Гиперион восхождение

Уверенно иду вперёд и, даже не задумываясь, перерубаю какой-то твари с телом человека и головой голубя сухожилия на ногах и следом, не давая ему упасть, срубаю голову, двигаясь дальше.

Ветер, пронизанный запахом гари и гниения, нес с собой вопли и стоны, доносящиеся из-за баррикад. Казалось, что сама атмосфера напряжена до предела, словно грозовая туча над городами. На фоне этого мрачного пейзажа величественно возвышались баррикады, сооруженные из всего, что попалось под руку: разбитых вагонов, деревянных щитов, кирпичей. На них уже появились следы сражения: осколки, пробоины и опалины, а в некоторых местах и остатки демонов, похожих на густую слизь.

Стражи с серьёзными лицами уверенно стояли в своих постах. Их доспехи, составленные из пластин стали и кожи, носили следы недавних битв. На многих из них видны вмятины от ударов, а на некоторых пластинах еще белели засохшие пятна крови. Их шлемы, украшенные гербами города, пусть и не идеально гладкими, на них видны царапины и сколы, свидетельствующие о тяжелых сражениях. За спиной у каждого стража висел меч с деревянной рукоятью, а на боку прикреплена кобура с пистолетом, который, судя по затертой от многократного пользования рукояти, не раз в бою.

Рядом с ними стояли ополченцы. Их экипировка выглядела значительно проще. Многие из них одеты в простые кожаные куртки с подкладкой, а на ногах лишь грубые сапоги. В руках держали длинные копья или топоры, некоторые из них уже заточены с помощью камня, а другие еще ждали своей очереди. Их лица закопчены, а глаза полны осторожности. Некоторые из них еще не справились с трепетом, но все готовы защищать свой участок и дом. Лицо одного из ополченцев особенно запоминалось. Он выглядел молодым, и в его глазах не видно страха, а лишь твердое решение защищать свой дом.

По бокам от баррикад остатки некогда прочных преград горели ярким пламенем, перемешанным с густым черным дымком. Огонь лизал деревянные щиты, остатки разбитых вагонов, и даже некоторые из кирпичей под действием жара трескались и раскалывались. Яркие языки пламени танцевали в ночном воздухе, отбрасывая дрожащие тени на лица стражей и ополченцев.

В огненных языках можно разглядеть остатки демонов, которые атаковали соседей. Их тела, похожие на густую слизь, с черными глазами и острыми когтями, но уже обгоревшими и искаженными. Они лежали на земле, словно отброшенные в сторону игрушки.

Некоторые из ополченцев смотрели на остатки баррикад с тревогой. Они знали, что те, кто стоял на этих баррикадах, уже не с ними. Знали, что среди них остались их друзья, их соседи, их родственники. И что это может быть их судьба уже пару минут.

Воздух наполнился тяжелым запахом гари, перемешанным с резким запахом крови, который еще не успел исчезнуть. Казалось, что самый воздух пропитан страхом и отчаянием. Он прилипал к горлу, заставляя каждый вдох становиться мучительным. Это запах смерти, запах поражения, который висел над городом, как непроницаемый туман.

В этой тяжелой атмосфере, ожидающей новой атаки, звучал шепот страха. Что проникал в каждую щель, в каждую трещину в баррикадах, в каждую душу, которая осталась в живых. Шепот был негромким, но всепроникающим. И говорил о том, что это еще не конец.

Но в этом шепоте страха звучало и ожидание надежды. Не яркой, не громкой, но твердой и неумолимой. Надежда на то, что все выживут, что они смогут защитить свой город, что они смогут победить. Надежда на то, что их дух не сломлен, что они готовы сражаться до конца.

И в этом шепоте страха и надежды, в этой тяжелой атмосфере ожидания, лежала вся суть этого города, всей его жизни, всей его трагедии. В этой атмосфере было все: страх, отчаяние и неугасимая надежда на лучшее будущее.

Как только мы оказались у самых баррикад, ликвидатор с невозмутимым лицом показал страже свой жетон. На нем выгравирована эмблема города, а также написано его звание и номер. Страж бегло проверил жетон, кивнул и дал нам знак подняться на баррикаду.

Мы поднялись на деревянный настил, который уже покрыт пылью от разрушенных зданий и засохшей кровью. Сверху открывался вид на опустевший переулок. Баррикады стояли крепко, но везде видны следы сражения.

