Поцелуй феи. Книга1. Часть2

– Не знаю, – покачал он головой. – Непонятное что-то.

Семейство мельника столь увлечено было мольбами, что и не замечало их приближения. Лишь когда Рун с Лалой оказались совсем рядом, мельникова дочка, уловив переключение внимания публики на фею, обернулась, крикнула отцу, и вся семейка кинулась в ноги уже им.

– Парень, не губи! Пожалей деток моих! Госпожа фея. Смилуйтесь! – очумело возопил мельник.

Его родня ему затворила с причитаниями.

– Рун, – произнёс более старший из стражников оправдывающимся тоном. – Нам было велено фею охранять от назойливости, не тебя. Этот тип хитрый жук, сообразил, говорит, к тебе дело, не к фее. Скажешь гнать, мы его погоним. Просто без пинков кажется не выйдет.

– Что происходит-то? – с недоумением поинтересовался Рун. – Дяденька Луан, чего вам надо-то?

– Деньги! Деньги мои! – отозвался мельник, чуть не плача. – Не губи, отдай хоть три четверти. Хоть две трети. Хоть половину. Потом и кровью зарабатывались. Много лет.

– Какие ещё деньги? – посмотрел на него Рун, как на помешанного.

– Отца моего покойного, вот какие, – упавшим голосом молвил мельник.

История про старого мельника каждому известна в округе. Многие пытались искать его клад тайком. Но вроде бы никто не отыскал – не было слухов, как кто-то из местных вдруг разбогател.

– А, – кивнул Рун, наконец сообразив. – А почему вы думаете, что я их нашёл?

– Все это знают, – ответствовал мельник. – Вы пошли с кадушкой деньги наши искать. Фея колдовством их нашла. Заколдовала кадушку, та покатилась, и прямо к деньгам вас привела.

– Безумие какое-то, – вздохнул Рун. – Пошутил над вами кто-то, дядя Луан. Не искали мы ваш клад. И не нашли. Вот, пустая кадушка, посмотрите. Кто ж с кадушками за кладом ходит. Встаньте уже. И вы все поднимайтесь. Тётя Зьяна. Вы чего?

– У фей всё иначе, чем у нас, – грустно заметил мельник, заглянув в кадушку, которую Рун опустил перед ним. Вставать он кажется не собирался. – А деньги вы перепрятать могли, поэтому их здесь и нет.

– Рун, скажи мне, что тут такое? – попросила Лала осторожно.

– Старый мельник боялся воров. Сильно. Закопал все свои сбережения где-то. А потом возьми да и помри. В тот же день. Не успел показать своим, куда зарыл. Думают, что мы с тобой искать этот клад ходили да присвоили, – объяснил Рун.

– Ой! – поразилась Лала. – Феи не берут чужого, дяденька. Поднимайтесь пожалуйста все. У нас нет ваших денежек.

– Ну, слышали! – рявкнул молодой стражник. – Живо поднимайтесь и проваливайте! Если вы не верите фее, значит вы её оскорбляете, лгуньей и воровкой называете. За это вам ох как не поздоровится.

Мельник торопливо поднялся. Его семья вслед за ним.

– Нет, нет, мы так не считаем, – печально проговорил он.

В его глазах были тоска, уныние и растерянность.

– Вот что, дяденька, – сказала Лала по-доброму. – Я подумаю, как вам помочь. Я не умею искать клады. Поэтому не знаю, получится ли. Вы ждите три дня. Если придумаю, как сыскать, значит найдём и вам принесём, или может сообщим, где спрятан. Ежели в течение трёх дней не придумаю, то уже и не выйдет, вы не обижайтесь пожалуйста на меня, я не всё могу.

– Спасибо, добрая госпожа! – растроганно воскликнул мельник и снова брякнулся на колени в ноги Лале, а его семейство вслед за ним.

– Спасибо, спасибо, – стали кланяться они, касаясь лбами земли.

– Ну не надо! Феям не кланяются в ножки, – принялась уговаривать их Лала. – Встаньте пожалуйста.

