Невеста Короля Теней

– Не надо этого сейчас, сокровище моего сердца. – Он щиплет ее. Леди Аракиан хихикает и хлопает его по руке, встряхивая своими кудрями. Переводя взгляд с одного из них на другого, я внезапно понимаю, кто эта женщина. Определенно не королева.

Ларонгар резко поворачивается и кричит сквозь толпу:

– Теодр! Почему бы тебе не подойти сюда и не поприветствовать своего спасителя?

Наследный принц развалился за столом, вокруг него собралась группа молодых леди и джентльменов. Он выглядит великолепно в отороченной мехом накидке и наряде из золотого бархата почти того же оттенка, что и его блестящие волосы, весь украшенный драгоценностями. Его вид пленяет взгляд, и, кажется, принц и сам прекрасно об этом осведомлен.

Он бросает на меня скучающий взгляд.

– Ну, привет, король троллей. Уверен, мои сестры скоро спустятся. Не хочешь скоротать время ожидания за игрой с нами? Ставкой будет, ммм, скажем, твой пояс?

Я открываю рот, чтобы холодно отказаться, но Ларонгар прерывает меня:

– Не все хотят терять свои рубашки и ботинки за игровыми столами, как некоторые молодые бездельники. Имен называть не буду. – Он поворачивается ко мне, тяжело качая головой. – Этот мальчишка убивает меня. Ох уж эта дарованная богами красота! Но боги никогда не дарят подарков, не взяв что-нибудь взамен. Они отняли у этого мальчика мозги и сделали его самым симпатичным болваном в королевстве. Чего бы я только не отдал за настоящего сына рядом со мной в эти темные времена! Но сейчас, – добавляет он с многозначительным видом, – возможно, боги все-таки услышали мои молитвы. Скажи мне, Фор, ты любишь танцевать?

– Да, люблю. Хотя, боюсь, я знаю не так много человеческих танцев.

– Это не проблема. Мы найдем тебе симпатичную учительницу в кратчайшие сроки! И, возможно, ты сможешь научить нас каким-нибудь танцам троллей, а?

Я внутренне вздрагиваю от столь небрежно произнесенного оскорбления. Сул, стоящий рядом со мной, наклоняется ближе и шепчет на трольдском:

– Если кто-нибудь еще раз употребит это слово, да помогут мне боги, я начну крушить черепа, отрывать конечности и бить себя в грудь обоими кулаками.

– Успокойся, Сул, – шиплю я в ответ. – Они не понимают, что говорят.

– Ты в этом уверен? – мой брат многозначительно приподнимает бровь.

Прежде чем я успеваю ответить, голос герольда снова заполняет пространство:

– Королева Мерет и принцессы, Ильсевель и Аура Сайхорн.

У меня внутри все переворачивается. Боги небесные! Не думал, что буду сегодня так нервничать. Не то чтобы действительно имело значение, какое впечатление у меня сложится о принцессе, покажется ли она мне привлекательной, остроумной или хотя бы отдаленно интересной. Я пришел сюда, чтобы завоевать ее отца и его Мифатов, а не ее руку или сердце. И все же мне не удается избежать внезапных кульбитов в груди, когда, повернувшись ко входу, я готовлюсь впервые увидеть Ильсевель.

В дверном проеме стоят три фигуры. Первая и самая заметная – утонченная и деликатная дама, выделяющаяся на фоне других своим статным видом и возрастом. Я сразу понимаю, что она, должно быть, мать Фэрейн. Ее волосы с серебристыми прядями уложены в два пышных завитка, по одному над каждым ухом, а на голове покоятся изящная корона и вуаль. Глаза у нее очень серьезные, даже немного грустные.

Однако гораздо сильнее мое внимание привлекает вторая фигура, одетая в красное и белое и самая высокая из троих, – эта девушка поражает своей красотой. Она держит плечи, по которым рассыпаны ее густые темные кудри, расправленными, а спину очень прямой, как будто готовится ринуться в бой. Хотя я не могу представить себе, чтобы такое тонкокостное создание владело мечом, ее вид говорит мне, что она попыталась бы, если бы ей пришлось. Ее окружает едва уловимая аура свирепости.

Следующая девушка, стоящая прямо за ней, – хорошенькая малышка в голубом платье с огромными испуганными глазами, довольно юная и боязливая. Определенно не такое энергичное создание, как ее сестра. Я не могу представить, как можно договориться о ее руке; она похожа скорее на ребенка, нежели на девушку, достаточно взрослую для того, чтобы вступить в брак.