Покинув этот сектор, мы натолкнулись на группу зеленокожих дикарей, которые с упоением грабили овощную лавку старого еврея. Их лица искажены злобой, а в глазах блестел бесконтрольный огонь. Они бесцеремонно рылись в ящиках с овощами, бросая их на землю, и забирали все, что им попадалось под руку. Старый еврей, с изможденным лицом и грустными глазами, бессильно стоял в стороне, отчаявшись остановить грабителей.

Я узнал этого еврея. Он держал овощную лавку уже много лет. И я часто покупал у него бакалею, и он всегда был вежлив и добр ко мне. Гнев тут же вспыхнул в душе.

– Пойдем, – сказал ликвидатор хмуро, и мы направились в сторону дикарей. Его шаги выглядели уверенными, каждый звук по брусчатке эхом отдавался в тишине переулка. Лицо невыразительным, но в его глазах блестела холодная решимость, от которой по спине пробежал холод. – Пришло время показать вам, что такое настоящая магия, – проговорил он с улыбкой, которая казалась не человеческой, а скорее даже более демонической, чем у убитых мною демонов.

На кончиках его пальцев заискрились синие искорки. Они казались яркими и живыми, словно капли синей жидкости, застывшие в движении. Танцевали вокруг его рук, играя и переливаясь от голубого к темно-синему. С каждой секундой они становились ярче, больше и в то же время более непредсказуемыми.

Его лицо, как и раньше, выглядело невыразительным, но в глазах блестел не только гнев, но и удовольствие, и ожидание. Он словно хищник, который приготовился к охоте. И в этот момент стало понятно, что перед нами не просто человек, а нечто более мощное, нечто более опасное.

– Ненавижу ксеносов… – сплюнул он и на миг застыл, повернувшись ко мне лишь своей обгоревшей до кости стороной. Это воистину ужасающее зрелище. Одна сторона его лица выглядела целой, но вторая представляла собой пугающую картину опустошения: кожа выглядела чёрной и сгоревшей, словно дерево, которое прошло через пламя. Череп проглядывал через трещины на коже, а оставшиеся куски мяса остались обгоревшими и черными, как уголь.

На его лице нет и капли страха и даже хоть какой-то эмоции, кроме глубокой, неизмеримой ненависти. Что тяжелым грузом лежала на его плечах, отдавливая его в землю, заставляя его сгибаться под ее весом.

В глазах ликвидатора видно только черную бездну, пронизанную блеском синих искр, которые танцевали вокруг его рук. Эти искры являлись символом его магии, его силы, его ненависти. И они готовы обрушиться на дикарей с неистовой силой.

Миг.

И всё изменилось.

В мгновение ока воздух задрожал. Синие искры, танцевавшие вокруг рук ликвидатора, с неимоверной скоростью слились в один яркий синий луч. Он выглядел толстым и мощным, словно огромный змеиный хвост, который готовил удар.

Этот луч вырвался из рук ликвидатора с оглушительным треском, рассекая воздух и оставляя за собой дымящийся след. Цепная молния взметнулась в небо, сияя ярким синим светом, и обрушилась на стаю зеленокожих дикарей, которые еще не успели осознать опасность.

В момент удара зазвенели стекла в оконных рамах ближайших домов, а земля под ногами дрогнула. Воздух запах озоном и сгоревшим мясом.

Пепел и дым поднялись в небо громадным столбом, закрыв от глаз ужасающую картину смерти. Когда дым рассеялся, на месте, где еще недавно стояла стайка зеленокожих дикарей, остался лишь пепел и обгоревшие останки.

Тишина стояла гробовая. И только шепот ветра носил в себе звуки ужаса и мощи того, что только что произошло.

– А вот и ратуша! – проговорил ликвидатор, и его улыбка расширилась, раскрывая ряд не очень ровных зубов. Она не выглядела доброй, не радостной, а скорее зловещей, словно у хищника, которому удалось поймать свою жертву. В его глазах зажегся огненный блеск, отражающий синие искры магии, которые еще не успели угаснуть после предыдущего атаки.

Он указал на величественное здание ратуши, которое возвышалось над городом, словно неприступная крепость. Ратуша являлась огромным зданием, сооруженным из серых каменных блоков. На ее фасаде красовались высокие арки и замысловатые витражи. А на ее крыше стояла величественная башня, украшенная гербом города.