– Поднимайтесь, когда фея велит, хватит ей докучать, – грозно прикрикнул молодой стражник.

Мельник и компания тут же дружно подчинились. Лица у них были довольные.

– Я ведь может и не смогу помочь, а вы заранее благодарите, – произнесла Лала виновато. – Не выйдет, обижаться будете.

– Да что вы! Ни за что! – горячо заверил мельник. – Пытаться помочь, это тоже помощь, даже если не выйдет. Поэтому спасибо, добрая госпожа. От всего сердца!

– Спасибо, спасибо, госпожа, – эхом подхватили за ним его домочадцы.

Старший из стражников из-за спины Лалы, так чтобы она не видела, молча сделал им доходчивый знак рукой, мол, уматывайте уже пошустрее. Семейство мельника с поклонами попрощалось, и радостное взволнованное отправилось восвояси. Лала с тёплой улыбкой глядела им вслед. Стражник в задумчивости посмотрел на Руна.

– Парень.

– Что? – отозвался Рун.

– К тебе часто ходят семьями с визитом?

– Никогда. К бабуле подружки её бывает заходят, и всё.

– Тогда мы пожалуй будем гнать и тех, кто к тебе в гости явился. Всё равно они в действительности к фее прорываются.

– А вдруг что-то важное. Беда какая, и я могу помочь. Не надо всех гнать, пожалуйста, – попросила Лала.

– Простите, госпожа, у нас есть приказ барона. И он правильный, – почтительно возразил стражник. – Только дай слабину, и вас разорвут жаждущие чудес. Я бы тоже пришёл испрашивать чуда, чем я хуже прочих. Не защитим вас от назойливых посетителей, нас накажут. Строго. Так что я о себе всё-таки буду думать. Оберегая вас. Порют у нас жестоко. И место потерять не хочется, семью-то кормить чем тогда?

Лала расстроено посмотрела на него, не зная, как быть.

– А вы расспрашивайте, зачем приходят, да нам сообщайте, если важное что. Можете вы так делать? – предложил Рун.

– Ой, правда! – обрадовалась Лала. – Я не всё могу, но кое-что могу. Например, если в лесу детки, не дай бог, заплутают, я точно могу помочь их найти. Если тонет кто-то, тоже, сумею магией поддержать, чтобы выплыл. Я такие вещи могу. Грех не помогать в беде. Особенно когда лишь ты способна помочь. Можете вы сообщать нам, если важное что-то?

– Ладно, так и сделаем, – согласился стражник. – Будем докладывать вам обо всех важных и безотлагательных делах.

– Как славно! – разулыбалась Лала. – Спасибо, мои добрые воины.

– Рады служить вам, госпожа, – польщённо молвил стражник, не в силах сдержать ответной улыбки. Его молодой коллега тоже засиял довольным лицом.

Рун перекинул кадушку через ограду.

– Ну что, идём в храм? – обернулся он к Лале.

– Идём, мой заинька, – нежно сказала она.

Молодой стражник смерил Руна завистливым взглядом. Рун взял Лалу за руку, и они продолжили путь. Народишко, следивший за мельником, ещё не разошёлся, люди кланялись Лале, она улыбалась им, кивала приветственно, здоровалась, пробуждая блеск восхищённого умиления в глазах. Кивал им из вежливости и Рун, хотя и понимал, что его сейчас никто не видит. Лала затмевала собой всё. Миновав эту группку односельчан, Рун тотчас свернул в первый же проулок. Можно было идти и по прямой, но ему хотелось поскорее укрыться от оставшихся позади многочисленных любопытствующих взоров.

– Лала, а как ты будешь мельнику помогать? Трудно это? – тихо поинтересовался он.

– Рун, я пока не знаю. Непросто, – поведала Лала. – Домой вернёмся, подумаю. Знаешь, моя средняя сестричка, Диэя, была растеряшенька годика в три, игрушки теряла часто, положит, и не помнит где. Я сама была кроха тогда, но помогала ей, она расстроится, я помогу, она и радуется, и мне хорошо на душе. У меня большой опыт поиска. Только игрушек, не злата, Рун. Это разное. К тому же игрушки известно где, во двор… е, где-то поблизости, и не закопаны. Клад совсем иное. Да и давно не искала уже ничего. Но мне хочется помочь. Очень. Хорошее же дело. Так уж они горевали, переживали. Жалко их.