Они степенно входят в зал, опустив глаза и скромно сложив руки. За ними следует группа дам, некоторые помоложе, другие постарше. Но лица, которое я ищу, среди них нет. Где же Фэрейн? Неужели она слишком устала после вчерашнего путешествия, чтобы присутствовать на празднествах этим вечером?

Наконец я замечаю ее, стоящую в тени позади ее сестер и их фрейлин. Она одета в простое серое платье, на волосах белая вуаль, голова склонена.

Словно почувствовав на себе чужой пристальный взгляд, она поднимает глаза, встречаясь с моими. Мое сердце на секунду замирает.

И тут кто-то хватает меня за руку.

– Пойдем, Фор! – Ларонгар ревет мне почти в самое ухо. – Давно пора тебе познакомиться с моими женщинами.

С этими словами он тащит меня вперед, и толпа расступается перед ним.

– Вот она, – величественно объявляет он, взмахнув рукой, – хранительница моего сердца и мать моего наследника, королева Мерет. Мэрри, любовь моя, познакомься с королем Фором из Мифанара.

Маленький рот королевы, похожий на бутон розы, раскрывается в короткой улыбке.

– Приветствую вас, Ваше Величество, – мягко произносит она. – Добро пожаловать в Белдрот.

Я бормочу что-то, надеюсь, уместное, но едва успеваю договорить, как Ларонгар берет за руку высокую темноволосую девушку в алом платье и тянет ее вперед. Она пронзает меня улыбкой, как кинжалом.

– Это Ильсевель, мое третье дитя, – с нежностью говорит Ларонгар, когда девушка приседает в глубоком реверансе. – Я знаю, у отца не должно быть любимчиков. Но, скажем так, я сомневаюсь, что вы найдете более красивое лицо где-либо в мире! Но если кто-то и может составить ей конкуренцию, так это моя младшенькая, Аура.

При этом он выводит девушку в голубом вперед. Она тоже делает реверанс, очень грациозный и осторожный, у нее едва хватает смелости бросить в мою сторону мимолетный кроткий взгляд. Я пытаюсь по-доброму улыбнуться, но подозреваю, что это только пугает ее еще больше.

Затем я поворачиваюсь к Фэрейн, все еще стоящей позади толпы. Разве она не должна быть сейчас здесь, рядом со своими сестрами, когда их представляют? Я открываю рот, чтобы произнести какое-нибудь приветствие, но прежде, чем успеваю сказать хоть что-то, Ларонгар возвращает мое внимание к девушке в алом.

– Возможно, Ильсевель, – говорит он, – ты будешь так любезна провести этот вечер в компании короля Фора? Ему не помешал бы компаньон, который рассказал бы ему о наших обычаях и спас от студня из свиных ножек.

Придворные вокруг нас тихо хихикают. Неужели я стал объектом какой-то шутки?

Я смотрю на Сула и Хэйл, стоящих неподалеку. Выражение лица брата совершенно каменное, непроницаемое, но капитан, заметив мой взгляд, приподнимает бровь и ободряюще кивает, намекая, чтобы я продолжал изображать из себя очаровательного ухажера.

Расправив плечи, я обращаюсь к темноглазой принцессе:

– Для меня было бы честью насладиться обществом такой прекрасной спутницы за ужином.

Она удивленно моргает, глядя на меня, ее губы слегка приоткрываются.

– Ой! Я не… то есть… – румянец заливает ее щеки, и она бросает взгляд на своего отца.

– Продолжайте, – говорю я, надеясь, что мой голос звучит мягко. – Не бойтесь. Я сказал что-то не так?

– Нет, великий король, – девушка снова храбро встречает мой взгляд. – Просто… я не ожидала, что вы так хорошо говорите на нашем языке.

Я улыбаюсь.

– Да, я знаю, что большинство людей представляют трольдов большими неуклюжими каменными монстрами, которые общаются только с помощью рычания и хрюканья.

Румянец Ильсевель становится еще ярче. На мой взгляд, это необычно. Трольды не так легко меняют цвет лица. Однако я не могу назвать эту особенность отторгающей, скорее уж милой.

– Боюсь, я смутил вас, принцесса, – быстро говорю я, надеясь успокоить ее. – Пожалуйста, простите меня. Возможно, вам покажется, что моих знаний в области человеческого этикета слегка недостает. Тем не менее я надеюсь, что смогу проявить себя прилежным учеником, если вы согласитесь стать терпеливым учителем.

