Пристанище Отд..ха

Пролог

Мы сидели в кафе и вместе смеялись.

Я – парень четырнадцати лет и она – тринадцатилетняя девушка с красивым именем Катя.

Родом мы из разных городов, поэтому нам не повезло долго видеться вместе.

Только пока наши родители оказались в одно время на одной базе отдыха.

Мы были солидарны в том, что тут лучше лагеря: утренних и вечерних игр в волейбол/футбол со взрослыми на пляже хватает, а ближе к ночи нам удаётся насобирать компанию для того же лова.

Она обладала, помимо 70% моего внимания, ещё и светленькими серо-зелёными глазками; белыми, как цветок яблони, по плечи волосами (при мне она почти никогда не ходила с распущенными, и я не могу сказать, как мне больше нравится) и по-детски милым голоском.

Как только мы первый раз увиделись, я сказал себе:

Не влюбляться.

Только вот с каждой минутой, которую мы проводим вместе, я чувствую всё больше симпатии к ней.

Она ни разу не носила при мне платья; я не замечал когда-нибудь, чтобы она красилась (хотя и я – «специалист»). Мне казалось, что она не сильно старается выглядеть принцессой, оставляя себя той самой девушкой, которой она является.

И мне это нравилось даже больше. Возможно, в силу возраста, когда я ещё недавно был ребёнком – моя психика не была готова на серьёзные отношения, как у взрослых. Только на дружеские и эту лёгкую, но сладко-приятную тягу к ней.

Ещё пару лет назад я был мальчиком; тех, кто всегда пытался соревноваться с девушками и ни за что бы не стал с ними общаться.

Поэтому каждое слово, каждая эмоция в разговоре принимались за прорыв, который сопровождался впрыском эйфории.

– Меня так этот дедок раздражал в моей команде, – пожаловался я. – Из восемнадцати мячей он принял только два.

– Ахах, это тот герой СССР?

– Кто? Герой СССР?

Я уже смеялся. Это идеально описывало его, учитывая преклонный возраст.

– Кать, мне так нравится, как ты подаёшь… Прям как «звёздочка», – я повернулся в сторону, чтобы не сбить ничего со стола, и вытолкнул руку вперёд, пародируя её подачу.

– Не знаю, оно как-то так… само.

Я не всматривался в неё в поисках смущения или ещё чего-нибудь. Я тогда ещё не знал, как девушки реагируют на подобные фразы.

– Смотри, – она указала куда-то за мою спину.

Парень налил себе в стакан сок из графина, но перестарался – и шёл с переполненным стаканом муравьиными шагами.

– Выставь руку дальше, у тебя ж футболка белая…, – сказал я про себя.

И тут он всё же разлил немного на свою одежду.

Я услышал, как сзади меня Катя уже заливалась смехом.

Он был настолько тонким и милым, что девушка напоминала тихо мурлыкающего маленького котёнка.

Это был последний день, как мы виделись. На следующее утро я уехал с родителями домой, забыв обменяться с Катей номерами телефона…

Недели две мне казалось, что я не проживу без неё. Душа моя рвалась в другой город, готовая сломать любым способом границы «расстояние», «нехватка денег» и «не отпускающих родителей».

А потом она постепенно исчезла из моей памяти.

Глава 1

Прошло 15 лет.

Ту базу отдыха сделали заброшенной через два месяца после того, как я последний раз виделся там с Катей.

А всё из-за слухов о неведомой силе, которая уничтожала детей одного за другим.

«Слава Богу, что мы оттуда уехали» – до сих пор помню эту фразу моей мамы, которую она повторяла из дня в день.

Я, уже тогда начиная сомневаться в существовании божества, скептически воспринимал такие высказывания. Но в спор не вступал – победить аргументы типа «А вот ты слышал историю…» я неспособен даже сейчас.

За столь большое время я успел несколько раз бросить, быть брошенным и развестись.

Слёзы, тяжёлые воспоминания, много горя…

Я поправил рукой несуществующую длинную чёлку, смахнув эту мысль.

Теперь Лот, двадцатидевятилетний фотограф с высоким заработком (хватало на загородный дом), ехал в тот курортный городок, где не был полтора десятка лет.