– Ну конечно, много лет работали, и все их труды… в землю зарыты. Есть от чего горевать, – заметил Рун. – Руки наверное опускаются, когда такое происходит.

– Значит надо очень постараться помочь им, милый.

– Да, любовь моя.

– Тут ещё трудность в том, Рун, что я лишь для тебя легко могу колдовать. Чудо феи надо заслужить. Это всё же не в толпе колдовство, гораздо легче, да и я привыкла немного, что здесь живу, они соседи как бы, значит чуточку роднее, для родных проще колдуется. Но всё равно. Непросто будет и поэтому.

– А ты опять для меня как будто колдуй. Так и быть, без штрафов.

– Так не получится в этот раз, к сожалению. Суженый мой. Мою природу не обмануть столь бесхитростно. В чём тут колдовство для тебя? Там было чудо для красоты, в прошлый раз, для всех, значит и для тебя. А здесь поиск. К тебе никакого отношения не имеющий.

Рун задумался.

– Мне чудеса интересны, Лала, – вскоре заметил он искренне. – Делай их чтобы меня удивить. Сотворишь магию поиска, когда я рядом, мне будет приятно подивиться на неё. На то, как ты ищешь. Тогда это будет и для меня. И ещё. Вот мы сходили к дяде Тияру. Теперь у него в дому лучше ко мне относятся. Я думаю. Благодаря тебе. Так же и тут. Поможешь семье мельника, они проникнутся признательностью к тебе, а через это и меня меньше станут недолюбливать. Как жениха твоего. Пользу мне тем принесёшь. Так, когда вернёшься в свой мир, глядишь смогу в деревне жить, уже не будут меня ненавидеть все. Появятся те, кто ко мне что-то доброе испытывает.

– Ох, Рун, а ведь так наверное выйдет! Обе причины хороши. Сразу почувствовала, что легче теперь колдовство сотворится. Для мельника. Намного. Спасибо, милый! – безмерно обрадовалась Лала.

– Ну вот видишь! Я да не обману твою природу, – довольно похвалился Рун.

– Хвастунишка, – ласково сказала Лала, сияя.

– А вот и нет, – возразил он с улыбкой. – Говорю как есть. Дважды уж нашёл как обмануть.

Лала вдруг подлетела к нему вплотную и обняла сама.

– Я тебя люблю, – промолвила она тепло-тепло.

– Как удачно, – порадовался Рун. – Как раз в храм идём. Сразу и обвенчаемся, раз такое дело.

– Нет, мой заинька, этого не будет, – произнесла Лала, с нежностью глядя ему в глаза. – Тут ты мою природу обмануть не сможешь. Я тебя люблю как друга.

– Ну, значит не сегодня. Но я всё равно найду как обмануть.

– А вот и нет, – разулыбалась она.

– А вот и да.

– Так хочешь взять меня в супруги?

– Хочу.

– А почему? Чтобы владеть моими чудесами?

Улыбка медленно сошла с лица Руна.

– Ну, это было грубовато, – заметил он с укором.

– Прости, заинька, я не нарочно, ляпнула не подумав. В шутку, – извиняющимся тоном ласково повинилась Лала. – Уж мне ли не знать, какой ты. Ты со мной совсем не из корысти.

– А почему же тогда? – усмехнулся он.

– Потому что я красивая, – хитро побуравила она его очаровательными глазками.

– Вот это в точку, – весело подтвердил Рун. – А это не корысть? Хотеть тобою любоваться?

– Нет. Это твоя мужская природа.

– Всё-то ты знаешь, любовь моя, – с юмором посетовал он.

– Феи мудрые, – поведала она счастливо.

– Пойдём, Лала, а то глазеют вон опять из-за оград, неловко, – проговорил Рун со смущением, заметив чужие любопытные лица.