С точки зрения флирта эта реплика была неплохой. Я наблюдаю за тем, как мои слова производят на девушку желаемый эффект. Она улыбается мне, на этот раз более искренне, чем раньше. Возможно, мне все-таки удастся разобраться со сложностями этого вечера.

– А теперь, Ильсевель, – говорит Ларонгар, желая поторопить события, – проводи нашего гостя к его месту, хорошо? Он проделал долгий путь, чтобы нанести нам этот визит, и наверняка проголодался!

– Конечно, – принцесса протягивает мне руку. – Если позволите, добрый король?

Я знаю, что должен показать себя с лучшей стороны, быть уступчивым и приятным. Но что-то мешает мне взять ее за руку.

Вместо этого я поворачиваюсь к ее старшей сестре.

– А вы, принцесса Фэрейн? – говорю я, обращаясь к ней поверх голов нескольких наблюдающих дам. – Как у вас дела после нашего путешествия? Я по опыту знаю, насколько утомительной может быть долгая поездка на спине морлета.

Она испуганно поднимает взгляд. В ее глазах мелькает какая-то эмоция, которую я не могу определить. Удивление, да, но и что-то еще. Может быть, радость? Или я вижу только то, что хочу увидеть?

– Все в порядке, спасибо, Ваше Величество, – говорит она.

Я чувствую легкую боль от того, что она не называет меня по имени. В конце концов, мы на публике; непринужденность, которой мы наслаждались во время нашей ночной прогулки, была бы неуместна в этой обстановке.

Легкая улыбка появляется на ее губах.

– Поездка на морлете определенно заставила меня ощутить части те тела, о существовании которых я раньше и не подозревала!

– Держу пари, что так и было, – бормочет Сул мне в спину на трольдском. С усилием я сохраняю невозмутимое выражение лица.

– Ну-ну, Фэрейн, – говорит Ларонгар, делая шаг между мной и ней. – Не приставай к королю троллей. Ты планируешь остаться до конца праздника?

Фэрейн уже было открывает рот для ответа, но Ильсевель вмешивается первой.

– Я попросила Фэрейн остаться. – Ее глаза ловят пристальный взгляд отца. – Если она уйдет, я тоже уйду.

Воздух между ними искрит в безмолвной битве воль. Я отступаю на полшага. Что именно происходит между королем и его любимой дочерью? Судя по выражению лица Ларонгара, я бы совсем не удивился, если бы он сейчас набросился на нее и безжалостно избил. Однако в конце концов Ларонгар лишь спокойно улыбается:

– Конечно, Фэрейн может оставаться столько, сколько захочет, – с этими словами он зовет прислугу, чтобы те приготовили место для его старшей дочери за длинным столом. Затем он поворачивается ко мне и хлопает меня по плечу. – Не обращай на нее внимания! Она странная, эта Фэрейн. По большей части она не появляется при дворе, но если Ильсевель хочет, чтобы она была рядом, что я могу поделать? Это редкий день, когда я не могу отказать моей прелестной крошке, чего бы она ни пожелала! Ты, конечно, уже понял это, а, мальчик мой?

Я вежливо соглашаюсь с ним и протягиваю руку Ильсевель, как того и требует ситуация. В следующий момент меня ведут через весь зал к собравшимся за столом людям.

Не успев сделать и пяти шагов, я оглядываюсь через плечо. И на краткий миг мне удается выхватить из толпы блеск двух разноцветных глаз, пока поток людей не смыкается и не закрывает их от моего взгляда.

Глава 7. Фэрейн

Я сижу в самом конце семейного стола, дальше всего от света и всего в паре метров от ближайшего выхода. Не самое почетное место для старшей дочери короля. Но меня более чем устраивает такое положение вещей. Если понадобится, я могу спрятаться в тени и наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченной. Моя спутница за ужином – троюродная сестра матери, ей почти восемьдесят лет, и она совершенно не заинтересована в том, чтобы поддерживать беседу. Она спрашивает, нравится ли мне мое платье, а затем почти сразу переключает все внимание на еду.

Я ем мало. Мой желудок скручивает, а в висках уже пульсирует от напряжения, царящего в банкетном зале. Я не смогу долго это выносить. Я изо всех сил сжимаю свой кристалл, но из-за какофонии чужих эмоций мне едва удается ощутить его пульсацию.

Прошептав короткую молитву о придании сил, я поднимаю взгляд на противоположную сторону стола, где расположились остальные члены моей семьи. Мой отец, конечно, сидит во главе, Фор по правую руку от него, а рядом с ним – Ильсевель. Я стараюсь не позволять себе слишком пристально смотреть на Короля Теней.

