скачать книгу бесплатно
шТРИхи
Станислав Чурилов
Марианна Мартыненкова
Жан Сёмин
шТРИхи – это не только название поэтического сборника, так называется творческое трио.шТРИхи – это Марианна Мартыненкова, Станислав Чурилов и Жан Сёмин. Три автора разных стилей и направлений, которых объединили дружба и поэзия.Каждый из них приглашает читателя посетить своё измерение. Три видения, три вселенные. Каждый стих-штрих найдёт своего читателя и пробьёт дорогу в его сердце. Ведь шТРИхи передают самобытность и неповторимость современной российской поэзии.
шТРИхи
Марианна Мартыненкова
Станислав Чурилов
Жан Сёмин
Иллюстратор Дарья Рыбак
Дизайнер обложки Жан Сёмин
© Марианна Мартыненкова, 2022
© Станислав Чурилов, 2022
© Жан Сёмин, 2022
© Дарья Рыбак, иллюстрации, 2022
© Жан Сёмин, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0059-2056-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Марианна Мартыненкова (Засорина) Психотерапевт
Об авторе
Марианна Мартыненкова (Засорина) родилась в Москве 28 января 1988 года, занимается PR и коммуникациями в сфере культуры, кандидат филологических наук, член Союза писателей России (Московское отделение).
«Психотерапевт» – продолжение сборника «Лёгкое стихопатство», изданного в 2019 году. В «Психотерапевта» вошли стихотворения, в том числе для детей, и рассказы 2020—2022 гг.
Посвящается
Моим Людям
Море
(2022)
Когда всё перестанет быть важным
Алачке
а сегодня во сне я рисовала
это был квадрат. или круг, не помню
этим рисунком я как будто голосовала
за тебя. за руки твои в комнате тёмной.
я во сне жалела, что ты мне снишься.
и не знаю мига, что был бы лучше.
а потом проснулась – пустая ниша,
даже сердце стало стучать глуше.
мне казалось: бессмысленно просыпаться,
открывать вино, разжигать камин.
танцевать. любить (других). прощать и прощаться.
мне казалось, набита тату «один»
сон раскрасил мой мир гуашью густо
подарил мне тебя, потом забрал
и хотелось кричать, пусть же будет пусто
всем, кто между нами сурово встал
я не знала, куда мне идти. без цели
я бродила сутки, года, века.
было холодно, жарко, к моей постели
подходили (если есть Венера, нужны меха)
я пишу эти строки, пишу отважно
(будто это имеет значение, только нет)…
когда всё наконец перестанет быть важным
я возьму тебя за руку и мы будем молчать. и молчать. и молчать
миллионы
этих долбаных лет
Антитела
на то и первая, чтоб
бритвой остренькой,
иголкой тоненькой
да посильней.
чтоб шрамы грубые,
а слёзы – крупные,
тоска бы сочная —
морей синей.
вторая, третья,
седьмая, пятая,
сто тридцать первая
пройдут не так.
на то и первая,
чтобы без памяти,
и быть ужаленным,
и белый флаг.
на то и первая —
прививка сильная,
один раз вводится
и на всю жизнь.
на то и первая,
потом, как водится,
антитела уже —
за них держись
Куб
я думала это жара
сковала мне тело и душу
казалось, что только она
изнанку встряхнула наружу.
я думала: будет пусть так,
три месяца – это не годы.
я думала, это пустяк,
природа – как странник погоды.
потом оказалось, что ты —
и сердце в мороз дышит в жаре,
любовь – это тоже жара,
как куб, оказавшийся в шаре,
обязан загладить углы,
сточиться, предстать естеством
вот так же танцуем и мы —
гонимые нашим родством
Мировой
Я смотрю на тебя, а вода пробивает дно
Под стаканом уже не лужа, сплошной потоп
Я готова с тобой на Ноев, каждой твари по паре, но
Где оно, долгожданное слово «стоп» —
Раз сказал и страдания прекратил.
Мир разгладился белой стираной простынёй.
И нет ран, порезов, стёсанных в кровь стоп,
Отрешённость уже не кажется полыньёй
Она лишь приоткрытое чуть окно
Или дверь, не запертая на ночь,
И качается маятник – полотно,
Обречённое отгонять свои мысли прочь
Первым было слово. И это не слово «стоп».
Здесь заложен другой смысл и иной план
Я смотрю на тебя, а вода пробивает дно.
Залезай уже в Ноев, и путь в Мировой океан
Когда Таню спрашивают / эксперимент
когда Таню спрашивают
как у неё дела
она отвечает: неплохо и безысходно
безысходно не смывается с рукавов
а стирает она ариэлем (а он всё стирает пригодно:
даже боль)
когда Таня выходит из дому
купить сигарет и красок
(чтоб рисовать в альбоме)
безысходность резко меняет тон
становится серой надорванной
(и сегодня она запустит стиралку
чтоб избежать этой боли)
когда Таня кричит на крыше
кричит домам, что не может больше
что ей всё надоело
она про себя подмечает:
конечно вру
всё терпимо так можно (безысходно)
всю жизнь легко
но – Господи – вдруг же так будет и после?
Комната и окно в ней
я хочу сказать тебе кроме нас у нас никого
кроме этих слов ничего
кроме этих слов ничего
кроме этих слов ничего
(с) Станислав Львовский
и мы сядем в комнате
ты и я
между нами стол и курица твоя гриль
и покажется тонкой судьба моя
слюдяной как на шкафу пыль
и мы будем о теннисе
о морях
о пицунде питомцах в детстве и судаке
и мы будем долго смотреть в паркет
