Напролёт

Геннадий Синицын

Напролёт

Невзначай

Снова неприкаянно гуляет

Ветер, напевая сам себе.

Бродит, по листочкам вам гадает,

Дальше что же будет по судьбе.

Знает ветерок о чём-то важном,

Хочет сообщить об этом вам.

Свежим, незнакомым репортажем

Дразнит, догоняя по следам.

Даже если заняты вы сильно,

Мысли все заполнены собой,

Станьте посмотреть, как небо синью

Гладит невзначай мирок земной.

Искринки

Елене

Чарующие взор искринки дивных глаз,

Способных подарить мечты фантасмагорий,

Наполненных от чувств, эмоций, аллегорий

И цепких на ходу, как смелый скалолаз.

Дополнят красоту немного острых фраз,

Их точный перебор – как хор консерваторий.

И каждая из всех рассказанных историй

Щекочет изнутри – картинками, смеясь.

Наполненность души, эмоций небоскрёб

Помогут без проблем стучать сердечку дробь,

Обнимут не спеша заботою надёжно.

Уменье убеждать добавит колорит,

Количеством побед похожий на иврит…

С такою жить легко и многое возможно.

У причала

Загадкой любого начала

Стоят корабли у причала.

Волна им ласкает бока,

Как будто пред дальней дорожкой

Баюкает нежно, ладошкой,

Мамаша в постели сынка.

Созревшими гроздьями, рядом,

С листочками флагов примятых

Клюют небольшие суда

Кривыми своими носами,

Мечтая, как под парусами

Умчатся они без следа…

Под солнцем играя с волнами,

Под звёздами споря с ветрами,

Где берег простором сменён…

Отпустит причал их печально,

Отдав все концы изначально,

На время… до лучших времён…

К причалам заветным иль новым,

Облитым частенько столовым,

Причалят бочком храбрецы,

Набегавшись всласть без оглядки,

Как малые в детстве ребятки,

Протянут к причалам концы.

Ледокол

Крайний Север Земли,

Край зимы, где холмы

Изо льда или снега кругом –

Над землёй, над водой,

со зверьми и людьми –

Ледовитым текут молоком.

Там в зените звезда,

Сев на кончик хвоста

У Медведицы Малой, как знак

Безусловный висит и горит неспроста,

Его смысл для познания наг…

Караваны зимой

Проводить за собой

Предназначен морской ледокол.

Предначертан ему путь нелёгкий судьбой –

Разрушать ледяной частокол.

Не болтаться ему

Одиноким, в плену

Солнцепёка, по южным морям,

Ослеплённым жарой, принимать пелену

Миражей – за приют кораблям.

У него на пути –

Сплошь плавучие льды,

Лает бешено злая пурга,

И цинично трещат:

«Ты пойми… ты прости…» –

Провода, холода и снега.

Здесь владыка Мороз,

Словно из папирос,

Хочет выкурить всю теплоту.

Небеса, от него получая невроз,

Освещают вокруг мерзлоту.

Свет играет вверху

Цветом. Как на меху –

На снегах отраженьем огней,

На судах, чередой ледяную труху

Разгоняющих вёслами дней.

Пауком, не спеша,

Ледокол, всё круша,

Тянет вслед судоходную нить,

Разбегается лапками трещин лапша –

Простыню ледяную делить.

Лишь пройдёт караван –

Нить в объятьях сковал,

Зашивая, Мороз на лету.

Он старается крепче схватить свой аркан

И зажать караван на ходу.

Несмотря ни на что,

Ледокол, от и до,

Освещённый Полярной звездой,

Держит курс, управляя любой суетой,

Освящённый прозрачной водой.

Незаметно

Солнышко вышло, пригрело немножечко.

Капают с крыши

Капельки жижи –

Слёзы зимних потех.

Солнышка ножечки через окошечко

Щупают стены,

Как лабутены,

Ярко радуют всех.

Скоро вернутся весенние лужицы,

Где-то дворами

Лягут коврами

Кляксы писем дождя.

Ветер и солнце стирают их с улицы,

И незаметно,

Так безответно

Нет от писем следа.

В мае

Майские дни, зацвели одуванчики.