Но в этот момент ратуша не выглядела величественной. Она похожа на могилу, на громадный саркофаг, в котором спрятаны страхи и тайны этого города.

– Ты сам видел, сколько здесь тварей, так что подсобишь мне малёх, а я сделаю работу, смекаешь, пацан? – продолжал ликвидатор, его голос звучал холодным, как лед. – Громко заходим. Всех убиваем и вызываем войска. Иначе по нам ударят тактическим магическим оружием из космоса. – со зловещим спокойствием пояснил он.

Ликвидатор устремил свой взгляд на ратушу, и в его глазах загорелся огонь мести. Он готов сражаться до конца. И готов отдать свою жизнь за свой город. И это настолько сильно, что я и сам загорелся, открывая второе дыхание для новой зарубы, но уже в ратуше.

Секунда. И всё изменилось. Витраж на последнем этаже ратуши, украшенный замысловатым рисунком из цветного стекла, с треском разбился на тысячи осколков. Грохот разнесся по переулку, отдаваясь эхом от стен домов.

Краснокожая туша безголового демона упала нам под ноги с ужасающим хлопком, словно громадный мешок с песком. Брусчатка задрожала под ее весом, а темная кровь бурным потоком хлынула из раненой шеи, окрашивая каменные плиты в пугающий багровый цвет.

Она выглядела огромной, как бык, с мощными конечностями, покрытыми плотной красной кожей, которая усеяна черными шипами. Ее лапы, оснащенные острыми, как бритва, когтями, что неподвижны, а тело лежало на земле.

На спине демона видны шипастые щитки, которые покрывали ее тело, как броня. Они казались черными и блестящими, словно из полированного обсидиана. Некоторые из щитков выглвлели потрескавшимися, а на некоторых видны следы от ударов, которые демон получил в сражении.

Глаза черные и бесчувственные. Но даже в смерти в них лишь видно бездну злобы и жажды крови.

Из разбитого витража, словно из адского провала, выглядывал батюшка, крайне мощной конституции тела. Он выглядел высоким и широкоплечим, с лицом, покрытым густой черной бородой, которая усеяна седыми прядями, словно снег на вершине горы. Его глаза, темные и проницательные, окружены нездоровыми кругами от непродолжительного сна, но в его очах видно огромную силу и несокрушимую волю.

Одет в черные одежды, сшитые из дорогих тканей. На его груди красовалась золотая цепочка с крестом, а на рукавах видны магические вышивки, которые сияли слабым светом. Эти вышивки не просто украшения, а символы его силы и власти над паствой. Каждая складка его одежды продумана, а элементы его внешнего вида пропитаны магией и силой. Он являлся не просто священником, а волшебником, который владел тайными знаниями.

Его глаза, темные и проницательные, полны гнева и ненависти. Он смотрел на нас свысока, как бог войны, который спустился с небес, чтобы наказать грешников.

– Вы кто такие? Я вас не знаю, – прорычал он громовым голосом, и его слова разнеслись по всему переулку, заставляя дрожать даже стены домов. – А ну пошли все… Миг, и он начал выкидывать новых демонов, что красным дождём сыпались нам на головы, и кто-то из них даже всё ещё жив и яростно орал и матюгался в полете, но гравитация оказалась сильней.

3

Демонов бояться, в храм не ходить.

***

Дверь ратуши разлетелась в щепки под мощным ударом моей ноги. Грохот эхом прокатился по коридору, заставляя дрожать пыль на старинных портретах. Я не успел даже сделать и шага, как на меня с диким рёвом бросился одержимый прихожанин. Глаза широко распахнуты, а лицо исказилось в нечеловеческой гримасе злобы. Он похож на разъярённого быка, готового всё снести на своём пути.

Я быстро отскочил в сторону, и моя шашка мгновенно вырвалась из ножен. В следующий миг она с оглушительным свистом пронзила воздух и срубила ногу одержимого. Кость с отвратительным треском сломалась, и тот с воплем рухнул на пол, схватившись за конечность.

Но я не дал ему опомниться. И бросился на него, и с бешеной силой повалил, а затем прижал свою ногу к его горлу. Трахея протрещала под моим весом, и одержимый закашлялся, пытаясь вдохнуть, но воздух не поступал в его лёгкие. Глаза выпучились, лицо покраснело, и он заметался в конвульсиях.