Однако, по правде говоря, мне трудно отвести взгляд. И снова я поражена его странной красотой. Он больше не одет в кольчугу или сапоги для верховой езды, вместо этого на нем легкая свободная туника, которая распахнута так, что открывает бо́льшую часть груди. Вероятно, это что-то вроде традиционной одежды трольдов, поскольку другие мужчины в его отряде одеты аналогично.

Широкий пояс обхватывает его талию, а золотой воротник ниспадает на плечи, подчеркивая крепкую фигуру. Яркий свет обеденной залы ласкает его светлые волосы, рассыпанные по плечам так небрежно, но притягательно. Интересно, каково было бы запустить пальцы в эти шелковистые пряди?

Стоп. Я прочищаю горло и смотрю на нетронутую еду на своей тарелке. Боги, что я делаю? Глазею на прекрасного короля, как какая-нибудь голодная гончая, пускающая слюни на кусок мяса! Что бы подумали монахини, если бы увидели меня сейчас? Я печально улыбаюсь и качаю головой.

Хотя мне, конечно, мало что удается контролировать в своей жизни, то, что происходит в сознании, просто обязано быть подвластным моему контролю. Я не должна и не буду предаваться глупым мечтаниям. Не сейчас. Никогда.

Снова подняв взгляд, я устремляю его на сестру. Ильсевель сидит очень прямо, расправив плечи. Вздернув подбородок, она откусывает маленькие кусочки от мяса, насаженного на кончик украшенного драгоценными камнями ножа. Фор наклоняется к ней, чтобы заговорить, и она кивает ему в ответ. Затем, к моему удивлению, Ильсевель смеется и одаривает его быстрой улыбкой. Я прикусываю нижнюю губу. Чуть крепче сжимая свой кристалл, я пытаюсь уловить чувства моей сестры. Находит ли она этот вечер более приятным, чем ожидала? Неужели ее защита рушится перед лицом неоспоримого обаяния и красоты Фора? Она… могла бы она?..

Но нет. Я не могу почувствовать ее. Всеобщее напряжение настолько велико, что не позволяет среди клубка чувств ясно различить какое-то одно. Чем больше я стараюсь, тем сильнее нарастает давление у меня в голове. Я снова опускаю взгляд, стараясь выровнять дыхание и позволяя своим чувствам притупиться. Если бы только я могла выскользнуть из зала! Но я обещала Ильсевель, что останусь до конца ужина. Я, конечно, не понимаю, каким образом оказываю ей поддержку, сидя так далеко в тени, но я собираюсь сдержать свое слово.

Внезапно по моей коже пробегают мурашки.

Встревоженная, я поворачиваюсь… и натыкаюсь взглядом на пару ледяных голубых глаз, устремленных на меня. Лирия, сидящая за одним из нижних столов с другими фрейлинами, ловит мой взгляд. Она медленно улыбается, как кошка, у которой есть секрет, а затем, чуть склонив голову, поднимает свой кубок в знак приветствия. Я же опускаю взгляд на свои руки, лежащие на коленях. В этой девушке есть что-то глубоко сбивающее с толку.

– Эй, вы там! Менестрели! – отрывистый лай отца эхом отдается по всей зале. На галерее менестрелей появляется несколько лиц, а сверху продолжают литься мелодичные звуки разных инструментов. – Хватит этой меланхолии. Пришло время потанцевать!

Опираясь на подлокотник своего кресла, отец поворачивает голову в сторону Фора.

– Что скажешь, мальчик мой? Почему бы тебе не пригласить мою дочь на танец? Она очень хороша в этом деле! – Ильсевель слегка прищуривает глаза. Хоть на лбу сестры не появляется ни единой морщинки, я чувствую, как сгущаются грозовые тучи ее недовольства.

Однако прежде, чем она успевает ответить, Фор говорит:

– Хотя для меня действительно было бы честью пригласить принцессу Ильсевель, боюсь, я еще слишком плохо знаком с человеческими танцами.

– Это не проблема, – отец пренебрежительно пожимает плечами. – Илси научит тебя всему, что тебе нужно знать. В остальном дай волю своей фантазии. Я всегда так поступал, и у меня до сих пор неплохо получалось, не так ли, моя дорогая? – этот последний вопрос он адресует моей матери. Она бросает на него взгляд из-под полуопущенных век.

– Вполне.

– Вот, видишь? Все просто.