Эти кокетки

Жёлтой расцветки

Пёстрым вышли ковром.

Днём на ковре – звон медалей… стаканчики…

Дым самокрутки…

Дикие утки

Сверху машут крылом.

Майские дни разукрасились трелями.

Вместе с дождями,

За соловьями,

Дарят песни стрижи.

Холод с теплом разыгрались качелями.

Хитренький ветер,

Как благодетель,

Хвалит их: «Хороши…»

Глядя на солнышко, все улыбаются.

Грозы из дали

Громко рыдали

Песню – плачу сродни.

Реки молочные вширь разливаются.

Словно кофтёнкой,

Свежей зелёнкой

Май укутает дни.

Ковыли

Быть может, завтра

Я погибну…

Мои цветочки –

Ковыли…

Споткнусь – досадно,

Тихо вскрикну…

Уже все ночки –

Отцвели.

А было… Пели

И гуляли,

И до рассвета

Светлячки

Играли трели

Да пуляли,

Не ждя ответа,

Маячки.

У тихой речки

Рано утром

Стоят туманы-

Колдуны…

Погаснут свечки,

В дыме смутном

Растают планы,

Словно сны…

Быть может, рано

Или поздно

Ковыль по ветру –

Фантазёр –

Трепаться пьяно

Будет вёснам,

Когда те щедро

Льют ликёр.

Готов

За тобою готов идти,

Как по снегу – твои следы,

Как идут по воде круги –

Лишь дотронешься.

Если только ты скажешь: «Жди,

Чтобы все расцвели сады».

По примеру того слуги –

В пояс клонишься.

Для меня ты одна – всегда,

Для меня все пути – с тобой.

Для меня и зима – весна,

Тоже ласкова.

Поведёт нас одна звезда,

Если станешь моей судьбой,

Если будешь моя жена –

Будешь счастлива.

Впечатление

Такое впечатление сегодня,

Как будто съёжилась земля,

Как будто сократились расстоянья

И меньше стали горы и моря.

Всё больше скорости машин, и в целом –

Вся жизнь проносится мельком в окне,

И многие черты в тумане сером

Меняют очертанья. В беготне

Вдруг озарит какой-нибудь, случайно

Попавший под руку, любимый стих…

«Куда же жизнь, – подумаешь печально, –

Кнутом торопит шаг коней моих?»

Спозаранку

Мне сегодня спозаранку,

Спозаранку птичка пела,

Птичка пела самозванкой,

Самозванкой, так умело.

Так умело, что пытаться,

Что пытаться мне напрасно,

Мне напрасно укрываться,

Укрываться от соблазна.

От соблазна видеть гостью,

Видеть гостью краем глаза,

Краем глаза, из-под гроздью,

Из-под гроздью лент атласа.

Лент атласа штор в окошке,

Штор в окошке, за которым,

За которым бьются мошки,

Бьются мошки с небом голым.

С небом голым в красках солнца,

В красках солнца очень ловко,

Очень ловко всё смеётся,

Всё смеётся та плутовка.

Расскажу

Расскажу тебе, друг,

Что во время разлук

Не хватает всегда одного,

Словно ранено сердце, а нам недосуг,

Не хватает плеча твоего.

Протекают года,

Не узнать города,

Фотографии все бережём,

И бежит по пятам, как весною вода,

Наша память вдогонку ручьём.

По лесам, по горам,

По волнам, по делам

Мы делили дороги с тобой,

И хотя мы не шлём никогда телеграмм,

Наши души связало судьбой.

Облака в небесах,

Седина в волосах

Расплескались коварной волной,

И знакомые звуки слышны в голосах

Нам при встречах, как шелест лесной.

Налегли холода,

И гудят провода,

Фотографии здесь ни при чём,

И бежит по пятам, как живая вода,

Наша память вдогонку ручьём.

Пленэр

На тающем солнечном пляже,

Зализанном беглыми волнами,

Присутствуют чаще в пейзаже

Этюды с открытыми формами.

Извилистость лысого берега

Футболит дрожащие воды

И, словно ногами, намеренно

Толкает в небесные своды.

На солнечном тающем пляже,

Засиженном птицами белыми,

Играются в диком плюмаже

Эскизы нарядами бедными.