Я крепко держал его, пока он не перестал сопротивляться. Одержимое тело обессиленно опустилось на пол, и в глазах погасла последняя искорка жизни. Всё так же молча отстранился от него, не отрывая взгляда от остывающего тела. На потолке капала вода, и каждая капля отдавалась в тишине помещения громким звуком. В воздухе стоял резкий запах крови и смерти. И это только первый. Впереди меня ждало много ещё таких же, и с этим, увы, ничего не сделаешь, раз демоны уже начали просто вселяться в людей, то ситуация совсем скверная.

Очистив клинок от запёкшейся крови и осколков костей, я бросил бесформенный кусок одежды на пол и сделал шаг в ратушу. Холодный, сырой воздух ударил в лицо, пахло плесенью и гниением. Стены коридора вовсю покрыты тёмными пятнами, и где-то в глубине слышался глухой стук и едва различимый стон.

В этот момент из темноты на меня напало странное существо, похожее на собаку, но с ужасной перекошенной мордой и светящимися зелёным пламенем глазами. Из его пасти доносился пронзительный вой, как и запах серы и гнили, что вызывал лишь отвращение. Существо явно готово разорвать меня на части.

Миг, и мощный удар ногой отбросил тварь от меня в сторону. Я увидел, как мой новый товарищ, с невозмутимым лицом стоял рядом со мной. В его руке сверкала молния, излучавшая сильный жар. Ликвидатор направил молнию на существо, и оно с пронзительным визгом заметалось по полу, пытаясь убежать. Но уже поздно. Молния ударила его прямо в грудь, и существо вспыхнуло ярким пламенем. Через несколько секунд от него остался только пепел.

Ликвидатор погасил молнию, и в его глазах не мелькнуло ни капли эмоций. Маг просто взглянул на меня и жестом показал идти дальше. Я покивал головой как китайский болванчик и, бросив последний взгляд на останки твари, сделал шаг в глубину коридора.

Не успели мы сделать и двух шагов, как из темноты коридора выскочили ещё девять таких же тварей. Пёсики рычали, щёлкали зубами и с бешеным остервенением бросились на нас. Я уже приготовился вступить в бой, но Ликвидатор с уверенной улыбкой взглянул на меня.

Он поднял руку, и в его ладони вновь засверкала яркая молния. С грохотом она рассекла воздух и ударила по одной из псин. Та с воплем загорелась, превращаясь в пылающий факел. В тот же момент Ликвидатор с безумной улыбкой бросил мощные разряды молний в оставшихся тварей. Они метались в ослепительной яркости, пытались убежать, но всё тщетно. Каждая молния убивала их на месте, превращая в пепел.

Я стоял и наблюдал за этим ужасным, но в то же время по-своему прекрасным в своей чудовищной практичности. Ликвидатор был настоящим мастером своего дела и выполнял работу с невероятной эффективностью. Когда последняя тварь превратилась в пепел, он с улыбкой повернулся ко мне и сказал:

– Ну что, идём дальше? Нам нужно торопиться.

Молча кивнул и пошёл вслед за ним. Коридор ратуши становился всё более ужасающим. Повсюду лежали тела людей и демонов, перемешанные в беспорядочном танце смерти. Запах крови и гнили пропитывал воздух, и казалось, что инфернальные миазмы были повсюду, и единственное спасение – это лишь всеочищающее пламя, но огня и так в избытке, ибо город горел и местами уже выгорал.

Внезапно из темноты впереди вышел одержимый. Он одет в простые лохмотья, а его лицо перекошено в нечеловеческой улыбке. В руке он держал окровавленный нож, которым он размахивал с неистовой энергией, напевая что-то из святого писания с безумно блестящими глазами.

Он двигался с необычайной ловкостью, словно танцуя смертельный танец. Его движения выглядели плавными и грациозными, но в них яано скрыта нечеловеческая злость и жажда крови. Я уже приготовился вступить в бой, но Ликвидатор сделал шаг вперёд, и его рука сверкнула молнией.

– Не стоит тратить время на этого безумного артиста эстрады, – с улыбкой сказал Ликвидатор. – Он нам не противник.

И выпустил мощный разряд молнии в одержимого, и тот с пронзительным визгом загорелся, превращаясь в пылающий факел. Его пение оборвалось на полуслове, и он рухнул на пол, превращаясь в кучку пепла.