Улыбка Фора выходит слегка натянутой.

– Спасибо тебе, друг Ларонгар. Но в данный момент я предпочел бы просто наслаждаться наблюдением за танцами.

К моему большому облегчению, отец решает не форсировать события.

– Поступай как знаешь, – говорит он. – Трамьяр!

Рыцарь, сидящий на противоположном конце стола от меня, подскакивает на своем месте и привстает.

– Ваше Величество?

– Выведи мою дочь в центр зала и покажи, как хорошо она умеет двигаться. Менестрели, чего же вы ждете? Играйте, да проклянут вас боги!

Звучит веселая мелодия, и сэр Трамьяр спешит к моей сестре, кланяясь и протягивая руку. Ильсевель аккуратно откусывает кусочек мяса, медленно пережевывает, проглатывает и только затем откладывает нож в сторону и, тщательно вытерев руки салфеткой, принимает предложение Трамьяра. Причем она проделывает все это, ни разу не взглянув ни на Фора, ни на нашего отца. Другие молодые люди также перемещаются на танцевальную площадку, заполняя пространство длинными прямыми рядами. На руку Ауры претендует овдовевший герцог примерно на двадцать лет старше ее, который определенно слишком сильно превосходит мою сестру в росте. Другой рыцарь предлагает танец Лирии, и я наблюдаю, как она занимает место через несколько пар от моих сестер, которые стоят во главе своего рода.

Пары начинают свои первые повороты. Их движения легки, грациозны и синхронны. Ильсевель, безусловно, держится достойно и достаточно элегантно, однако Аура затмевает ее своим мастерством.

Ее застенчивость, кажется, тает, когда она вливается в поток музыки. Шаги этой хрупкой девчушки невесомы, грациозны и так естественны, что она становится похожа на лебедя, скользящего по кристально чистому озеру. В такие мгновенья нетрудно догадаться, в чем заключается ее божественный дар.

Я успеваю понаблюдать за этим завораживающим выступлением еще несколько мгновений, пока какое-то движение возле отца и Ильсевель не заставляет меня перевести взгляд. Леди Финдра приближается к королевскому креслу и приседает в глубоком реверансе, демонстрируя все прелести, которые даже не пыталось скрыть ее платье с глубоким вырезом. Улыбка отца хищная, как у изголодавшегося волка. Моя мать, однако, лишь холодно смотрит в другую сторону.

– Мой дорогой король, – говорит Финдра, протягивая отцу руку, – верно ли, что ты должен подавать своим гостям пример?

Отец хихикает и наклоняется к Фору, говоря что-то, чего я не слышу. Лицо Фора – нечитаемое, закрытое для любых интерпретаций. Моя мать, однако, наклоняется к отцу и резко говорит:

– Ларонгар! Ради богов.

– Что? – отец смеется и отодвигает свой стул. – Ты ведь сама не собиралась танцевать со мной, – с этими словами он берет Финдру за руку и позволяет вывести себя в центр зала. Они вдвоем занимают ведущую позицию, вливаясь в вихрь танца. Финдра двигается с выработанной за годы тренировок грацией, в то время как мой отец шагает по полу, как по полю битвы. Он громко смеется на каждом повороте, который приближает его достаточно близко, чтобы ущипнуть или приласкать свою даму, которая в ответ визжит и хлопает его по руке.

Я крепко сжимаю свой кулон. Давление в голове растет с каждой секундой. Интересно, какую его часть составляют эмоции моей матери, сидящей в напряженном молчании с бесстрастным лицом-маской? Конечно, можно подумать, что после стольких лет она должна была привыкнуть к повадкам отца. Однако каким-то образом он каждый раз все равно ухитряется причинить ей боль.

Первая песня заканчивается, и сразу же начинается другая веселая мелодия, от которой так и хочется встать с места и вприпрыжку пуститься в пляс. Впервые с тех пор, как я вошла в этот зал, напряжение в атмосфере несколько падает. Никто, слушая эту песню, не может не почувствовать душевного подъема.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. Мои пальцы барабанят по краю стола в такт ритму. В детстве я брала уроки танцев. Я помню, как меня ставили в пару с Лирией и мы хихикали, как маленькие дьяволята, игнорируя строгие требования учителя танцев соблюдать тишину и вести себя прилично. О, как давно это было! Еще до того, как проявился мой божественный дар. Тогда я еще могла жить обычной жизнью.

– Разве вам не нравится танцевать, как сестрам?