Пленэры, пропахшие свежестью,

Спокойствием тешат и скукой,

Но больше, наполнившись вечностью,

Навязчиво веют разлукой.

Казалось бы

Казалось бы, в небе открыты просторы –

Лети себе прямо, лети.

Ни лестницы узкие, ни коридоры

Не будут встречаться в пути.

Казалось бы, выбрал своё направленье,

Наметил конечную цель,

Добавил надежду, оставил сомненье –

И пой себе радостно трель.

Казалось бы, в жизни открыты дороги,

Любую себе выбирай…

Но сложно найти, чтоб вели на пороги

К воротам, распахнутым в рай.

Любовь

Любовь – великая страна.

Не всё открыто нам для взора.

Понять всю целостность узора

И прелесть – полностью нельзя.

Откроет краешек она.

Одним на несколько мгновений

Подарит рог благословений,

Но дальше вырвется, скользя.

А вот счастливчикам везёт.

Обняв обоих молчаливо,

Закрыв от мира их стыдливо,

Подарит круглый оберег.

Потом на крыльях понесёт

Жар-птицы призрачного счастья.

Их вместе сжатые запястья

Любовь не выпустит вовек.

Спасение

Недавно мы с тобою в пух и прах,

Собрались выйти за границы нормы,

Но, вовремя на белый пух припав,

Ненужные слова с трудом убрав,

Сумели прелести увидеть в шторме.

Все волны принял на себя матрас,

Геройски выдержав шальную качку,

Пел песню нам Сиреною – и спас,

Потом набросил поверху атлас

И нежностью его баюкал в спячку.

Узнали мы, что есть рецепт один,

Любовь спасающий, когда допустим

Забыть о главном посреди рутин.

Рецепт, который златом середин

Пронизывает всё своим искусством.

Рыболов

Г. Косаревскому

Разлеглись холода,

Развалились по-царски, рубашкой

Ледяной обхватя,

Словно бреднем, поверхность земли,

И попались туда

Замерзающей белой рюмашкой

Берега и вода

Тех озёр, что снега замели.

Закурив, рыболов,

Надевая улыбку скупую,

В череде тихих слов

Бормоча – на дела, мол, сердит,

Подсадным комаром

Протыкая броню ледяную,

Как ребёнок пером

По бумаге, по снегу следит.

Напрягая зрачок –

Без труда, как известно, рыбёшку

Не поймаешь в сачок,

Напряженье – удачи залог, –

Посвежей мотылей

На крючок насадив понемножку

И смотря веселей,

Продолжает с собой монолог.

Потерял ветерок

Рыболова, привольно петляя.

Беловатый парок

От дыханья на брови осел.

В стороне – на виду, –

На свету чешуей ослепляя,

Возле лунки, на льду,

Одноглазо пескарик глазел.

Он смотрел на него

Перламутровым маленьким глазом,

Не мигая, легко

Засыпая в снегу без воды.

И, подумав, рыбак,

Поэтическим внутренним сказом

Потушив свой табак,

Отпустил пескаря от беды.

Плашмя

Укрываешься теплее одеялами.

Лихорадит, выбивая изнутри

Чужеродными тупыми вышибалами

Непонятное зубное попурри.

Ледяные прижимая оконечности,

Узелками их стараясь заплести,

Еле слышно отрешённо пролепечешь ты:

«Мне бы чаю – горячее – принести».

Начинаешь согреваться, одновременно

Прошибает: «Из огня да в полымя!»

Одеяла распластают мокрым бременем,

Как яичницу «глазастую» – плашмя.

Хвоя

Молчат деревья, сбросив наземь

Наряды летние свои.

Сырая осень правит князем,

И только веточки хвои

Украсят редкие свиданья

Зелёной кисточкой – и вновь

Разбудят наши ожиданья,

Напомнят прошлую любовь.

На фоне жёлтой каши листьев,

Пожухлых кустиков и трав

Вторичный цвет зелёных принцев

Вокруг разбрасывает драйв.

Росли бы рядышком мимозы –

Желтками оживляли б вид,

Но вот выдерживать мороз им

Дано, пока он не звенит.

Мимозы, хоть форсят под хвою

Зелёным цветом круглый год,

Являют всё же лишь собою

Совсем иной – бобовый род.