– Ну и что, пусть смотрят. Разве ты не мой жених? – мягко попросила Лала. – Срази свою неловкость мечом любви ко мне, мой смелый рыцарь. Нет тут ничего недостойного, Рун. Обнять невесту на глазах у всех. Когда ей хочется твоих объятий.

– Да тебе всё время хочется, – вздохнул Рун. – За это и люблю.

– За это? – подивилась Лала.

– Ну, в том числе. Никто никогда не хотел быть со мной так сильно. Как ты. Согреваешь меня этим, – признался он. – Тянет тебя обнять, потому что знаю, ты счастлива будешь. От этого. От меня. Я люблю, когда ты счастлива.

– Спасибо, мой хороший, – тихо произнесла Лала с теплотой. Она отстранилась, взяла Руна за руку. – Пойдём уж. Не буду заставлять тебя краснеть. Мой суженый. Раз ты такой стыдливый у меня.

– Я тебе дома всё компенсирую, – пообещал он с улыбкой.

– Ну ладно, – согласилась Лала, одарив его обворожительным взглядом.

Они отправились дальше.

– Между прочим, Рун, есть много рыцарей, кто на войне бесстрашен, а с дамами теряется, робеет. Это так мило, – сообщила Лала радостно.

– Может быть, – кивнул Рун. – Я тебя удивлю, Лала, но есть много крестьян, кто и на войне теряется, и с дамами. Мне рыцарем никогда не стать. А на войну лучше не попадать. Я не знаю, каким я там буду. Вряд ли сильно смелым. Я же не воин. Я не умею толком меч держать. Смелый крестьянин на войне быстро умрёт. Это ратные люди, кто мастера в обращении с оружием, и понимают как действовать в бою, позволить себе смелость могут. Я на поле брани буду просто удобная мишень для кого-то.

– Рун, так неправильно, – промолвила Лала чуть осуждающе.

– Что неправильно, Лала?

– Принижать свою смелость. Когда ты с девушкой. Ты должен не дать ей сомневаться в своей смелости, тогда ей будет с тобой надёжно, она будет чувствовать себя в безопасности, защищённой.

– Прости, голубка моя. Я думаю, смелость сильно зависит от того, за что сражаешься. Если бы я защищал тебя, или бабулю, или дядю и его семью, я верю, я ни за что не отступил бы.

– Ну, так гораздо лучше, – похвалила Лала. – Спасибо, мой рыцарь. Мне приятно.

Вскоре они достигли храма. В деревне это просто небольшая постройка, нет в ней ничего величественного и величавого, как в больших городах, ни излишней высоты, ни вычурности архитектурных форм, ни украшающих элементов вроде лепнины, ни сияющих позолотой или ярким многоцветием куполов. Но всё же он сильно отличается от домишек вокруг. Они из круглых брёвен, он из обтёсанных в брусья, с ровными стенами, крашенными в синий цвет. У них кровли преимущественно из наколотых уложенных слоями в перехлёст, точно черепица, дощечек, у него строго четырёхугольная крыша из длинных гладких досок, выкрашенных белой краской, с башенкой-купальцем в середине. Дорожка к входу облагорожена с обеих сторон клумбами из цветов. Крестьяне у себя цветы не садят, это единственные клумбы вообще в деревне. Лалу необычные цветочки очень заинтересовали и обрадовали, но к сожалению рассмотреть их в деталях она не смогла, отец Тай словно караулил, сразу выскочил из дверей, одетый в праздничный обрядник, а с ним и все его помощники: юный ученик-послушник лет 14-ти, из монастыря присланный с год назад, старушка одинокая, давно добровольно взявшая на себя обязанности уборки у Тая и ряд его бытовых забот вроде готовки, зажиточный крестьянин Велим с женой Марой, наиболее щедрые постоянные благодетели-жертвователи храма, у них и работники, и сын старший, наследник, тоже уже женатый, за хозяйством приглядывают, позволяя частенько отвлекаться от дел земных на богоугодные. Ещё задумчивый старик без одной руки, бывший ратник по имени Мио, всегда с удовольствием берущийся за любую храмовую работу. Ну и несколько самых набожных бабушек, тоже по возможности подсобляющие Таю в уборке, стирке и прочих делах.