Я не знал, умерла ли тогда Катя и что с ней вообще происходило; не слышал о ней в реальной жизни (хотя, если бы хотел, перелопатил бы весь справочник того города, где она жила когда-то); но я ехал за воспоминаниями.

И посмотреть, как сила природы делает своё дело с чем-либо, сделанным человеком.

А фотографии заброшенных зданий могут даже принести неплохую прибыль.

Одним словом, я ехал. Взрослый ехал за той частичкой ребёнка, которая осталась навсегда на маленькой территории – в песчинках пляжа, в волнах на пляже, в массивных стенах и высоких потолочных сводах.

Глава 2

К вечеру я поселился в базе отдыха, расположенной рядом – и первым делом вник в расписание.

Итак, в 8 утра завтрак; в 12:30 обед и в 18:30 ужин.

В 19 дискотека. Но я не пошёл на неё; поужинав в столовой картофельным пюре и парой отбивных, взял свой фотоаппарат и отправился на соседнюю базу.

После трёх минут пешего хода я оказался у входа на старую базу.

Воспоминания облепили меня, как журналисты налетают на президента после избрания на пост.

Калитка была закрыла на старый ржавый замок. Уверен, что, имея ключ, я бы не помог себе в этой ситуации.

Поэтому, перекинув камеру за ремень через плечо, я перелез и оказался внутри.

Сова испуганно спрыгнула с ветки разросшегося дуба. Не успел поймать кадр…

В голове маячили картинки местности – такой, какой она была когда-то.

Плитка без пробившийся между травы…

Аккуратно стриженные кустики, превратившиеся сейчас в кусты–гиганты выше меня.

Слева от меня находилось здание. Окна были выбиты – в траве виднелись осколки стекла. Старые деревянные двери с трудом держались на петлях.

Вход на первый этаж был закрыт, но я могу залезть через окно, если захочу найти там что-нибудь интересное.

На второй этаж вела полуразрушенная лестница из бетонных ступенек; во многих местах его кусков не хватало, и взору открылась торчащая арматура.

Я напряг память, но не вспомнил, как выглядел этот корпус. Я не в нём проживал, Катя тоже.

Вокруг царила тишина захолустья. Где-то чирикали воробьи, гуляющий ветер раскачивал листья и ветки…

Ни души.

Я полез на старую лестницу, достав фотоаппарат. Левая рука пыталась нащупать несуществующие перила; правой я пытался хоть как-то удержаться за стену.

Но ступеньки меня выдержали. Моему взору открылся длинный сквозной коридор; по обе стороны просветами в стенах выделялись проходы в комнаты.

Я сделал несколько фотографий и, убедившись, что они получились чёткими и не слишком тёмными, пошёл вдоль по коридору.

Синяя краска лущилась на потрескавшихся стенах; торчала черная обмотка от проводов – саму проводку выдолбили из-под слоя штукатурки; у стены стоял старый запачканный стул; вокруг под ногами лежали обломки стен, измельчённые чьими-то ногами…

Значит, здесь был не только я. Возможно, тут появлялись и другие авантюристы с рядом лежащих баз отдыха.

Я прошёл мимо туалета – вряд ли кому-то будет интересно фотография такого.

Мне послышалось, что в комнате впереди что-то стукнуло.

– Здесь есть кто-нибудь?

В ответ мне послышалось лишь эхо, доносящее «кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь».

И снова стихло.

Я заглянул в комнату, откуда издавался шум.

Тихо и пусто. Лишь поломанный диван, который не смогли унести – да и зачем он нужен был…

Я зашёл внутрь, и, став возле окна так, чтобы не загораживать свет, запечатлел диван под разными ракурсами.

Белые стены оставались целыми, только трещины кое-где выдавали возраст.

А пятнадцать лет назад здесь были восторженные разговоры по ночам, люди отдыхали от суеты повседневной жизни; дети засыпали для того, чтобы раньше встать и побежать купаться; старики засыпали и ранним утром выходили гулять на территорию и на пляж, когда все остальные оставались досыпать.

Я выглянул в окно. На улице по-прежнему тихо. Да и с чего там чему-то произойти?

В коридоре послышался такой же стук.

Покинув комнату, я вгляделся в него.

Ничего, что могло бы издать звук.

Меня это стало немного раздражать, и я готов был обшарить все комнаты, чтобы прогнать шумящую птицу или ещё что-нибудь подобное.