Хвоя весь год бодрит нам очи,

Зимой поможет не скучать.

Мимозы – в гости к нам из Сочи

Приедут лишь весну встречать.

Не споря

Замело, занесло

Снеговыми сугробами землю.

Вот и мне повезло –

Укатил на недельку на юг.

Я на зиму пенять

Никогда, ни за что не приемлю,

Попытаюсь понять

Теплоты благодать после вьюг.

Прилечу, прикачу

Отогреться у берега моря.

На ветру зашепчу,

Посылая за чайкой вослед

Небесам и морям

Свой рассказ приглушённый, не споря.

На вопрос мой годам

Отзовётся опять шум в ответ.

Погляжу, поброжу,

Полюбуюсь морскою игрою.

Как волна, задрожу

От порывистых мыслей моих.

Загадаю мечту,

Приходящую ночью порою,

И молитву прочту

За родных и любимых своих.

Послание

Перрон лежит нахохлившись, стемнело.

Он как-то выглядит окоченело.

Подмигивает редкая звезда,

Почти неразличимая на небе,

Как зёрнышко кунжутное на хлебе.

Подходят сбоку также поезда.

Перрон немного подтолкнёт, качнувшись,

Потом присядет, сразу отвернувшись,

Бочком потащится, ускорив бег,

Промчится мимо. А звезда в окошке

Вдогонку бросится, рисуя в стёжке

Послание: «…с тобой я, имярек».

Всегда

Звуками настраивает душу

Мужу

Музыка – ритмичная фанатка,

Мечта.

Формой – гармонична и красива,

Дива!

Музыка – она аристократка

Всегда.

Посыл

Улыбка посещает редко под дождём.

Летят бесцеремонно капли, бьют по лужам.

И мы, шагая вбок, интуитивно ждём

Подвоха луж, стараясь наступить, где у́же.

Промокнут, уставая, туфли от атак

Воды, ныряя носом, как дельфин за рыбкой.

Ведь всё же туфли наши не утёнок Дак,

Сухими от воды не могут плыть по зыбкой.

Под шаг поскрипывает тихо изнутри

Промокший, сбившийся носок, деря по телу.

Ведь он не знает толком, что там впереди,

И кажется ему, что он дерёт по делу.

Улыбка под дождём нас посетит сама,

Когда, махнув рукой на всю печаль момента

И детство вспоминая, бойко и сопя

Пойдём по лужам мы с посылом интервента.

Насквозь

Зацвели по полям цветы,

Разнотравье ковром взошло,

Ледяных кораблей следы

Уж растаяли.

Наведя в небесах мосты,

Понесло караван крыло,

И пернатых гостей сады

Ловят стаями.

Надышавшись настоем трав,

Поневоле захочешь спеть,

Распахнётся насквозь душа,

Дальше некуда.

От эмоций легко устав,

Незаметно начнёшь пьянеть.

Помахает хвостом, спеша,

Мышка беглая.

Небосвод закружит, слепя,

Головой наклонишься вниз:

Всё на землю вокруг тебя

Тенью валится.

Синевою накрыв себя,

Принимаешь любой эскиз.

Посмотри на него любя –

Может, сжалится.

Лопуху на углу везёт:

Хоть срезай его тут косой,

Подпирает своим плечом

Стульчик брошенный.

Виноград пауком ползёт,

Снова плачет лоза слезой,

Прикоснётся к нему врачом

Ножик ношеный.

Позабудешь печали тень,

Принесёшь котелком воды,

Самовар задымит трубой,

Дымом дразнится.

Пробежал мимолётно день,

Посыпает его цветы

Серебристой своей крупой

Ночь-проказница.

Мечтаю

Мечтаю часто, что подашь мне знак

Любви и нежности. Телесной страстью,

Обняв друг друга, мы помнём весь злак

Вокруг себя, катаясь с дикой сластью

На том лугу, который под гамак

Давно уж парами других гуляк

Был облюбован по дороге к счастью.

Там тополь юный, весь в клочках бумаг,

От лишних взоров нас прикроет частью,

Лишь ветер непокорный данной властью

Откроет на мгновенье листьев флаг

И наших крепких поцелуев смак.