– Вы пришли! – радостно воскликнул отец Тай. Глаза его блестели. – Госпожа фея! Безмерно счастлив видеть вас в храме нашем. Я знал, что вы придёте, я не сомневался! Ведь феи добродетельны. А к небесам явиться на поклон. Смиренье выказать своё им. Это добродетель. Одна из главных в человеке. И в феях тоже, полагаю. Добро пожаловать. Вы веруете в Бога Небо? И сыновей его?

– Здравствуйте, святой отец, и вы все, люди добрые, – ответствовала Лала радушно. – Вы небопоклонники?

– Всё верно, – подтвердил отец Тай.

– В моей стране иная вера. Но вашу мы не отрицаем, – поведала Лала. – Мы верим в фею-праматерь. Однако её саму создали высшие силы, которые символизируют у нас примерно то же, что небо у вас, поэтому наши веры близки. В волшебном мире есть страны, где так же исповедуют небопоклонничество. Мы уважаем вашу веру. И ваших богов. Если вы позволите преклонить колени перед ними и вознести им молитву, я была бы рада. Святое место есть святое место. Душе в нём станет легче и спокойней.

– О как вы правы! – восторгу Тая не было предела. – Позвольте вам представить моих друзей, тех, кто печётся о душе сильней всего из здешней публики, они и в храме мне помощники большие, и составляют часто компанию приятную в беседах на темы о возвышенных явленьях.

Жрец быстро назвал имена, начав с Велима с Марой, и закончив учеником своим.

– Приятно познакомиться, – мило улыбнулась Лала, сделав пред ними воздушный реверанс.

Люди польщено поклонились ей, произнеся нестройным хором ответные любезности. На лицах у них было разное. У кого-то смущение, у кого-то удивление, у кого-то благоговейный трепет, умиление, восхищение. Не оставляют феи равнодушным любого из обычных смертных, тем более простоватых сельских жителей провинций.

– Прошу вас, проходите внутрь, – голосом, исполненным доброжелательности, пригласил Лалу отец Тай. – И ты, Рун, тоже заходи. Рун здесь нечастый гость. Я уж и не припомню, когда появлялся. Глядишь, возьмёт с вас пример, госпожа.

– Дед говорил, храм в сердце, всегда с тобой. А боги важными делами заняты, им недосуг заниматься нами и выслушивать наши мольбы, – промолвил Рун вполне вежливо.

– Твой дед философ был. И человек достойный. Но всё же он не прав. И в храм захаживал он, между прочим. Порой, – тоже очень мирно сказал отец Тай. – Зайди и ты, хоть помолись разок. За деда попроси у неба. Чтобы его душа была покойна на том свете.

– Ну ладно, – согласился Рун.