Но что-то меня сдержало, и я передумал. Вероятно, большое количество однотипных помещений.

Пофотографировав пару других комнат, я отметил про себя, что вечернее солнце садилось.

Остаться в мраке на заброшенной базе отдыха я никак не желал; а если ещё куда-то пойду, то увлекусь и застряну надолго.

Сегодня я сходил, чтобы разыграть аппетит; завтра, послезавтра посвящу именно посещению «Пристанищу Отдыха».

Кажись, именно так эта база отдыха называлась. Хотя, для меня она была пристанищем воспоминаний.

Я уже почти вышел на лестницу, как увидел на дереве сову.

Моя коллекция пополнилась ещё рядом фотографий.

Буйно живущая, яркая природа в просвете для окна и серые стены заброшенного здания.

Так мы ограничиваем себя, не выходя из дому.

Глава 3

Просидев до часу ночи с ноутбуком, я выбрал лучшие фотографии, отредактировал их и скинул своему другу – похвастаться.

Утром я проснулся и первым делом взял в руки телефон. Мне не терпелось прочитать, что он мне ответил. Но, к моему сожалению, тот ещё не заходил в сеть.

Я глянул на часы. Без пятнадцати. Завтрак начинается в восемь.

Осознав две вещи: то, что другу рано звонить и то, что у меня лишь малость времени привести себя в порядок, я быстро умылся, застелил кровать, оделся и вышел на улицу.

Лёгкий утренний бриз был освежающим. Я решил, что как-то раз встану раньше и встречу рассвет на пляже.

Как было бы хорошо встретить его с девушкой…

Мы будем сидеть в обнимку, укутавшись в одно покрывало…

Мечтая, я быстро сообразил, что можно взять его из комплекта, который выдают в каждый номер.

Тихие волны будут одарять нас лёгким плеском, падая на чистый оранжевый песок…

Наши головы коснуться друг друга…

Я слегка наклонил голову, как будто такое реально происходило.

– Доброе утро, приятного аппетита!

Фраза поварихи выбила меня из моих грез. Став в очередь, я медленно поднимался по ступенькам.

Накрывали по правилам «шведского стола»; было хорошее изобилие диетических, мясных блюд, гарнира и напитков.

Не хватало только выпечки, которая была в слабом ассортименте.

«Чем и отличается от столовых в Египте/Турции» – пронеслось в моей голове.

Я мог себе позволить отдых за границей. Но волна воспоминаний была мне ценнее за любые недочёты в обслуживании.

Которую планировал получить сегодня.

Люди вокруг несли полные подносы еды, набирая невероятно большие порции еды даже на двоих человек.

Пустили «вечно голодающих» к шведскому столу.

Ещё одной особенностью «наших» было стремление унести с собой побольше нарезок колбасы, сыров и выпечки в бананках и маленьких сумочках.

На душе становилось тепло от того, что мне такое стремление чуждо. Чувствовал себя едва ли не выше на стадию человеческого развития.

Позавтракав сравнительно (с другими, но не моим ежедневным рационом) небольшим количеством молочного рисового супа, я заварил себе чай из пакетика и положил щипцами (а не руками, как некоторые тут любят) пару рулетов с маком.

Когда я вернулся за стол, мой телефон вибрировал от новых сообщений.

Это был мой друг.

«Хароооош»

«Классные кадры:)»

Он был тем самым редким человеком, который к скобке добавлял двоеточие.

«Похоже на кадры из Сталкера»

Моё лицо засияло в улыбке.

«А чего яму вблизи не сфотографировал?)»

Я нахмурился.

«Какую яму»

Увидев, что забыл знак вопроса, я отправил его следующим сообщением.

Он переслал мне одну из первых фотографий.

Это был коридор. Справа – та самая облущенная краска, выбитые провода…

А посередине красовалась пропасть.

Пропасть, которой не было.

Её точно там не было.

Готов поспорить на все свои сбережения, что её там вообще не было.

Я бы её увидел и одарил сотней кадров.

Она выглядела настолько ненатурально, как будто что-то сверхтяжёлое бросили с высоты дерева, пробив крышу.

Но потолок был целым.

Я напряжённо стал перебирать в голове все известные варианты миражей, но даже приблизительно не смог понять, как можно было не заметить яму.