Низкий рокот за спиной заставляет меня вздрогнуть. Я резко разворачиваюсь на месте и натыкаюсь взглядом на светлые глаза Короля Теней, стоящего прямо за мной. Ему, по всей видимости, удалось каким-то образом ускользнуть со своего места за столом и незаметно подобраться к моему.

Фор улыбается. Но хотя выражение его лица остается спокойно-доброжелательным, от выразительности его взгляда и бури чувств в глазах у меня перехватывает дыхание, а щеки заливает румянец. Несмотря на скромный покрой платья, я внезапно чувствую себя слишком обнаженной. Мои пальцы по привычке сжимают кристалл чуть крепче, хотя в этом вряд ли есть необходимость. Теперь, когда я снова рядом с ним, напряжение в комнате, кажется, тает.

Понимая, что не ответила на его вопрос, я поспешно говорю:

– О да! То есть я люблю танцевать, да. Но мне редко выпадает такая возможность.

– Почему? – Фор опирается локтем на спинку моего стула. – Насколько мне известно, Ларонгар прославился в том числе своими роскошными банкетами. Белдрот – настоящий центр кутежа в вашем мире, не так ли?

– Все верно. Однако, видите ли, последние годы я провела вдали от дома и двора – в монастыре Норналы в Эттрийских горах.

– Ах! – Фор некоторое время обдумывает мои слова. – Значит, вы ехали из монастыря, когда я встретил вас прошлой ночью?

– Да.

– Выходит, Белдрот не ваш дом?

– Нет. Больше нет.

Несколько мгновений он молчит, его взгляд направлен на кружащиеся в танце пары. Затем он задумчиво спрашивает:

– Напомните, пожалуйста, что это за богиня – Норнала?

Я улыбаюсь.

– Богиня Единства.

– А! В данных обстоятельствах это кажется уместным. И, если позволите, я наберусь смелости спросить: не намерены ли вы посвятить свою жизнь служению Норнале?

И снова жар заливает мои щеки.

– Да, намерена.

– Приняв святые обеты?

– Есть много способов посвятить себя делу единства. Я еще не определилась со своим.

– Понимаю.

Я чувствую его пристальный взгляд, но не могу заставить себя посмотреть на него в ответ. На мгновение мне кажется, что Фор закончит наш разговор на этом и пойдет искать кого-нибудь более общительного. Но вместо этого он говорит:

– Боюсь, я смутил вас своими вопросами, Фэрейн.

Бабочка расправляет крылья у меня в животе. До этого момента я не осознавала, как сильно мне хотелось, чтобы он снова произнес мое имя. На мгновение я возвращаюсь к той поездке на спине монстра под усыпанным звездами небом. Я открываю рот, желая произнести его имя в ответ. Но нет. Это опасно. В конце концов, он пришел в дом моего отца с одной-единственной четкой целью. Я должна позаботиться о том, чтобы мои ненужные мысли не помешали исполнению плана отца.

– Вы не смутили меня, добрый король, – говорю я, сохраняя дружелюбный, но отстраненный тон. – Просто… Мужчины, которых я встречала, не стали бы задавать даме таких вопросов.

– Нет? И почему же?

– Потому что мои ответы были бы им неинтересны.

– В самом деле? – Он приподнимает бровь, выражение его лица недоверчивое. – Значит, человеческие мужчины не поддерживают дружеских отношений с женщинами?

– Крайне редко, полагаю. Вероятно, даже никогда.

Фор выглядит удивленным.

– Это… Ну, вы простите, что я это говорю, но это абсурд.

Я не могу удержаться от смеха. В его голосе звучит такое искреннее изумление.

– Я полагаю, у трольдов все по-другому?

– Уверяю вас, совсем по-другому. – Он кашляет и запускает пальцы в свои блестящие серебристые волосы. – Прошу прощения. Я не хотел показаться излишне критичным по отношению к людям.

– Вовсе нет, – я позволяю своей улыбке задержаться. – Как человек, выросший в этом обществе, полагаю, я привыкла к тому, как все делается, и никогда не думала подвергать это сомнению. Итак, расскажите мне о женщинах-трольдах. Они… считаются равными мужчинам?

Стул рядом со мной пуст, так как престарелая кузина моей матери уже давно покинула вечеринку и отправилась спать. Фор отодвигает его, слегка поворачивая ко мне, и садится. Он такой высокий, что удивительно, как ему удается так грациозно уместиться на таком маленьком стуле, но он расставляет свои длинные ноги и упирается локтями в колени, умудряясь выглядеть совершенно непринужденно.