Я в глубоком молчании прошёл мимо остатков одержимого и пошёл дальше вслед за ликвидатором. Мы двигались по коридору, ну а я всё больше и больше задумывался о том, какого чёрта здесь так много тварей и просто одержимых? И не стала ли ратуша эпицентром прорыва? Да и прорыва ли?

Коридор ратуши вывел нас в главный зал. Он был огромным, с высокими сводами, украшенными тёмными готическими арками. В центре зала стоял огромный каменный алтарь, а вокруг него горели сотни свечей, отбрасывая жуткие тени на стены.

Зал пропитался запахом гари, крови и нечто невыразимо отвратительного, как будто сам воздух заражён отвращением и пропитался гнилью. Он щипал в носу, вызывал тошноту и с каждым вдохом погружал в тёмный, тяжёлый омут ужаса. В центре зала, который когда-то выглядел крайне роскошно, теперь усеян обломками, среди которых стоял синекожий демон в разорванной сутане. Она выглядела совершенно белой, шитой золотыми нитями, но теперь была изрешечена кровавыми пятнами и разорвана в нескольких местах, отражая разрушение, что произошло с этим местом и его людьми.

Демон был красив и омерзителен одновременно. Его кожа выглядела мертвецки бледной, почти прозрачной, и в ней проглядывались синие жилы, как синяя река, текущая под тонкой кожей. По ним текла чистая магия – едкая, сильная, пахнущая гнилью и властью. Глаза цвета голубого пламени смотрели на мир с холодным презрением, не видя страха и отвращения, которые бушевали в глазах окружающих. Они были безмерно холодны и пусты, словно зеркала, отражающие лишь бездну. На его губах, бледных и тонких, как у мертвеца, застыла усмешка. Его руки были длинными и тонкими, с когтями, которые светились в полумраке, словно острые ледяные кристаллы.

В нём чувствовалось нечто древнее, нечто нечеловеческое, что-то, что вызывало холодный ужас в сердце. И он выглядел не просто демоном, а воплощением зла, тьмы и разрушения. Словно являясь бездной, заглянув в которую можно было потерять свой разум и душу.

Демон пел. Его голос оказался на диво приятным и мелодичным, но в нём, так же слышалось что-то нечеловеческое и отвратительно зловещее. Он пел старинную песню о любви, но его слова звучали как проклятие. И одно только такое исполнение уже можно было приравнять к звуковому или какому другому оружию, запрещённому конвенцией.

Вокруг алтаря бесчинствовали одержимые. Эти отрыжки бездны приносили в жертву ничем не повинных людей. Ликвидатор стоял рядом со мной, его холодные глаза смотрели на этот ужас с неизменным спокойствием. Я увидел, как его рука поднялась, и в ней сверкнула молния.

– Хватит, – сказал Ликвидатор негромко, но в его голосе звучала безусловная уверенность. Он уже не улыбался. Его глаза голубого пламени стали холодными и беспощадными.

В этот момент послышался электрический треск, который заполнил весь зал. Это была не просто молния, а целый каскад разрядов, которые, казалось, невидимой рукой прочертили путь по воздуху, соединяя все углы зала в единое огненный торнадо. Ликвидатор выпустил мощный разряд молнии в алтарь, и он с грохотом разлетелся на части. Одержимые в страхе попытались убежать, но было уже поздно. Цепная молния, послушная воле мага, настигала их и превращала в пепел.

Один за другим они падали, охваченные пламенем, их крики умолкали в резком запахе гари. Миг, и вот остались только мы и чёртов демон, что с нескрываемым интересом смотрел сначала на Ликвидатора, а после и на меня. Его голубые глаза сверкали от удовольствия, словно он получил необычайно интересное зрелище.

– Ну, ну, – протянул демон, его голос звучал равнодушно. – Неплохо. Неплохо. А вы знаете, я всегда любил наблюдать за людьми, которые играют с огнём. Особенно когда они делают это так безрассудно.

Он сделал шаг вперёд, его синие губы растянулись в улыбке.

– Завали хлебало, демон, – рыкнул Ликвидатор, и в его голосе прозвучало нечто, что заставило даже меня, привыкшего к его спокойствию, вздрогнуть.

Он сделал ещё один шаг вперёд, и я увидел, как в его руках засиял тёмный огонёк. Он был не ярким, а тусклым, похожим на блеск горящих углей в ночной темноте. Но от него исходило такое жуткое тепло, что я почувствовал, как у меня на спине пробежал холодный пот.