Впереди сидела девушка, одетая по-простому – белая лёгкая футболочка, шорты и пляжные тапочки.

«Как Катя когда-то давно» – взлетела мысль и тут же упала.

Я подошёл к ней.

– Извините пожалуйста, можно секунду вашего внимания?

На меня обернулось лицо милой девушки лет на десять меня младше. Возможно, такой эффект придавал ей слой тоналки на лице – я не персональный фотограф, поэтому никогда не разбирался в этим.

– Да, конечно.

Я протянул ей свой телефон с фотографией.

– Это где?

– Это неважно…, – потом, передумав, я добавил, – это заброшенное здание на базе отдыха рядом с нами.

Я указал ей направление. Она обернулась, и, выглянув в окно, понимающе кивнула.

– Скажите пожалуйста: реально не заметить эту яму, если стоять так, как стоял фотографирующий?

Она даже не думала.

– Конечно нереально, она первой в глаза бросается.

– Спасибо, – ответил я с озадаченным видом.

– А Вы, я смотрю, фотограф?

Я кивнул.

– А как Вы узнали?

На её лица появилась лёгкое выражение недопонимания.

– У вас фотоаппарат висит на плече…

– Ах, да, точно, – я криво улыбнулся, но мысленно я был там.

Доев выпечку и допив чай (момент наслаждения был испорчен, я уже рвался на «Пристанище Отдыха»), я встал, собрал всё на поднос, чтобы подать официантке.

– Оставьте, – сказала она, увидев мои намерения.

– Вы, кстати, как фотограф, могли бы заметить, что это скорее похоже на галимый фотошоп, чем на реальность, – сказала мне со спины девушка.

Почему-то слово «галимый» вызвало у меня ассоциацию с Катей.

Я с секунду стоял, решая, отвечать или нет.

– Это моя фотография. И уж я знаю, что не фотошопил туда пропасть.

Она пожала плечами, всем видом показывая, что не особо поверила.

А я уже мысленно бежал.

Глава 4

Вскоре я оказался у калитки.

Старыми ржавыми буквами на ней была написано:

«Пристанище Отд..ха»

Четвёртая буква второго слова, видимо, отвалилась.

Отметив про себя, что не увидел эту надпись, перелезая в прошлый раз, я снова оказался по другую сторону ограждения.

Ветер, поддувавший мне навстречу, когда я бежал сюда, исчез.

Снова мёртвая тишина. Снова в глаза бросилось изобилие нетронутой природы.

Я снова взглянул на фотографию. Прямоугольная пропасть в полу, как будто плита просто исчезла.

Как я мог не заметить её вчера, находясь рядом? Как я не увидел её вчера, редактируя фотографии?

Меня обдал жар, хотя поднимался я, находясь в тени. Вероятно, так проявлял себя голосок страха перед неизвестным.

Я взглянул в коридор. Обшарпанные стены, растоптанная штукатурка…

Пол был целым.

Я снова глянул на телефон. Там, где на фотографии пропасть, в действительности было пусто.

Может, брак оптической камеры…

Хотя мне и неизвестно ни об одном, кроме бликов – кстати, так появилось много фейков про НЛО (в частности, над Белым Домом в США, где огоньки являются бликами от фонарей).

Я решил повторить снимок. Экран фотоаппарата тоже показал ровный пол.

А может…

Я включил блютуз на телефоне и фотоаппарате и скинул снимок.

– Господи…, – это слово вырвалось у меня впервые за десять лет.

На телефоне пол был с пропастью.

Я поднял тяжёлый камень, лежащий на пятачке перед входом, прошёл несколько метров по коридору и кинул вниз.

Здание задрожало. Испуганные птицы вокруг здания стали сотрясать криками пространство вокруг себя.

Фотографируя внутренность здания и пересылая снимки на смартфон, я обнаружил ещё один такой провал.

В той комнате, где стоял разрушенный диван. В той комнате, где я услышал вчера стук…

Равно как и в коридоре, где теперь красовалась пропасть.

Решив, что пришла пора посетить другие строения, я вышел в коридор, и, повернувшись спиной к пропасти, сделал шаг к выходу и резко остановился.

Две стаи летучих мышей вылетели из противоположных комнат и сели на пол в ровный круг.

Послышался звук. Не стук, а шарканье.