Кутерьма

Налетела внезапно чернявым гнедым

Непогода, упрямо ползущая поверху,

Кучерявые гривы разбросила по ветру,

Барабанит копытом и бьётся густым

Тремоландо, сочится слезами без отдыху.

Кутерьма распустила сопливый кураж,

С каплевыми затылками, лысиной датыми,

Обложила вокруг рядовыми солдатами.

Фонарями бесстрашными дан антураж,

Где они чередою садятся шпагатами.

Сошлись

Родившись в разных уголках планеты,

Они гуляли сами по себе,

И каждого влекли свои сонеты…

Вокруг кипела беспощадно жизнь,

Припрятавшая в пазухах изнанки

Мелодией неведомой шарманки

Давно уже задуманную мысль.

Не думая о странностях судьбы,

Они столкнулись возле парапета

Под звуки старомодного куплета,

Куда их завела звезда ходьбы

По перекрёсткам солнечного лета.

Их встреча изменила этот мир,

Секунда забеременела мигом

И отразилась в зеркале двуликом,

Послав их отражения в эфир.

Она и Он соединились небом,

Стеклись все обстоятельства в судьбе,

Фортуна всё смешала: быль и небыль…

Жар-птица

На обруч планеты вспорхнула жар-птицей

Красивая наша и смелая Юля,

Снимать кинофильм мировых репетиций

На обруч планеты вспорхнула жар-птицей.

За миг Пересильд, став небесной частицей,

Джокондой смотря с корабля-ридикюля,

На обруч планеты вспорхнула жар-птицей –

Красивая наша и смелая Юля.

День

Приходит солнце к нам, приводит день с собой.

Пускает его в пляс цыганкой молодой.

Попляшет да споёт – смотри, чтоб не раздел он!

Запомни, дорогой: обманчив день порой.

Витторио Монти

Пряные травы пахучей Италии

Разные грозные помнят баталии,

Слёзы и пот агрессивной империи,

Кровь и мочу удалой кавалерии,

Пепел костров, с облаками свидания,

Щедрого солнца тепло процветания.

Вместе с травою впитал в себя полностью

Ветром и морем наполненной вольностью

Скрипы телеги цыганской кочующей,

Скрипки певучей и лютни волнующей

Музыку разную, лавры Виктории,

Гений великого Монти Витторио.

Долго бродили они в его темени,

Не занимать им терпенья у времени,

Ждали, когда он созреет до спелости

И наберётся достаточной смелости,

Чтоб удивить ожидания публики,

«Чардаш» свой выставив сыном Республики.

Арабески

В краю земли обетованной

Прохладой утренней туманной

Пропитан воздух. Благодать

Росой, прозрачною ладошкой,

Прошла незримо босоножкой –

Серёжки каплями раздать.

И, как прикрытая подушкой,

Поёт тихонечко на ушко

Труба органом изнутри.

А рядом призрачной принцессой,

В фату укутанной повесой,

Гуляет фея, посмотри.

Водой из блюдечек колдуя

И сверху зеркалом шлифуя,

Создаст волшебный арабеск.

Когда же чарами гадалки

Добавит запахи фиалки,

В глазах увидишь звёздный блеск.

Очарованный

В одной компании с ней были,

Вино из Грузии мы пили,

Сидели рядом за столом,

Любуясь цветом под стеклом

Вина из рюмок, хрусталём,

Играющим, когда нальём

В них красное, но не сухое,

А полусладкое, такое,

В котором ярче аромат,

И слышатся с лугов громад

Нам нотки музыки туманов,

О них легко писал Тухманов.

Под музыку, вино с халвой,

В плену улыбки роковой

Мои мыслишки вдаль поплыли,

Как запах от степной полыни.

Я, очарованный, застрял

В её улыбке, глаз терял

Реальность, в ней почти забылся

И понял вдруг, что я влюбился.

Магия

Красота – это моря поющая даль,

Или рыбка в воде, что блестит,

как хрусталь,

Или милой прищура зовущий миндаль,

Или море поющей Любви.

Красота – это горы, зовущие вверх,

Или тело красотки, манящей во грех,

Или годы любовью оставленных вех,

Или горы зовущей Любви.