Демон улыбнулся ещё шире.

– О, как занимательно, – протянул он. – Вы думаете, что можете одолеть меня? И серьёзно полагаете, что способны противостоять моей силе?

Демон сделал шаг вперёд, и его тёмные глаза заблестели от силы.

– Ты явно не понимаешь, кто я такой.

Он засмеялся.

– Ты не можешь меня победить. Не можешь меня остановить. Ибо я сила, которую ты никогда не сможешь понять.

Сделал ещё один шаг, и в его руках тёмный огонёк задрожал, словно готовясь сорваться с «цепи».

– Но ты можешь умереть. И я помогу тебе в этом.

Демон бросил тёмный огонёк в Ликвидатора, и тот с грохотом упал на землю, охваченный пламенем. Огонь жадно пожирал синюю шинель, кожу и просто плоть Ликвидатора, оставляя за собой лишь обугленные остатки. Он ярко горел, но так и не издал ни единого звука.

Я зажмурился, не в силах смотреть на эту картину. Моё сердце бешено колотилось в груди, голос демона звучал в ушах, словно издевательский шёпот: «Ты видел? Ты видел, как хорошо горят? Ты видел, как он умирает?»

Но через пару секунд я услышал глухой удар. Ликвидатор стоял перед демоном. Он был полностью обгоревший, до костей, но он стоял. Его кожа стала чёрной, как уголь, и от него исходил резкий запах гари. Но его глаза светились ещё ярче, чем раньше.

Он выпустил прямо в пасть демону белую молнию. Она была тонкой, как нить, но от неё исходило такое яркое свечение, что я зажмурился от боли. Демон заревел от боли, отшатнувшись от молнии. Он покрылся чёрными пятнами, словно его тело начало гореть изнутри.

– Ты думал, что убьёшь меня? – прошипел он, и его голос был полон злобы. – Я демон! Я не могу умереть!

Но Ликвидатор не отвечал. Он просто стоял перед ним, и его глаза смотрели на демона с нескрываемым презрением. Ликвидатор был не просто магом, а живым оружием, которое не знало страха и боли. Миг, и он лаконично кивнул мне напоследок. В его руке сверкнула новая молния, яркая и мощная, и я понял, что это еще не конец. Это только начало

Пользуясь моментом и отвлечённостью демона, я вмиг оказался у него за спиной. Движения получались инстинктивными, словно тело само знало, что делать. Я не думал, не рассуждал. Просто действовал.

С грохотом я вытянул свою серебряную шашку из ножен. Она была тяжёлой и холодной, но я чувствовал, как она становится продолжением моей руки, продолжением моей воли. И ударил по спине демона. Удар вышел мощным. Демон заревел от боли, но он не оглянулся. А продолжал смотреть на ликвидатора, как будто не чувствовал моей атаки.

Но я не остановился. Удар за ударом я рубил его синюю плоть, вырывая из него кусок за куском. Его тело оказалось прочным, словно камень, но моя шашка была острой как бритва. Но я чувствовал, как она проходит сквозь его мышцы и кости. Я уже сбился со счёта, сколько раз ударил его, но я не останавливался. Я чувствовал, как его тело становится всё более мягким, словно он теряет силу. И вдруг почувствовал, как его позвоночник поддался под моими ударами.

Секунда, и я перерубаю ему голову. Она отлетела в сторону, и кровь фонтаном выплеснулась из его шеи. Тварь с грохотом упала мне под ноги. Я стоял, опираясь на шашку, и смотрел на её тело, ещё дрожащее в конвульсиях. В ушах стояла тишина, нарушаемая только шумом собственного дыхания. Я чувствовал, как кровь демона капает на мои руки, делая их холодными и одновременно с тем липкими.

Ликвидатор стоял рядом, не обращая внимания на свой обугленный облик. Он лил в свою пасть какую-то жидкость или алкоголь, но она просто вытекала из всевозможных отверстий в его теле. Ни единого звука, ни крика боли, ни даже хрипа. Он как пустой сосуд, в который уже не могла вместиться вся его жизнь.

Пара минут прошла, и он сел рядом со мной, так больше и не пошевелившись. Его тело уже не просто обгоревшим, а превращалось в хрупкий уголь, готовый рассыпаться в пыль от самого лёгкого дуновения.