Как будто летними тапочками по раскрошенной штукатурке…

Я поднял смартфон, чтобы сфотографировать. И увидел её.

База понесла эхо человеческого вопля – неприятное открытие, но я тоже умею визжать.

Противно, как девчонка.

Рванув в комнату, я, не думая, выпрыгнул в окно.

Приземление было больным, но не травматичным.

Спустя минуту моё тело было у края «Пристанища». Вместо калитки там был серый полутораметровый забор.

Сердце колотилось, разламывая грудь на куски. От давления вена на лбу вздулась настолько, что её можно было ощущать, не нащупывая.

Я обернулся.

Круглая стая летучих мышей вылетела из здания и приземлилась на дорожку впереди меня.

Лишь несколько метров разделяли нас.

Дрожащие ноги понесли моё тело влево вдоль забора. И тут я понял, что, выпрыгнув с окна, я слегка потерялся и выбежал на дорожку с другой стороны здания.

А не стены выросли из земли.

Оказавшись вне забора, я почувствовал себя в безопасности. Картинки здания, пульсирующие в моей голове, сразу померкли в своих красках.

Лишь снимок на смартфоне остался прежним.

Посреди коридора стояла невысокая девушка-подросток.

Глава 5

И эта девушка преследовала меня.

Когда я играл в волейбол на пляже, Катя постоянно появлялась на поле. Я пытался не подавать на неё, но мяч всегда прилетал ровно туда, где она мне виделись.

Посиневшее лицо, как будто она задохнулась.

Потом я возвращался назад с пляжа на базу отдыха, минуя длинный мостик через лиман, активно обсуждая игру с девушкой, которой показывал фотографию с пропастью.

Она играла со мной в команде. Играла даже лучше меня – спасала трудные мячи прям под линией в задней части поля.

– Ты как будто знала, куда полетит мяч, заранее.

Она засмеялась.

– Всего лишь реакция.

А я постоянно смотрел в лиман. Как будто Катя тонет там… в воде под моими ногами…

Но, кроме чаек, там никого не оказалось.

Подходя к концу моста, я обернулся.

И снова видение.

Она стояла далеко от меня, на мосту, глядя в воду. Мокрые белоснежные волосы не развевались на ветру.

Когда я отвернулся, было ощущение, что она следит за мной.

Больше я её сегодня не видел.

Обедали мы за одним столиком. Девушка обладала карамельным оттенком белых волос – который отличался от волос на фотографии в телефоне.

А ещё у неё были голубые глаза. Поэтому я смог сдержать свои эмоции, когда она назвала своё имя.

– Екатерина.

В ходе разговора выяснилось, что она приехала сюда с подругой, а та – с парнем. Поэтому она часто ест одна:

– Я не хочу их смущать, хотя они меня всячески уговаривают.

Но, моё предложение погулять по базе вдвоём было отбито как раз из-за подруги.

Поэтому, поев вместе, мы разошлись: я пошёл общаться со своим другом по телефону, выйдя на мостик над лиманом для лучшей связи.

– Дарова! Ну как там, на работе?

– Лот, иди гуляй с такими вопросами!

Я рассмеялся.

– Чё там с той пропастью? Сфотал поближе?

– Слышиш… – я замолчал, потому что сильный порыв ветра заглушил бы мой голос, – выслушаешь историю?

– Гони, – сказал он, что-то жуя. Значит, ему интересно.

– Кароч, я говорил тебе, зачем я поехал в это место.

– Ну, помню, из-за бабёнки малолетней…

– Катюшки, – поправил я его и продолжил, – ей было тринадцать, когда мы последний раз виделись.

– Угу, – снова забитый рот.

– Я до сих пор помню её красивые глаза, переливающиеся под косыми лучами из серых в нежно-зелёный цвет…

– Романтик.

– Да, но не в этом дело. Я ж тогда сфотал коридор, а на фотке ты увидел пропасть в полу. Сегодня я снова пошёл туда. Ямы не было.

У меня выступили слёзы на глазах.

– Ага, – в голосе не было ни нотки удивления.

– Я сфотал ещё раз. И на фотке оно появилось.

Он молчал.

– А потом я кинул камень туда, где находилась пропасть. И он провалился вместе с полом.

Секунду мой собеседник молчал.