Храмы небопоклонников – чисто обрядовые места. В них не служат мессы, не проповедуют, люди передают легенды о богах из уст в уста, из поколения в поколение, от старших к младшим, дома зимними вечерами, как нерушимое знание, берущее начало от самых стародавних истоков, от древних предков, которые были ближе к началу времён и потому лучше помнили, что послужило миру первопричиной. Углублённые сведенья при желании черпают из мирских разговоров с монахами, со святыми отцами. В храм всегда приходят по делу, по какому-то важному поводу – свадьба, похороны, поминки, испрашивание благословения, праздник, вознесение молитв. Посему в нём нет сидений. У него извечно красивое убранство, цветные шторы на оконцах, роспись и начертанья рун на стенах, в больших городах найдутся так же портреты святых, картины с изображением значимых событий истории божеств, люстры, мозаики, порой какие-то святыни, от посоха древнего старца-провидца до мощей прославившегося праведностью высокорангового жреца. В деревнях конечно ничего подобного не сыскать. Алтарный подиум (приподнятое на пол ступени место, где располагаются основные святыни) в деревенских храмах тоже несколько иной, чем в городах. Там идолы даже второстепенных богов часто в полный рост, и подле каждого свой алтарь, какой-нибудь очень особенный, мраморный или с позолотой. В деревне Руна только три больших идола – Бог Небо, Бог Солнце и Бог Луна, своих алтарей у них нет, он один общий, сбоку от них, красивый, но всё же лишь из дерева, все остальные боги располагаются на «престоле», то есть на небольшом особого вида столике, где они стоят в виде махоньких фигурок-идолов – кому хочешь, тому и молись, просто направь взгляд, или мысленно обрати на него внимание, или даже возьми в руки. А хочешь, можешь и купить идольца, непосредственно с престола, замена найдётся тут же, в монастырях неизменно есть умельцы, кто их вырезает. Иногда их так же льют из бронзы, а в столице делают и из серебра и золота, возможно отыскать и из нетрадиционных материалов, например из слоновой кости, но все эти изыски для аристократии, крестьянину не по карману и не надо, кто хочет идола в своей избе, вполне удовлетворится деревянным. И всё же идолов держать в дому у крестьянского населения не в почёте, есть святое место – храм, вот там им и место.

Лала на пороге храма опустилась на ножки и зашла внутрь пешком. Её вместе с Руном, как почтенных гостей пропустили вперёд. Отец Тай вошёл следом, а за ним и все остальные.

– Красиво! – произнесла Лала с искренним почтением. – И сразу чувствуется атмосфера. Особая святого места.

Отец Тай кивнул:

– Да, атмосфера тут всегда. Располагает к мыслям о возвышенном.

Он вдруг заметил, что его юный помощник пялится на ноги Лалы как заворожённый, отвести взгляд не в силах, и дал тому подзатыльник. Юноша смущённо опустил взгляд, покраснев как рак. Лала с удивлением обернулась.

– Но не всех, – добавил отец Тай с сожалением. – Один юный отрок из здесь присутствующих, по-моему, сегодня будет плохо спать. О феях грезя. Скажите, госпожа моя, ваше платье, столь короткое, неужто в вашем мире считается… простите за вопрос, ни сколь не нарушающим приличий?

– Ни капельки, – ответствовала Лала мягко. – Я оскорбление этим наношу вашему храму?

– Нет, – покачал головой отец Тай. – Просто так странно. Сие противоречит всем канонам, которые я знаю о приличьях.

– Вы судите меня по вашим меркам, святой отец. Но я не человек, – промолвила Лала. – Коровки у вас ходят без одежды, и свинки, и собачки. И вас то не смущает. А у меня лишь ножки на виду. Когда б я попыталась в столь длинном платье полетать, в каких у вас здесь ходят, я думаю, при приземлении легко запутаться бы в юбках ножками могла, упасть и нос себе расквасить.

– А ведь верно! – поражённо, словно открывшейся ему новой истиной, согласился отец Тай.

– К тому же мы гораздо меньше подвержены греху, чем люди, – продолжила Лала. – У нас не будут думать о греховном, увидев ножки дамы. Это просто одно из её украшений, такое же как длинные волосы, как платье. То, что делает её красивой и женственной в глазах мужчин.

– Хорошая у вас страна, – вздохнул отец Тай. – Ну чтож, пройдёмте к божествам, помолитесь, если сочтёте нужным, я вас благословлю, а далее, коль захотите, весь храм вам покажу.

– Я очень этого хочу, святой отец, – тепло заверила его Лала. – Я не была доселе в храмах ни у людей, ни у небопоклонников. Мне всё-всё-всё тут интересно.

– Я буду рад вам послужить проводником в основы нашей веры, – просиял отец Тай. – Прошу, за мной ступайте.

Он сопроводил Лалу с Руном на алтарный подиум.