Красота – это неба парящего сон,

Или чудно украсивший место вазон,

Или нашей мечты привлекающий звон,

Или небо парящей Любви.

Красота – это жизни счастливый мотив,

Или детской наивной игры позитив,

Или магия слов монотонных молитв,

Или жизнь по счастливой Любви.

Болгария

Болгария моя, наполовину

Наполнившая в теле моём кровь,

Родная мне с тех пор, когда покинул

Утробу материнскую, и Новь,

Принявшая меня, не хмуря бровь,

До той поры земной, пока не сгину,

Обнявшись словно, сели мне на спину,

Укладывая день за днём в корзину.

Сомнения, сменяющие часто

Решительность, возникшую подчас,

Придавят члены тяжестью балласта,

С собою потянувши без прикрас

Потухшие деньки, пока Пегас

Пробьёт копытом зо́рю для схоласта,

Ведущую на марш энтузиаста…

Болгария моя – исток контраста.

Врачам

О вы, отдавшие для медицины

Не просто годы – лучшие из них,

Начав с латыни, все познав глубины

Веками данных истин прописных!

Асклепия взяв посох для вакцины,

Прививкой воскрешаете одних

И, милосердием творя крестины,

Других врачуете от ран сквозных.

Свою провозгласив прилюдно клятву,

Подчас теряя бег ночей и дней,

И даже когда путь не виден к яству,

Сознанием вы помните о ней.

Благослови вас Бог дарами жизни

И темноту водой живою сбрызни!

Корабли

Не спеша, корабли, как по маслу,

Разрезая зеркальное небо,

По следам той звезды, что погасла,

Бороздят синеву, вроде слепо.

Вдаль уходят, качая боками,

То луной, то зарёй освещаясь,

Их земля провожает веками

Со следами печали, прощаясь.

Там по палубам лихо шагают

Те, кого все зовут моряками,

И ночами всегда зажигают,

Как глаза, фонари – маяками.

Распушили

Распушили сразу,

Будто по приказу,

Кашей ватной тополя

Веточки свои, беля.

Семя не пустили,

Но ветрам сулили,

Не считая беглых дней,

Ждать приход косых дождей.

Тучки в небе потемней

Будит ветер-прохиндей,

Эхом слух пустили –

Где-то уж пролили.

Ветерок, скорей развей

Новость эту веселей!

Как матросы с кораблей,

Тополя ведь ждут вестей.

Вести поступили –

Семя отпустили,

Ждёт-пождёт их всех земля,

Дождик-водолей, шаля,

Семена-заразу

Дарит диабазу.

Круг

Глубину ощущая ночную,

Окружившую нас колпаком,

Перебором гитарным качну я

Всех друзей, что собрались кружком.

Я начну всем известную песню,

Засверкают как звёзды глаза,

И слова вместе с музыкой в бездну

Потекут, как простая слеза.

Кто-то вдруг подпоёт мне тихонько,

Кто-то вдруг невзначай загрустит.

Приподнявшись над миром легонько,

Всю Вселенную круг наш вместит.

Опьянеем от свежести ночи,

От цветочка ночного костра,

И покажется ночка короче,

Чем летит, догорая, искра.

Пляска

Сегодня веселится море,

Поёт и пляшет, всё в мажоре,

Пилою режет горизонт.

Спадают чёлки белой пеной

С рядов голов, идущих сменой,

И падают лицом на фронт.

Одна волна ведёт другую,

Такую же, как все, рябую,

Мазурку в пляске выводя.

И каждая, дойдя до края,

На берег грудью наступая,

Поклон отвесит, уходя.

Программа

После долгого подъёма

Подошли мы к леднику.

Здесь закованная дрёма

Ледяного водоёма

Поджидала у разъёма,

Сторожила начеку.

В чистом небе ни следочка.

Голубая оболочка

Разукрашена огнём

Раскалённого цветочка

Без единого листочка

Или пятнышка на нём.

Ненадолго остановка.

Позади лежит «циновка».

Одевается штормовка

Добровольного ярма.

Впереди, как мышеловка,

Ледяная кутерьма.

Ожидая, что лёд груб,

Кошки на ноги надели.

Друг на друга поглядели,