– Заклятие? Зеркала? Ммм… может, Пила?

– Что?

– Это я у тебя спрашиваю, чего ты насмотрелся.

– Та я тебе серьёзно говорю.

Он молчал.

– Миха?

В ответ тишина.

Я отслонил телефон от уха – с полсекунды экран не светился – и в отражении возникла тонущая блондинка.

Экран включился. Связь была хорошая.

– Миха…

Я нажал на кнопку блокировки. Волны в отражении сомкнулись – лишь что-то белое скрылось в глубине воды.

– МИХА!! Она там!

Обернувшись, я не увидел тонущей девушки. Лишь чаек, которые ныряли и плавали, поедая брошенный молодой парой хлеб.

– Вы не видели, здесь не было девушки? – я подошёл к ним и указал на воду.

Те обернулись на меня со смесью непонимания, испуга и отвращения на лице.

– Извините пожалуйста, прошу, забудьте, о чём я сказал…

Они отвернулись и ушли.

– Ты чё, с ума сошёл и к людям пристаёшь?

Он смеялся. А мне не было смешно.

– Миха, я не знаю, но меня она преследует, как только я выхожу за пределы базы.

– Лот, хреновый розыгрыш. Я ни на секунду не поверил. Честно.

– Миха! Да я не шучу, подскажи, что делать!

Он молчал несколько секунд, и я думал сбросить трубку, но он потом ответил:

– Сначала посети медсестру, если тебя реально преследуют кошмары. Если там не помогут, двигай назад, разберёмся.

– А ты не можешь приехать?

– Лот, работы по уши. Сейчас двадцатые числа июня, заказов много, я никак не приеду. Только жди выходных.

А сегодня был вторник.

– Ясно, ладно, спасибо.

– А вообще, я даже немного поверил тебе.

– Хех, ну ладно, давай.

– Давай, будет чёт интересное, радуй!

Я сбросил.

Наверное, несу сильно невероятную чушь, чтобы в неё можно было поверить.

На пляж подтягивались люди.

Можно попробовать собрать компанию для игры.

Глава 6

Образ Кати меня больше не преследовал, и я стал получать удовольствие от отдыха.

На пляже играть было сильно жарко, поэтому, сыграв два сета в волейбол, мы ушли купаться.

Вода была приятно прохладная.

Поиграв ещё пару сетов и ещё раз покупавшись, мы разошлись.

И я принялся читать «Тонкое искусство пофигизма» Марка Мэнсона. Мне нравилось, насколько умными и доходчивыми рассуждениями он наполнял свою книгу.

Почитав час, я накрыл лицо книгой и уснул.

Лёгкий ветерок двигался вдоль пляжа, согревая загорающее тело… мягкие волны убаюкивали, и лишь изредка доносились восторженные возгласы детей…

Девушка, сославшись на плохое самочувствие, оставила меня ужинать одного.

Я набрал себе маленькую тарелочку макарон, одну отбивную (все другие берут обычно не менее трёх) и пиалку нарезанного сыра.

Мои мысли касались маленькой Кати.

Первый раз я увидел её в том здании, сфотографировав на телефон; после этого она меня преследует в лимане, будто хочет показать, что она там утонула…

В море она мне не являлась. Или я не замечал.

На пляже, во время игры в волейбол, это была игра воображения, подпитываемого страхом.

Я снова достал телефон и открыл ту самую фотографию.

Посиневшее лицо, слипшиеся мокрые волосы…

Она всё-таки утонула, когда подросток-Лот уехал. Утонула, но почему в лимане?

Напряжённо выдохнув, я пустил вдаль зала свой рассеянный взгляд. Девушка через несколько столиков, подумав, что это на неё, посмотрела на меня, но вскоре отвела глаза.

Так я и сидел, медленно поедая ломтики сыра.

На улице было темно, и окно давало лёгкое отражение за счёт яркого освещения в зале.

Я посмотрел на отражение через камеру смартфона.

Никого нового. Лишь те, было видно невооружённым глазом.

Сфотографировав, я также не получил успеха.

Зачем она хочет мне что-то сказать? Зачем ей я спустя пятнадцать лет?

У меня не было даже приблизительных ответов.

Когда последний ломтик сыра отправился под давление моих челюстей, я пошёл набрать себе ещё порцию нарезки.