– Вот этот в центре идол, это наш главный бог, Бог Небо, – поведал он. – Ему молятся в самом сокровенном, когда судьбы касается. Кстати, венчаются тоже у него, под небом. Слева, от нас, по его правую руку – это его старший сын, Бог Солнце, природой ведает. За урожаем, за погодой, за рыбой реки полные и дичью леса изобилующие к нему идут с мольбами. А справа второй сын, Бог Луна. Когда усопших провожают в скорбный путь иль поминают, это к нему. А там, на престоле за ним, все прочие божки, иные дети как Бога Небо, так и старших сыновей его. Есть за удачу, за успех в пути, за здоровье ответственные, за зачатье деток, за обереги от стрел да от мечей в войну, за торг, за то, чтоб не утопнуть, на корабле плывя, чтоб избежать пожара, разоренья. Но можно всё это простить и у Бога Небо. Обычно его просят просто о хорошем. А к ним обращаются дополнительно, если есть какая-то конкретная нужда. Скажем, те, кто долго не могут деток зачать, обязательно попросят у Богини Южных звёзд, а отправляющиеся в дальнюю дорогу просят доброго пути у Богини Северной Звезды.

– А как у вас принято молиться, святой отец? – вежливо осведомилась Лала.

– Ну, ритуалы только для жрецов, госпожа, – ответил отец Тай. – И только для особых случаев. Вы можете молиться как угодно. Это беседа между вами и богами. Не более, не менее. Обычно стараются прикоснуться к идолу. Пред молитвой, или после. Или во время её. Иной раз кланяются, когда благодарят за что-то. Обращаются мысленно, не вслух, чтоб не беспокоить тех кто рядом посторонних и не открывать излишне им свою душу. Но если нет поблизости других молящихся, то можно и вслух.

– Не становятся на коленочки?

– Бывает. Но редко. Наши боги нам не властители. Мы не рабы им и не слуги, а сыны. Они предки наши, добрые прародители. В знак почтения можно поклониться, но на колени… если только для покаяния за какой-то большой грех.

– Можно я по-нашему помолюсь, – просяще посмотрела на отца Тая Лала.

– Конечно, – кивнул тот. – Как угодно.

Лала опустилась на колени перед Богом Небо, сложила молитвенно ручки пред собой, склонила голову, закрыла глаза. Расправила крылышки. Её длинные волосы разметались по полу. Рун невольно залюбовался этой картиной. Да и все прочие тоже. Пожалуй кроме отца Тая.

– Парень, тебя дедушка уж заждался, – настойчиво напомнил он.

Рун подошёл к идолу Бога Луны, прикоснулся рукой. И стал вспоминать дедушку. Его красноватое лицо, его наполненный мудростью взгляд извечно чуть с весёлым прищуром, его голос. «О Бог Луна, будь моим проводником в стан мёртвых» – подумал он. – «Донеси слова мои до дедушки моего. Покойся с миром, дедуль. Пусть земля тебе будет словно перина пуховая. Пусть тебе ангелы поют добрыми голосами в раю. Поди рассказываешь им там истории разные, как мне когда-то. А они тебе свои. Хорошо вам. Скучаю я, дед. По тебе, по временам, когда вместе по лесам хаживали, сидели у костра вечерами. Тогда казалось обыденностью. А теперь понимаешь, насколько добрые были дни. Когда ты был с нами. И не вернуть уже. Я тут, между прочим, фею встретил. Поймал твоим зельем. Представляешь?! Она замечательная. Добрая, милая. А красавица какая! Глаз не отвести. Лалой зовут. Летает она на крыльях. Чудеса творит удивительные. Жаль что не познакомить её с тобой. Спасибо тебе, дедушка, за наследство такое, за зелье твоё. Не зря ты верил, что оно настоящее. Я, уж прости, немного сомневался. Думал, может старое оно слишком, испортилось, может ведьма та, что дала его тебе, не самой умелой была. Может не повезёт мне просто, не поймаю никого. А вот подиж ты. Поймал фею. Правда я её отпустил сразу. Плакала она, не хотела в неволю. Но она со мной осталась. На время. По прихоти небес. Я очень счастлив сейчас, пока она со мной. Надеюсь и ты счастлив там, в раю. Там ведь все счастливы, верно же?»