе, скажи, что я приболела.
– Зайду. А ты чего-нибудь приготовь поесть.
– Разбежалась! И не мечтай. Я теперь тебе вообще готовить не буду. Из-за тебя я в такой яме оказалась.
***
После уроков мы с Алисой поехали в клуб. Он находился не так далеко от нашего дома, но добираться было неудобно: сначала автобус, потом две остановки на метро и три на троллейбусе.
Перед самим клубом – им оказалось белое четырёхэтажное здание – раскинулась просторная площадка с высаженными в ряд клёнами и каштанами; между ними стояли обледенелые скамейки и фонарные столбы. В центре этого мини-сквера располагался фонтан, безжалостно заваленный снегом. Со стороны он напоминал гигантский сугроб.
Мы поднимались по широким ступеням, когда Алису окликнула высокая блондинка, вышедшая из клуба в распахнутой дубленке.
– Алиска, ты?!
– Маринка, привет.
– А ты чего здесь делаешь?
– А ты?
Шепнув Алисе, что встретимся в клубе, я потянул ручку тяжёлой двери. Седой вахтер, узнав, что я интересуюсь секцией каратэ, посоветовал обратиться в четырнадцатую комнату.
– Только поздно ты пришёл, – сказал он, поправив на носу очки. – Там занятия вовсю идут. Но в четырнадцатую зайди, они растолкуют.
Приятная женщина из четырнадцатого кабинета любезно предложила присесть, а стоило мне опуститься на продавленный стул, две молодые девушки, сидевшие за столом у самого окна, засмеялись.
После того, как мне был задан ряд вопросов (а именно, женщину интересовало из какой я школы, принимал ли участие в олимпиадах, и в каких секциях приходилось заниматься до сегодняшнего момента), я услышал:
– К сожалению, занятия по каратэ начались у нас с первого октября. Две группы твоей возрастной категории укомплектованы. Извини.
– То есть, вообще без вариантов?
– Есть место в секции восточных единоборств.
– Нет, это не подойдёт.
– Ещё могу предложить, – женщина начала листать толстый журнал и щурить глаза, вчитываясь в неровные мелкие строчки: – Шахматы.
